– Я это предвидел, а поэтому на всякий случай обратился в Трансатлантическую компанию, чтобы узнать их расписание. На следующей неделе из Гавра в Нью-Йорк отплывает пароход «Наполеон III». Утром я куплю для тебя билет.

– Папа, пожалуйста, не заставляйте меня уезжать! – взмолилась Селеста.

– Перестань, ради Бога. Я больше не намерен слушать твое нытье. Все уже решено.

С проблеском слабой надежды в глазах Селеста посмотрела на подругу:

– Но надо купить билет и для Сэм.

– Сэмара не поедет.

– К-как… не поедет? Папа, о чем вы говорите?! – воскликнула Селеста.

Маркиз сделал удивленное лицо:

– Но, дорогая, неужели ты хочешь, чтобы я разлучился сразу с обеими дочерьми?

Чувствуя, что может не выдержать и взорваться от ярости, Сэм так крепко стиснула зубы, что у нее заболели челюсти.

Селеста ошеломленно смотрела на отца.

– О чем вы говорите? – повторила она.

Маркиз с беззаботным видом пожал плечами:

– Милая девочка, ну сама посуди: Сэмара стала мне как дочь, и недавно я вдруг отчетливо понял, что если она поедет с тобой, то у меня совершенно не останется близких людей, семьи. Так что я не могу отпустить ее. Вместо нее ты можешь взять с собой Франсину.

– Франсину? – изумленно переспросила Селеста. – Но она же моя служанка!

Маркиз поднял бровь:

– И что с того? У каждой благовоспитанной девушки должна быть служанка; Джарман наверняка ожидает, что ты привезешь с собой личную горничную, а Франсина подходит по всем статьям. У нее нет родных, и когда я спросил, не поедет ли она с тобой в Америку, бедная девушка с радостью согласилась.

Селеста совсем упала духом.

– Папа, ради всего святого, зачем вы так со мной поступаете? – еле слышно проговорила она. В ее голосе звучало такое отчаяние, что у Сэм сжалось сердце. «Господи, ну почему я ничем не могу помочь ей!» – с болью думала она.

Маркиз встал и, подойдя к дочери, обнял ее:

– Ты не должна так себя вести, моя дорогая. Еще раз повторяю: речь идет о чести семьи. Пойми это и смирись.

– Неужели честь важнее моего счастья?

– Честь и есть счастье, моя дорогая. Помни об этом. А теперь иди умой лицо и успокойся. У нас будут гости, и я не хочу, чтобы ты вышла к ним в таком виде. Мы с тобой поговорим завтра утром, и я постараюсь убедить тебя в том, что замужем за Джарманом тебе будет лучше.

Сэм была поражена. На ее памяти маркиз ни разу не принимал гостей. Не мог же он в самом деле устроить какое-то сборище, чтобы отпраздновать отъезд дочери! Это было бы слишком жестоко.

Селеста, пошатываясь от горя, промокнула глаза салфеткой, потом, словно читая мысли Сэм, прошептала:

– Не может быть, чтобы вы устроили прием по-поводу моего отъезда?

– О нет. – Маркиз снова сел на свой стул. – Это всего лишь маркиза Эглантина.

Селеста высморкалась и, отвернувшись, язвительно сказала:

– Еще один спиритический сеанс. Только этого мне не хватало! Сумасшедшая старуха будет вызывать здесь мертвых как раз теперь, когда мне самой хочется оказаться в могиле!..

– Довольно!

Маркиз громко хлопнул ладонью по столу, Селеста от неожиданности подпрыгнула, но Сэм даже не вздрогнула: она наблюдала за ним краешком взгляда и видела его сердитый жест.

– Ступай к себе, Селеста, и делай то, что я сказал!

Селеста опрометью выбежала из столовой. Сэм поспешила, за ней – ей хотелось утешить подругу, и она вовсе не желала оставаться с маркизом наедине. К тому же у нее созрел план спасения от Антуана де Манка, и ей не терпелось поделиться им с Селестой. План этот она придумала уже некоторое время назад и только дожидалась того момента, когда маркиз наконец объявит дочери, что не отпустит с ней ее подругу. Теперь Сэм собиралась сказать Селесте, что все равно поедет вместе с ней в Америку – вместо того чтобы убежать, она решила тайком пробраться на корабль и отправиться в путешествие зайцем.

Но Селеста была не в состоянии что-либо слушать. Вбежав в свою комнату, она заперла дверь и отказалась впустить Сэм.

– Пожалуйста, Селеста, открой. Мне надо сказать тебе что-то очень важное!

– Оставь меня в покое и скажи папе, что я отказываюсь присутствовать на этом глупом сеансе, – прорыдала из-за двери Селеста.

