Даниэла Стил - Зоя

— А ее мама? — Он серьезно посмотрел ей прямо в глаза, а когда она попробовала отвернуться, он медленно повернул ее голову к себе. — Скажи, Зоя, ты… ты станешь моей женой?

Ей казалось, что сердце у нее остановилось, и она прошептала, протягивая к нему руку:

— Да… да, Саймон, я буду твоей женой.

В этот момент вид у него был такой, словно он сейчас потеряет сознание, и Зоя подумала, не сошла ли она с ума. Это было безумие, она едва знала этого человека, но уже поняла, что не сможет жить без него.

— Это правда? — тихо спросил он, обнимая ее, не решаясь поверить собственным ушам, а она смотрела на него с испуганной улыбкой.

— Да, Саймон, это правда.

Аксель была потрясена, когда на следующий день на работе Зоя сказала ей, что собирается замуж. Она надеялась, что из знакомства с Хиршем что-нибудь получится, но никак не могла предположить, что это может произойти так быстро.

— А как дети? — спросила она, глядя на Зою, которая до сих пор поражалась самой себе: что же она сделала, на что согласилась. К тому же Зоя сама еще не была готова к замужеству. Саймон понимал, что после стольких лет одиночества ей потребуется время, чтобы свыкнуться с этой мыслью, и он готов был предоставить ей столько времени, сколько понадобится, — разумеется, в пределах допустимого.

— Мы еще не сказали им. Но, кажется, он им понравился. — Она рассказала Аксель о поездке на Лонг-Айленд. Это был действительно головокружительный роман. Они знали друг друга всего несколько недель, но Зоя уже поняла, что он хороший человек, а главное, что она любит его.

В тот же день Саймон заехал в салон и привез цветы Зое и Аксель. Пожилая женщина была тронута тем, что он подумал и о ней, он же, в свою очередь, поблагодарил ее за то, что она способствовала их роману.

— Не забирайте ее у меня слишком быстро, мистер Хирш. — Она уже боялась в душе расстаться с Зоей, но оба они заверили ее, что теперь они не будут спешить. Он еще должен познакомить ее со своими родителями, предстояло и кое-что еще более важное. Он знал, что следующие выходные дети будут гостить у друзей, и без предупреждения в субботу утром появился у Зои. Он принес огромный букет белой сирени, а на лице у него играла загадочная улыбка, которую Зоя словно бы не заметила.

— Кажется, вы очень довольны собой, мистер Хирш.

— А почему бы и нет? Я обручен с очень красивой, изумительной женщиной. — Он поцеловал Зою, после чего она понесла сирень на кухню, где поставила ее в тяжелую резную хрустальную вазу. Эту вазу Зоя купила потому, что она напоминала ей вазу во дворце на Фонтанке, в которую мать ставила цветы из сада.

— Они прекрасны, не правда ли? — Она отступила на шаг, чтобы полюбоваться цветами, — и оказалась в объятиях Саймона, который осторожно повернул ее к себе и поцеловал.

— Не столь прекрасны, как ты. — На мгновение она молча прижалась к нему, наслаждаясь его нежностью и теплотой. Поглаживая ей волосы, он посмотрел на нее и прошептал:

— Давай поедем куда-нибудь. Сегодня такой прекрасный день. — Он знал, что сегодня ей не надо торопиться домой к детям.

— Прекрасная мысль.

Она радостно улыбнулась.

Саймой вернулся в гостиную, а Зоя пошла переодеваться в белые брюки и белый кашемировый свитер.

Он взглянул на фотографии в серебряных рамках, которые стояли повсюду, и с изумлением остановился перед фотографией детей Романовых, висящих вниз головами и строящих смешные рожицы тому, кто их фотографировал. А присмотревшись, он вдруг сообразил, что одна из девушек в костюме для игры в теннис — это Зоя, только намного моложе, чем теперь, а девушка рядом с ней — Мария, остальные же — ее сестры. Просто удивительно, в какой исторической семье она жила! Но все это было в далеком прошлом.

Даже фотография была потертой и поблекшей. Были тут и другие фотографии: Саши и Николая, а также несколько фотографий Клейтона. Он был очень хорош собой, и у стоявшей рядом с ним Зои был счастливый вид.

— Что это ты тут притаился? — Улыбаясь, она вошла в комнату — необыкновенно красивая, в белых брюках и белом свитере. Временами она напоминала ему Кэтрин Хепберн.

— Я разглядывал твои фотографии. Николай очень похож на отца, не так ли?

— Иногда. — Она улыбнулась. — И на моего отца тоже. — Она взяла большую серебряную рамку с фотографией родителей и протянула Саймону. — И немного на брата. — И она показала на фотографию на столе. Саймон кивнул.

