— Вы не можете сразу уехать, вас осматривал доктор и сказал, что у вас, скорее всего, ранняя стадия воспаления легких. У вас сильный жар, вечером вас колотил озноб, пока я не согрел вас своим телом. В этой избе даже нечем вас укрыть, только мой плащ и я, — объяснил Александр. Он заглянул в васильковые глаза, смотревшие на него, и улыбнулся. — Но позвольте и мне представиться. Я граф Александр Василевский, адъютант генерала Милорадовича, мы находимся в деревне Величково, недалеко от Малоярославца. Может быть, вы расскажете мне, что с вами случилось и куда вы ехали?

Елена снова опустила голову на плечо Александра и задумалась. Она ничего не хотела говорить о дяде и его преступлениях, это дело касалась только ее, поэтому она, помолчав, сказала:

— Простите, ваше сиятельство, я не могу сказать вам, кто меня избил и почему. Это дело чести семьи, а доехать я хотела до Малоярославца, чтобы там переночевать и двинуться дальше. Через три дня пути по этой дороге есть имение моих знакомых, в котором я хотела передохнуть и переодеться опять в женское платье, а оттуда на почтовых лошадях добраться до столицы.

— Но там, где находится это имение, сейчас стоят французы. Правда, они уходят из Москвы, мы несколько дней назад не пропустили их по старой Калужской дороге. Теперь они переходят на нашу дорогу, скоро французская армия появится здесь. Вы не смогли бы проехать мимо них, даже если бы были здоровы, — объяснил граф, с жалостью глядя на Елену. Он увидел, как слезы заструились из глаз девушки.

— Ну, не нужно плакать, я что-нибудь придумаю. Это ваше имение — оно находится близко от нашей дороги или с нее нужно сворачивать, и в какую сторону?

— Оно довольно далеко, нужно свернуть направо и ехать пару часов, — всхлипывала Елена, она не вытирала слез, потому что не могла себя заставить разомкнуть руки, обвивающие шею своего спасителя. Ей казалось, что она опять провалится в холодный черный туман, если сделает это.

— А на старую Калужскую дорогу из этого имения можно выехать? — спросил Александр. Он сам протянул руку и осторожно вытер слезы на щеках девушки.

— Да, имение находится посередине между этими двумя дорогами и можно выехать на любую из них.

— Значит, как только спадет жар, я отправлю вас по старой Калужской дороге, там больше вероятности, что вы не столкнетесь с французами. Они свернули с нее у села Троицкое, а это на двадцать верст ближе к Москве, чем ваше имение. Теперь вам нужно хотя бы немного выздороветь, чтобы можно было ехать в коляске.

Елена как сквозь сон слушала бархатный баритон, произносивший нужные слова, и она даже понимала их, но ее отвлекал зов тела, по которому растекались доселе неведомые теплые волны, рождающиеся внутри. И ее сознание как будто раздвоилось. В ней было две девушки: одна слушала своего спасителя, обещавшего ей доставить ее туда, куда она хочет, а другая думала о том, что раз она так обезображена, ни один мужчина не захочет сделать ее своей, тем более этот красивый, как античный бог, зеленоглазый граф. Сейчас она все отдала бы, чтобы вернуть свою красоту и предложить ее своему спасителю, пусть всего на один раз, но это счастье осталось бы с ней навсегда в ее холодной жизни, посвященной мести. Увлекаемая этими мыслями, княжна инстинктивно прижалась к Василевскому всем телом. Молодой человек хрипло застонал, и Елена почувствовала, как в ее живот уперлась твердая плоть.

Тетушка Арапова на следующий день после ее восемнадцатого дня рождения просветила девушку о взаимоотношениях мужчины и женщины, достаточно подробно остановившись на всех их особенностях. Поэтому девушка поняла, что ее спаситель не остался равнодушным к ее немому призыву. Все воспитание предыдущих лет, все истины, которые вкладывали в ее сознание мать, бабушка и тетушка, до этого составлявшие прочный фундамент ее принципов, таяли у нее на глазах, как песчаный замок, построенный младшими сестрами на берегу пруда в Ратманово, когда Лисичка, шутя, прорыла канал и подвела под него воду. Побывав на краю смерти, Елена сбросила с себя весь нравственный багаж, который должен был служить ей в долгой счастливой жизни, и раз этой жизни для нее больше не было, она, перешагнув невидимую нравственную черту, честно посмотрела в глаза своего спасителя, где уже горел огонек страсти, и попросила:

— Я, может быть, не выживу, и, наверное, это будет единственный раз в оставшейся мне жизни, пожалуйста, если я тебе не противна, будь со мной, — попросила она.

