Кинув мрачный взгляд на пустую улицу за спиной, она распахнула дверь. Во всем доме, кроме кухни, было темно. Отец сидел за столом с лэптопом перед ним, чашкой кофе с одной стороны и телефоном с другой. Он поднял голову, когда Мэди вошла.

– Мэди, слава богу, ты вернулась.

Тихий надтреснутый голос звучал словно плохая запись его обычно такой ясной речи.

– Ты не отвечала на мои звонки и СМС. Что случилось?

– Я гуляла.

– Три часа?

Мэди кивнула. Она скинула обувь и поставила на коврик рядом с Сариной. Когда она увидела кеды сестры – на два размера меньше, чем ее, словно замершие в ожидании, – на душе наконец-то полегчало. Сара все еще здесь. До этого момента она не понимала, что отчасти сирен ждала из-за Сары. К счастью, сестра больше не сбегала.

Она поднялась на пару ступенек, но тут отец окликнул ее.

– Мы должны кое-что прояснить, прежде чем ты пойдешь спать.

Мэди побрела на кухню с энтузиазмом осужденного на смертную казнь.

– А нельзя отложить до утра?

– Нет, нельзя.

Он выдвинул ей стул рядом с собой и вымученно улыбнулся.

– Давай, Мэди. Это займет не больше минуты.

Она со стоном плюхнулась на стул.

– Хорошо. Давай покончим с этим.

– Я не сержусь на тебя, но думаю, нам есть о чем поговорить.

Мэди оторопело смотрела на отца. Похоже, она по ошибке попала в чужой дом. Все шло как-то не так.

– Я… Ладно, – согласилась она. – Думаю, поговорить – неплохая идея.

– Так и есть.

Отец с грустной улыбкой грел чашку с кофе в ладонях. В доме было тише чем обычно, все звуки словно приглушилиь и смягчились. От этого у нее запершило в горле. Темный дом, кухня, слабый свет – возникло ощущение, что она смотрит фильм о своей жизни из другой эпохи. Той, что была до отъезда мамы, до начала всех этих неприятностей. Чувство вины грызло изнутри. До того, как я сбежала и бросила папу успокаивать Сару в одиночку.

– Я рад, что ты вернулась домой. Ты заставила меня поволноваться.

Мэди скривилась.

– Прости. Мне просто нужно было кое-что обдумать.

– Это объяснимо. Сара иногда бывает невыносимой.

Мэди пожевала губу. Она ждала гнева отца, но его терпение, рожденное усталостью, было в чем-то хуже.

– Ваша мама звонила, пока тебя не было, – сказал он.

– Да?

Он кивнул.

– Да. Но я успокаивал Сару и не мог разговаривать.

– Прости.

– Все в порядке, – успокоил отец. – Я ей перезвонил.

Его усы дрогнули.

– Я сказал, что ты пошла к подруге. Не хотел волновать ее без необходимости.

– Спасибо, пап. И еще раз – прости, я просто…

– Все нормально, – прервал он. – Я понимаю, Мэди. Правда. Мы все в большом напряжении с тех пор, как ваша мать уехала.

Он потянулся, чтобы похлопать ее по руке. От этого жеста ей захотелось заплакать.

– Я… Я думаю, самое время ввести несколько простых правил. Нам необходимо понимать друг друга. Тебе, мне, Саре…

Мэди ждала еще одного имени, но его так и не последовало. Ее взгляд метнулся к отцу. Он выглядел постаревшим, и это ее встревожило.

– О каких правилах ты говоришь?

– В прошлом году тебе предоставили много свободы, посещение занятий в ОМА стало для тебя отличной возможностью.

Его улыбка угасла.

– Но это работает только до тех пор, пока ты соблюдаешь свою часть договора. Что сделано то сделано. И теперь мы движемся дальше. Согласна?

Мэди кивнула, почувствовав, как пересохло горло.

– Первое – твои оценки не должны снижаться. Это было одним из условий с самого начала.

– Мои оценки в порядке, – сказала Мэди.

– На автоответчик пришло сообщение из твоей школы.

– О чем?

– Я не совсем понял. Сказали только, что тебе надо срочно связаться с администрацией для получения важной информации. Ты уверена, что все нормально?

– Наверное, хотят напомнить о выпуске. Школа закончится меньше чем через месяц.

Мэди выдавила улыбку.

– Тебе не стоит волноваться обо мне, ты же знаешь.

– Справедливо. Но остальные твои обязанности не изменились.

Мэди нахмурилась.

– Ты о чем?

– Ты отводишь Сару в школу, забираешь ее и готовишь ужин, когда приходит твоя очередь.

– Все это я уже делаю.

Он кивнул.