— Хорошо смотрятся. — На него всегда производили впечатление ее аристократические родственники.

Зоя печально улыбнулась.

— Все это было так давно. — Трудно даже поверить, что прошло двадцать лет с тех пор, как она видела своих родителей. — Иногда я думаю, что человек должен жить только настоящим. Прошлое — слишком тяжелая ноша, чтобы тянуть ее за собой. И все же… — Она задумчиво взглянула на него: так трудно отказаться… забыть… продолжать жить дальше… Именно поэтому ей хотелось немного подождать со свадьбой. Она еще должна была проститься с ними. Ей предстояло сделать огромный шаг из прошлого в настоящее. Но Саймон понимал это и не торопил ее. Он знал, что ей нужно время, и приготовился спокойно ждать. Торопиться было некуда. Особенно теперь, когда она согласилась выйти за него замуж. Раз обещание дано, он готов был ждать ее, готов был помочь ей сделать этот серьезный шаг.

— Подождем, пока мы будем оба готовы. Кстати говоря, ты можешь ехать?

— Да, сэр. — Она захватила с собой темно-синий фланелевый блейзер, и через несколько минут они уже были в машине и ехали, как он выразился, в «заранее намеченное место».

— Стало быть, мистер Хирш, вы меня похитили? — Она громко смеялась и снова чувствовала себя молодой. Новая машина переливалась в ослепительных лучах солнца. Она испытывала прекрасное, беззаботное чувство — главное, не надо было волноваться о детях, сейчас она могла думать только о Саймоне, наслаждаться его близостью.

Он тоже засмеялся.

— Я мечтаю вас похитить с тех самых пор, как мы познакомились. Надо было сделать это еще в Париже. — «Впрочем, зачем нам Париж? Коннектикута вполне достаточно», — думал он, когда они проехали Меррит-Паркуэй.

За обедом он рассказывал ей о своем деле и о кое-каких соображениях насчет своей осенней коллекции. Ему нравилось говорить с ней обо всем, даже о своей мечте собрать когда-нибудь коллекцию известных картин. Ему очень нравились импрессионисты, и Зоя рассказала ему о коллекции своих родителей в России.

— Я сомневаюсь, что теперь вещи имеют для меня значение. Понимаешь, я привыкла принимать все красивые вещи, окружавшие меня, как должное. Но я потеряла все, а потом продала все, что было у нас с Клейтоном, и сейчас они для меня не играют почти никакой роли. — Она едва заметно улыбнулась и посмотрела на него влюбленными глазами. — Для меня намного важнее люди, а не вещи.

Он молча протянул руку и коснулся ее пальцев, их руки встретились и сомкнулись… А потом они вышли из ресторана и, тихо разговаривая, снова сели в машину. День клонился к вечеру, и Зоя, расслабившись, приникла к нему.

— Устала?

Она подавила зевоту и, смеясь, покачала головой.

— Нет, просто счастлива.

— Через некоторое время мы поедем обратно. Но перед этим я хочу показать тебе одно место.

— Какое? — Зое нравилось быть с Саймоном. С ним она чувствовала себя защищенной, любимой, счастливой.

— Это секрет.

Она засмеялась. Спустя полчаса они подъехали к маленькому английскому коттеджу, обнесенному высоким забором, с огромными тенистыми деревьями и кустами роз вокруг, от которых исходил изумительный аромат.

— Чей это дом, Саймон? — спросила Зоя, когда они вышли из машины и огляделись.

— Мне бы очень хотелось сказать, что он мой. Но принадлежит этот дом одной замечательной английской леди, которая превратила его в гостиницу, чтобы содержать его. Я обнаружил этот дом несколько лет назад и иногда приезжаю сюда отдохнуть от Нью-Йоркской суеты. Входи, я хочу познакомить тебя с ней. — Он не сказал Зое, что утром позвонил миссис Уитмен и предупредил об их приезде. И когда они вошли в уютную гостиную, задрапированную английским ситцем в цветочек, их уже ждал настоящий английский чай. Призывно блестел серебряный чайник, а рядом стояли тарелочки с сандвичами и маленькими пирожными, которые миссис Уитмен называла бисквитами. Это была высокая сухопарая седая женщина с британским акцентом, смеющимися глазами и длинными, изящными, но загрубевшими от работы в саду руками. Было видно, что она ждала Саймона и Зою.

— Рада снова видеть вас, мистер Хирш. — Она пожала им руки и оценивающе посмотрела на Зою, а когда Саймон представил ее как свою невесту, она энергично кивнула. — Какое приятное известие! Вы недавно помолвлены?

