— Завтра же, слышишь?.. Завтра же ты идёшь в ЗАГС и меняешь мою фамилию, поняла?!

— Это с какого перепугу? — судя по тону, Ритка явно изображала невозмутимость.

— Я не потерплю, чтобы ты и дальше позорила мою фамилию!

— Интересно, чем же я её… — договорить Рита не успела, собеседник её перебил.

— Ты позоришь её своим поведением! Ты что, не видела сегодняшние новости?!

— Нет! — она выкрикнула это в ответ, — Я новости не смотрю, в отличие от тебя! У меня своя, творческая, жизнь, в ней нет места новостям, понятно?! Мне нет дела до новостей, как и до тебя, впрочем!

— Зато новостям есть дело до тебя! Я, практически, новый руководитель клиники, в кругу своих коллег, вдруг вижу репортаж о том, как какая-то пьяная девка, которую называют Маргаритой Райх, матерится как сапожник, на инспектора ДПС! Пьяная, на чужой машине, с каким-то пьяным мужиком!..

— А это не твоё дело, понял?! Ты со мной развёлся, поэтому я могу жить, как хочу!

— Живи как хочешь, но не под моей фамилией! Я запрещаю тебе носить мою фамилию, понятно?!

— Пошёл ты… знаешь, куда?! Иди, ори в своей клинике, на своих проституток медсестёр!..

— У тебя ещё язык поворачивается?!

— Поворачивается!.. Да если бы не мои родители, кем бы ты был?! Выбился в люди, да?!

— Ну, ты и тварь…

— А ты…


До Любаши донеслось ругательство, которым одарила Ритка своего бывшего супруга. Последовавший за этим грохот возвестил о том, что дело приняло более крутой оборот, чем словесная перепалка. Немного поколебавшись, Любаша решительно толкнула ногой дверь в комнату соседки…


Ритку она застала в слезах, лежащую на кровати — видимо, мужчина с силой бросил её туда. Любаша уже было собралась выразить своё возмущение, но в этот момент оскорблённая Рита неожиданно вскочила и, схватив со стола пустую вазочку, с силой запустила её в мужчину. Успев увернуться, тот снова шагнул к ней, замахнувшись для пощёчины, но повисшая у него на руке Люба помешала его намерениям.


— Что вы делаете?! — она отважно барахталась, скользя по полу подошвами тапочек и не в силах справиться с его рукой, которую он и не думал опускать, — Вы чего дерётесь?!

— А, ещё одна героиня скандала… — он внимательнее пригляделся к Любаше, — Правда, без слов…

— Уходите!.. — Люба, наконец-то оторвалась от его руки, — Я сейчас полицию вызову!..


После ухода неожиданного гостя наступила тишина. Выйдя на кухню, Ритка нервно курила и Люба, решив, что десять минут ничего не решат, уселась напротив неё на табурет.


— Он тебя и раньше бил? — разглядывая пунцовую щеку подруги, она сочувственно нахмурила брови.

— Да ничем не лучше твоего… — та нервно усмехнулась, потом, выпустив в открытую фрамугу струйку дыма, обернулась к Любаше, — Всё они одинаковые.

— Если ты про Егора, то он меня не бил.

— Да ладно… А то мы не видели…

— Правда. Это случайно вышло. А спину я сама себе разбила.

— Угу. Мы все случайно… А они — святые.

— Я почему-то сразу догадалась, что это твой муж.

— Сука… Интересно, как он меня нашёл?.. Хотя, скорее всего, в полицию обратился, там же всё записано. И нафига я этот адрес сказала?

— А ты родителям про него расскажи. Пусть знают, какой он.

— Да они и слушать меня не будут, — Рита махнула рукой, — они же мне простить не могут, что он меня бросил. Нормально, да?..

— Знаешь, у меня мать тоже с прибабахом, но всё же не до такой степени… — Любаша покачала головой, представив себе Тамару Васильевну.

— Да они его боготворили… понимаешь, отец — он заведующий отделением, и Борьку с первого дня опекал… Он у него как лучший ученик был. Везде хвалил, везде продвигал, рекомендации давал самые лучшие… Я так думаю, что Боря на мне женился именно из-за моего отца. А, уж, когда сам в гору пошёл, тут я ему уже и нафик не нужна стала… Просто тупо нашёл причину для развода, и всё… А недавно бывший заведующий клиникой умер, так все прочили на его место моего отца… А поставили — Борю! Хотя все были возмущены… И Боря не отказался!.. Переступил через всё папочкино добро, и не споткнулся…

— Не переживай… — Любаше уже в который раз стало ужасно жаль Ритку — оказывается, та такая несчастная…


И чего она, действительно, на неё взъелась?.. Ну, и что, что заносчивая… Да это она нарочно! Вон как сегодня превратилась — из заносчивой в слабую и напуганную… Это всё напускное… Не повезло ей в жизни… Родители слишком строгие, замуж выдали без любви… Она-то, Люба, хоть по любви со своим Даней! Не так обидно, да есть, что вспомнить… пусть, и кончилось всё так трагично. А вот ей, Ритке, и вспомнить-то, наверное, нечего!

