Ей всё же пришлось воспользоваться гримом, чтобы замазать чуть выглядывающий синяк, но теперь он не выделялся так, оттеняемый волосами.


— Я всегда знала, что ты — волшебница, — Наташа восхищённо смотрела на работу Милены, — у тебя самые настоящие золотые руки!

— Спасибо вам… — вскочив со стула, Люба тут же кинулась переодеваться, — Я уже не знала, что мне делать…

— Если не знаешь, что делать, иди сразу к Наташе, — рассмеялась в ответ Милена, — она всегда и во всём поможет.


…Когда Люба, наконец-то, вышла на сцену, вся «труппа» демонстративно громко и с облегчением вздохнула. Девушка вдруг неожиданно смутилась от того внимания, которое вызвала своим опозданием. Она подумала, что, когда опаздывает кто-то из солистов, это воспринимается как что-то, само собой разумеющееся… Но для бэк-вокалистки такая дерзость была совершенно недопустима… Во всяком случае, ей так показалось.


— Дайте кто-нибудь воды… изверги!.. — Александр Говоров, сидевший за ударником, уронил лицо в ладони и, потерев ими щёки, поднял на Любу измученный видимым похмельем взгляд, — За опоздание — трудовая повинность!.. Быстренько минералки дяде Саше…

— Ага… — Люба виновато кивнула и уже было собралась развернуться, но тут же снова бросила на парня вопросительный взгляд, — А где её взять?..

— Люба, не слушай его, — Наташа нетерпеливо махнула рукой, — это он так шутит. Становись на своё место.

— Ничего я не шучу, — Говоров снова посмотрела на Любашу, — Тащи минералку.

— Держи свою минералку… — Наталья ловко достала из «бочки» начатую бутылку минеральной воды, — И не морочь людям голову. Начинаем…

— А чё… там только это?.. — Александру не была видна обратная, открытая сторона большого барабана, и он палочкой показал куда-то вперёд и вниз.

— А что ты хотел бы там ещё увидеть? — во время их разговора Наташа торопливо ходила по сцене, от одного музыканта к другому, на ходу поправляя на них одежду.

— Ну, например, пиво… — Говоров резко нажал ногой на педаль — громкий, глухой звук разнёсся по небольшому зрительному залу.

— Саня, приклей к колотушке губку!.. — Виктор Мазур, стоя наготове с бас-гитарой, поморщившись, недовольно покосился на друга, — Не у тебя одного сегодня башка больная…

— Парни, мы начинаем или нет?! — Дима, который до этого момента тихо стоял за кулисами, подал голос в микрофон, — Время идёт, всем ещё нужно перед концертом отдохнуть… Паша, ты чего молчишь?..

— Я не молчу, я уходил… — голос режиссёра Паши раздался от входных дверей.

— Ты не уходи, ты командуй… Антон, всё готово?.. — Морозов выглянул из-за боковой кулисы.

— Да! — прозвучало из зрительного зала.

— Паша, ты где опять?!

— Здесь… Тоха, добавь ревер на Димин микрофон…

— Дима, говори…

— Раз-два-раз…

— Нормально. Костя, свет!.. Балет, готовы?.. Маша, на старт!.. Саня, счёт… Поехали!

* * *

Сцена «Творческой деревни» была небольшой, намного меньше той, на которой им предстояло выступать сегодняшним вечером, но провести генеральную репетицию во Дворце молодёжи сегодня так и не удалось — весь день на его сцене шли праздничные концерты.

Из-за дефицита свободного пространства Татьяне с Любашей пришлось устроиться буквально плечом к плечу с клавишником Евгением Журавлёвым, стоявшим со своей многоярусной установкой в самом углу. Женя, длинноволосый, красивый, высокий мужчина с обаятельной, сводящей с ума весь женский пол, улыбкой, не сводил глаз с движущегося луча прожектора, в котором, как в светящемся пенале, при первых аккордах на сцене появилась девочка лет восьми, в белом нарядном платье, с белыми, заплетёнными в длинные косы, волосами.

Это была Маша, дочь Журавлёва и Милены… Она играла главную героиню в детстве, и должна была исполнить лишь одну, самую первую, композицию. Девочка была от природы темноволосой, с огромными карими глазами, и поэтому ей пришлось надеть белокурый парик, чтобы она была совсем похожа на маленькую Наташу.

