Видимо, это её судьба. Её крест…

Да, ей его не вернуть никогда. Но она может… нет, она должна доказать ему, что она — самая большая потеря в его жизни!..

Однажды он должен будет почувствовать и понять, что нет большего горя на земле, чем её, Любашино, равнодушие…

Он почувствует…

Он — поймёт!..

Но будет поздно.

* * *

Месяц подготовки пролетел быстро. Премьера рок-оперы «Ты услышишь мой голос», в которой Люба вместе с Татьяной пели две сольных композиции, а, так же, выступали в качестве бэк-вокалисток, была назначена на канун международного женского дня, но самое первое выступление в сольном концерте Натальи Морозовой предстояло шестого марта, на корпоративе какой-то фирмы, название которой Любу совершенно не интересовало. Она настолько волновалась перед первым своим выходом на сцену, будто это именно она, а не Морозова, выступала в качестве солистки…

Люба даже забыла, что на следующий день предстоит более серьёзное испытание — премьера рок-оперы во Дворце молодёжи, на которую были распроданы все билеты, поэтому ожидался полный аншлаг…

Она совершенно забыла об этом — пусть всего на несколько часов, но всё же её сознание переключилось на это — самое первое её серьёзное выступление…


— У нас намечается банкет по случаю праздника… — ещё четвёртого числа сообщил ей Егор, — И я хочу, чтобы ты поехала со мной. Нехорошо будет, если я буду поздравлять чужих женщин, а моя останется дома…

— Когда? — Любаша подняла на него глаза.

— Послезавтра, — сомкнув руки у неё на талии, он губами ткнулся в её шею, — сейчас поедем покупать тебе вечернее платье…

— Послезавтра… — она растерянно замолчала на несколько секунд, — А послезавтра я не смогу… У меня первый концерт. Я же говорила…

— У тебя седьмого — первый концерт.

— Седьмого — премьера оперы. А шестого, послезавтра, мы выступаем на корпоративе. Как раз в то же самое время.

— Нет… так я не согласен… — чуть отстранившись, он посмотрел на неё сверху вниз, — Какой ещё корпоратив, если это — твой праздник? Нет-нет… Вечернее платье, новые туфли… И, кое-что ещё…

— Егор… — она с мольбой смотрела на него, — Но это же — моя мечта… Понимаешь?! Я к этому стремилась, я так хотела именно этого… Я хочу выступать! Тем более, с такой певицей, как Наталья Морозова… Да если я скажу кому-нибудь у себя дома, мне не поверят!

— Господи, Любка… — он смотрел на неё, как на непослушного ребёнка, — Какая-то певица… какой-то корпоратив… Да будь она трижды заслуженная, всё равно это — балаган… понимаешь?! Это — как обслуга… Я дал тебе возможность чем-то занять себя, я не препятствовал тому, что ты ездишь на эти репетиции… Но теперь… Ты будешь где-то петь по ночам, для кого-то… на тебя будут смотреть пьяные рожи… Нет-нет, всё… Точка!

— Ты что, Егор… — до Любы только сейчас дошло, что он не шутит, а говорит вполне серьёзно, — Но ведь я готовилась… Я — член коллектива, я не могу никого подвести! Со мной целый месяц занимались… Ты что, думал, что всё это — просто так?! Как будто в детский сад меня отправлял?!


— Ну, я не знаю… — глядя, как она плачет, стоя у окна, он присел на диван и положил локти на колени, — Если честно, я вообще не придавал этому никакого значения… Ну, ходишь и ходишь… Ходи… Я не думал, что всё это вот так — серьёзно.

— Ты думал, что только твоя стройка — серьёзно, да?! — обернувшись к нему, Люба тыльной стороной ладони вытерла слёзы с лица, — Тебя послали в командировку — ты поехал… Это же твоё любимое дело, да?! А у меня… у меня что, не может быть своего любимого дела?! Я должна сидеть дома, да?!


— Подожди… — внезапно вскочив, он быстрым шагом приблизился к ней и, обняв за плечи, повернул к себе, — Любаша… Как ты сейчас сказала?..

— Что?.. — она вдруг испугалась, что он сейчас рассердится и выгонит её из дома.

— Ну, как ты сейчас… — Егор неожиданно улыбнулся, — Ну, ты сейчас говорила, а у меня мелькнула мысль, что мы с тобой ссоримся, как настоящие муж и жена…

— И… что?.. — проведя ладошкой по щеке, она подняла на него заплаканные глаза, — Ну, ссоримся…

— Ты не поняла?.. — в его голосе звучала настоящая радость, — Мы ссоримся, но… как муж и жена!

