Вика — старшая сестра Сергея, жила на той же улице, что и Люба, и работала рядом с домом, в отделении сбербанка, поэтому с Любой они часто виделись и были в приятельских отношениях. Вике было двадцать шесть лет, и она, окончив один из местных вузов, как и брат, осталась жить в родном городе, вышла замуж и успела родить уже двоих детей. Вечером Люба нарочно крутилась возле банка и, когда Вика вышла из служебного входа, сделала вид, что встретилась с ней совершенно случайно. После приветствий Любаша, как бы пользуясь случаем, напрямую спросила у Вики про Наталью Морозову, сославшись на то, что недавно видела ту в городе.


— А ты что, про неё не знала? — удивлению Вики не было предела, — Это же гордость нашего города!

— Я знала её по песням… — Люба пожала плечами, — Но о том, что она из нашего города, не знала… Не интересовалась как-то…

— Ну, ты даёшь! — рассмеялась Вика, — Это же Серёжкина одноклассница! Неужели он не рассказывал?

— Мне? — Люба удивлённо посмотрела на собеседницу, — Нет… Мы с ним как-то на такие темы не говорим… Да мы с ним вообще редко говорим, он всё время чем-то занят…

— И в вашем доме культуры не знают, что Наташа отсюда?! — изумлению Вики не было предела, — Они же как-то приезжали выступать, давно, правда…

— Может, и знают, — снова пожала плечами Люба, — просто разговор никогда не заходил. У нас же каждая солистка считает себя звездой, так зачем о других вспоминать?..

— Ну, это да, — усмехнулась Вика, — если на таком уровне творческая ревность переходит все границы, то что говорить о настоящем шоу-бизнесе?

— Слушай… — Люба взяла Вику под руку, — А как она пробилась… Ты не в курсе?

— В курсе, — кивнула та, — её мачеха, тёть Света, с мамкой дружат, так та мамке рассказывала, а мамка — мне…

— И что она рассказывала?

— Ну, что… Наташка после школы поступила там в университет культуры. Познакомилась со своим Димой… он тоже там учился, только окончил намного раньше. Он — музыкант, работает в рок-группе, а ещё он — продюсер. Когда они поженились, он стал параллельно и её раскручивать. Он сам песни пишет, Наташка их поёт. Она же здесь, у нас, вот как и ты — в художественной самодеятельности участвовала. И в школе, и после школы… ты её не знала?

— Нет, мы в разных школах учились. И живём в разных микрорайонах…

— Ну, это я в курсе, — весело подмигнула Вика, намекая на теперешнее соседство.

— И пела она не в нашем доме культуры… Поэтому я о ней и не знала.

— Теперь знаешь, — девушки подошли к дому, в котором жила Вика, и остановились, чтобы закончить разговор и попрощаться.

— Так интересно, — Любаша задумчиво улыбнулась, — неужели всё так просто получилось? Уехала, вышла замуж за кого надо…

— Замуж она по любви вышла, — в ответ улыбнулась Вика, — да ещё по какой! Серёжка ведь очень Наташу любил… А она к нему как к брату относилась, и не более того. А как того-то увидела в университете… И всё. Серёга и поехать к ней хотел, и даже замуж звал, когда она от того беременная уже была… Она — ни в какую! Так потом и поженились с тем, уже ребёнок родился, когда расписались.

— А-а-а-а!.. — понимающе протянула Люба, — Так она по залёту, выходит…

— Там долгая история была, — продрогнув, Вика стояла вполоборота, готовая войти в подъезд, — всего не перескажешь… Но они всё равно по любви поженились. Тёть Света мамке рассказывала, что Наташка сильно влюбилась.

— Так не бывает, — недоверчиво усмехнувшись, Люба ответила словами сестры, — значит, знала, в кого влюбиться надо.

— Ну, не знаю, Любаша, — поставив ногу на ступеньку крыльца, Вика кивнула Любе на прощание, — за что купила, за то продаю. Пока… Побегу, а то дома трое голодных мужиков. Если сейчас не накормлю, они меня слопают!

— Пока, — кивнув в ответ, Любаша неторопливо направилась к своему дому.