В свете софитов Любаше не было видно матери девочки, которая сидела в зале, но, слегка скосив глаза, она могла наблюдать за Журавлёвым, который, судя по всему, волновался не меньше дочери — Люба заметила, как он едва шевелит губами, видимо, повторяя за Машей все слова её песни. От других девушек Люба знала, что Маша не родная дочь Журавлёвым, но, судя по тому, как переживали за неё Женька с Миленой, любили они её, как родную. К тому же, Маша была удивительно похожа лицом на свою приёмную мать…


Стоя рядом с Журавлёвым, Люба вдруг представила себя со стороны… Она — в окружении таких уже довольно известных музыкантов!.. Вадим Зимин — по словам ребят, он настоящий виртуоз соло-гитары… Его уже не раз переманивали в другие коллективы, но он оставался верен своей группе и ребятам… Он не такой высокий, как остальные парни, но всё равно, такой хорошенький… а его руки… Люба уже не раз обращала внимание на его руки… Его пальцы двигались по струнам и грифу так плавно, так мягко… и, в то же самое время, так стремительно, что казалось, что это вовсе не человек сейчас играет, а кто-то включил запись в убыстрённом темпе…

Мазур — несмотря на его слегка потешный, благодаря белобрысым, в мелкую кудряшку, длинным волосам и девичьему румянцу на удлинённом лице облик и ироничные манеры, Виктор — очень серьёзный музыкант, талантливый бас-гитарист и аранжировщик… А Говоров!.. Любитель девчонок, не отказывающийся, по слухам, от любви фанаток и пьяных застолий, он — по-настоящему легендарный ударник «Ночного патруля»… То, что Сашка в любом состоянии вытворяет на барабанах, не поддаётся её, Любашиному разуму… Она не раз за этот месяц становилась свидетельницей его сольных выпадов, когда после репетиции он не уходил вместе со всеми со сцены, а оставался сидеть за установкой, выдавая уму непостижимые барабанные партии…

А Морозов?! Его красивый тенор, которым он свободно и легко берёт две октавы, не срываясь на фальцет, будоражит умы и сердца женской аудитории… А его внешность?.. Аристократизм, о котором говорят все, проявляется буквально во всём — и в манерах, и в его синем взгляде… Девушки не даром сходят по нему с ума: длинные, до плеч, густые тёмно-русые волосы обрамляют чуть удлинённое лицо, с аккуратным, с едва заметной горбинкой, носом и чуть сжатыми, красивыми губами… даже не будь у Димы такого таланта, поклонниц у него было бы не меньше… Не зря его так любит Наташа.

И у Журавлёва, и у Говорова с Мазуром, и у Зимина тоже есть свои поклонницы…

За этот месяц Любаша не раз видела, как девчонки терпеливо поджидали своих кумиров после репетиций… Она мёрзли на улице, приплясывая и затягиваясь сигаретами, чтобы хоть как-нибудь согреться, и всё лишь ради того, чтобы просто увидеть, как герои их мечтаний садятся в машины и разъезжаются по домам…


Люба как будто впервые поняла, среди каких людей оказалась она сейчас. Жаль, что всё это скоро закончится. Через полгода выйдет девушка, которую она, Любаша заменила на подпевке…

Через полгода… Нет, уже через пять месяцев.

Что такое — пять месяцев?

Увидел бы её сейчас Даня… Впрочем, нет. Если и увидит, то не на последних ролях…

Но у неё нет шансов на ведущие роли…

Впрочем, она знала это и раньше.


— Мало места… — с сожалением произнесла Полина, когда они вместе с Любой покидали студию после репетиции, — Я чуть не упала… пару раз — в софиты, пару раз — в барабаны…

— Слушай… — как будто вспомнив о чём-то, Люба с интересом взглянула на девушку, — А как ты со своим партнёром?.. Нормально?

— С Мигелем? — усмехнулась та, — Да нормально… А что?

— Ну… — Люба замялась, — Всё же негр…

— Ты только при нём не скажи, что он — негр, — прыснула Полина, — сейчас так не принято говорить.

— А как принято? — искренне удивилась Люба.

— Афроамериканец. Нет, это, конечно, идиотизм, с этой толерантностью… Но он натурально обижается, прикинь?!

— Ну, ладно, не скажу… Хотя, какая разница?

— Да никакой. Нет, он парень нормальный, я не комплексую. Видела, какая у него пластика?

— Угу… А он что, сюда танцевать приехал?

— Нет, — Полина махнула рукой, — Он студент. Учиться приехал, а танцами ещё у себя там, в Тунисе, занимался. К нам, в «Ремикс», попал из-за цвета кожи. Это же брендово, когда чернокожий танцор в коллективе. Так, вместо учёбы, танцевальную карьеру делает. А Морозовы посмотрели, говорят, это находка. Нормальный парень, с нами третий год танцует. Я к нему уже привыкла.

— А девушка у него есть?

