Затаившись в раздевалке, Люба переглянулась с Полиной.


— Во даёт… — дождавшись, пока Мигель торопливо прошмыгнёт на выход, она громко выдохнула.

— А я тебе про что? Она вот так — все дни… «Дима, Дима…» — Полина понимающе усмехнулась, — Говорю же, вся студия в шоке. Только вы с Натальей не в курсе.

— Слушай, ну, а сам Дима-то что?!

— Ну, он, вроде, пока ничего. Но, кто знает… Видишь, какая наглая, даже не боится, что её из мюзикла попрут. Хотя… — Полина подняла кверху задумчивый взгляд, — У неё же контракт… Не очень-то и попрёшь, тем более, что в контракте пункт отношений с Морозовым отсутствует!

— Может, у неё и правда, к нему дело?

— Дело у неё к нему точно есть… — Полина на цыпочках вышла из раздевалки и подкралась к аппаратной. Прислушавшись к происходящему внутри, почти тут же вернулась назад.

— Что там? — Любаша не скрывала своего любопытства.

— Не слышно ничего. У неё-то дело к нему есть… при чём, очень личное.

— Ну, ладно… — Люба нехотя взяла в руки сумочку, — Я поехала, меня Наташа ждёт. Ты идёшь?

— Пока нет… — Полина всё ещё была под впечатлением от подслушанного разговора, — Я ещё в танцзал поднимусь… Интересно, как будут развиваться события.


Любаше тоже было ужасно интересно, что же задумала Рита, а то, что она что-то задумала, было очевидным — с Димой она встречалась каждый день, и все свои проблемы могла решить и раньше, однако, напросилась на приватный поздний разговор.

Если бы не репетиция у Морозовой, Любаша бы тоже, пожалуй, осталась вместе с Полиной, чтобы понаблюдать за своей соседкой, но Наташа уже ждала её у себя дома, и Люба с сожалением вышла на крыльцо студии.

Весенние вечера с каждым днём становились всё светлее и короче, а воздух натурально кружил голову… Вдохнув полной грудью весенней пьянящей свежести, Люба вдруг почувствовала непреодолимое желание оказаться в крепких мужских объятиях… Желание было вполне естественным для такой молодой девушки, как она… Естественным и не таким уж невыполнимым, если бы не некоторые обстоятельства: объятия эти могли быть исключительно любимыми.

Даня?..

На сегодняшний день он так и оставался единственным мужчиной, к кому она испытывала настоящие чувства… Ни Егор, с которым она рассталась, ни Антон, которого она видела теперь каждый день, но так и не находила в себе сил ответить на его явную симпатию — ни один из этих мужчин не попадали в разряд искренне любимых… А вот Даня… Да, она всё ещё любит его… И эта весна… она зачем-то беспощадно тормошит чуть задремавшую, было, любовь…

Может, и на Ритку действует весна? Сама Люба не представляла себя на месте своей соседки, зная наверняка, что у неё не хватило бы смелости открыто демонстрировать свои чувства к такому человеку, как Дмитрий Морозов… Ну, если бы только он сам проявил инициативу…


Асфальтовая дорожка давно уже оттаяла от снега, и была слегка влажной от небольшого весеннего дождика, и Любаша шла, торопливо цокая каблучками модных сапожек на высокой шпильке. Она уже поравнялась с автомобильной стоянкой, как, бросив взгляд в сторону, в одном из автомобилей узнала знакомый внедорожник…


— Люба, подожди!.. — увидев её, Егор выскочил из салона и направился навстречу.

— Привет… — чувство, которое испытала Люба при виде Егора, нельзя было назвать радостным, но и на огорчение оно, явно, не тянуло. Скорее, она испытала приятное удивление, как при виде старого знакомого, с которым связывали общие воспоминания.

— Привет… — заложив руки в карманы брюк, Егор с улыбкой смотрел на неё.

— А ты что здесь делаешь?.. — она могла бы и не спрашивать и догадаться сразу, что делает он на стоянке морозовской студии, но вопрос вырвался сам собой, машинально.

— Тебя жду.

— Зачем?.. — Люба тоже улыбалась ему в ответ, только слегка растерянно. Она не могла себе не признаться в том, что за те два месяца, что она жила с ним, Егор стал ей чуть ли не родным, а их вполне спокойное расставание не давало повода для неприязни или обиды. Её видимая растерянность была лишь последствием неожиданности, с которой произошла их сегодняшняя встреча.

— Захотел увидеть… — он смотрел на неё, как будто не видел давным-давно, — Надеюсь, ты не против того, что я захотел тебя увидеть?