Княжна не заметила, как перешла с молодым человеком на «ты», и ее не волновало, что он о ней подумает, она хотела только одного: стать женщиной в объятиях этого полубога в кавалергардском мундире, спасшего ее жизнь. Александра поразила честность и открытость девушки. Никогда еще в своей жизни он не получал такого прямого и недвусмысленного предложения от благородной женщины, ведь в том, что Елена принадлежит к аристократической семье, он не сомневался с самого начала, а ее слова только подтвердили это. На ее пальце не было обручального кольца, но это ни о чем не говорило, ведь она путешествовала, переодевшись мужчиной. Наверное, ему следовало быть более осторожным и, отодвинувшись от Елены, перевести все в шутку или мягко отказать ей, но он не мог ничего с собой поделать. Ночь, проведенная в мечтах рядом с незнакомкой, и сон, полный фантастических наслаждений, не позволили ему поступить так, как подсказывала совесть. Не размыкая объятий, он посмотрел в глаза девушки, потом наклонился и поцеловал нежным легким поцелуем ее разбитые губы.

— Тебе не больно? — задав вопрос, он поцеловал еще раз, уже смелее.

Губы Елены раскрылись ему навстречу и розовый язычок, как будто не веря, коснулся его верхней губы. От этого прикосновения страсть опалила Александра, огненная волна прокатилась по его телу. Ему до боли захотелось Елену, он тоже был на войне, и тоже мог сложить голову в следующем бою, может быть, это была последняя женщина, встретившаяся на его пути, и она просила его быть с ней. Желание было таким сильным, что граф уже больше ни о чем не думал, а быстро разделся и снова прижал к себе горячее тело.

— Ты уверена? — он хотел остановиться, но его вопрос утонул в поцелуе, а Елена страстно отвечала ему.

Он стянул с нее рубашку и начал гладить нежное тело легкими движениями, боясь причинить боль. Кожа девушки была на ощупь упругой и шелковистой.

— Тебе нигде не больно, когда я касаюсь тебя? — заботливо спросил он.

— Нет, не больно, а очень хорошо, — прошептала Елена.

Она сама не понимала своих ощущений, волны огня, закручиваясь внутри нее, поднимали ее как будто все выше и выше к небу, а когда Александр, оторвавшись от губ девушки, начал целовать нежный розовый сосок, наслаждение стало таким сильным, что она закричала. Еле сдерживающийся граф, подстегнутый реакцией девушки, рукой раздвинул теплые складки ее лона и погладил его. Елена выгнулась ему навстречу и застонала, страсть бушевала внутри нее, колотила ее мелкой дрожью.

— Пожалуйста… — выдохнула она.

Он прижался губами к ее полураскрытому рту и вошел в тугое лоно.

Елена вела себя так страстно, что Александр даже не задумался о том, что она могла быть девственницей, когда же он почувствовал, что разорвал преграду, и она дернулась, вскрикнув от резанувшей ее боли, он замер в нерешительности. Но через мгновение девушка сильнее прижалась к нему, приглашая продолжать, Александр начал движение, и она подхватила его ритм. Несколько мгновений спустя страсть, туго скрутившаяся внутри нее как пружина, развернулась и рассыпалась множеством переливающихся искр, Елена закричала от наслаждения и услышала хриплый стон партнера. Он придавил ее своим телом к лежанке, и у своей груди княжна слышала сильные удары мужского сердца.

Александр перекатился на бок, прижал девушку к себе, положив подбородок на ее макушку, и замер. Впервые за последние месяцы Елена была действительно счастлива. Если бы было можно не размыкать эти объятия, она отдала бы все на свете за это. И хотя был долг, который звал княжну от ее прекрасного спасителя, она разрешила себе еще хотя бы на день остаться со своим первым и единственным мужчиной.

Александр лег с ней рядом и, устроив головку девушки на своем плече, крепко обнял. Молодой человек чувствовал себя так, словно какой-то узел, завязанный в его жизни, судьба разрубила, взяв на себя все решения. Он был близок с девушкой благородного происхождения, взял ее невинность — пусть случайно, но это ничего не меняло. Решение теперь было единственным: он должен был сделать предложение. Помолчав, граф тихо спросил:

— Почему ты мне не сказала, что у тебя еще не было мужчины?