— Вроде нет, у них же там, на родине, свои невесты… их ещё в младенчестве обручают. Если прижмёт, находит себе, наверное, сексуальную партнёршу. Как-то ко мне даже подкатывал, но я его сразу отшила… — Полина многозначительно посмотрела на Любу, — А, вообще, он в Наташу влюблён.

— Какую Наташу?! — остановившись от неожиданности, Люба уставилась на свою собеседницу. Егор задерживался, и она не торопясь провожала Полину к автобусной остановке.

— Нашу… — снова усмехнулась Полина, — Морозову. Может, она ему и раньше нравилась, не знаю… Но, когда он её вблизи увидел, то всё, крышу снесло начисто. Сюда на репетиции всегда первым приезжает, всё ждёт, когда на гастроли поедем.

— Зачем?..

— Ну, как… Чтобы видеть постоянно. На гастролях — романтика…

— Ну… он же понимает, что она замужем… да и вообще… она — русская, он — негр…

— Понимает, наверное. Но… Горячий африканский парень… — Полина заговорщически толкнула Любашу в бок, — Знаешь, он так на неё смотрит, особенно, когда вблизи… Мне иногда кажется, что спичку поднеси к глазам — загорится!

— Бррр… — Любаша поёжилась, представив себе «пламенный» взгляд чернокожего танцора, — Я, конечно, не расистка… Но даже представить не могу… Наташа и…

— Да ладно тебе… Зачем представлять то, чего никогда не будет? Лучше скажи, как у тебя с Антошкой? А?..

— У меня?! — глаза Любаши снова округлились, — Никак…

— Ты же ему нравишься… Неужели не замечала?!

— Н-нет… — тон получился не совсем уверенным, и Люба поспешила отвести глаза, — Зачем он мне… У них с Танькой что-то намечается.

— Не знаю, что там у них намечается… — Полина зачем-то оглянулась и приглушила голос, — Но это сама Танька проявляет к нему интерес. А не он…

— Не знаю, — Люба пожала плечами, — если честно, я за ними не слежу…

— А я слежу… Думаешь, почему она тебе так чёлку постригла? Да нарочно, из ревности!.. — девушки уже подошли к остановке, и Полина, остановившись, повернулась к Любаше.

— Нет… — Люба попыталась оправдать Татьяну, — Это ножницы такие тупые были.

— Она что, не видела, какие ножницы?.. Нарочно всё это, можешь не сомневаться!

— Ой, не знаю… — Люба озабоченно вздохнула, — Но я, конечно, чуть всех не подвела… У Наташи все образы продуманы были, и даже причёски…

— Это ерунда… — поправив шарфик, Полина натянула на озябшие руки перчатки, — Я могла бы понять, если бы ты главную роль исполняла, или хотя бы второстепенную… А ты — на заднем плане, чисто бэк-вокалистка. Какой тут образ?!

— Ну, и хорошо, что на заднем… — решив не развивать эту тему, Люба вздохнула, — Не так страшно.

— Зато бесперспективно.

— А я всё равно только на полгода по контракту, мне перспектива не светит.

— Всё зависит от тебя самой, — похожее на лисичку личико вдруг стало совершенно серьёзным.

— Что тут может от меня зависеть? — настроение неожиданно упало, Любе стало грустно, — Мне и так повезло, что меня Наташа пригласила. И, вообще… Не хочу пока ни о чём думать. Меня устраивает задний план.

— Если честно, то зря, — Полина пожала плечами, — не будешь стремиться на главные роли, так и останешься на заднем плане! Сюда многие хотели бы попасть, а тебе само в руки приплыло… Разве можно упускать такой шанс?!

— Можно подумать, мне его кто-то даёт… — Люба недоверчиво усмехнулась, — Я и этому рада.

— А никто и не даст. Ты сама должна подумать, как и чего добиться. Думаешь, так и будут сами предлагать? Ничего подобного! Один раз повезло, дальше двигайся сама. Ты ведь очень талантливая, это я тебе как профессионал говорю. Мы с какими только вокалистками не выступали, я многих слышала живьём… тебе и в подмётки не годятся. Так что, думай, пробивайся… Тем более, ты не замужем… Веди не замужем?..

— Нет, не замужем, — Люба нехотя ответила на пытливый вопрос собеседницы.

— И детей нет… — закончила та свою мысль, — Тебе — все карты в руки!

— Мне и пробиваться-то некуда, — Любаша ещё раз пожала плечами, — это же коллектив, Наташа там бессменная солистка. Её место не займёт никто.

— Зачем — её место?! — Полина понизила тон, как будто боясь, что их могут услышать, — Вот сейчас в опере, кроме неё, ещё две вокалистки поют, роли почти главные…