Маргарита Южина - Зрелые годы Джульетты

– Опять про любимого? Я тоже слышал, как он козлом орал.

– Сам ты орал! Сколько времени, спрашиваю? – Этот несносный Ангаров с самого утра способен угробить самые добрые чувства! – А что, будильник уже звонил, да? Я проспала?!

– Времени – без двадцати восемь. Говорю же, вставай.

Глашу будто сдули. Точно из шарика выкачали воздух.

– Скажи, чего ты приперся ко мне в спальню, недоброе созданье?! – угрюмо уставилась она на него. – Мне вставать еще через час, понял? Выйди и пой за дверью колыбельную! Чтобы я уснула.

– Не получится. У нас нет времени, нам надо срочно ехать в Замятино! – потянул на себя одеяло Ангаров.

– Ты что? Сдурел?! – испугалась Глаша и дернула одеяло к себе. – Куда одеяло-то тянешь? Я ж тебе… я ж тебе не законная супруга!!! Я там вся… в одной пижаме сплю!

– Ой, держите меня семеро! – ядовито скривил губы Ангаров. – А кто предлагал мне прекрасно провести время? Недорого, вот ведь что подкупает!

– Не шути так, я утром неадекватная какая-то… Сама себя боюсь, – честно предупредила Глаша.

– Ты и вечером не больно-то… Вставай, в последний раз предупреждаю… сейчас… ой-ё!!!

Глаша ловко извернулась и бросила в нудного приставалу подушкой. Ангаров такой фамильярности не ожидал. Он вытаращил глаза, раскрыл рот и выпустил одеяло. Глаша тут же завернулась в него, будто в кокон, и уголок даже на голову натянула. Пусть попробует тронуть! Она тогда… кинет в него телефоном, вон она трубка, валяется на полу. Но Ангаров больше попыток не предпринимал – касаться чужой жены, когда та вся еще в постельном режиме, он не отважился. Глаша победила. Да! Совершенно точно. Она даже слышала, как удаляются его шаги, потом раздалась какая-то возня в прихожей и наконец хлопнула дверь. Вот и правильно. Езжай и сам ищи свою Мику! А она, Глаша, будет спать! До упора!

Но спать не получалось – сон был вероломно разбит. Она тихонько поднялась, вышла в прихожую, хотела посмотреть, где ее ключи, и вскрикнула от неожиданности. Позади нее со шваброй стоял Ангаров и преграждал ей путь к спальне.

– Ага-а! Вышла? Теперь давай на кухню! Кофе пить! Давай, милая, иэх! – И он угрожающе выставил швабру вперед, а потом и вовсе стал ею тыкать в Глафиру.

Глаше некуда было деваться, кроме как на кухню.

– Ты чего делаешь-то? Да не тыкай меня, я уже сама… Взрослый мужик, а ведет себя… – со злостью гремела она ложечкой о кружку, размешивая сахар. – Еще и вооружился… против женщины – герой прямо! Поставь швабру на место! Я ее с первой получки купила! Она старенькая… Деловой, ходит тут… командует!

– Все? Ты остыла? Кофе пьешь? – сунулась в дверь хитрая физия Ангарова. – Вот и умница. А то нам же надо в Замятино, пока наши голубки не слиняли. Запомни, Глафира, у них ключ к деньгам.

– А мне плевать! Мне сейчас на работу, – показала язык Глаша и довольная уселась уплетать заботливо приготовленный Вадимом бутерброд с сыром.

– Да какая работа! – опустил швабру Ангаров. – Они ж… сбегут! Где их искать-то потом? Сейчас самое время! Мы приедем и этого твоего Рудика – за бороду цап!

– У него нет бороды! – буркнула Глаша. – Ты ж его не видел!

– У всех, значит, козлов есть, а у твоего…

– Сейчас как… убери швабру! Не порть мне нервы! – рычала Глаша, пытаясь запустить в противного Ангарова баранкой. – Мне еще работать! Дай съезжу по лбу разок, душу отведу!

– Отпросись! – набычился тот.

– Не-а, у нас завтра телевиденье, никак нельзя, – ехидно кривлялась Глаша.

– И завтра ты тоже не сможешь? Поня-я-ятно… Тогда давай рисуй, как туда доехать.

– Ты все равно не найдешь! Да куда они денутся? Им и там неплохо. Знаешь, какая там дачка? Загляденье! Не зря Рудик туда баб таскал… сволочччь!

Ангаров убрал швабру и грустно уселся на диван. Больше он до самого ухода Глаши не проронил ни слова. Она же бегала по комнате, собиралась на работу и старательно делала вид, что его не замечает. Но в конце концов все же не выдержала – села рядом и ткнула его плечом:

– Ну чего ты… швабру бросил? Нос повесил? Правда, у нас телевиденье завтра… Давай, я сейчас сбегаю, что надо сделаю, а после обеда, часика в три, ты заходи за мной. Как раз с автовокзала туда автобус в четыре идет. Успеем. А в шесть обратно.

