Эвелина Пиженко - Звезда по имени Любовь

— Мама?.. Странно… — Люба деланно удивилась, — А мне почему-то не звонит.

— Угу… — Антонина, снова кивнула, — Ничего, дома разберётесь. Только на работу не проспи. Тебе же с утра?

— Ну, да, с утра… — представив, что ждёт её дома, Люба невесело направилась в дежурку.

Одевшись, она торопливо вышла из гостиницы и пешком пошла по тёмной, едва освещаемой фонарями улице домой. Маршрутки уже не ходили, а вызывать такси она не стала, решив, что прогулка на свежем, морозном воздухе облегчит её состояние, тем более, что жила она не так уж далеко.

— Ты где была?! — судя по свирепому лицу и быстроте, с которой Тамара Васильевна выскочила из своей спальни на звук хлопнувшей двери, та ещё не спала.

— На работе, — снимая сапоги, Люба старалась не смотреть на мать.

— Не ври! — та грозно сверкала глазами на дочь, — Я все телефоны оборвала, ты давно отработала! Где была, спрашиваю?!

— Мама, я была на работе! — Любаша говорила правду, поэтому её голос звучал уверенно.

— Ты что… Пила?! — Тамара Васильевна потянулась носом к дочери, — Ты — пьяная?!

— Да, я — пила! — Люба неожиданно повернулась к матери всем корпусом, — Потому, что мне уже двадцать лет, и я взрослый человек!

— Ты… ты как со мной разговариваешь?! — размахнувшись, мать со всей силы впечатала ладонь в Любашину щёку, — Ах, ты, дрянь!

— Ты за что меня ударила? — Люба ещё не до конца протрезвела, и теперь обида всколыхнулась с новой силой, — За что?!

— Ах, вот как?! — подняв с пола снятый дочерью сапог, Тамара Васильевна размахнулась ещё раз — теперь удар пришёлся по Любашиному плечу, — Я тут чуть с ума не сошла, пока ты не заявилась, а ты мне — так?!

— Ты?! С ума?! — встав перед матерью, Люба от обиды сжала кулачки, — Да если бы ты за меня переживала, ты бы на шею мне кинулась, а ты… Ты уже задолбала меня своей грубостью, понимаешь?! За-дол-ба-ла!..

— Я — задолбала?! — мать опешила, — Это ты мне такое говоришь?! Ах, ты, паскуда… Зачем я только тебя родила?!

— Вот именно, зачем?! — Люба тоже перешла на крик, — Зачем ты нас рожала?! Ты же нас не любишь!.. Ты только и орала на нас всю жизнь, только и поучала, обзывала!.. Что мы от тебя видели?! Ко мне чужие люди лучше относятся чем ты, родная мать!..

— Ах, вот как… — Тамара на секунду притихла, как тигрица перед прыжком, — Вот как ты заговорила… Чужие люди, говоришь…

— Да, чужие! Поэтому и счастья нам с Веркой нет! Ты виновата! Ненавижу!..

— Ах ты ж, паскуда… — снова схватив сапог, мать замахнулась ещё раз, но Люба, кинувшись к двери, успела выскочить из прихожей. Забежав в свою комнату, захлопнула дверь и, упав плашмя на кровать, разревелась в голос.

…Возникшая через секунду на пороге Тамара Васильевна ещё что-то кричала, размахивая сапогом, даже несколько раз ударила им лежавшую Любу по спине…

Медленно повернувшись, Любаша села на постели. Видимо, у неё было такое выражение лица, что, увидев его, мать неожиданно прервала свой истеричный монолог.

— Если ты сейчас не уйдёшь из моей комнаты… — с каменным лицом произнесла Любаша, — Я открою окно и выброшусь. Уйди.

В сердцах бросив сапог на пол, Тамара молча вышла и громко хлопнула дверью.

Несмотря на усталость и похмельное состояние, уснуть Люба так и не смогла. Утром, встав и приведя себя в порядок, она даже не выпила кофе и сразу же отправилась на работу. После ночного скандала с матерью ей было всё равно, что говорят о ней в гостинице. Ей вообще было теперь всё равно…

— Привет… — уже после обеда Егор, которого она с утра так и не увидела, сам заглянул в дежурку, — Как ты?

— Привет… — Люба неожиданно обрадовалась ему, — Нормально.

— А я нет, — рассмеялся он, — дали мы с тобой вчера жару… Я утром чуть не проспал.

— Успел? — заложив руки в карманы передника, Люба грустно улыбалась.

— Успел, — кивнул он, — объект сдал.

— А говоришь — ненормально.

— Ну, в этом смысле — да, нормально. Но вечером по плану ресторан… Банкет по случаю сдачи объекта. Опять придётся пить.

