— Не нервничайте, Гордон, — прервала его Кей, — почему мы не можем рассказать, что вы пытались выяснить у меня причину столь поспешного нашего с Дрексом брака? Вы утверждали, что деньги здесь ни при чем и что решающее значение имела любовь. Может быть, Гордон прав, Дрекс, и нами руководила любовь?

Кей посмотрела на Гамильтона, ища его поддержки. С той ночи, когда она выставила его из своей комнаты, его отношение к ней стало прохладным.

— Вы совершенно правы, Кей, только любовь по-настоящему соединяет людей, — холодно ответил Дрекс. — Если допрос закончен, я приглашаю вас всех в дом на чай. Вашу руку, партнерша, — закончил он, подавая руку миссис Смолл. Кей и Слейд последовали за ними.

— Минуточку, Кей! — Слейд схватил ее за руку. — Итак, это любовь. Вы просто сразили меня. Я очень сожалею, что вовлек вас в разговор с этой сплетницей миссис Смолл. Я не ожидал, что она сунет свой нос в чужие дела. Но она не оставит вас в покое. Она явно сомневается, что ваш муж любит вас.

— Мой муж? Вы имеете в виду Дрекса?

— Я надеюсь, у вас один муж?

— Много, Гордон, много. В каждом порту по мужу, а у него по жене.

— Я рад, Кей, что к вам вернулось веселое расположение духа. Я заметил, что вы в последнее время живете как во сне. Хочу заметить, что миссис Смолл была права относительно Кастелло и фон Хааса. Кастелло просто пожирает вас глазами, а для фон Хааса вы первая незамужняя женщина, которой он уделяет столько внимания. На месте Гамильтона я выбросил бы их из дома. Но если я могу чем-то помочь вам…

— Нет, Гордон, никто и ничто мне не поможет в той неприятной ситуации, в которой я оказалась здесь, — прервала его разглагольствования Кей, совершенно забыв о своей роли счастливой новобрачной.

— Вы хотите сказать, что несчастливы?

— Конечно, я счастлива, но беспокоюсь о Хью. Я полагала, что, приехав сюда, помогу ему забыть о его несчастливом браке, что он воспрянет духом и…

— Вот мы и подошли к самому главному. Я никак не могу понять, почему он послал меня сюда вместо себя. По вашей просьбе или здесь замешан Гамильтон?

Кей посмотрела на Слейда и увидела, что его глаза были холодными, оценивающими.

— При чем здесь Дрекс? Он самый честный человек на свете.

— Честный? Тогда почему он женился на вас? Он дал слово сеньорите Мансилла, и они собирались подписать брачный контракт. Кроме того, он так погряз в заговорах и интригах, что правительство собирается выдворить его из страны.

— И это вы говорите о человеке, в гостях у которого находитесь?

— Я понимаю, что это непорядочно с моей стороны, но я хотел бы понять, какая уготовлена мне роль в этой игре.

— Господи, Гордон, мы не в Голливуде. Расслабьтесь и наслаждайтесь отдыхом. Все очень просто. Бывшая жена Хью захотела забрать часть принадлежащего ей имущества и потребовала от Хью, чтобы он присутствовал при этом. Просто Гамильтону нужна была замена. Он хотел иметь человека, хорошо играющего в теннис и хорошо танцующего, и Хью рекомендовал вас. Это ясно, как дважды два — четыре.

— Если это так, то я рад.

Когда они вошли в сад, Кей обратила внимание Гордона на гостей, сидящих за чаем.

— Эта группа напоминает мне сцену из спектакля.

И действительно, картина была живописной — на зеленой лужайке, в тени деревьев, за столом, сверкающим серебром, сидели гости Гамильтона. Кастелло сидел рядом с Чикитой, прекрасной в своем светло-зеленом, отделанном кружевом платье. В отдалении от них сидел фон Хаас, задумчиво вертя в руке монокль. Амелия Мансилла что-то сердито выговаривала Гамильтону.

Миссис Смолл, сидящая в кресле-качалке, старалась справиться с одолевающим ее сном. Ее муж, сидя вместе с Джилл за низеньким столиком, помогал ей раскрашивать картинки. Мистер Пиквик, далматинский дог, следил за каждым движением своей хозяйки. Из открытого окна дома доносились звуки музыки: скрипка вела основную мелодию под тихий перебор гитарных струн. На деревьях щебетали птицы.

Увидев Кей, Дрекс поднялся и пошел ей навстречу.

— Наконец, Кей. Мы уже начали подумывать, что вы со Слейдом убежали в горы. Хотите чаю?

Кей села, и тотчас же Кастелло вместе со стулом придвинулся к ней.

— Да, чай с лимоном и кекс. От вчерашнего красного соуса у меня до сих пор горит во рту.