«Неужели и вправду всё так просто? — мысль гвоздём засела в голове, — Поехала, влюбилась, прославилась… Вряд ли. Так не бывает…»

* * *

Все дни до поездки Люба провела в моральной подготовке и к встрече с Даниилом и Анжелой, и к разговору с кем-нибудь из членов жюри конкурса. Она изо всех сил старалась убедить саму себя, что сможет спокойно посмотреть и на своего бывшего парня, и на его новую подругу. Ей казалось, что после того случая в гостинице, когда она, неожиданно для самой себя, переспала с незнакомым постояльцем, в её душе поселилось какое-то чувство превосходства над ними обоими, и она была рада этому непонятному на первый взгляд чувству.


Взяв на работе три отгула, она в назначенный день, рано утром, села в рейсовый автобус, отправляющийся в областную столицу. Конкурсанты во главе с Галиной Геннадьевной уехали ещё вчера — им нужно было устроиться в гостинице и продемонстрировать свой репертуар на предварительном прослушивании. Любаше торопиться было некуда, её интересовал лишь сам конкурс и его результаты, а так же члены жюри. К тому же, ночевать ей было негде, и она собиралась уехать назад в тот же вечер.

Звонить Галине, чтобы узнать адрес, по которому должно было состояться прослушивание участников регионального этапа конкурса, Люба не стала, чтобы не нарываться на ненужные вопросы. Она залезла в интернет и, найдя всю необходимую информацию, на всякий случай перезвонила по указанному там телефону, представившись участницей конкурса.


— Да, это здесь, — утвердительно ответил приятный женский голос на том конце, — приезжайте!


С удовлетворением положив трубку, Люба ещё раз удивилась странному названию: «Творческая деревня»…


Найти эту самую «деревню» не составило труда — взяв такси, Люба уже через полчаса подъехала к двухэтажному зданию, расположенному почти в центре города. Судя по огромной растяжке над входом, приветствующей участников конкурса, она попала именно туда. Множество микроавтобусов на автомобильной стоянке с указанным маршрутом говорили о географии конкурса — судя по названиям, участники приехали из многих районов их огромной области.

Перед тем, как войти в здание, Люба посмотрела на часы: они показывали около одиннадцати утра. Начало конкурса было назначено на полдень, и она была рада тому, что приехала чуть раньше. Войдя беспрепятственно в вестибюль, она с удовлетворением для себя отметила, что на неё никто не обратил внимания и не спросил кто она и откуда. И в вестибюле, и в коридоре, и в небольшом зрительном зале, в котором, судя по всему, должна была решаться судьба молодых талантов, везде, где только можно, небольшими стайками располагались молодые люди — некоторые из них уже были в сценических костюмах, некоторые ещё даже не сняли верхней тёплой одежды, но у всех на лицах было написано напряжение и вполне понятная в таких случаях тревога.

— Девочки, Первомайск!.. — невысокого роста женщина в норковой шубке нараспашку быстрым шагом подошла к трём девушкам, озабоченно переговаривающимся о чём-то у окна, — Вы почему ещё не в раздевалке?! Таня, ты идёшь первым номером!..

— А мы? — почти хором спросили две девушки, судя по всему, сёстры, — Мы отдельно идём или вперемешку с солистами?

— Вы — четвёртые, — кивнула женщина, — так что быстренько все переодеваться!

— В самом начале… — с нескрываемым разочарованием протянула одна из девушек, — Терпеть не могу выступать в начале…

— Ой, — женщина нервно махнула рукой, — я вообще не понимаю, что за организация конкурса… Никакого разграничения! Дуэты идут вперемешку с солистами… я думала, что у каждой номинации будет своё отделение!


Люба буквально по пятам прошла за этой небольшой компанией в одно из помещений, отданном под раздевалку, уже не удивляясь тому, что до неё никому нет дела. Сняв с себя пальто, она повесила его на кучу верхней одежды, буквально завалившей высокую вешалку и огляделась. Человек десять девушек в возрасте от пятнадцати лет и старше, шурша подолами и рукавами, доставали и надевали сценические наряды, нещадно толкаясь, и, на первый взгляд, совершенно не обращая друг на друга никакого внимания. Одно единственное зеркало в углу комнаты никак не могло вместить в своё отражение всех желающих, и, стоя «паровозиком», девчонки отчаянно накладывали макияж на свои и без того хорошенькие личики из-за чужих спин, плеч и макушек.


— Девочки, никто мою туфлю не видел? — рыженькая, несмотря на зиму, вся в симпатичных веснушках, девушка в коротком облегающем платье босиком перешагивала через чужие сумки и пакеты в поисках пропавшей туфли, держа вторую, уцелевшую, в руках.


Вопрос так и остался без ответа — шуршащая и шаркающая толпа остальных претенденток на роли звёзд не обратила на него никакого внимания.