— А ты что, непьющий? — усмехнулась Люба.

— С некоторых пор — очень умеренно… — он окончательно переместился в комнату и прикрыл за собой дверь, — Так что… думай.

— О чём? — она удивлённо подняла на него глаза.

— Как о чём? Я вчера говорил, забыла?

— Забыла…

— Поехали со мной?

— Я думала, ты шутишь.

— У-у… — он покачал головой и, подойдя к ней вплотную, обнял за плечи, — Не шучу. Ты мне нравишься. Поехали?

— Зря ты так с матерью, — выслушав Любашу, которая после работы не поехала домой, а отправилась к ней, Вера укоризненно покачала головой, — могла бы просто промолчать.

— Может, и зря, — Люба сидела на кухне у сестры, закинув ногу на ногу и разглядывая маникюр на руке, — только я тоже человек. Не могу больше её голос слышать, понимаешь? Просто — не могу.

Рассказав Вере о том, что произошло дома, Люба умолчала о Егоре, соврав ей, что вчера она задержалась на работе по случаю дня рождения сотрудницы, и поэтому «немного выпила». Версию же самой матери о ночном скандале Вера услышала ещё с утра, когда Тамара Васильевна позвонила старшей дочери, чтобы пожаловаться на младшую.

— Понимаю, — кивнула Вера, — я сама, когда замуж вышла, вздохнула свободно.

— Вот и я хочу вздохнуть. Я не преступница, чтобы меня запирать в клетку. Она уже до маразма дошла, никуда не пускает, за всё требует отчёта…

— Потому, что ты глупостей наделала. Хотя я её не поддерживаю, но понять могу.

— Подумаешь, глупости. Я что, убила кого? Или украла? — Люба подняла на сестру полный обиды взгляд, — Да я только из-за неё готова из дома сбежать.

— Что у нас за семейка такая, — Вера прицокнула языком, — никому счастья нет. Как проклятые.

— У тебя-то всё хорошо, — пожав плечами, Люба бросила взгляд на сестру, — Серёга, Наташка…

— Ой, Люб, не начинай, — Вера отмахнулась от неё, как от назойливой мухи, — а то ты сама не знаешь, как у меня хорошо.

— Да хорошо у вас, — повторила Любаша, — ты меньше его ревнуй, и всё будет нормально. Он же тебя любит. А уж как Наташку любит…

— Угу, — с сарказмом кивнула Вера, — Наташку. Вот именно — Наташку он любит. Только не ту, о которой ты говоришь.

— Дочку он очень любит, — поняв, что невольно наступила на больной мозоль сестры, поправилась Люба, — я про вашу Наташку.

— А я — про вашу.

— Да успокойся. Скоро Смольниковы дом продадут, и она вообще больше сюда не приедет.

— Как бы не так! — усмехнулась сестра, — Передумали!

— Что передумали?

— Дом продавать передумали. Свекровь вчера сказала. Так что, приедет, и ещё как. Я и знать не буду.

— Будешь… — Люба как-то странно посмотрела на Веру, — Теперь ты будешь знать всё.

— В смысле? — та удивлённо округлила глаза.

— Я уезжаю. Буду работать в их коллективе, сегодня уже звонила и предупредила. И обо всех Наташиных передвижениях буду знать… Так что, вся информация о ней у тебя будет из первых рук.

— Уезжаешь? А деньги где возьмёшь?.. Только не говори, что у Морозовой…

— Нет, не у неё, — Люба покачала головой, — у меня появился другой вариант.

— Интересно… какой же?

— Мне сделали предложение. Мужчина. Только прошу тебя — ничего не говори!.. Я всё равно уеду. Я так решила.

— Предложение?! — с грохотом подвинув к себе стул, Вера с размаху уселась на него и уставилась на сестру, — Кто?!

— Его зовут Егор, ему тридцать пять лет, он — строительный начальник.

— Подожди-подожди-подожди… — Вера потёрла виски, — Давай по порядку…

Рассказывая сестре вкратце о Егоре, Люба то и дело бросала на неё пытливые взгляды. Предложение уехать с ним в областной город, которое он озвучил сегодня, она приняла сразу и без раздумий. Люба с трудом представляла себе, что кроется за его неожиданным «поехали со мной», но после вчерашнего застолья, проведённого с ним вдвоём, в её душе поселилось подобие какого-то чувства к этому человеку. Это не была любовь, это не могло быть любовью. Это была даже не симпатия… Чувство было похоже, скорее, на доверие, которое она ощутила впервые в своей жизни. Такого доверия она не испытывала даже к Даниилу…

Но самой главной причиной её согласия была открывающаяся перед ней возможность устроиться в огромном городе. Она сейчас даже не думала, какие отношения предполагает сам Егор, что он имеет в виду под словами «будешь жить со мной»… Она не думала, в качестве кого он приглашает её к себе — в качестве жены, любовницы, домработницы.