Ангаров только вздохнул.

– Да ты вообще эгоист какой-то, – обиделась Глаша.

– Это очень опасно, понимаешь? – серьезно взглянул ей в глаза Вадим. – Они, Рудик с Микой, не знают, чем рискуют.

Глафира фыркнула:

– И я из-за их светлой и большой любви должна отказываться от своей карьеры? Пусть она маленькая, но… моя!

– Иди, – перебил ее Ангаров, – я подожду. И приду ровно в три.

Конечно же, он приехал не в три, а пятнадцать минут первого. Глаша, завидев Вадима в дверях, сразу же принялась шипеть:

– Ты зачем так рано заявился? В три же обещал! У меня еще дел… Вот, видишь, пыль тряпочкой стираю!

– Но ты же еще и пообедать должна, правильно? – по-своему рассудил несносный Ангаров. – И чего ты тут жевать будешь, так сказать, на виду у классиков, когда запросто можешь перекусить в моей машине? А я тебя в это время повезу в Замятино! Да и вообще, хорош вредничать! У меня тут проблем выше крыши, а ее на экран поперло! Собирайся! А то стою тут, уговариваю ее!

Глаша хотела было возмутиться и заявить, что в таком случае она и вовсе никуда не поедет, но неожиданно из своего кабинета выскочила Зинаида Васильевна и защебетала, стреляя в Ангарова глазками:

– Глашенька, ступай, куда тебя молодой человек соблазняет, я уж тут одна… Да, теперь и в самом деле все уже в машине что угодно делают! Даже едят, чего стесняться!

Ангаров не поленился, склонил голову и припал к костлявой ручке заведующей:

– Спасибо вам, сердечный вы человек! Глафира, не выеживайся, одевайся!

– Действительно, – строго поддержала Ангарова пожилая леди. – Чего уж… ежиться? Собирайся, мы и без тебя… пыль сотрем.

– Ладно, – сжала губы Глаша. – Но только по многочисленным просьбам трудящихся.

Когда они выехали на центральную улицу, Вадим кивнул головой в сторону большого здания со стеклянными дверями и высоким крыльцом.

– Вот… моя контора.

Глаша даже голову вывернула – так хотелось узнать, где же трудился ее постоялец. Здание впечатляло.

– Это сколько ж денег надо, чтобы за такой домище платить! – восторженно охнула она.

– Так он ведь не весь наш. Там несколько фирм, у нас только второй этаж.

Глаша отвернулась: какое ей дело до того, с какого этажа сбежал господин Ангаров?

За городом сразу же начались лесопосадки, кругом большими сугробами лежал снег, и от солнца резало глаза. Глаша от удовольствия никак не могла сдержать улыбки. Но вот Ангаров заметно задергался, увеличил скорость и стал встревоженно поглядывать в зеркальце.

– Ты что? Опаздываешь куда-то? Не лихачь, а то я беспокоиться начинаю, – фыркнула Глафира и даже запела подходящую случаю песенку: «Не лихачь, тихо едешь – быстро понесут. Не лихачь, ишь ты, Бэтмен, разлетался тут. Тра-ля-ля, там-та-ри-да…»

– Беспокойся, только про себя, – буркнул Ангаров и вжал педаль в пол. Машина и без того неслась на бешеной скорости, а тут показалось, будто она парит, не касаясь дороги.

– Ты издеваешься, что ли?! Немедленно скинь скорость!!! – заверещала Глаша. – Я сейчас… я на ходу выпрыгну!

– Помнишь, я тебе говорил про ребят, которые хотят с тобой познакомиться? Вот, им уже не терпится, – сосредоточенно всматривался в дорогу Вадим.

– Со мной? – не сразу поняла Глаша.

– Ну да, меня они знают…

Глаша оглянулась: позади было много машин, но никто, как ей показалось, за ними не гнался. Тем временем Вадим лихо завернул в ближайшую деревушку, резко сбавил скорость и притормозил за поселковым магазином, который расположился у самой дороги.

Ангаров молчал. Но теперь Глаша и сама увидела, как через минуты две сюда же свернула грязная иномарка. Она проскочила мимо магазина и унеслась по деревенской дороге дальше.

– Ну вот и оторвались, – довольно пробурчал Ангаров и взял направление на Замятино.

Едва они подкатили к знакомой даче, как у Глаши бешено заколотилось сердце. По следам возле забора сразу стало ясно – здесь кто-то был.

Она так торопилась, что даже сумочку оставила в машине.

– Ты куда? – спросил Ангаров, заметив, что она, сделав несколько шагов, развернулась и побежала назад.

– Я там забыла сумочку и телефон, открой, а?

– Пусть все лежит, мы же недолго, – отмахнулся Вадим, широкими шагами направляясь к даче.