— Елена Михайловна!.. — плаксивым голосом встретила рыженькая появление в дверях женщины в джинсах и блузке — видимо, приехавшей вместе с ней руководительницы, — У меня туфлю украли!.. Что мне теперь делать?!

— Как украли?! — Елена Михайловна нахмурила и без того густые брови на удлинённом лице, — Ты хорошо посмотрела?

— Да-а-а… — проканючила девушка, вот-вот собираясь заплакать, — Я их из пакета достала и на пол поставила… Пока платье надевала, одна куда-то исчезла!..

— Так, девочки! — женщина обвела строгим взглядом пёстрый девичий муравейник, — Кто взял туфлю?! Если не отдадите по хорошему, я сейчас устрою обыск! Здесь эти штучки не пройдут!


— Я не брала, — как по команде, хором, ответили остальные, пожав открытыми плечиками и не переставая заниматься своими делами.


— Ну, всё!.. — рыженькая капризно надула губы и плаксиво сморщила хорошенькое личико, — Мне не в чем выступать!

— Успокойся, Даша, — Елена Михайловна заглядывала во все углы комнаты, — в крайнем случае, выйдешь в сапогах.

— Вот это платье и сапоги?! — почти взвизгнула девушка, — Я лучше вообще не буду участвовать!.. Всё! Я не участвую!..


Отвернувшись, она демонстративно шмыгала носом, явно давя на психику своей руководительнице.


— Вон чья-то туфля, — какая-то девушка вытащила из груды обуви золотистую туфельку — точно такую же, какую держала в руках Даша, — Эта?

— Эта, — Даша буквально выхватила пропажу из чужих рук и тут же водрузила на свою ногу, — слава Богу…

— Ну, вот, видишь, — Елена Михайловна облегчённо вздохнула, — здесь просто очень тесно, поэтому будь внимательнее.


— Вы не подскажете, где тут члены жюри? — улучив момент, Люба пробралась к женщине сквозь снующих в разные стороны конкурсанток.

— Понятия не имею, — та развела руками, — вчера, на предварительное прослушивание, они даже опоздали… Так что, думаю, их ещё здесь нет…


— Так, внимание! — голос вошедшей пышногрудой молодой женщины лет двадцати пяти-двадцати шести был густым и зычным, так что все присутствующие тут же обернулись, — Девушки, у меня к вам огромная просьба! Вы идёте в первой десятке, и поэтому, как только каждая из вас отпела, быстренько возвращаемся сюда, одеваемся и освобождаем место для переодевания следующей конкурсантке! Наш центр не рассчитывал на такое количество участников, нам сказали, что вас будет всего двадцать человек, а приехали все сорок, да ещё с сопровождением, поэтому у нас так тесно. Значит, поняли меня? Спели, прибежали, оделись и — в зрительный зал! Там можете сидеть сколько угодно!

— А когда результаты огласят? — одна из участниц, застёгивающая ремешки на чёрном блестящем платье оторвалась от своего занятия, — Сегодня?

— Вот этого я не знаю, — пышногрудая покачала головой, — это нужно спрашивать у жюри. Я занимаюсь только организационными вопросами.


— Элеонорочка, — нарочно громко, чтобы продемонстрировать своё знакомство с администрацией, окликнула женщина в норковой шубке пышногрудую, — покажите, пожалуйста, где мужская раздевалка? Мне нужно ещё моих мальчиков проконтролировать.

— Мужская на втором этаже, подниметесь, первая дверь направо, — жестикулируя рукой, Элеонора охотно кивала, — там у нас комната для занятий вокалом, мы её решили под раздевалку на время конкурса отдать.


— Простите, а где я могу найти кого-нибудь из жюри? — Люба почти бегом подбежала к Элеоноре, пока та не покинула помещение.

— А кто вам конкретно нужен? — обернулась в дверях Элеонора, смерив Любашу любопытным взглядом.

— Я не знаю… кто-нибудь…

— К сожалению, члена жюри с фамилией «Кто-нибудь» у нас нет, — мило улыбнувшись, Элеонора снова повернулась к двери и потянула на себя ручку…


Решив, что сидя в раздевалке она только теряет время, Люба вышла за женщиной следом. Она уже хотела окликнуть её, но та неожиданно остановилась у одной из дверей — за её пышной фигурой ничего не было видно, но Любаша догадалась, что она беседует с кем-то, вышедшим из этой самой двери.