— И поэтому ты плакала, когда укладывала меня спать, Кей? — вмешалась Джилл.

Семь пар глаз впились в Кей. Рука фон Хааса с подносом, уставленным тарелочками с кексами, которые он хотел предложить Кей, застыла.

— Да, именно поэтому, дорогая. Я думала, что уже привыкла к мексиканской кухне, однако вчера было что-то особенное. Ты не хочешь погулять с мистером Пиквиком?

Но Джилл упрямо продолжала:

— Когда я спросила Бени, почему ты плачешь, она сказала: «Второпях вышла замуж и теперь раскаивается».

Все присутствующие продолжали с любопытством смотреть на Кей. Кастелло нежно дотронулся до ее руки и тихо спросил:

— Так вы плакали, красавица?

В это время в комнату вошел Джуан и что-то сказал Дрексу по-испански. Дрекс, который тоже не отрывал от Кей любопытного взгляда, сообщил, что ее просят к телефону.

— Это, должно быть, Хью. Куда мне пройти, Дрекс?

— В мой кабинет.

«Интересно, это действительно звонит Хью или просто Дрекс решил избавить меня от вопросов ужасного ребенка?» — думала Кей, входя в кабинет Дрекса и снимая трубку.

— Хэлло! — Трубка молчала.

«Значит, Дрекс специально попросил Джуана вызвать меня», — решила Кей, направляясь в свою комнату.

Ее просто тошнило от томных взглядов Эдуарда Рафаэля Кастелло. Его внезапно вспыхнувшая любовь удивила Кей, и она временами поощряла его, чтобы вызвать ревность Дрекса. Внимание фон Хааса было ей понятно. В основе его лежало желание поближе сойтись с Кей, чтобы выведать у нее секретную информацию, которой располагало консульство.

Кей взбежала по лестнице и рывком открыла дверь своей комнаты.

— Моя дорогая, что с вами: вы ворвались, как ураган?! — услышала Кей голос Чикиты, которая ждала ее, удобно устроившись в глубоком кресле. — Мне не терпится узнать, когда приедет ваш брат. Он так мне нужен.

— Никто не звонил мне. Просто Дрекс решил избавить меня таким образом от Джилл.

— А вы действительно плакали, дорогая? — спросила Чикита с нежностью в голосе.

— Первый раз за многие годы, — ответила Кей, думая о том, можно ли доверять Чиките и как много она знает. — Я не могу объяснить причину. Возможно, это действительно соус. Я читала, что иногда острая пища вызывает слезы.

— Вы можете довериться мне, Кей. Дрекс рассказал мне все, что случилось с вами в Каса-Фреско, а также о вашем ответе Кастелло в ресторане, когда, увидев газету в его руках, вы решили, что он уже в курсе.

— Как хорошо, Чикита, что вы все знаете и мне нет нужды притворяться перед вами, — с облегчением сказала Кей. — Я так несчастлива!

— Но почему? — спросила нежно Чикита.

— Как я могу быть счастливой, когда вышла замуж за человека, которого никогда не видела раньше и который никогда не видел меня? Я не могу быть счастливой еще и потому, что своим ответом Кастелло разрушила жизнь другого человека.

Чикита рассмеялась.

— Не смейтесь, Чикита. Все это трагедия для меня.

— Вы хотели бы выйти замуж за Билла Хьюинза?

— Вовсе нет, я даже не люблю его. Но я лишила Дрекса его состояния и женщины, на которой он собирался жениться.

Чикита подошла к Кей и погладила ее по низко опущенной голове.

— Не терзайте себя, дорогая. Дрекс не мог поступить иначе. Он самый благородный на земле человек. У него сердце рыцаря. Я хорошо его знаю и уверена, что он найдет выход из сложившейся ситуации. Хорошо, что вы открыли мне свое сердце. Теперь мне многое понятно. Думаю, Кастелло не поздоровится. Дрекс не любит, когда вмешиваются в его дела.

С этими словами Чикита вышла из комнаты. Приняв душ и одевшись к обеду, Кей решила, что бриллиантовые сережки, подаренные ей матерью, очень подходят к кольцу Дрекса. Она достала шкатулку, в которой хранила драгоценности, и открыла ее. В шкатулке лежал сложенный вчетверо грязный листок бумаги. Разгладив его, Кей прочитала:

«Завтра утром приходите в церковь к ранней мессе. У меня для вас есть что-то интересное. Я видел вас с парнем в хаки. Приходите одна, иначе будет плохо. Джо.

Это будет стоить вам 100 песо. Принесите их».

Сердце Кей упало, из груди ее вырвался стон.

Глава двадцатая

Джо! Человек на лошади! Мировой судья! Ей приснился страшный сон.