— В общем-то, не против… — она откинула со лба светло-русую прядку движением головы, — А как ты узнал, что я сейчас здесь?

— Интуиция… В общем-то, я приехал наугад. Как раз парень выходил, негр… Я его спросил, он сказал, что ты здесь и скоро выйдешь.

— Понятно, — Любаша весело кивнула, — это Мигель, он танцор.

— Ты сейчас домой?.. — он так и смотрел на неё, не отрываясь.

— Нет.

— А куда?.. Если не секрет…

— Да нет… не секрет. К Наташе домой. Ну, к Морозовой…

— Это туда, где ты была… тогда?..

— Да.

— Понятно… — он почему-то изменился в лице.

— Она уже ждёт, мне нужно бежать на остановку…

— Ну, что ж… Не буду тебя задерживать, — он взглянул на неё как-то исподлобья, и, поймав его взгляд, Любаша заметила в нём какую-то, ранее незнакомую ей боль.


Торопливо попрощавшись с Егором, Люба уже прошла несколько десятков метров, когда его автомобиль затормозил слева от неё.


— Садись, подвезу… — открыв пассажирскую дверь, он говорил почему-то сдержанно.


Решив, что почему бы не воспользоваться его предложением, Любаша уселась рядом. Она вдруг вспомнила, как Егор каждый раз, когда был в городе, неизменно забирал её с репетиций, вызывая откровенную зависть у многих девчонок.


— Где ты сейчас живёшь? — его резко поменявшийся тон удивил Любу.

— На квартире, — глядя в лобовое стекло, ответила она уклончиво.

— И где же эта квартира?

— Здесь, в городе…

— Не хочешь говорить… — усмехнувшись, Егор затормозил на светофоре, — А мне вот хочется иногда тебя увидеть…

— Раз в неделю мы выступаем в клубах.

— По клубам не хожу… Ты знаешь.

— Как ты — вообще?.. — Люба хотела задать этот вопрос сразу, как только увидела сегодня Егора, но почему-то всё не решалась… Как-то дежурно он звучал сейчас в её исполнении.

— Нормально…


…Люба уже собиралась выйти из машины возле дома, где жили Морозовы, но Егор вдруг снова заблокировал двери. Дёрнув за ручку, она удивлённо повернула к нему голову…


— Ты сейчас к нему? — глядя вперёд, он спросил как-то глухо.

— К кому — к нему? — она непонимающе захлопала ресницами, — Если ты имеешь в виду Диму, то — да, к нему. Вернее, к ним.

— Ты к Антону? — он как будто не расслышал её ответа.

— Я к Наташе, — Люба догадалась, что Егор ей не поверил, и решил, что она приехала к молодому человеку, — она ногу подвернула, и поэтому я занимаюсь с ней дома. Вернее, она занимается со мной.

— Ты с ним живёшь? — он упрямо не хотел верить её словам.

— Знаешь… — внезапно Люба почувствовала, как внутри закипает волна протеста, — Вообще-то, я свободный человек… И могу делать всё, что захочу. Открой, пожалуйста, дверь.

— Значит, ты всё же к нему…

— Егор, открой дверь!

— И, всё-таки… — он упрямо смотрел вперёд через стекло, — К нему?..

— Да, к нему!.. — разозлившись, выкрикнула Люба и снова дёрнула за ручку, — Ты выпустишь меня или нет?!

— Выпущу… — его голос снова стал глухим, — Можешь выходить.

— Спасибо, что подвёз! — она сердито хлопнула дверью и, стуча каблучками, поспешила к нужному подъезду.


Зря она почти обрадовалась встрече… Даже расставшись, он пытается ограничить её жизнь, её поступки. Всё же она правильно сделала, что ушла от него… У неё совсем другая жизнь, полная творческих событий. Скоро они снова едут на гастроли с новым мюзиклом… А летом… Летом Дима обещал Москву!..

* * *

Дома у Морозовых Любаша с удивлением для себя застала Милену Журавлёву. Та уютно устроилась на большом угловом диване в гостиной, и, когда туда вошла Люба, приветливо кивнула.


— Люба, ты пока сама послушай фонограмму, хорошо? — Наталья жестом пригласила Любашу в их домашнюю студию, которая была через стенку и соединялась с гостиной стеклянной дверью, — А мы пока тут поболтаем…

— Ага, хорошо! — Люба охотно кивнула и направилась в студию, — Я послушаю в наушниках.

— Я приду чуть позже! — прикрыв за ней дверь, Наташа вернулась к Милене.