Сэм уговаривала ее несколько минут, потом сдалась.

В своей комнате она обнаружила Франсину. Та стелила постель – она делала это каждый день перед тем, как удалиться в ту часть дома, которая была отведена для прислуги.

– Что такое спиритический сеанс? – спросила Сэм, плюхаясь на стул. Ей хотелось поговорить о чем-нибудь, чтобы отвлечься от тяжких размышлений о дальнейшей судьбе Селесты и собственном безрадостном будущем.

Франсина была рада поболтать.

– Сеанс – это когда люди собираются, чтобы пообщаться с умершими. Те, кто в это верит, утверждают, что души умерших говорят с медиумом. Это такой человек, обладающий особым даром.

– А ты в это веришь?

Круглое лицо Франсины расплылось в улыбке.

– Ни чуточки. Медиум, которого приглашает на свои сеансы маркиза Эглантина, – подруга моей матери, так что я хорошо ее знаю. Она шарлатанка, но очень ловкая и умелая. Ее клиенты всегда остаются довольны. Правда, маркизу Эглантину довольной не назовешь, – продолжала Франсина извиняющимся тоном. – Честно говоря, мне ее жаль. Бедняжка вот уже пятнадцать лет пытается поговорить со своим покойным мужем. Мадам Фелис делает так, что маркиза верит, будто вступила с ним в контакт, но… он ни разу так ничего ей и не сказал.

– А почему?

– Мадам не знает, как отвечать. Видите ли… – Франсина инстинктивно понизила голос: если ее откровения услышал бы кто-нибудь посторонний, это могло бы иметь катастрофические последствия. – Этот дом, который маркиза Эглантина потом продала нынешнему хозяину, построил ее муж, маркиз Доминик. А двадцать лет назад его убили в библиотеке.

– Убийцу поймали?

– Нет. Некоторые говорят, что это был ревнивый муж одной из его любовниц. Другие считают, что ему отомстил отец какой-то девушки, которую маркиз Доминик лишил невинности. Говорят даже, что его убили из-за отказа уплатить карточный долг. Но маркиза ни одному предположению не верит. Она верит – или хочет верить, – что маркиз погиб от руки вора, которого застал на месте преступления и который поначалу не собирался никого убивать.

Затем Франсина объяснила, что когда до маркизы дошел слух о распространении спиритизма в Англии, она заинтересовалась этим явлением, решив, что если сумеет поговорить таким образом со своим покойным супругом, то узнает истинную причину убийства и сможет положить конец позорящим его имя сплетням.

– Маркиза Эглантина всегда проводит свои сеансы в библиотеке, так как считает, что дух ее мужа может быть заперт там, как в ловушке, между этим светом и тем, и сильно страдает, оттого что правда о его смерти неизвестна.

Рассказ служанки увлек Сэм. Ей так же, как и Франсине, было жаль несчастную вдову.

– Странно, что маркиз разрешает ей устраивать сеансы в своем доме, – заметила она.

– У него просто нет выбора. Это было частью договора, который они заключили при продаже. А сейчас я расскажу вам самое интересное. – Франсина подалась вперед, и глаза ее блеснули. – Я беседовала с мадам Фелис, когда она приходила сюда вчера, чтобы поговорить об устройстве сеанса, и она по секрету сообщила мне, что маркиз велел ей сделать все, лишь бы сегодняшний сеанс стал последним. Это значит, что сегодня маркиз Доминик должен наконец сказать своей жене – через мадам Фелис, разумеется, – почему его убили, и маркиза будет удовлетворена. Мне не терпится узнать, что же мадам Фелис придумает. Вы с мадемуазель Селестой должны мне все рассказать, как только закончится сеанс.

– Селесты не будет на сеансе.

– Да-а? Значит, вместо нее пойду я. Поскольку остальные слуги не знают, что все это сплошное надувательство, они побоятся принять участие в таком деле. Стало быть, место мадемуазель Селесты достанется мне.

– Жаль, что вы не можете занять и мое место.

– Почему? Потому что вам страсть как не хочется держаться за руки с маркизом?

Сэм изумленно воззрилась на служанку.

– Да, да. – Теперь в глазах Франсины не было веселья. – Я знаю, что тут творится! И другие слуги тоже знают. Мы не слепые и видим, как вы все время его избегаете. И еще мне известно, что мадемуазель Селеста хочет ехать в Америку не со мной, а с вами, но маркиз не разрешает, потому как по всему видать: очень уж ему охота получить вас в полное свое распоряжение после того, как она уедет. Мне очень жаль вас, мадемуазель, правда жаль.