– Я знаю, что ты делаешь это. Ты возишься с Сарой больше всех. Спасибо тебе за это. Но ты тоже моя дочь, Мэди, и я… – его голос дрогнул. – Я беспокоюсь и о тебе тоже.

Мэди сморгнула непрошеные слезы.

– Прости, – прошептала она.

– Пожалуйста, обращайся ко мне, если что-то идет не так. Не отстраняйся. Не отталкивай меня.

Слеза покатилась по щеке Мэди, и она смахнула ее.

– Если мы будем держаться друг друга, мы со всем справимся.

– Хорошо, – проскрипела Мэди.

– Мы семья, а в семье все должны браться за дело дружно. У нас с тобой был договор об онлайн-школе. Ты нарушила свою часть.

Мэди открыла рот, но не произнесла ни слова. Отец прочистил горло и сложил пальцы домиком. Чарльз Накама по природе был неконфликтным человеком, но чувствовалось, что он все хорошенько обдумал, пока Мэди не было дома.

– Итак, если ты выполняешь уговор, – заговорил отец, – все остается по-прежнему.

Он устало улыбнулся и похлопал ее по руке.

– Постарайся сохранить баланс, хорошо? Пока мама не вернется домой.

– А если нет?

Лицо отца стало строже.

– Тогда я буду вынужден ограничить тебе доступ в Интернет.

Мэди моргнула от удивления.

– Ч-что? Как?!

– Иметь пароль от вай-фая – это привилегия, а не право.

9

«Я в расцвете юности, а молодым бываешь только раз!».

(«Останься со мной», 1986)

– Это не кофе, – заявил Лоран, ставя стаканчик на стол. – Нечто похожее, но… Я узнаю запах кофейных зерен, когда его чую.

– Это – кофе.

Мэди хихикнула. Она устроилась за столом, ногой выдвинув Лорану стул напротив.

– Лучший в Милберне.

Лоран понюхал напиток снова и закашлялся.

– Это не может быть ничьим лучшим, но обстановка здесь приятная.

Он оглядел вокзал Милберна, задержав взгляд на табло с расписанием транзитных поездов из Нью-Джерси в Нью-Йорк. У него было ровно тридцать семь минут до посадки в следующий поезд.

– Так ты у нас теперь кофейный эксперт? – поддразнила его Мэди. – Есть ли у тебя еще какие-нибудь скрытые способности?

– Может, и не эксперт, но точно ценитель.

Он размешал темную жидкость, с ужасом разглядывая следы, оставшиеся на стенках бумажного стаканчика.

– Цвет тот, но…

Он поднял стаканчик к носу и сделал глубокий вдох, тут же поперхнувшись.

– Это не предназначено для употребления людьми. Почти так же отвратительно, как капучино из кофейного автомата.

Мэди фыркнула от смеха.

– Ты оскорбляешь изыски Милбернского вокзала, знаешь ли. Это превосходнейший напиток из всех тех, что можно здесь найти.

– Превосходнейший – это явно не о нем.

– Ну, не знаю, Лоран. Так вышло, что мне он нравится.

Она сделала глоток и изобразила (почти достоверно) удовлетворенный вздох, а затем махнула в сторону людей, спешивших к своим поездам, позади них.

– Могу поспорить, они бы согласились со мной.

– Весьма сомнительно.

Она сделала еще глоток и скривилась.

– Мммм…вкусняшка.

Лоран не смог сдержаться и звучно рассмеялся.

– Ты прекрасная актриса, Мэди. Достойная намного большего, чем это.

Она усмехнулась и отставила свой стаканчик в сторону.

– Если твои жалобы услышат не те уши, ты можешь спровоцировать международный скандал.

Мэди вытянула руки, изобразив рамку телевизора.

– Французский студент по обмену оскорбляет местный кофе. Постоянные покупатели напитка требуют извинений!

– Перейдем от международной политики к делам насущным: бариста определенно не так поняла мой заказ. Это вовсе не латте.

– Больше чем уверена, что и дама за стойкой вовсе не бариста.

Лоран проследил за ее взглядом до женщины с сеточкой на голове, выставляющей покупателям небрежно налитые напитки.

– Не хотел бы я перейти ей дорогу, – заметил он. – Она может влить в меня еще один кофе.

Мэди рассмеялась, порозовев от попытки заглушить смех.

Женщина за стойкой повернулась и пристально посмотрела на них.

– О боже мой! – выдохнула Мэди. – Она нас услышала.

Лоран наклонился вперед, перейдя на сценический шепот.

– И ей не кажется забавным, что мы обсуждаем ее навыки приготовления кофе.

Эти слова вызвали новый взрыв смеха. Мэди вытерла слезы, выступившие в уголках глаз. Заметив взгляд распорядительницы кофе, Лоран неуверенно поднял стаканчик ко рту. Кивнул ей.

– Пожелай мне удачи.