И Глаша рванула следом. Сейчас этот мужлан как увидит Рудика! Неизвестно, чем столь неприятная встреча может закончиться! Рудольф, конечно, не из робкого десятка, но Ангаров покрепче будет, ее Рудик вообще для драк не приспособлен. Артист, что тут скажешь…

А Вадим уже открывал двери.

– Ангаров! Вадим! – пыталась удержать его Глаша, хватая за руки. – Ну куда ты первый-то?! Я ж хозяйка! То есть… мой брат хозяин!

– Мы его ждать не будем, – хмуро бур-кнул Ангаров. – Да отпусти ж ты, заходи давай!

Она вошла и приготовилась увидеть Мику в объятиях Рудика. Почему-то именно такая картинка рисовалась Глаше. Она очень боялась увидеть своего мужа – ну да, пусть не настоящего, но все еще такого любимого – с другой женщиной. Глаша даже мгновенно придумала себе гримасу: эдакую задорную, чуть ехидную, чуть высокомерную… Не зря же выбирала рыжий цвет волос!

Гримаса не понадобилась. В доме никого не оказалось. Но следы пребывания посторонних людей наблюдались повсюду. Вот на столе пакет от майонеза и скрюченная долька лимона, рядом на подоконнике – зажигалка и пачка от сигарет, которые курил Рудольф. А вот грязные следы обуви, большие следы, значит, Рудик топтался… и подушки на диване разбросаны…

– Нет их, – наконец проговорил Ангаров.

– Куда-то… подевались, – судорожно вздохнула Глаша, и этот вздох больше напоминал всхлип.

– А были. Вот варежки Мики, – кивнул Ангаров на белые, пушистые рукавички, которые валялись возле печки.

Глаша подняла их, и на нее сразу же пахнуло дорогими духами.

– Давно ушли, печь холодная совсем, – сказал Ангаров.

А Глафира находила все новые следы пребывания парочки. Вон валяется мужское трико. Его покупала Глаша, простенькое такое, но Рудик зимой его всегда надевал. Потому она это трико так часто штопала… А большая толстая кофта, брошенная на спинку стула, «жила» здесь, на даче. Но когда они приезжали сюда, Рудольф почему-то из всего тряпья выбирал и надевал именно ее… И шарф Рудика тоже здесь остался…

Глаша всхлипнула. Черт его знает, чего она ожидала от этой поездки, но… Она была твердо уверена, что сегодня встретится с Рудиком. И может быть, ей даже удастся поговорить с ним. И убедить вернуться обратно… Конечно, она не такая красавица, как Мика, но у нее же жить лучше, чем мотаться по заброшенным дачам. И… если уж он по-другому не может, пусть встречается с этой своей кикиморой, когда хочет…

– Принеси дров, а то холодно здесь, – ворвался в ее грустные мысли голос Ангарова.

– Сам принеси, – огрызнулась Глаша. – Я тебе не прислуга!

– Я тебе тоже! Иди и принеси. Я же не знаю, где их брать. Мы замерзнем сейчас.

Глаша лениво поплелась за дровами. Она принесла небольшую охапку – зачем им много, им же только согреться. За время, пока ее не было, Вадим убрал с глаз все, что напоминало о сбежавшей парочке.

– А чай у вас как включать? – не успокаивался он.

– Ну вот же, нажимаешь кнопку – чайник закипает! – Ее раздражало каждое его слово. Тут такие переживания, а он со своими чайниками!

– А воду туда не надо наливать? Я бы все же налил.

– Воду? Так за ней надо еще тащиться. Сразу говорю, я не пойду! У нас воду всегда только мужики носили.

– А ты станешь первой женщиной, которая нарушит это правило! – ухмыльнулся Вадим. – Вернем русские добрые традиции. Где у вас коромысло? Будешь девушкой с веслом!

– При чем здесь весло? Не понимаю твоего этого… тонкого английского юмора, – проворчала Глаша, вытаскивая из-за печки ведро. Он ее раздражал все больше. – И чего ты в ботинках ввалился? Хлев тут тебе, что ли? Видишь, я уже успела разуться!

– Так холодно ж еще, ноги мерзнут! Ты-то, вон, сланцы напялила, а мне в чем ходить?

Глаша и в самом деле сунула ноги в летние сланцы и уже не оставляла на ковре снежных следов, а за обувью Ангарова все еще тянулись белые дорожки. Глаша взяла веник и с силой принялась долбить им по ботинкам Ангарова.

– Да уж, лучше по ботам, – одобрительно кивал тот, подставляя то одну, то другую ногу. – А то у меня такое чувство, что тебе этим веником прямо так и хочется мне по морде, по морде! А ведь только чайку попросил…

Пока Глаша что-то бурчала в ответ, Ангаров вдруг насторожился, вытянулся струной, подскочил к окну, а потом метнулся к Глаше, схватил ее за руку и потащил к выходу.