— Я боялась, что ты меня не захочешь, ведь я обезображена, не хотела давать тебе лишний повод для сомнения, — честно ответила ему Елена.

— Просто я был бы осторожнее, больше это ни на что не повлияло бы, я хотел тебя всю ночь, пока обнимал, никак не мог заснуть, — объяснил Александр и поцеловал приоткрытые губы девушки. — Что мы теперь будем делать?

— Я останусь с тобой на завтрашний день, если ты еще этого хочешь, а потом ты отправишь меня по той дороге, которую выбрал, в имение моих друзей.

— Я не об этом тебя спросил, — возразил Александр, заглянув в сапфировые глаза. — Я хочу спросить, если мы оба выживем, ты выйдешь за меня замуж?

— Ты не должен этого делать! — воскликнула девушка, и на ее глаза навернулись слезы, — ты не обязан жениться, только потому, что лишил меня девственности, я сама тебя попросила.

— Это неважно, кто предложил первым, важно, что мы были вместе, и нам было очень хорошо — в нашем кругу бывает гораздо меньше оснований для брака. — Александр улыбнулся и стал губами собирать слезы с ее ресниц.

— Нет, я никогда больше не буду красивой, а ты не должен стыдиться своей жены, — с отчаянием заявила Елена.

Александр внимательно осмотрел лицо девушки. Оно было еще опухшим и темным от синяков, но сквозь отек уже проступили высокие скулы и нежный подбородок. Бугристые болячки подсохли и скоро должны были отвалиться, все было не так уж и плохо.

— Уверяю тебя, никаких следов не останется, ты напрасно волнуешься. Но вот что я тебе скажу, дорогая: если ты примешь мое предложение, я сейчас же попрошу генерала отпустить меня на один день и вернусь к тебе, на эту лежанку, а если ты мне отказываешь, то, как человек чести, я ухожу на службу, а ты останешься здесь одна. Ну, принимай решение, — потребовал граф, удивляясь сам, почему ему так важно, чтобы она согласилась.

Елена в растерянности закрыла глаза, ведь она знала, что даже если останется в живых, еще три года ее жизнью будет распоряжаться дядя, а он никогда не даст согласия на этот брак, но с другой стороны, она сбежала из дома и не собиралась туда возвращаться… Неизвестно, сколько времени продлится война и как сложится ее жизнь, которая сейчас неслась без руля и ветрил… Княжна по-прежнему была уверена, что будущего у нее нет, но ей так хотелось поверить в возможность счастья, хотя бы помечтать о том, что она сможет навсегда быть с Александром! И приказав разуму замолчать, девушка дала волю своему сердцу и разрешила себе эту надежду на счастье. Елена открыла глаза и сказала:

— Это огромная честь для меня, граф Василевский, я буду вашей женой.

— Надеюсь, это — последний раз, когда ты обращаешься ко мне на «вы», — заявил обрадованный молодой человек и прижался к губам своей невесты.

Поцелуй графа становился все горячее, а Елена отвечала жениху со страстью, опять захватившей ее. Теперь он уже не спешил, а медленно и долго целовал по очереди розовые соски, потягивая и покусывая их, наслаждаясь бурной реакцией девушки. Жених ласкал губами каждый кусочек ее тела, он уже не видел темных пятен синяков, а ощущал только шелковистую упругую кожу. Когда граф прижался губами к ее лону, Елена закричала в экстазе, сотрясаясь в сладкой дрожи страсти, и он, накрыв тело невесты своим, начал входить в нее медленными движениями, растягивая удовольствие, делая его все более изысканным. Пика страсти они достигли вместе, Александр поймал губами гортанный крик милой и застонал, яркость наслаждения, которое он получил с этой неопытной молодой девушкой, была поразительна.

Обнимая гибкое тело, доставившее ему столько радости, граф не мог понять, как девушка, не имевшая до этого никакого опыта, смогла так зажечь его кровь. Никогда еще за всю свою бурную жизнь он не испытывал такого восторга, обладая женщиной. Молодой человек решил, что, наверное, так получилось из-за войны. Может быть, душа боится, что это случилось в последний раз, но это обладание было великолепно — наверное, повторить подобное будет невозможно.

Вспомнив, что его невеста больна, Александр потрогал ее лоб, он был горячим, но уже не таким пылающим, как вчера.

— Попробуй поспать, — предложил он, — а я постараюсь отпроситься на службе.