- Сколько должен вам мой отец? – мой голос постепенно начал обретать силу. Всё хорошо. Всё хорошо, Марина. Ты прекрасно держишься.

- Достаточно, чтобы ты вообще домой не смогла вернуться, - Кирилл говорил спокойно и его это спокойствие пугало. – Пока что на мой счет ни копейки не поступило. А время идет. Вижу, что твой папаша не спешит выручать дочурку.

- Могу ли я попытаться оплатить часть долга? – мои колени безбожно начали дрожать, ровно, как и что-то в груди, прям в самом ее центре.

- Интересно узнать, каким образом? – Кирилл с прищуром посмотрел на меня, от чего в уголках его глаз собрались маленькие лучики-морщинки, которые едва заметно расходились по виску.

- Я… Я хочу продать вам свою девственность, - от этих слов я почувствовала, как мои щеки постепенно начали становиться горячими.

- Продать? – на тонких губах Зверя мелькнула хищная насмешка. – А что мне помешает взять ее бесплатно?

- Раз вы не сделали этого раньше, - медленно проговорила я, - значит что-то всё-таки помешало, - я ходила по краю, потому что физически ощутила смену настроения Кирилла. Он счел мои слова за вызов.

- Хорошо, что напомнила, - он резко поднялся со своего места, а я непроизвольно дёрнулась назад и впечаталась лопатками в закрытую дверь. – Всё-таки должен же я знать, за что Валеру на счетчик не поставил, - Зверь плавной походкой двинулся в мою сторону.

Дурацкая привычка вынудила меня прикусить палец и это была самая моя большая ошибка, наверное, даже больше, чем добровольный визит в логово Кирилла. Его взгляд на секунду замер на моем несчастном пальце, а затем чернота, будто покрылась пеленой. Наружу вышел тот самый Зверь, которого я еще с детства ощущала и, которого так боялась увидеть.

Он остановился в считаных сантиметрах от меня. Я замерла, ощущая, как мощная энергетика, исходившая от крупного мужского тела, будто волнами разбивалась об меня, омывая мои ноги. Кирилл схватил мою руку, убрал от лица, а затем крепко сжал горло. Я тут же закашлялась, пытаясь втянуть воздух, но он с трудом поступал в легкие.

- Ты хорошо пахнешь, - прошептал Кирилл, коснувшись носом моих волос. – Маленькая такая, но бойкая, как мать, - на его губах мелькнула странная улыбка, от которой внутри меня всё задрожало и будто покрылось коркой льда.

- Пустите, - удивительно, как это еще мне силенок хватило сказать громко и уверено.

- Нет, кроха, - Кирилл улыбнулся шире, обнажая свои белые зубы. Его четко выраженные клыки снова напугали меня, как будто в первый раз.

Никто не собирался быть со мной обходительным и ласковым. Так Зверь и не умеет вести себя иначе. Я зажмурилась, пытаясь ослабить хватку на своем горле, но сил у меня чисто физически не хватало. Передо мной, действительно, стоял не Кирилл. Зверь. Настоящий голодный дикий Зверь. Даже взгляд какой-то другой стал: хищный и плотоядный, будто иглами пронзал меня, выжигал остатки той смелости, с которой я сюда пришла еще несколько минут назад.

Горло отпустили и меня тут же швырнули в сторону дивана. Я запаниковала. Ведь знала же, что этот человек опасен и даже безумен. Знала, но всё равно пошла, надеясь, на его милосердие. Папа часто ругал меня, говорил, что нельзя искать в человеке свет, если в нем уже давно поселилась тьма. Не все люди бывают хорошими. Я слушала отца, но всё равно тайно верила в лучшее, даже на секунду позволила себе поверить в то, что Кирилл может быть человечным. Не может. Не будет.

- Не дёргайся, - Зверь навалился на меня сверху, перехватывая мои руки, чтобы подавить сопротивление. – Для тебя же лучше будет, - он тяжело дышал, а взгляд с каждой новой секундой становился всё более безумным.

Я хотела дать отпор, хотела выбежать из этого душного логова и убежать куда глаза глядят. Плевать, что босиком и без денег, главное быть подальше отсюда. Но чуда не свершилось. Я сама того не осознавая, поднесла спичку к фитилю. Ну не трогал же меня Кирилл. Да, угрожал насчет секса и всего прочего, но ведь не сделал. Надо было и дальше молчать, не высовываться.

Зверь разорвал на мне домашнюю кофту с такой поразительной лёгкостью, словно она из паутины была соткана. Я уперлась ладошками в твёрдую грудь мужчины, инстинктивно пытаясь отгородиться, оттолкнуть от себя, но с таким же успехом, могла бы выступить против горы, результат всё равно стал бы нулевым.