– Ничего, Франсина, из этой ситуации должен быть выход. И я найду его, обязательно найду! – придав своему тону уверенность, которой она вовсе не чувствовала, ответила Сэм.


Маркизу не понравилось, что Селеста отказалась принять участие в спиритическом сеансе мадам Эглантины, но он позволил Франсине занять ее место. Ему хотелось только одного – чтобы это сборище закончилось как можно скорее.

В центре библиотеки поставили круглый стол, покрытый белой скатертью, и шесть стульев; на столе горела единственная свеча. Сэм вся сжалась, когда маркиз по-хозяйски взял ее за плечо и усадил на стул рядом с собой.

Когда он отошел, чтобы поздороваться с гостями, Франсина прошептала:

– Та, что одета в белое, – мадам Фелис, старая дама рядом с ней – маркиза Эглантина, а третья – просто компаньонка.

Маркиза была облачена во все черное.

– Неужели она все еще в трауре? Через столько лет после смерти мужа? – удивленно спросила Сэм.

– Да, она поклялась не снимать траур, пока не узнает, почему был убит маркиз Доминик.

Сэм, усмехнувшись, заметила:

– Если она подождет еще немного, то сможет спросить его об этом лично.

Франсина хихикнула:

– Вряд ли она думает, что они с мужем окажутся в одном и том же месте.

Несмотря на всю свою тревогу, Сэм не удержались и фыркнула, за что удостоилась ледяных взглядов остальных участников сеанса. Маркиз не дал себе труда представить собравшимся ни компаньонку, ни служанку своей дочери, но Сэм это было все равно. Происходящее становилось все забавнее; она даже обрадовалась, когда мадам Фелис попросила всех взяться за руки: хотя держать холодную, влажную руку маркиза было очень противно, это все же лучше, чем если бы он трогал под столом ее колени.

Сэм вздрогнула, когда где-то вне библиотеки раздался звук скрипки.

– Небесная музыка, – с блаженной улыбкой прошелестела маркиза.

– Не бойтесь. Так надо, – наклонившись, шепнула Франсина.

– Я уже и сама догадалась, – прошептала в ответ Сэм. Мадам Фелис повелительно сказала:

– Сохраняйте молчание. И закройте глаза.

Когда воцарилась тишина, мадам Фелис заговорила и несколько минут произносила что-то вроде заклинания. Сэм стало скучно; она открыла глаза и тайком посмотрела на маркизу.

Та сидела, выпрямившись и сильно откинув голову назад, как будто впала в транс.

Маркиз больно сжал руку Сэм, чтобы наказать ее за то, что она открыла глаза. В ответ девушка скорчила ему гримасу: если бы он сам подчинялся правилам, то не узнал бы, что ее глаза открыты. Внезапно Сэм услышала исходящий из-под стола хруст и вся напряглась. Франсина снова нагнулась к ее уху и прошептала:

– Она щелкает суставами пальцев на ногах. Это старый трюк.

– Вы слышите нас? – неожиданно вскричала мадам Фелис.

Сэм вдруг ощутила что-то вроде порыва ветра. Свеча погасла, и комната погрузилась в темноту. Мадам Фелис резко спросила:

– Это вы, маркиз Доминик? Дайте нам знать, что вы здесь!

Сэм старалась не рассмеяться. Сидящая рядом Франсина тоже сдерживалась из последних сил. Обе слышали взволнованное, частое дыхание маркизы, но больше всего их смешил храп ее компаньонки, которая успела крепко заснуть. Внезапно прямо сзади них раздался мужской голос, и у них разом пропало желание смеяться.

– Я здесь, – глухо произнес голос.

Маркиза тихо вскрикнула, и мадам Фелис тут же приказала ей замолчать, чтобы не отпугнуть дух.

– Сегодня я не уйду, пока не скажу правду, – провещал голос.

Маркиза, проигнорировав указания медиума, возопила:

– О Боже! Любимый мой, как я ждала этой минуты!

Мадам Фелис раздраженно прошипела:

– Замолчите! Он станет разговаривать только со мной.

Сэм была в восторге. Она откинулась на спинку стула; глаза ее уже привыкли к темноте, и она могла видеть, как по краю стола медленно движется какое-то призрачное образование. Казалось, оно плывет в воздухе, белое среди окружающей тьмы.

Музыка стала громче, и Франсина, сгорая от желания поделиться своими знаниями, быстро проговорила, почти не разжимая губ:

– Под столом сидит человек и приподнимает скатерть палкой.

– Скажите нам, – начала мадам Фелис, и голос ее зазвучал как натянутая струна. Она была хорошей актрисой, недаром ее числили среди самых популярных медиумов Парижа. – Почему вы были убиты? Кто отнял у вас жизнь и почему?