— Кей! Кей! — тут же услышала она голос Дрекса и его стук в дверь, расположенную между их комнатами.

Дрекс услышал ее невольный стон? Что сказать ему? Как объяснить? Рассказать о записке Джо? Нет, она не может. Джо предупредил: «приходите одна, иначе будет плохо». Дрекс не пустит ее в церковь, а ей необходимо узнать, что Джо хочет сказать ей. Возможно, он просто будет вымогать у нее деньги. Это может быть просто шантаж. А возможно, Джо хочет признаться, что он вовсе не мировой судья. За это известие она заплатила бы больше, чем 100 песо. Он видел ее с Биллом, значит, Джо был одним из тех троих техасцев. Эти мысли молнией пронеслись в голове Кей. Стук повторился. Так и не решив, что сказать Дрексу, Кей засунула записку в вырез платья и открыла дверь.

— Почему вы не отвечаете? Язык проглотили? — спросил Дрекс, глядя на ее побледневшее лицо.

«Как он красив», — невольно подумала Кей.

— Мне показалось, что вы стонали? Что случилось?

— Что может случиться? Ведь этот дом такой же безопасный, как… как церковь, не правда ли? — ответила Кей, запнувшись на слове церковь.

«Почему я вдруг произнесла это слово из записки Джо, и заметил ли Дрекс заминку перед ним?» — подумала Кей, глядя на Дрекса.

— Почему вы не сразу открыли дверь, Кей?

— Я подумала, что вы будете пытать меня, почему я плакала, укладывая Джилл.

— Так почему?

— Обычные девичьи слезы.

— Я в это не верю. Вам не нравится здесь? Скучаете по Биллу Хьюинзу?

— Нет!

— Вспомнили историю в Каса-Фреско? Я отдал бы все на свете, чтобы вы забыли о ней и были счастливы. Не надо больше плакать. Ваши слезы огорчают меня. Идемте, все ждут нас, — произнес Дрекс, открывая дверь, и добавил: — Я выясню причину ваших слез и вашего стона.

Во время обеда Кей мучила мысль: «Что Дрекс предпримет, чтобы выяснить причину моих слез?» Но в конце концов она решила ни о чем не думать и быть веселой.

После обеда начались танцы. Оркестр играл вальс из балета «Эсмеральда». Рука Кастелло лежала на талии Кей, его горящие желанием глаза пожирали ее.

— Вы восхитительны! Я обожаю вас! Я хочу, чтобы вы стали моей женой!

— Вы сошли с ума, сеньор Кастелло! Вы же знаете, что я замужем.

— Но я не верю в это. Когда вы успели выйти замуж и где? Никто не верит в то, что рассказывает Дрекс. У него совсем другие планы.

Увидев подходящего к ним Дрекса, Кастелло замолчал. Дрекс сообщил Кей, что мистер Смолл приглашает ее быть партнером по карточному столу, и, обняв Кей за талию, увел от Кастелло.

— Что Кастелло говорил вам? — спросил Дрекс, когда они отошли на достаточно большое расстояние.

— Ничего особенного. Просто он не верит в наш брак и хочет жениться на мне.

— Хм, любопытно, — сказал Дрекс, подводя Кей к карточному столу.

Через час ее партнер мистер Смолл не выдержал и, вставая из-за стола, заметил:

— Вы совсем не следите за игрой, Кей. О чем вы все время думаете?

Кей была рада, что он прервал игру, и, сославшись на усталость, поднялась к себе в комнату. Карлота, индейская девочка-служанка, уже стелила ей постель. Глядя на девочку в зеркало трюмо, за которым сидела, Кей спросила:

— Карлота, кто-нибудь передавал тебе записку для меня?

— Нет, сеньора, — ответила девочка, широко распахнув огромные черные глаза. «Такие глаза не могут лгать», — подумала Кей и спросила:

— Ты идешь завтра на утреннюю мессу, Карлота?

— Да, сеньора. Я всегда хожу.

— Могу я пойти с тобой?

— Да, сеньора. Для меня это большая честь.

— Но я хочу, чтобы никто в доме не узнал об этом. Можешь ты принести мне одежду служанки?

— Конечно, сеньора.

— Сделай это сегодня, а завтра утром мы встретимся у ворот и как две служанки отправимся в церковь.

Ночью Кей не могла сомкнуть глаз и была рада, когда наступило утро. Одевшись в зеленую с алым форму служанки, Кей незаметно вышла из дома и, присоединившись к Карлоте, пошла в церковь.

Они подошли к старинной церкви, на стенах которой были видны следы пуль. В нишах церкви стояли каменные изваяния святых. У многих были отколоты носы и руки. Много веков пронеслось над их головами.