— Да, но мне нужно кое-что купить.

— Ну и почему бы тебе не сделать это одной, без нас, а мы потом посмотрим, что ты купила.

— Нет, мне хочется, чтобы вы пошли со мной. Я настаиваю…

Кики и Анджела обменялись взглядами. Никогда прежде их мать не настаивала, чтобы они ходили с ней по магазинам. Но прежде чем сестры смогли что-нибудь ответить, они услышали нетерпеливый стук в дверь спальни.

— Боже! — воскликнула Кики. — Еще один посетитель. Почему бы не пригласить его присоединиться к нам. Здесь места хватит еще для нескольких человек.

Мари открыла дверь и увидела экономку Глэдис, которая была вся в слезах. Мари сразу же сжалась.

— Да, Глэдис, в чем дело?

— Миссис Уиттир, может быть, вы выйдете сюда, в холл?..

— Я слушаю, — произнесла Мари, выйдя в холл и закрывая за собой дверь. — Что, Глэдис? — Голос ее звучал очень сдержанно.

— Это о мистере Пауэре, миссис Уиттир… губернаторе, — всхлипнула женщина.

Мари положила руку на плечо экономки.

— Тихо, тихо, Глэдис. Так что с губернатором Пауэром?

— Я отдыхала у себя в комнате после обеда… — Казалось, ей трудно говорить.

— Продолжай, Глэдис.

— Это показали по телевизору… специальное сообщение… я уже собралась смотреть свою передачу… я всегда смотрю…

— Так что с губернатором?

— Он умер, миссис Уиттир! Бедняга умер!

Выражение лица Мари не изменилось. Она приложила палец к губам и, указав на дверь, сказала:

— Тихо, Глэдис. Так что произошло?

— Я не знаю точно, миссис Уиттир. Сказали, что он упал из окна. Я не все слышала. Я хотела рассказать вам и не дослушала до конца. Все, что я слышала, это — что он был в своем номере в «Беверли Уилшир» в Беверли-Хиллз, собирался пойти вниз на пресс-конференцию и выпал с двенадцатого этажа. Он разбился насмерть! — Она вытащила большой носовой платок из кармана и громко высморкалась. — Я думаю, вы сами скажете миссис Пауэр. Поэтому и побежала сюда. Бедняжка, она и так себя неважно чувствует.

Мари обняла экономку.

— Да, мы все должны держаться ради Анджелы.

— И эти бедные малыши. Потеряли отца — такого молодого и красивого… — Она опять всхлипнула.

— Да… да. Глэдис, теперь мне нужно пойти к ней. Пожалуйста, постарайтесь успокоиться. — Мари вынула свой платочек — крохотный батистовый квадратик, и промокнула глаза. — Э… они не говорили, мистер Пауэр был там один, Глэдис?

— Я не знаю, миссис Уиттир. Я рассказала все, что слышала.

— Думаю, мы скоро узнаем подробности, — с печалью в голосе произнесла Мари. — Я должна пойти и сообщить об этом Анджеле. И будьте добры, принесите из моей комнаты маленький телевизор.

— Да, конечно. И скажите миссис Пауэр… скажите, что я ей очень сочувствую.

— Ну, конечно, Глэдис. Конечно. — Она слегка похлопала женщину по плечу. — Принесите, пожалуйста, чай и графин с коньяком.

Она поправила юбку и уже было собралась открыть дверь в свою спальню, как раздался звонок телефона.

— И мы пока не будем подходить к телефону, Глэдис. Если, конечно, это не касается детей.

Она вернулась в спальню, а затем прошла в ванную и сообщила дочерям ужасную новость.

4

Семья Пауэр и люди, близкие губернатору, находились на первом этаже губернаторского особняка и принимали посетителей, а Анджела, с сидящей рядом с ней Кики, принимали соболезнования на втором этаже. Мари успевала повсюду: смотрела за детьми, давала распоряжения по дому — настоящий ангел-хранитель.

— Как я буду рада, когда все это наконец закончится и мы сможем уехать отсюда в Сакраменто, — сказала Кики в короткий перерыв между посетителями. — Я все-таки не пойму, почему все сидят здесь, если похороны будут проходить в Лос-Анджелесе.

— Ну, ты же знаешь, все должно идти по правилам, — с упреком произнесла Анджела. — Ведь Дик — губернатор… был губернатором, — поправилась она. — Поэтому тело должно быть выставлено для торжественного прощания в здании Капитолия, и официальные соболезнования мы должны принимать здесь. И я очень хочу, чтобы все шло как положено… — Она заплакала. — Ради мальчиков, Кики. Он был их отцом, и я хочу, чтобы они гордились…

— Ну, разумеется, разумеется, — быстро проговорила Кики. О Боже, Анджела представляла из себя комок нервов и каждую минуту была готова разрыдаться. Можно было подумать, что этот несчастный случай не являлся наилучшим выходом из ее положения.