— Это плохо… или хорошо?.. — уже заранее зная, что он ответит, Любаша всё же задала этот вопрос.

— Наверное, хорошо… — Егор обхватил её руками и крепко прижал к себе, — ну, ладно… что с тобой поделаешь… Поезжай на свой концерт… Хотя, нет… Я отвезу тебя сам.

— А обратно? — шмыгнув носом, пробормотала Люба, — Заберёшь?..

— Заберу… И поедем на мой банкет. Согласна?..

— Угу…

— И сразу надевай новое вечернее платье. Пусть к концу банкета, но ты будешь со мной.

— Я не знаю, когда закончится наше выступление. Наши говорят, что за отдельную плату они сверх программы могут работать.

— А я им сам заплачу…

— Зачем?..

— Чтобы тебя со мной отпустили.

Глава 18

Ещё раз посмотрев на своё отражение в большом зеркале, Любаша нехотя поднялась из удобного вращающегося кресла салона красоты, куда она отправилась сегодня по совету Натальи.


«Люба, это, конечно, дорогое удовольствие, и я не настаиваю, но, во-первых, ты будешь перед глазами довольно крутой зрительской аудитории, во-вторых, ты сама сказала, что после концерта поедешь на банкет, и, в-третьих, у тебя будет возможность увидеть, как накладывается профессиональный макияж и делается укладка, чтобы потом, в целях экономии, попытаться сделать всё это самой».


Слушая Наталью, Люба охотно кивала головой — деньги на посещение салона давал Егор, и ей самой не терпелось хоть раз в жизни побывать у настоящего стилиста. Теперь же, с удовольствием оглядывая себя в зеркалах, она, ничуть не жалея, расплатилась несколькими довольно крупными купюрами и, одевшись, выпорхнула на улицу, к вызванному заранее такси. Егор был ещё в своём офисе, и ей пришлось воспользоваться услугами городского транспорта.

Вернувшись домой, она включила в комнате свет и, надев новое концертное платье, подошла к большому зеркалу. Такой она себя ещё никогда не видела… Ей показалось, что из зеркала на неё смотрит совершенно другая девушка, лишь смутно напоминающая прежнюю Любу Пучкову… Светло-каштановые волосы буквально струились по открытым плечам, ниспадая сзади до середины спины, а чёрное стильное платье необычайно ловко сидело на её фигурке. Вопреки намерению Алисы сшить ей концертное платье до колен, и благодаря вмешательству Натальи, теперь его длина едва доходила до середины бедра, и Люба вполне удовлетворённо окинула взглядом свои ровные ноги, обутые в модельные туфельки на высоком каблуке. И ничего они не неправильные! Вполне хорошенькие ножки… Ей и самой раньше казалось, что её бёдра слегка широки, но теперь… Нет, решительно, нет!.. У неё замечательная фигура, вот и Егор так говорит!

Вчера он купил ей новое вечернее платье, длинное, в пол, и, несмотря на то, что оно очень шло ей, Люба подумала, что с большей охотой появилась бы на банкете именно в этом — концертном, коротком…

А лицо… Наташа оказалась права — макияж, сделанный профессионалом, удивительно подчёркивал и высокие скулы, и большие голубые глаза… и красивые, полные губы…

И, вообще. Ей всё больше и больше нравится вот эта её сегодняшняя, совершенно новая, жизнь. Жизнь, в которой она чувствует себя перевоплощённой, где все окружающие её люди заинтересованы в её, Любашином, творческом росте, в её ухоженном внешнем виде, в её совершенстве… Потому, что она — часть творческого коллектива, и должна соответствовать высоким стандартам, утверждённым для всех, кто выбрал для себя сценическую судьбу.


Она будет соответствовать.

Она уже соответствует.


Думая так, она всё ещё любовалась собой, когда услышала неожиданный дверной звонок.


— Кто там?.. — взглянув в глазок, Любаша увидела молодого незнакомого парня лет двадцати.

— Здравствуйте, — раздалось из-за двери, — я к Егору…

— А его нет… — Любаша нерешительно взялась рукой за замок, но в самый последний момент резко отдёрнула ладошку.

— А вы не могли бы передать ему документы? Вы откройте, не бойтесь… Я его родственник, Максим.

— Я не знаю… — Люба подумала, что за всё время, пока она жила у Егора, он не говорил ей ни о каких родственниках, но не раз предупреждал, чтобы она не открывала дверь незнакомым людям.

Так, как к Егору вообще никто не приходил за всё это время, то и знакомых людей из его окружения у Любаши тоже не было. Она хотела было позвонить Егору, чтобы узнать, кто такой Максим, но парень её опередил сам.


