Со слабым вздохом девушка освободила руку и слегка отодвинулась от Коснятина. Чтобы избавиться от наваждения, боярышня принялась следить взглядом за полетом белоснежных птиц в синем небе. Между молодыми людьми повисла тишина, прерываемая только криками чаек. Когда молчание стало невыносимым, девушка решилась заговорить:

— Как красиво, не правда ли… — Купава указала кивком головы на отливающую всеми цветами радуги гладь воды. — Я хотела бы жить на берегу такого озера…

— Купава… — внезапно пробормотал Коснятин охрипшим голосом и вновь потянулся к ней.

Его пальцы с нежностью смахнули с ее щеки вьющуюся прядь волос, а на губах заиграла знаменитая, терзающая девичьи сердца улыбка. Купава понимала, что следует немедленно остановить Коснятина, но вместо этого закрыла глаза, ощущая возле своей щеки прерывистое мужское дыхание. Под лучами обманчивого северного солнца было так тепло и уютно, что не хотелось двигаться, а предательское томление склоняло ее к безрассудству… Тело загорелось, словно в лихорадке… От солнечных лучей в глазах поплыли яркие радужные круги, и среди них замелькали далекие звезды…

Купава зажмурилась и глубоко вздохнула. С ума она, что ли, сошла?.. А как же Позвезд, которого она любила больше всех на свете? Неужели она вновь забудет все? Так же, как забыла Глеба и ночного незнакомца? Боже милостивый!

Разорвав круг объятий, девушка резко встала на ноги. Коснятин тут же схватил ее за руку.

— Куда ты?..

— Домой пора возвращаться. Солнце сегодня уж слишком коварное.

Подозвав коня, Купава взобралась в седло и, не оглядываясь на парня, поскакала по берегу в сторону города.


Когда уже были видны стены новгородского детинца, девушка неожиданно заметила притаившуюся среди берез и осин маленькую часовню. Ощутив непреодолимое желание войти в нее, Купава остановила коня и, перекрестившись, переступила порог церквушки. Опустившись на колени возле алтаря, девушка склонила голову:

«Господи, прошу… Помоги. Накажи мое тело за темные мысли, которые смущают меня. Убери этот жар, который я ощущаю у себя в животе. Устрани желание мужских объятий, от которых у меня мурашки бегут по коже. Я так молода, слаба и неопытна. Укажи мне дорогу, по которой мне идти…»

ГЛАВА 8

Как не тянулось время для Купавы в чужом городе, но наконец пришло долгожданное лето, а вместе с ним однажды на рассвете с Перинь-горы примчались гонцы с вестью, что на Ильмень-озере показались новгородские паруса. Весь честной люд бросился на пристань.

В прозрачном, ослепительно голубом воздухе далеко над небосклоном виднелись знакомые ветрила, а вскоре уже можно было рассмотреть богато изукрашенные многочисленные ладьи. Корабли так быстро летели вперед, что радуга брызг искрилась над ними и вода закипала за кормами. Вот они развернулись и широким полукругом стали поворачивать к берегу — выкрашенные в различные цвета, украшенные вырезанными из дерева пучеглазыми турами, вепрями, чудищами, опаленные жарким солнцем, овеянные морскими ветрами. Ладьи одна за другой приближались к пристани. В толпе только и говорили о том, что прибыла невеста Ярослава в сопровождении огромного числа варяжских воинов.

Когда все ладьи пристали к берегу, из ворот вышел окруженный воеводами и боярами новгородский князь. Он остановился на возвышении впереди всех, в белой, расшитой золотом рубахе, с красным плащом на плечах, в светлых штанах, в сапогах из мягкой кожи и с мечом у пояса. Все невольно залюбовались им, настолько был сейчас хорош собой могучий Ярослав, мудрый сын князя Владимира. С самой большой ладьи сошла окруженная послами женщина, и собравшиеся на пристани были поражены, увидев ее гладкое, словно выточенное из мрамора, лицо, сквозь белизну которого светился легкий румянец, точеный нос, нежные губы и огромные серо-голубые глаза, искристые и горделивые, впитавшие в себя грозу полуночных морей.

* * *

Разумеется, Купава не могла усидеть дома и, услышав радостную весть, птицей взлетела по крутым ступенькам на крепостную стену. Лишь только новгородские ладьи пристали на Волхове против крепостных стен, как девушка выгнулась и принялась высматривать милого переяславского князя. Почти сразу же она увидела, что Позвезд первым сошел на берег и торжественно подвел к брату высокую статную девушку с длинными светлыми косами. Ярослав с достоинством поклонился своей невесте и, взяв ее руку, направился в сторону своего терема, где уже накрывались длинные столы для пира.