- Говоришь девственница? – Зверь ущипнула меня за сосок, принуждая его стать твердым.

Я вскрикнула от странной боли, что прошила меня от груди и прокатилась к низу живота. Та же участь была уготовлена и для второго соска. Зверь щипал их, вытягивал, крутил между пальцев, а я задыхалась от страха и этой странной щемящей боли, что эхом отдавалась между бедер.

- Я заставлю тебя кричать во всё горло, - прошипел Зверь, спускаясь ладонями к моим ребрам, оглаживая их. – Девственниц у меня еще не было, - снял с меня домашние тонкие штаны, я снова попыталась дёрнуться, но меня одной ладонью вжали в диван, а другой избавили от нижнего белья. – Лучше подчинись, иначе хуже будет, поняла? – черные глаза сверкали, а звериный оскал внушал такой страх, что пошевелиться уже нормально не получалось.

Руки сами тянулись прикрыть грудь, но Зверь с жестким усилием разводил их в сторону и зубами тянул мои соски снова и снова принуждая их твердеть. Пыталась отползти, пока в конце концов мужчина окончательно не подмял меня под себя. Старалась успокоиться, но ничего не получалось. Единственное – я не плакала. Слёз не было. Вообще.

Зверь провел своей горячей с ощутимо огрубелой кожей ладонью по моей промежности, отчего я затаила дыхание и выгнулась. Это было очень странное необъяснимое ощущение, ведь еще никто и никогда не прикасался ко мне там.

- Лучше расслабься, - голос Зверя и так был грудным, басистым, а сейчас он, кажется, окончательно стал низким, пугающим.

Я не могла расслабиться, тело защищалось, пока мозг лихорадочно прокручивал ворох мыслей. Что будет потом? Что будет со мной? Что будет с папой? Почему мы? Почему я? Почему всё так? А главное – за что?

- Возьми его, - приказ Зверя мгновенно выдернул меня из размышлений. Я даже среагировать не успела, когда он уже схватил мою руку и накрыл ею горячий твёрдый член. Он был большим, и я едва могла сомкнуть вокруг него пальцы.

Меня будто кипятком облили, я отдёрнула руку. Все мы знаем о половых органах мужчин и женщин, но, когда приходиться со всем этим «знакомиться» ближе к тому же впервые, страх и чувство отвращения сворачивают в жгут. Зверь был большим во всех смыслах этого слова и его размеры устрашали. Я всхлипнула, но по-прежнему не плакала.

Мужчина снова провел ладонью по моей промежности, останавливаясь на клиторе. Грубая подушечка пальца раздвинула половые губы, скользнула сверху вниз, касаясь отверстия. Я снова уперлась ладонями в могучую грудь, что сейчас так бешено часто вздымалась от тяжелого дыхания. В черных глазах буквально пульсировала животная жажда обладать, взять то, что считай само пришло в руки.

Один палец медленно проник внутрь меня. Стало неприятно, но не настолько, чтобы захотелось кричать и плакать. Несмотря на то, что Зверь сейчас видел перед собой одну цель – поиметь меня, он всё равно не спешил перейти к главному. Да, его прикосновения были грубыми, лишенными малейшей ласки, но хоть каплю самоконтроля он еще не потерял.

- Смазки не хватит, - напряжённо сквозь стиснутые зубы прошипел Зверь и сплюнув себе на пальцы, растер слюну по моим половым губам и проходу.

- Пожалуйста, - взмолилась я, наивно надеясь, что смогу достучаться до совести Кирилла. Но она упорно молчала.

Горячая и твёрдая головка толкнулась внутрь меня, затем еще раз и до основания. Я выгнулась и чуть не задохнулась от той боли, что казалось сейчас разорвёт меня на кусочки. Зверь схватил меня одной рукой за шею, вдавливая в мягкую обивку дивана и поддался назад. Через секунду новый толчок вогнал эту мою новую боль до упора и опять вышел. С каждым новым движением Зверь становился всё несдержанней и порывистей, а я только то и могла, что царапала его руку и судорожно пыталась ловить ртом воздух. Мужчина одержимо принялся наращивать темп, не заботясь о том, что мне больно, что это мой первый раз. Он щипал мой соски, не позволяя им опасть, ему они нравились только твердыми и стоячими.

Взгляд черных глаза буквально вгрызался в меня, в мою плоть, мою сущность. Зверь не моргал, наблюдая за моими страданиями и жалкими стараниями как-то справиться с болью первого секса.

