Звезда интернета

Лоран мягко потянул ее к кофейне. Они остановились на переходе, и звуки города окружили их. Он подошел так близко, что ей пришлось откинуть голову, чтобы видеть его лицо. Его ладонь медленно скользнула по ее руке, пока он не взял ее пальцы в свои. И он уже не отпустил руку.

– Я рад, что приехал рассказать тебе, – раздался его шепот.

Мэди улыбнулась. Сердце бешено стучало.

– И я.

И они прошли оставшийся до кофейни путь рука в руке.

– Вердикт? – спросила Мэди, наслаждаясь медленно тающим на языке вкусом отлично прожаренного кофе с подогретым молоком.

– Мммм…

Лоран сделал последний глоток кофе и прикрыл глаза, почти не дыша.

– Хорош, правда?

– Ну…

– Ну что?

Он открыл один глаз.

– Я еще не решил.

– Ты тянешь время, Лоран, – сухо сказала Мэди. – Я это чувствую, ты же знаешь.

– Не тяну. Просто обдумываю.

– Если не можешь решить, значит, он, наверняка, хорош.

Он улыбнулся и отодвинул пустую чашку.

– Ты так думаешь?

– Ой, да ладно! Ты знаешь, что он хорош. Не просто хорош… великолепен, вот!

– Ладно. Кофе был очень хорош, – согласился он, подмигивая. – Но…

Он выдержал театральную паузу.

– Я пил и лучше.

У Мэди вырвался смешок.

– Я тебе не верю.

– Это правда.

– Вот это, – заявила Мэди, – лучший кофе в мире!

Лоран прикрыл рот рукой.

– В Милберне – возможно! – шепнул он.

– Что ты только что сказал?

Он встал, кинув деньги на стол.

– Да ничего.

– Сказал!

– Не-а. Тебе показалось.

Мэди попыталась преградить ему путь, но он увернулся и направился к двери, сопровождаемый криком владельца: «Заходите к нам еще!».

– Ничего мне не показалось, – смеясь, возразила Мэди. – Ты что-то сказал в кофейне. Сравниваешь наш кофе с парижским, да?

Лоран обернулся, положив руки ей на плечи.

– Это был очень хороший кофе, Мэди, – сказал он. – Даже замечательный.

Она показала ему язык.

– Я же говорила.

– Да, говорила, и да, он отличный. Почти идеальный.

– И ты признаешь это!

– Конечно, признаю. Почему бы и нет?

– Ну, не знаю. Из упрямства?

– А, но ведь упрямство – это по твоей части, а не по моей.

Она рассмеялась, и Лоран приобнял ее, даже не думая отпускать.

– И мне это в тебе нравится, – заметил он. – Хорошая черта.

Теперь им приходилось искать повод коснуться друг друга. Короткие мгновения – передать сливки или сахар, помочь усесться за столик – служили прикрытием их желанию быть ближе. Невероятно медленно руки Лорана скользнули по ее рукам, сжав пальцы. Взгляд Мэди обежал пустую улицу, и она расслабилась. Рядом не было никого из знакомых.

– Сегодня было просто здорово, – сказала она.

– Да, – Лоран взглянул на часы и погрустнел.

– Тебе уже пора уезжать?

– Да нет. У меня есть еще пара часов до отправления поезда. Можно еще чем-нибудь заняться.

Мэди обернулась, по-прежнему сжимая его руку.

– А чем?

– Скоро закат. Пойдем в какое-нибудь другое место.

Мэди вздернула бровь.

– Другое – это какое?

– Ну, не знаю. В парк, в центр или еще куда-нибудь. Может, в железнодорожное депо? Куда-нибудь, где можно сделать несколько снимков. Помнишь то место, о котором ты мне рассказывала? То, где вы с сестрой раньше играли.

– Развалины!

После короткой пятнадцатиминутной прогулки они добрались до отеля «Колониал Инн». Как только они оказались на дорожке, идущей вокруг парка, дневная жара ощутимо спала. Лес полнился птичьим щебетом. Стараясь избежать встречи с постояльцами или хозяевами отеля, Мэди и Лоран на цыпочках прокрались по ухоженному газону.

– Раньше мы здесь играли все лето напролет, – сказала Мэди, кивнув в сторону каменного фундамента. – Вдвоем с Сарой, целыми днями. Мне нравятся эти руины.

Солнце опускалось к горизонту, освещая близлежащие дома и углубляя контраст тени с теплыми, напоенными светом красками.

– Как красиво.

Лоран поднял камеру, сфокусировавшись на озере, виднеющемся позади руин.

– Не возражаешь, если и ты попадешь в кадр?