И зря она Морозовой намекнула. Ох, зря!.. Не её это, не Любино дело! Пусть сама, как хочет, так своё счастье и стережёт. У неё этого счастья — видимо-невидимо… Вот пусть и думает сама.

* * *

Добравшись, наконец, до ресторана, в котором должен был проходить корпоративный банкет, Люба вместе со всеми устроилась в раздевалке, гадая, с какой причёской появится Наталья. Вопреки её ожиданиям, та появилась с уложенными на затылке в красивую причёску волосами, так, что незаметно выдернуть один из них представлялось совершенно невозможным. Люба с сожалением весь концерт смотрела на затылок Морозовой, ловя себя на мысли, что в глубине души даже радуется её едва заметной хромоте, которая окончательно не исчезла даже по прошествии двух недель. Наташа ещё не танцевала, но уже свободно передвигалась по сцене.


Решив, что ждать подходящего случая придётся слишком долго, после окончания концерта Люба догнала Морозову в коридоре, уже у служебного выхода — та собиралась покинуть ресторан.


— Наташа, подожди!.. — Люба отчаянно придумывала на ходу причину обратиться к Морозовой.

— Да? — обернувшись, та приветливо улыбнулась, — Что, Любаша?

— У тебя сзади причёска съехала… — соврала Люба, — Дай, поправлю…

— Да ладно, — Наталья машинально потрогала волосы на затылке, — всё равно мы уже домой…

— Нет-нет! — почти выкрикнула Люба, — Повернись!..

— Ну, ладно… — та повернулась спиной, — В этот раз, надеюсь, на выходе нет фанатов… так что, можешь вообще заколку вынуть. Я сразу к Диме в машину сяду, он уже ждёт…

— Ага… — обрадовавшись такому обороту, Люба расстегнула заколку, которой были схвачены Наташины волосы — почувствовав свободу, вся белокурая копна мягко упала ей на спину, так, что Люба, сделав вид, что поправляет пряди, нащупала волосок и отчаянно дёрнула…

— Ой!.. — Наташа снова схватилась рукой за голову, — Зацепились, да?

— Нет!.. — зажав длиннющий волос в левой ладони, правой Люба пригладила её причёску, — Это я нечаянно… Прости!

— Да ладно! Спасибо, Любочка! — чуть приобняв, Морозова слегка прижалась губами к Любашиной щеке и, отстранившись, тут же попыталась стереть с неё помаду, — Запачкала тебя…


От предложения подвезти Люба отказалась — ей подумалось, что судьба опять поставила её в двоякое положение — с одной стороны, она совершила некое действо, пусть и не во вред самой Наталье, но всё же связанное с ней самой, и, с другой стороны, Наталья предложила ей помощь… она предложила подвезти Любу домой… вот уже в который раз…

Но в этот раз Люба помощь не приняла.

Попрощавшись с Морозовыми, она уже шла к стоянке такси, как увидела Егора — судя по всему, он издалека наблюдал за ней и, как только Морозовы отъехали, двинулся ей навстречу.

От его предложения подвезти Любаша уже не отказалась и, усевшись в машину, привычно пристегнула ремень безопасности.


— Хотел завтра машину забрать, потом подумал, что нужно тебя встретить…

— Откуда ты узнал, где я буду выступать?

— Это тайна. Можно, я пока не буду её раскрывать?

— А как со вчерашним? — Люба решила не настаивать на раскрытии «тайны», подумав, что при желании её передвижения можно отследить с помощью новостного портала «Культурный город» — там в подробностях были расписаны концертные программы многих исполнителей, в том числе и Натальи.

— Да всё нормально, — Егор завёл машину и на несколько минут оставил двигатель на холостых оборотах, — уже всё заплатил и уладил.

— Много?.. — в ожидании ответа Любаша замерла.

— Нормально, — повторил Егор, — и вообще… Это неважно.

— Интересно, сколько Ритке насчитают?..

— Может, ко мне?.. — он неожиданно переменил тему разговора.

— Нет, Егор, — Люба исподлобья смотрела в лобовое стекло — ночные фонари опоясывали широкий проспект, так, что он был похож на сказочную дорогу, — мне нужно домой.

— Ну, тогда — к тебе… — уверенно кивнув, он нажал на газ сильнее.