Но Купаве не было никакого дела до княжеского праздника. Она провожала глазами Позвезда. Стоило ему появиться в городе, как ее вновь бросает то в жар, то в холод. И все мысли вылетели у нее из головы… Девушка опрометью бросилась вниз с крепостной стены, спеша поскорее встретиться с милым князем. Она надеялась, что он тоже успел соскучиться без нее в дальних краях — ведь не случайно он снился ей каждую ночь.

Но все надежды растаяли, словно весенний снег, когда Купава увидела, как переяславский князь легкой походкой неспешно шагает в ее сторону и в светло-серых глазах его играют равнодушные, холодные волны далекого моря. Какое-то мгновение он пристально смотрел на нее, словно пытаясь узнать.

— День добрый, княже… — робко поздоровалась девушка. Она с трудом переводила дыхание, в горле что-то застряло вроде нервной икоты.

— Здравствуй, Купава, — спокойно ответил князь. — Как здоровье твое? Не обижали тебя здесь? Добрыня и Коснятин обещали заботиться о тебе.

Слова были излишне вежливыми, и заледеневшая от обиды Купава с трудом справлялась с дрожью. Похоже, брат Ярослава за время своей поездки и думать забыл о ней. Хорошо еще, что вообще узнал…


А Позвезд еле сдерживал себя, чтобы не подхватить на руки девушку, с надеждой заглядывающей ему в лицо. Он еще издали уловил чей-то немой зов, а потом его глаза, рассеянно скользившие по толпе, в изумлении остановились на лице Купавы.

Приблизившись к девушке, князь замер, потом сделал несколько шагов и застыл снова. Он с жадностью рассматривал напряженное лицо девушки, которая, побледнев от смущения, не опускала потемневших глаз. Раньше Позвезд не замечал в ней такой вызывающей отваги и такого манящего взора. Ее взгляд теперь напоминал тихий омут, полный опасностей для тех, кто проходит мимо.

Прошло не так много времени со дня его отъезда, но Купава успела преобразиться и расцвела как чудесный цветок. Всего лишь полгода назад в Новгород приехала милая девочка, правда, слишком бледная и тоненькая, а теперь перед князем стояла очаровательная девушка, у которой соблазнительно округлились грудь и бедра. Платье из зеленого бархата, затканное серебряной нитью, плотно облегало ее тонкий стан и небольшую высокую грудь, на которой покоилась тяжелая коса. Маленькая забавная куколка превратилась в восхитительную бабочку, и князь чувствовал растерянность.

— Рада, что с удачей вернулись. Невесту знатную привезли для князя. Красавица видная, Ярославу под стать, — не опуская глаз, сухо улыбнулась Купава. — Что ж, хорошо, что вижу тебя в добром здравии. Не стану тебя задерживать после долгого пути.

Не дожидаясь ответа, девушка поспешила к дому посадника.

* * *

Искушение или помешательство овладело им? Пытаясь справиться со своими чувствами, Позвезд часто вскакивал на коня и мчался прочь из города, в безграничные луга, где кружили голову пахучие травы. Изрядно измучив скачкой и себя, и своего жеребца, он поднимался затем на борт ладьи и оставался там до утра. Немало ночей провел он вот так под открытым небом, глядя на яркие летние звезды, пушистые и трепетные, как девичьи очи под длинными ресницами. Как же хотелось ему увидеть боярышню с лиловыми глазами, подобными сон-траве, обнять, ощутить нежность ее тела, но… Девушка избегала встречаться с ним даже взглядом.

Позвезд несколько раз заходил в гости к Добрыне с тайной надеждой обмолвиться с боярышней хотя бы словом, но Купава сторонилась его и старательно держалась возле смешливых дочерей посадника. Милонега и Злата лукаво посматривали на князя и, перешептываясь, хихикали. Купава же, слушая их речи, лишь холодно улыбалась уголками губ.

А больше всего злило Позвезда то, что подле девушки обычно находился сын посадника, славящийся своим женолюбием. Неужто она сама не понимает, что от этого распутника нужно держаться как можно дальше! Несколько раз Позвезд хотел затеять ссору с Коснятином, но его удерживало от глупой выходки сознание того, что тем самым он поставит в неловкое положение и себя, и Купаву.


Да и не до того было сейчас, чтобы терять рассудок из-за легкомысленной девчонки. Пока Позвезд находился в далекой Свеарике, Ярослав разорвал всякие отношения с отцом, отказавшись платить Киеву дань. Он доходчиво объяснил свое решение Позвезду и призвал так же поступить со своей вотчиной, но младший брат не собирался следовать его совету. Молодой князь с досадой понимал, что Ярослав обвел его вокруг пальца, оказав честь привезти в Новгород дочь шведского короля.