Мэди усмехнулась и повернулась спиной.

– Не особо. Но ты уверен, что хочешь меня сфотографировать? Вдруг я испорчу фотографию?

– Здесь просто твой силуэт, – сказал Лоран, делая несколько снимков. – Так даже лучше. Небольшой контраст с пейзажем. Подожди, я покажу, что имею в виду.

Лоран принялся за работу, двигаясь то в одну, то в другую сторону. Солнечный свет тускнел, пока не оставил только алые отблески на облаках. Яркая канва на черном.

– Идеально, – прошептал Лоран. – Просто идеально…

Спустя бесконечность он закончил и увидел, что Мэди смотрит на него с задумчивой улыбкой на лице. Смутившись, он наклонил голову.

– Прости. Потребовалось больше времени, чем я думал.

– Мне нравится наблюдать за тем, как ты работаешь, – сказала Мэди. – В этот момент ты так напряжен. Так сосредоточен.

Лоран усмехнулся.

– Знаешь, в такие моменты я чувствую себя по-настоящему… живым. Все остальное исчезает, остаемся только мы – я и объектив.

– Для меня писать – то же самое.

– Это твое искусство.

Какое-то движение сбоку привлекло его внимание. Он поднял камеру и сделал несколько снимков двух птиц, выпорхнувших из подлеска и полетевших в сторону озера.

– Можно посмотреть?

– Конечно.

Лоран протянул камеру Мэди, листая цифровые изображения на экране.

– Вау! Это и вправду прекрасно.

Ее пальцы коснулись его руки, когда она потянула камеру к себе, вглядываясь в изображения.

– Озеро выглядит так, словно ему целая вечность. И развалины роскошны.

– Вот, – сказал Лоран, увеличивая часть изображения. – Так их лучше видно.

Мэди медленно, одну за другой, разглядывала фотографии. Спустя довольно долгое время она повернулась к нему и улыбнулась.

– Эта, с птицами, мне нравится больше всех.

– Я пришлю ее тебе, – пообещал Лоран.

Он снова посмотрел на озеро. Облака разошлись, и луч света появился из-за горизонта, как прощальный привет солнца.

– Ах! Посмотри туда!

Самая высокая часть развалин купалась в золотистом свете, но он вряд ли продержался бы дольше минуты.

– Я наверх!

Выискивая точки опоры, Лоран вскарабкался по краю разрушенной каменной стены на самый верх. Тут он медленно поднялся, раскинув руки. Отсюда открывался совсем другой вид: небольшое озеро с мощеной дорожкой, окружающей его, крыши и огни отеля «Колониал Инн», мерцающие вдалеке.

– Поднимайся, – позвал он, протянув Мэди руку. – Отсюда видно все до самого горизонта.

– Я боюсь высоты, Лоран.

– Пффф! Да здесь до земли всего каких-то десять футов, – заявил он, приглашающе протянув руку. – Я не дам тебе упасть. Клянусь!

– Иди сам, – отказалась она, пристально оглядев его с ног до головы. – Вид снизу ничуть не хуже. Спасибо!

Он расхохотался в голос и спрыгнул со стены прямо на землю.

Мэди взвизгнула от испуга.

– Ты с ума сошел! – засмеялась она.

Он положил руки ей на плечи.

– Ты права. Вид снизу действительно потрясающий.

Он взял ее за руку и потянул к мощеной дорожке, идущей вокруг Алмазного мельничного пруда, мимо гостиницы и позади ряда домов.

– Quel bel endroit[37]!

– Что?

– Здесь красиво. Неудивительно, что ты любила играть здесь в детстве.

Он делал снимок за снимком.

Мэди потянулась и коснулась его руки.

– Подожди секундочку, – попросила она. – Становится темно. Не хотелось бы споткнуться.

– Конечно, нет.

Они шли рука об руку, наблюдая, как последний кусочек солнечного диска опускается за озеро, перемешивая небо и воду. Идти по дорожке было легко, и через десять минут они уже перешли на другую сторону, оставив сверкающую, словно лампочка, гостиницу за спиной. Голоса гостей долетали до них с веранды вместе с музыкой, лившейся из окон столовой.

Мэди осознавала, что кто-нибудь мог их увидеть, но в этот момент ей было все равно. Ее пальцы сжимали пальцы Лорана. Сегодня все казалось абсолютно правильным.

* * *

К тому моменту как они обошли озеро и вернулись к руинам, Мэди основательно запыхалась, но вовсе не собиралась говорить Лорану, что его длинные ноги создают ей немало проблем. Если нужно, она с радостью займется кардио, лишь бы подольше не отпускать его руку. Когда он остановился сфотографировать рой ночных насекомых, вьющихся в свете фонаря, она уселась на каменный бордюр, наблюдая за ним. Фотографируя, он явно находился в своей стихии. Ей нравилось смотреть на это.