— Совсем недавно.

Они ответили в один голос и засмеялись, а миссис Уитмен налила им чаю и пригласила сесть в удобной маленькой гостиной с красивым камином и прекрасными старинными английскими вещами, которые она привезла с собой пятьдесят лет назад. Раньше она жила в Лондоне, затем в Нью-Йорке, а когда ее муж умер, переехала в этот дом. По Зоиному акценту она сразу же сообразила, что Зоя не американка, она ей очень понравилась. Саймон, решила она, сделал правильный выбор, о чем миссис Уитмен со всей откровенностью и сказала. А чтобы отпраздновать их помолвку, она принесла бутылку своего лучшего хереса.

Солнце уже садилось за садом, когда она подняла за них тост, а немного погодя хозяйка взяла свой бокал и вышла из комнаты, выразительно взглянув на Саймона. Ее собственные апартаменты находились в дальнем конце дома, и, когда к ней приезжали важные гости, она предоставляла в их распоряжение гостиную и спальни наверху. Спален было две, их соединяла большая ванная комната в викторианском стиле, где стояли красивые кровати с пологом, которые миссис Уитмен выписала из Англии.

— Пойдем посмотрим. — Саймон рассказал обо всем этом Зое, но та колебалась.

— А она не будет против, Саймон? — Зоя все еще пыталась выяснить, куда ушла миссис Уитмен. Она исчезла надолго, но было так хорошо сидеть в уютной гостиной, потягивая херес, что Зоя, в сущности, ничего не имела против. Однако ей неловко было идти наверх без приглашения.

— Не говори глупости. Я здесь как у себя дома.

Он взял ее за руку и повел наверх в красивые спальни. Свет был включен, кровати постелены, как будто миссис Уитмен ждала гостей в любой момент. Впрочем, видно было, что в этих комнатах никто не жил, и, когда Зоя повернулась, чтобы спуститься вниз, Саймон, смеясь, заключил ее в объятия и поцеловал в губы. Она задохнулась от поцелуя, ее растрепавшиеся волосы выглядели очень соблазнительно. А затем с лукавым выражением он упал вместе с ней на постель, и Зоя вскрикнула, пытаясь вырваться из его объятий.

— Саймон! Что подумает миссис Уитмен! Прекрати… мы помнем постель!.. Саймон!..

— Очень на это надеюсь!

— Саймон! Вставай, слышишь? — Она тоже засмеялась. Саймон сидел на кровати и как ни в чем не бывало болтал ногами.

— Никогда!

— Ты пьян!

Но он весь день почти ничего не пил, кроме рюмки хереса, от которой опьянеть не мог. Видно было, что он безмерно доволен собой. Он протянул руку и приблизил Зою к себе.

— Я не пьян. Но ты была права, сказав утром, что тебя похитили. Я решил, что тебе было бы полезно сбежать на денек-другой, любимая. И вот мы здесь, укрылись в безопасности в моем тайном убежище. — Он закрыл поцелуем ее раскрывшиеся губы, а потом улыбнулся, увидев ее широко распахнутые глаза. — Считай, что ты похищена. — У него был вид очень счастливого человека. Зоя не знала, что и думать.

— Ты это серьезно? Мы остаемся здесь?

— Да. Вообще-то, — впервые он немного смутился, — я позволил себе некоторую вольность и захватил кое-что из вещей, которые могли бы тебе понадобиться. — Виду него был смущенный, и Зоя вопросительно посмотрела на него.

— Саймон, ты бесподобен!

Она, как ребенок, прыгнула к нему на кровать, обняла его за шею и поцеловала. Выяснилось, что он купил ей красивую шелковую ночную рубашку и пеньюар, в тон к ним тапочки, а также всевозможные кремы, лосьоны, шампуни, пену для ванны, которые, по его мнению, могли ей понравиться, а также помаду двух оттенков, зубную щетку и тюбик зубной пасты — такой, какую он заметил в ее ванной комнате. Все это Хирш упаковал в небольшой чемодан, который принес наверх несколько минут спустя и поставил в соседней спальне, и Зоя принялась разглядывать содержимое, иногда вскрикивая от восторга…

— Но что подумает миссис Уитмен, если мы останемся здесь, Саймон? Она ведь знает, что мы не женаты.

Миссис Уитмен производила впечатление ужасно чопорной, хотя Саймону было известно, что она совсем не таких строгих правил и обладает прекрасным чувством юмора. Кроме того, трудно было препятствовать двум таким пылким влюбленным, как они.

— Ну что она может подумать, Зоя? У нас ведь отдельные спальни.