Зря великий князь надеялся, что сыну валашской царевны удастся усмирить Ярослава. Новгородский князь, славящийся своим холодным разумом, показал свой сильный, непреклонный нрав и расчетливый ум. И теперь Позвезду следовало поспешить на встречу с отцом, чтобы хоть чем-то утихомирить гнев великого князя. Если начнется война между Владимиром и Ярославом, в выигрыше окажется Святополк. Кроме того, Позвезда очень смущало то внимание, которое проявляла к нему Ингигерда, невеста новгородского князя. За время долгого пути дочь шведского короля не скрывала от Позвезда своей симпатии. Он и сейчас порой ловил на себе ее странные взгляды, но старался не думать о том, какие чувства испытывает к нему эта северная красавица.

И дни и ночи князь вспоминал лишь холод в глазах Купавы. Именно из-за дочери боярина Блюда Позвезд никак не мог покинуть Новгород. Он казнил себя за то, что перед отъездом в Свеарике холодно расстался с Купавой. Почему он не объяснился с ней, почему не рассказал, что она напоминает ему дивный купальский сон… Теперь он не верил ни единому слову Ярослава. Разве могла Купава быть любовницей Святополка? Если и была, то лишь по принуждению. Наверно, потому и сбежала от него. Хорошо еще, что сейчас она находится так далеко от своего мучителя… И как ужасно, что в опасной близости от Коснятина.

* * *

Купава давно облюбовала себе высокий холм над Волховом, где росли молодые березки. Она уже не раз выбиралась за город без сопровождения Коснятина, объясняя это тем, что желает помолиться в одиночестве в маленькой часовенке. Впрочем, в последние дни домашним было не до нее. Все готовились к свадьбе Ярослава, ведь пировать собирался весь город.

Но на этот раз ее уединение было нарушено.

— Где ты друга своего любезного оставила? — взгляд Позвезда был подобен грозовой туче. — Или нового приятеля в лесу ищешь? Тебе не привыкать.

— Почто упрекаешь меня? — возмутилась девушка. — Привез сюда как забаву, оставил у чужих людей и думать забыл! Впрочем… я не должна гневаться на тебя, княже, ведь ты спас меня от лихих людей. Что ж… Спасибо тебе за лечение и заботу, но теперь оставь меня в покое. Ступай себе, ищи жену в чужих краях, а я свою дорогу сама выберу!

— Вижу, уже выбрала, — зло процедил князь. — Коснятин — знатный сластолюбец. Хороши ли его ласки ночами темными?

Слезы едва не брызнули из глаз девушки. Она хотела убежать, чтобы не слышать обидных слов, но вместо этого глубоко вздохнула и, с трудом сдерживая гнев, проговорила, медленно произнося слова:

— За то время, что живу вдали от родных, я лишь в доме посадника почувствовала тепло, заботу и ласку. Ежели бы захотела, то сейчас к свадьбе готовилась. Но вместо этого тебя, глупая, ждала… Вижу — зря. А на Коснятина ты волком не смотри. Друг он мне настоящий, нареченным братом его почитаю. Желания все мои угадывал, слова поперек не сказал, чести моей порушить без спросу не пытался.

По ее щекам потекли слезы, сверкая на солнце, словно запоздалые льдинки. И Позвезд поспешил осушить эти ручьи поцелуями… Купава рванулась прочь, но тут же замерла в желанных объятиях. Время вздыбилось, не осталось ничего, кроме любимых глаз и ясного света, исходящего из них…

Летний теплый вечер разливался по земле. Легкий душистый ветерок долетал с реки. Цветы дикой вишни нежились под лучами полуденного солнца и осыпались снежинками на темные волосы юноши и девушки… Где-то в вышине звенели птицы, и, вторя им, Купаве хотелось петь о своей любви. Князь с любовью и нежностью рассматривал чудесное личико боярышни и ее сияющие очи. Он ласково погладил ее темные кудри и прошептал:

— Почему у тебя такие удивительные глаза? Я хотел бы утонуть в этих озерах.

Эти слова поразили девушку словно гром. На миг показалось, что время непонятным образом сложилось вдвое. Она уже слышала эту речь, но от другого человека — от незнакомца из купальской ночи… Купава едва не лишилась сознания, повиснув в объятиях Позвезда. А через мгновение, сама того не понимая, опустилась вслед за князем в душистую траву. Вся ее стойкость, захваченная бурей незнакомых ощущений, ушла в какой-то водоворот, а вместо нее забил родник странного освобождения…