— Только до подъезда.

— Я хочу увидеть, где ты живёшь.

— Ты увидишь подъезд.

— Тогда — ко мне… — он невозмутимо перестроился в левый ряд и встал у перекрёстка.

— Нет! Меня ждут, понимаешь?!

— Кто?

— Человек. И этому человеку очень плохо. Я должна быть с ней.

— Значит, это всё же — она!

— Это Рита… У неё огромные неприятности… а ещё вчерашнее… Я не могу её бросить.

— Тогда едем вместе.


…Как она ни старалась, но не пустить его в свой подъезд так и не смогла. Поднявшись вместе с ней на шестой этаж, Егор упрямо переступил порог квартиры.


— Нам нельзя водить сюда мужчин, — глядя, как он снимает туфли, Люба решительно загородила вход в свою комнату.

— Утром мне в командировку, поэтому нужно выспаться. Ко мне ты не поехала… А дорога назад займёт минут сорок. Драгоценное время для отдыха.

— У меня нет лишней кровати.


— Почему — нет?.. — Рита неожиданно появилась в дверях своей комнаты, — Егор может переночевать у меня…

— А ты?.. — Люба удивлённо перевела на неё взгляд.

— А мне всё равно не спится… Могу на кухне посидеть в интернете. А могу составить компанию в ночной прогулке по городу…

— Столько интересных предложений… — Егор весело развёл руками, — Даже не знаю, на которое согласиться!

— А ты подумай, я не тороплю…

— Ты ходила на день рождения? — Люба попыталась завладеть Риткиным вниманием.

— Нет… — та не спускала с Егора своих карих глаз.

— Почему?

— Передумала. Дома намного интереснее…


— Ладно… — приоткрыв свою дверь, Любаша демонстративно сделала шаг назад, — Раз так… то всем спокойной ночи!


Оставшись в своей комнате одна, она чутко прислушивалась к тому, что происходило на кухне, стараясь по долетающим звукам догадаться, что делают Егор и Ритка, оставшись вдвоём.

Любаша не хотела признаваться самой себе, но это было очевидным — она практически не сопротивлялась этому визиту Егора, ну, разве что для виду, и, будь на его месте кто другой, она не пустила бы его на порог… Но с Егором всё было по-другому. Нет, она совсем не страдала в его отсутствие, но, в то же самое время, её почему-то задевало уединение Егора и Ритки, на которое она сама же и согласилась, добровольно оставив их одних.

Она уже улеглась в постель, но то и дело ворочалась, так, что, в конце концов, всё же встала и включила свет. Вспомнив, что упакованные в полиэтиленовый пакет волосы Натальи остались в прихожей, в сумочке, Люба вдруг почувствовала непреодолимое желание пойти и забрать их сюда, в свою комнату.

Она уже вышла и хотела ступить в прихожую, но неожиданно повернула в сторону кухни.


— Пошли… — увидев сидящих за столом Егора и Риту, Люба хотела сказать совсем другие слова, но вышло одно-единственное.

— Пошли… — он тут же с готовностью поднялся и шагнул ей навстречу.


— Ложись к стенке, — в комнате, откинув одеяло, Люба сердито кивнула на постель, — и спи! Просто спи, и всё, понял?

— Понял… — улыбнувшись, он расстегнул пуговицу на рубашке, — Отворачиваюсь, и сплю…

— Будешь приставать — окажешься на полу.

— Я понял, — всё так же улыбаясь, он принялся за джинсы, — приставать не буду.

— Молодец.

— А можно последнее желание?.. — моментально раздевшись, Егор уже лежал возле стенки.

— Какое? — присев скраю, Люба повернула к нему голову.

— Будильник поставь?..

Глава 27

Весеннее солнце насквозь прошивало плотно сдвинутые лёгкие портьеры, образуя на противоположной окну стене светлое размытое пятно. Открыв глаза, Люба долго не могла сообразить, сколько времени, и, только посмотрев на дисплей телефона, поняла, что полдень наступит уже через четверть часа.

Торопиться было некуда, и она ещё какое-то время лежала, свернувшись клубочком в тёплой постели. Проспать до полудня было немудрено… Несмотря на то, что она сама поставила условие Егору «не приставать», уже ложась к нему в постель, она в глубине души знала, что и не подумает сопротивляться, если он не выполнит своё обещание. Вот уже в который раз за эти дни ей ужасно захотелось ощутить мужские объятия… Что ни говори, но, живя с Егором, она не могла пожаловаться на отсутствие мужского внимания и ласки, и теперь, по прошествии какого-то времени, ей снова захотелось почувствовать себя желанной и любимой… пусть даже Егором.