Сейчас для неё это было совершенно неважно. Главное — что она вырвется отсюда, из этого маленького городка, из этой надоевшей гостиницы, из родного дома, который её мать превратила для неё в настоящую тюрьму.

— Вот так… — окончив рассказ, Люба глубоко вздохнула, потом подняла на Веру глаза, — Только, пожалуйста… не говори мне, что я дура. Ладно? Я решила, и я уеду. Другой возможности уехать, чтобы попасть в коллектив к Морозовым у меня нет и не будет.

— Знаешь… — глядя в пол, Вера кусала губы, — В общем-то, я не собираюсь тебя отговаривать. Но ведь ты его совсем не знаешь.

— Вер, успокойся. Он точно не маньяк. Он — начальник строительного участка. Я у него бумаги видела, документы всякие… Одет очень хорошо, но не вызывающе. У него даже служебная машина есть, с личным водителем.

— Он тебе что предложил, замуж за него пойти или так, просто пожить?

— Нет, про замуж разговора не было… — Люба пожала плечами, — Да я и сама не хочу за него замуж… Он предложил жить у него… ну, то есть, с ним… Готовить ему, ждать с работы, из командировок… Говорит, надоело возвращаться в пустой дом.

— Странно… Не такой уж и молодой… Почему он не нашёл себе женщину?

— Он говорит, что ни одна женщина с ним долго не выдержит. Он постоянно в разъездах. Дома бывает редко.

— Ну, это неплохо. Во всяком случае, для тебя. Поживёшь у него, пока сама там, в городе осмотришься, пока выступать начнёшь… Ничего! — Вера уверенно кивнула головой, — Люди так и устраиваются, ничего в этом зазорного нет. Ему женщина нужна… тебе — крыша над головой… Не получится — развернёшься и уйдёшь. Лишь бы он тебя не обидел.

— Ну, он такой… культурный вроде.

— Это тоже хорошо… А он-то не боится, что ты его ограбишь? — уже веселее предположила Вера.

— Не знаю… Но он сказал, что я ему сразу понравилась, ещё тогда… говорит, что в людях разбирается.

— Посмотреть бы на него… — Вера усмехнулась, — Хоть матери потом расскажу. Она же всё равно за тебя переживать будет.

— Мне её переживания вот где уже сидят, — Люба приложила ладонь к шее, — а посмотреть… Он предлагал к матери сходить. Но я не хочу.

— Смотри-ка… Значит, серьёзно у него. А почему не хочешь?

— Ты что?! А если она при нём скандал устроит?! А потом… Я же его не люблю… и замуж за него не собираюсь. Зачем же его с родителями знакомить?

— Ну, со мной бы познакомила. Мне же интересно.

— Он уезжает завтра вечером… ну, то есть, мы уезжаем. Приходи к гостинице, посмотришь.

* * *

…Оставив сумку с вещами в прихожей, Люба с интересом оглядывала квартиру Егора. Она оказалась однокомнатной, но огромной по размеру. Огромная комната с лоджией, огромная кухня, огромная ванная… После беглого осмотра у Любы создалось впечатление, что квартира совершенно не обжита, а лишь обставлена новой мебелью и бытовой техникой.

Присев на краешек углового дивана, она вдруг ощутила какой-то непонятный страх… Всё вокруг было чужим, незнакомым — и эта квартира, и этот город… И сам Егор, по сути, был почти незнакомым ей человеком.

Поборов желание встать и сбежать отсюда сию же секунду, она всё-таки терпеливо дожидалась, пока он, разобрав свою сумку и закинув её на антресоли, не присоединится к ней.

— Ну, как тебе? — увидев скромно сидящую на диване Любащу, Егор улыбнулся.

— Нормально, — она робко пожала плечиком.

— Сейчас пойдём ужин готовить, — он посмотрел на часы, — вернее, очень поздний ужин.

— Давайте, я приготовлю, — Люба вскочила с дивана, — а продукты есть?

— А мы что, снова на вы? — Егор удивлённо посмотрел на девушку.

— Нет… просто… — Любаша почему-то смутилась, — Так получилось…

Она, действительно, постоянно называла Егора по-разному, путаясь в обращении к нему. Ещё там, в родном городке, полная решимости уехать, она бойко называла его на ты, а вот теперь, оказавшись с ним один на один в замкнутом пространстве его квартиры, испытывала ужасное смущение, впервые за эти дни осознав, что человек, с которым свела её судьба, старше на целых пятнадцать лет, и она совершенно не знает ни его привычек, ни вкусов, ни манер.