— Должна тебе сказать, что эти пауэрские бабы — это просто свора! Ей-богу, они похожи на стаю ворон, — ухмыльнулась Кики, стараясь развеселить Анджелу.

Но вместо того чтобы рассмеяться, Анджела как-то странно на нее посмотрела.

— Ты это говорила и в прошлый раз, Кики.

— Что ты имеешь в виду «в прошлый раз»? Я не помню, чтобы я когда-нибудь это говорила. Когда это было?

— Я не знаю… — Анджела сдвинула брови. — Ах да! Я вспомнила! Это было во сне, — сказала она, успокоившись, что вспомнила. — Ты произнесла почти те же самые слова.

Кики облегченно вздохнула.

— Ну ладно, забудь свои страшные сны. Теперь ты будешь видеть только хорошие.

— Скоро все это кончится. Завтра отпевание. А потом похороны. Ты считаешь, я правильно решила насчет семейного склепа в Лос-Анджелесе?

— Совершенно правильно. Именно там он и должен лежать. — Затем, еще раз пытаясь отвлечь Анджелу, она произнесла:

— Мне кажется, Шон выглядит ужасно. Он был такой красивый. Лично мне он всегда казался самым красивым из братьев.

— Но Дик был очень хорош собой, — заступилась Анджела за покойного мужа.

— Согласна, — поддержала ее Кики. — У него была чрезвычайно приятная улыбка — если, конечно, не знать, насколько она лицемерна.

— Мне нравилась его улыбка. Я просто таяла, когда видела ее… раньше. В последнее время Дик немного растолстел, у него появился животик. Ты не заметила это, когда видела его в последний раз?

— Да, заметила. Но этого можно было ожидать. Животик у него всегда намечался.

Анджела с подозрением взглянула на нее.

— Где это ты могла видеть его голый живот?

Кики задумалась.

— Должно быть, я видела его в плавках.

— Кики, может быть, ты мне не все рассказала? Может быть, есть еще что-нибудь, что ты хочешь сообщить мне? — настаивала Анджела.

Кики смущенно поглядела на сестру.

— Это было так давно — задолго до того, как ты стала с ним встречаться, — хихикнула она. — Боже, мне еще не было и шестнадцати…

Эти слова вызвали в Анджеле гнев, хотя она понимала, насколько это глупо сейчас. Она была раздражена и возмущена.

— Почему же ты мне не сказала об этом, Кики? Это просто возмутительно с твоей стороны.

— Что возмутительно? Делать это с Диком? Или не сказать об этом тебе? Если бы я тебе сказала, это только бы расстроило тебя. Причем совершенно напрасно. А если иметь в виду, что я спала с Диком, когда мне было шестнадцать, то откуда я могла знать, что у тебя хватит ума выйти за него замуж?

— Ну что ж, спасибо тебе огромное.

— Я же предупреждала тебя о том, что он за человек, разве не так? — допытывалась Кики, однако она видела, что у Анджелы меняется настроение.

— Это ужасно — то, о чем мы сейчас говорим. Пожалуйста, Кики, давай прекратим. Я хочу, чтобы у меня о Дике остались только хорошие воспоминания.

— Но почему? Как ты можешь? После всего того, что он с тобой сделал? Я не понимаю, зачем это лицемерие? Смерть ничего не меняет.

Но Анджела не слушала ее. Кики видела, что сестра закрыла глаза, сложила руки, а губы ее зашевелились, произнося тихую молитву. Быстрая смена настроения Анджелы начинала тревожить Кики. Неужели она действительно больна?


Люди приходили и уходили.

— Тебе нравится Грег Лейн? — спросила сестру Анджела, когда ушел адвокат семьи Пауэр, выразив им свое соболезнование.

— Довольно интересный, но уж очень важный, — ответила Кики, пытаясь изобразить на лице его выражение. — Кажется, он к себе настолько серьезно относится, что даже никогда не трахается.

Анжела фыркнула:

— У него двое детей.

— Ну и что? Два раза трахнулся и получил двоих детей. Больше ничего и не надо.

Анджела фыркнула:

— Ты знаешь, что он душеприказчик Дика?

— Боже! Тогда у тебя могут быть проблемы. Он не из тех, кто хочет облегчить твою жизнь, можешь мне поверить.