Закончив, Лоран присел рядом и отложил камеру в сторону. Мэди не замечала, как близко он подвинулся, пока его рука не коснулась ее спины. Он прижался ногой к ее бедру, и тепло его тела окутало ее всю.

Мэди подняла глаза.

– Что ты…?

Слова замерли на губах, когда она заметила его взгляд, направленный прямо на нее. Он наклонился так близко, что в его глазах цвета темной зелени стали видны золотистые искры, напоминающие блики на озерной глади. Лоран протянул руку, очертив пальцами контур одной ее брови, затем коснувшись губ, потом пальцы скользнули по скуле и зарылись в волосы девушки.

– Тогда на Пенсильванском вокзале я так хотел тебя поцеловать.

Мэди попыталась что-то произнести, но не смогла. Его глаза пленили ее.

– Можно? – спросил он, придвинувшись ближе.

Она хотела ответить как-нибудь забавно или остроумно – как в кино, когда дерзкая героиня говорит все как есть, – но ей было далеко до Молли Рингвальд, а мозг с языком явно был в ссоре. Когда Лоран замер, она поняла, что он ждет ее согласия и раз уж она онемела, этот момент закончится, так и не начавшись.

Он отодвинулся.

– Прости, Мэди. Я не должен был…

Его извинения заставили ее выдавить несколько слов…

– Д-да. Я… Можно. Да, ты можешь меня поцеловать!

Ее смущение можно было сравнить только с охватившей ее паникой – Молли Рингвальд закатила бы глаза, услышав такой жалкий ответ.

Лоран улыбнулся, и от уголков глаз к вискам разбежались морщинки.

– Merci, minette[38].

Их губы встретились.

Мэди уже целовалась с парнями раньше – с одним на танцах в средней школе, с двумя в старшей школе, – но те поцелуи не шли ни в какое сравнение с этим. Сравнивать их было все равно что сравнивать глубоководный дайвинг и купание в лягушатнике. Губы Лорана настойчиво прижимались к ее рту. Его рука в ее волосах направляла ее почти незаметно, и руки Мэди помимо воли скользнули вверх по его рубашке. Вкус губ Лорана напоминал коричную жвачку, которую он предлагал ей во время прогулки. Она вдохнула окружавший его запах – воды, зелени, и за всем этим запах его одеколона, взволновавший ее чувства.

Поцелуй стал глубже, и если пару минут назад ей было прохладно, сейчас она горела. Лоран, казалось, излучал какую-то только ему присущую теплоту. Она шла от его губ, мягко накрывших ее рот, зажигая пламенем ее щеки, от его рук – по ее плечам и спине до самых кончиков пальцев на ногах. Поцелуй все длился и длился, пока Мэди окончательно не потеряла способность мыслить связно. Она застонала, когда он оторвался от ее губ. Но вместо того, чтобы остановиться, Лоран прочертил языком путь к ее ушной раковине, в то время как его руки неустанно двигались под ее курткой.

– Si belle… si gentil… – шептал он.

Нежности на французском подходили к ситуации настолько идеально – слишком идеально! – что это показалось Мэди совершенно нелепым. Она тихонько засмеялась.

– О боже, – выдохнула она. – Извини. Я не…

Лоран замер.

– Мэди?

Внезапно у нее вырвался еще один смешок.

– Просто это прозвучало так забавно, так до странности идеально и нереально… В смысле в обычной жизни такого не бывает… Дело не в тебе, а…

Лоран воспринял ее смех как сигнал вернуться к поцелую. Одной рукой он притянул ее еще ближе, в то время как вторая исследовала тело Мэди под прикрытием куртки. Она судорожно вздохнула, когда его пальцы скользнули по блузке и лифчику. Все вокруг растворилось, остались только он и его прикосновения. Не было неловкого ощупывания или столкновения носами. Длился только этот бесконечный момент, и Мэди была уверена, что Лоран слышит, как бешено колотится ее сердце под слоями одежды. Она вздохнула, когда он оторвался от нее, так же тяжело дыша.

– Je pourrais rester heureux toute ma vie, tant que tu seras a mes cotes[39], – прошептал он.

Она подавила новый приступ смеха.

– Что это значит?

Лоран улыбнулся, но не обычной своей кривоватой улыбкой. Улыбка сияла на его лице, расползаясь от уха до уха и отражаясь в уголках глаз. Мэди никогда не видела ничего более красивого и искреннего.