Войдя в студию, Люба с удовольствием уселась в удобное кресло на высокой ножке возле огромного пульта с синтезатором и расположенным рядом компьютером.

Надев наушники, Люба не торопилась включать фонограмму с записью песни в исполнении Алёны, которую ей предстояло разучить. Она уже в который раз с интересом разглядывала развешанные на стенах постеры с изображением «Ночного патруля», а так же Дмитрия и Натальи. Больше всех было портретов Наташи — и на сцене, и в домашней обстановке. Любе очень нравилось одно изображение, где Дмитрий и Наталья были вдвоём: обхватив сзади жену руками, Дима улыбался и, чуть наклонившись, прижимался подбородком к её макушке. Стоя в его объятиях, Наташа выглядела абсолютно счастливой… увидев её лицо, Люба впервые поняла, что значит — светиться от счастья.

Она уже много раз была в квартире Морозовых, и каждый раз не уставала удивляться отношениям молодых супругов… Ей казалось, что они никогда не ссорятся… Наташа. — она и дома, без сценического макияжа, была очень хорошенькой в домашней одежде, с аккуратно уложенными или заплетёнными в косу белокурыми волосами. Глядя в её большие карие глаза, было трудно поверить, что Наташа — натуральная блондинка… и, тем не менее, это было именно так — кроме незаурядного таланта природа одарила её не менее незаурядной внешностью. А Дима… Дима всегда отличался врождённым аристократизмом, помноженным на серьёзность и рассудительность. И даже его мужская красота была отмечена печатью серьёзности… Его тёмно-русые, до плеч, стильно постриженные волосы всегда были идеально расчёсаны — Дима не любил и никогда не схватывал их резинкой на затылке, в отличие от многих длинноволосых мужчин. Доброжелательность и бесконфликтность — вот две основные черты, которыми можно было охарактеризовать обоих молодых супругов. Две черты, не считая огромной взаимной любви…

…Почему-то Любе сейчас вспомнились слова Полины о том, что все творческие люди обязательно имеют отношения на стороне… Да, и у Дмитрия, и у Натальи было много поклонников и поклонниц, но Люба и представить себе не могла Наташу рядом с другим мужчиной… Любаша теперь могла поклясться своей собственной жизнью своей сестре Вере в том, что между Натальей и Вериным мужем Сергеем нет и не может быть никаких отношений, кроме чисто дружеских. Даже за такой короткий срок их знакомства Люба смогла понять, что это невозможно — ив повседневной, и в творческой жизни Морозова жила только своим супругом, совершенно не обращая внимания на других, окружающих её мужчин.

А сам Морозов?.. С виду он — верный муж, талантливый музыкант, который благодарен своим поклонницам… Благодарен — и всего лишь… Такие вещи, как измена, не утаишь, особенно, если дело касается публичных людей…

Но, как говорится, всё до поры, до времени… А, что, если Полина права? И именно сейчас, пока Наташа о чём-то мило беседует с Миленой, Ритка очаровывает Диму, применяя все свои женские хитрости?..


…Так и не включив звук, Люба медленно стащила с головы наушники. Может, действительно, последовать совету Полины и предупредить Наташу?.. Ну, хотя бы намекнуть… Ведь, если Полинка окажется права, и Ритке удастся соблазнить Морозова, Любаша места себе не найдёт от того, что она знала… знала, и не предупредила!


…Она невольно прислушалась к разговору Натальи и Милены, доносившемуся из-за полуоткрытой двери. Видимо, думая, что Люба в наушниках слушает музыку, молодые женщины говорили в полный голос и, судя по всему, разговор был очень откровенным…


— Я перебрала уже все имена… — узнав по голосу Милену, Любаша слегка оттолкнулась ногой от пола — стул на колёсиках плавно и бесшумно откатился по направлению к двери, — Но кроме Владимира ничего не нахожу… Всё как-то не отзывчиво…

— Ты — мама, и тебе лучше знать, как назвать ребёнка, — ответила Наташа, — я называла обоих детей сама так, как чувствовала.

— Господи… Я даже не могу поверить, что меня кто-то назовёт мамой! Нет, Маша, конечно, зовёт меня мамой, но… ты же меня понимаешь?..

— Понимаю… Представляю, как Женька рад!..

— А я даже не знаю… Я ему сказала, а он… Его как будто чем-то по голове огрели… — Милена негромко рассмеялась, — Мне кажется, он даже не понял пока… Уехал на репетицию как в тумане. Хорошо, что к вам заехали, и Дима его на вашей машине забрал, а то, мне кажется, он и дороги не видел, пока сюда ехал.