— Не хочу сейчас об этом думать. — Затем, отвлекаясь, Анджела спросила: — А ты когда-нибудь спала с Шоном. Ты общалась с ним на студии, ведь так?

— Анджела, ты что? Ты действительно думаешь, что я сплю с каждым мужчиной, которого знаю? И потом, я бы не стала спать с братом Дика, особенно после того, как ты решила выйти за него замуж. Это было бы… каким-то кровосмешением — инцестом!

Анджела хихикнула, ее рассмешило объяснение сестры, но тут она увидела, как с противоположной стороны комнаты хмурится мать.

— Т-ш-ш-ш! — упрекнула она Кики. — Мама делает нам знаки. Люди подумают, что я чудовище… что на самом деле я ничуть не переживаю.

«А я переживаю? Ну конечно же. Ради детей».

Всю ее охватило возбуждение. «Свободна… свободна… свободна!» Она стыдилась своих чувств, но ничего не могла с этим поделать.

— Ого! Смотри, сюда опять идет Грег Лейн. Легок на помине. Пожалуй, я отойду ненадолго.

— Нет, Кики, не уходи. Не оставляй меня с ним наедине.

— Я лишь на секундочку отлучусь — посмотрю, что происходит внизу.

— Ты думаешь, я должна с ним поговорить? Наверное, да, — ответила Анджела сама себе. — Я должна быть любезной. Как ты считаешь, Кики, я проявляю достаточно любезности?

— Конечно. Ты просто великолепна.

Грег Лейн кивнул Кики:

— Может быть, вы извините нас. Мне необходимо поговорить с Анджелой наедине.

— Надеюсь, вы не собираетесь говорить с ней о деньгах. Это не самое подходящее время для разговора об этом.

На лице Грега появилось обиженное выражение.

— У меня не было намерения обсуждать сегодня финансовые вопросы.

— Да уж, пожалуйста, не надо. Анджела и так вот-вот упадет в обморок. Я сейчас вернусь, Анджела, дорогая, в случае, если я тебе понадоблюсь. — Она бросила притворно-грозный взгляд на адвоката. Анджеле стало смешно, но засмеяться она не осмелилась.

— Как держится мама Пауэр, Грег?

— Мне кажется, неплохо, но они не хотят, чтобы она присутствовала на похоронах.

— Это ужасно. — Она заплакала.

Казалось, адвокат глубоко ей сочувствовал.

— Вы держитесь молодцом. Осталось еще немного, постарайтесь продержаться.

— Есть ли еще какая-нибудь информация о причине его… смерти?

— Окончательного заключения пока нет, но мы думаем, что следствие придет к выводу, что это несчастный случай — видимо, Дик открыл окно в своей комнате настежь, потому что было жарко и душно, затем у него закружилась голова и он упал… или за что-то зацепился и упал. Но дело в том, что в течение пяти минут он был один в комнате. Лайем не принимает эту версию — он считает весьма странным, что случай произошел именно в то время, когда Дик был один. Лайем настаивает на продолжении следствия, он утверждает, — Грег понизил свой голос до шепота, — что это политическое убийство.

— О Боже! — Анджела закрыла лицо руками. — Но почему? Кто? Это какая-то чепуха!

— Не большая чепуха, чем утверждение, что он специально выпрыгнул из окна.

— Вы хотите сказать, что это могло быть самоубийство?

Грег кивнул. Анджела вдруг вся обмякла, и Грек подхватил ее. Подбежала Мари.

— Что здесь происходит? — возмущенно спросила она. — Что вы ей такое сказали?

Мари потребовала, чтобы Анджела немедленно легла в постель, однако та отказалась. Грег Лейн, пожелавший поскорее уйти, быстро объяснил, зачем он подходил к Анджеле, до того как они стали обсуждать причину смерти Дика. Не изменит ли Анджела свое решение и не разрешит ли присутствовать детям на похоронах? Лайем и остальные члены семьи хотели бы этого, учитывая то положение, которое занимал их отец.

Мари заявила, что об этом не может быть и речи. Такие маленькие дети не должны присутствовать на похоронах. Они могут быть на погребальной мессе. Анджела хотела этого.

«Самоубийство? — подумала Анджела. Это было невероятно. — Нет, конечно же, это был несчастный случай. Все остальное — чепуха».


Шон Пауэр подошел к Анджеле:

— Ты не оставишь нас, Кики?

— Почему это? — возмущенно спросила та. Она не собиралась подчиняться этому мерзавцу, он тоже был из этой семейки, доставившей ей в жизни много огорчений. — О чем вы хотите разговаривать? Я думаю, лучше побуду здесь. Вероятно, Анджеле понадобится моя защита.