- Хочу слышать твои стоны и крики, - прислонившись к моему уху с хищным упоением, прошептал Зверь. Но я молчала. Упрямо. Ему ведь мое тело понадобилось, пусть берет, но эмоций никаких не получит. – Такая узкая, - мужчина выпрямился, подхватил меня под попу, проникая максимально глубоко. Боль под этим углом была особенно острой. Я влажной поясницей скользила по дивану, по его коже, отчего тоже было совсем неприятно. – Какая же ты сексуальная, - проговорил Зверь, вонзаясь в меня всё сильней и сильней. – Сладкая, - он закинул одну мою ногу себе на плечо и поцеловал в коленку.

Я ничего не чувствовала, кроме боли и острого укола унижения. Ноги замлели, ровно, как и пальцы, которыми я скребла спинку дивана. Искусанные губы отдавил металлическим привкусом крови, от которого меня начало тошнить. Большое мускулистое тело Зверя вздымалось надо мной, прижимало своей тяжестью, демонстрируя всю свою мощь. Я видела, как перекатываются мышцы на руках и плечах, хоть мужчина и не стал раздеваться. Последние несколько толчков наполнились просто дикой несдержанностью, и я на секунду подумала, что меня сейчас действительно разорвут изнутри, а потом сперма, смешанная с кровью, выплеснулась мне на живот, растекаясь по бокам.

Стало легче оттого, что Зверь больше не стремился втолкнуть в меня свой член, который не сразу опал, будто стремясь получить дополнительное удовольствие. Но, к счастью, мужчина решил меня пощадить. Он глубоко выдохнул, прикрыл на секунду глаза, наслаждаясь полученным удовольствием, затем обтёр свой член моей уже испорченной кофтой и встал. Я же, не могла даже пошевелиться, продолжая лежать в унизительной приглашающей позе с раздвинутыми ногами.

- Если тебе так хочется побыть шлюхой, я сделаю тебе одолжение, - через некоторое время заявил Зверь, вынимая что-то из ящика своего стола. – Будешь обслуживать меня, - он подошел ко мне, уже приведя себя в порядок и бросил на подлокотник свернутую пачку денег. – Как для целки, которая, видимо, даже члена ни разу в жизни не видела, ты оказалась не такой уж и плохой, - Зверь провел пальцами по своей бороде и поправив ремень на брюках, вышел из кабинета.

=5.

Сидя на холодном кафельном полу душевой, я стискивала свои плечи и прокручивала в голове одну-единственную мысль – поскорей бы вернуться домой. В сток монотонно смывало кровавые разводы. Я смотрела на них и с ужасом осознавала, что это моя кровь. Стоила ли она того, чтобы теперь чувствовать себя уничтоженной и втоптанной в грязь? Нет, скорей всего, нет.

На коже еще ощущался призрачный след прикосновений Зверя. И я так отчаянно хотела забыть всё то, что случилось в кабинете. Выдрать из своей памяти с корнями и закопать где-нибудь далеко-далеко, чтобы больше не возвращаться к этому, чтобы никто другой об этом ничего не узнал.

Пыталась усердно убедить себя в том, что секс – это всего лишь набор движений, не больше, не меньше. Но ничего не получалось. Перед глазами всё еще стояло лицо Зверя, искаженное какой-то одержимой жаждой натянуть меня как можно сильней, чтобы я надолго запомнила, кто был тем первым, кто овладел моим телом.

Слёз по-прежнему не было. Мне казалось, что если бы я поплакала, то непременно стало легче. Но этот странный колючий комок сидел где-то глубоко во мне и никак не желала выходить наружу, отравляя изнутри.

Между ног всё болело и тянуло. Я пыталась смыть с себя запах Зверя, но всё равно ощущала его, будто он въелся мне в память и забыть его теперь не получится, разве что отбить себе память. Это было уж слишком жестоко! Из ванной комнаты я сумела выйти далеко не сразу, когда только кожа на пальцах сморщилась так, что было страшно на нее смотреть, я всё же нашла в себе силы переместиться в спальню.

Лёжа на боку и сверля уставшим взглядом незримую точку в прозрачном стекле окна, я неосознанно начала думать о том, что хочу сбежать. Но страх и вполне логический аргумент, что всё равно далеко я не убегу, останавливали меня. Думала, будет проще справиться со всем этим, а на деле оказалось куда сложней.

Следующие несколько дней Кирилл дома отсутствовал. Я пыталась прийти в себя и хоть как-то успокоиться. Месяц закончится, и я больше никогда в жизни не увижу Зверя. Только этот факт хоть немного бодрил меня. Я пыталась себе представить свою студенческую жизнь и вообще всю свою дальнейшую жизнь. Период в этом доме останется не более чем неприятным воспоминанием, которое со временем сотрется, выветрится из моей памяти. Мысленно я уже была в этом безоблачном будущем. Меня отпустят, я снова буду свободной. Ну не захочет же Зверь заточить меня в своем логове навечно, правда же?