— Люба, открой этому человеку, возьми у него то, что он привёз… — звонок от Егора поступил через минуту на Любашин мобильник, — И, пожалуйста, будь готова, я заеду за тобой через полчаса.


— Входи, — открыв дверь, Люба пропустила в прихожую неожиданного гостя.

— Привет… — тот как-то странно усмехнулся, окинув её поистине оценивающим взглядом, — А дяденька Егор зря времени не теряет.

— Давай, что там у тебя… — протянув руку, Люба терпеливо ожидала, пока парень, представившийся Максимом, открывает небольшой кейс.

— Вот, — наконец, справившись с замком, он подал ей какие-то бумаги, вложенные в прозрачную пластиковую папку, — только не потеряй.

— Уж как-нибудь не потеряю, — нахмурившись, Люба снова приоткрыла дверь, чтобы выпустить неожиданного визитёра, — до свидания.

— Пока! — он многозначительно улыбнулся на прощание и, снова окинув её взглядом с ног до головы, шагнул через порог на лестничную площадку.


Визит парня оставил в душе Любы неприятный осадок, хотя ничего плохого, в общем-то, не произошло. Дождавшись Егора, она оделась и вместе с ним вышла на улицу, где уселась в его автомобиль, чтобы ехать на свой первый «серьёзный» концерт.


— Да… — Егор уже собирался тронуться с места, когда в его телефоне зазвучала музыка, — Привет… Да, привёз… Нет, я ещё не смотрел. А что, это было так срочно? И почему ты не предупредила?.. А вот это уже не твоё дело… Всё, мне некогда, я сегодня занят. Пока.


Люба не считала себя вправе переспрашивать, но ей показалось, что звонок имел отношение к сегодняшнему визиту этого парня — Максима, и что звонившая Егору женщина интересовалась именно ею, Любашей. Она с непонятным удовольствием отметила про себя, что разговор был ему неприятен.


— Ты знаешь, как проехать к этому ресторану? — имея в виду место сегодняшнего выступления, спросила она у своего спутника, чтобы как-то разрядить обстановку, — Он называется «Лазурит», я тебе говорила…

— Конечно, знаю, — улыбнувшись, Егор посмотрел на неё, — ты же мне все уши про него прожужжала… Тем более…

— Что — тем более?..

— Да так… — пряча загадочную улыбку, он снова устремил взгляд на дорогу.

— Кстати… А твой банкет где будет? Он уже начался?

— Он вот-вот начнётся… — заворачивая на стоянку возле светящегося разноцветными огнями ресторана, Егор кивнул охраннику, поднявшему шлагбаум при их появлении, — Вот и приехали. Беги, а то опоздаешь.

— А ты?.. — она удивлённо повернула к нему голову, — Зачем ты машину заглушил? И на стоянку заехал… Ты что… Подожди… — её как будто осенила неожиданная догадка, — Ты тоже — здесь?!

— Беги, говорю, — ничего не объясняя, он снова прятал улыбку, — а то тебя уже ждут, наверное.


Выходя из салона автомобиля, Люба хотела ещё о чём-то спросить, но, услышав знакомые голоса, оглянулась — Татьяна и Антон, видимо, только что подъехавшие на такси, громко разговаривали неподалёку от стоянки. Увидев их вдвоём, Любаша про себя усмехнулась — Татьяна нешуточно подбивала клинья к молодому звукорежу… вот и на выступление они приехали вместе…

Любаша стояла в тени автомобиля, и молодые люди её не заметили. Дождавшись, когда они отойдут на приличное расстояние, девушка торопливо кивнула на прощание Егору и побежала догонять своих товарищей.

* * *

Стоя в глубине небольшой сцены, Люба почему-то боялась смотреть в зал, где за накрытыми столами сидели сотрудники фирмы, заказавшей часовой концерт Натальи Морозовой. Любаша старалась не фокусировать зрение на публике, сосредоточив всё внимание на бегающих по противоположной стене огоньках цветомузыкальной гирлянды. Она почему-то так и чувствовала, как её щёки наливаются пунцовым румянцем — то ли от волнения, то ли от того, что в помещении было довольно жарко. Она всего лишь несколько раз перевела взгляд на Морозову, упорно избегая лиц зрителей.

Сама Наташа привычно и уверенно двигалась по сцене, исполняя несложные танцевальные движения синхронно со своим шоу-балетом, состоящим из двух мускулистых парней и одной девушки. В отличие от вокалисток, танцоры находились внизу, на освобождённой от столиков площадке, и старательно заводили публику под ритмичную музыку.