Затем прижал стаканчик к губам, сделал глоток, и горло у него сжалось. Обжигающая жидкость плохо скрывала вкус пережаренных зерен, подчеркнутый заменителем сахара. Лоран попытался проглотить напиток, но тот не полез в горло. Его глаза увлажнились. Руки затряслись.

– Лоран? – заволновалась Мэди. – Что с тобой? Ты побагровел!

Он схватил со стола кипу салфеток и сплюнул в них, заставив Мэди зайтись смехом. Спешащие к своим поездам люди изумленно взирали на эту картину. Как только дыхание восстановилось, Лоран сразу же отставил стакан подальше.

– Это, – произнес он с шутовской серьезностью, – совсем не то, что я имел в виду, предложив выпить по чашечке кофе.

Мэди, ухмыльнувшись, наклонилась ближе и убрала его стакан.

– Тогда в следующий раз угощаешь ты.

– Договорились, если пойдем в нашу кофейню.

– Нашу кофейню?

– Ту что в Нью-Йорке.

Улыбка Мэди засияла так, что казалось, осветила все вокруг. Лоран протянул руку и дотронулся до кончика ее носа.

– Да. Потому что я хочу, чтобы в следующий раз ты приехала ко мне.

Она вспыхнула и отвернулась.

– Мне бы этого очень хотелось.

– И мне.

* * *

От восторга, вызванного внезапным приездом Лорана, Мэди стремительно скатилась к унынию. Вернувшись, она прослонялась минут двадцать по дому, но поскольку Сара все еще не закончила домашнюю работу, сдалась и начала смотреть фильм. Многозвучное тиканье уже закончилось, и зазвучала песня «Сила любви», когда раздалось топанье сестры, спускающейся по лестнице.

– Ты начала без меня! – закричала Сара. – Я не готова!

– Извини, – сказала Мэди, не отрывая глаз от экрана. – Меня ждали другие мэдлибберы.

В ее голове все еще царили мысли о Лоране и отвратительном кофе, который они пили на вокзале Милберна. Он уже должен добраться до дома и, возможно, сейчас заканчивает ужинать. Ей очень хотелось оказаться с ним рядом. Так сильно, что огорчение от невозможности этого было практически материальным.

– Я же говорила тебе, что хочу посмотреть этот фильм, – хмурилась Сара, устраиваясь на диване. – Я люблю «Назад в будущее».

– Разве пропущенные титры что-то изменят? – спросила Мэди. – Ты же уже знаешь, что там было.

– Да, но я хочу это увидеть.

Сара придвинулась ближе, но Мэди легонько оттолкнула ее. Она не забыла о вчерашней истерике сестры.

– Мне нужен воздух, – сказала Мэди.

– Ладно. Я подвинусь.

Сара отодвинулась на полподушки и нахмурилась еще сильнее.

– Знаешь, не нужно срывать свое настроение на мне. Не я причина твоих неприятностей.

Из горла Мэди вырвался хрип.

– У меня нет неприятностей. Мы с папой просто кое-что обсудили.

Только Мэди открыла рот, чтобы объяснить, что ей просто хочется быть сейчас в Нью-Йорке, с Лораном, а не торчать дома, как Сара снова заговорила.

– На автоответчик пришло сообщение из школы. Папа беспокоится о тебе, Мэди. Пока тебя не было, он меня дважды спрашивал о школе.

Мэди закатила глаза.

– Да это, скорее всего, о выпускном.

– Ээ?

– Не беспокойся. Я не планирую идти.

Она ожидала, что сестра начнет с ней спорить. Сара, похоже, просто не могла пустить все на самотек. Но сегодня ее полностью захватил фильм. Почти полчаса они смотрели его в молчании. Мэди впилась взглядом в экран, где пса Эйнштейна привязали к креслу машины Дока Брауна, чтобы провести первые испытания.

– Мне нравится эта часть, – тихонько шепнула Сара. – В ней он возвращается в прошлое.

– Я знаю. В этом вроде как весь смысл фильма.

Мэди скрестила руки, недовольная нескрываемым раздражением, прозвучавшим в ее голосе.

– Марти собирается забрать ДеЛореан. Он собирается вернуться.

Телефон Мэди зажужжал, сообщая об СМС, и она поспешила ответить. Когда она посмотрела на экран, то увидела, что это от отца. Он писал, что его интервью в городе продлится дольше, чем планировалось, но он вернется домой как только сможет. Мэди соскользнула вниз по спинке дивана. Она ненавидела Милберн, ставший для нее ловушкой. Ненавидела мать за то, что та уехала. Ненавидела отца за то, что он всегда так занят. Потом она взглянула на сестру и почувствовала раскаяние. Она не могла ненавидеть Сару, потому что та понятия не имела, что является частью всего этого кошмара. Она пострадала от него так же, как и Мэди.