Бежали долгие, тревожные минуты. Когда же, наконец, доктор Р. вышел из комнаты, я не поверила глазам, так как… он выглядел почти радостным.

— Вы слишком быстро отчаялись, — сказал он мне. — Я никак не могу разделить мнение моих нью-йоркских коллег. Я не верю, что это рак. Пневмония сильно измотала его, и теперь ему нужны покой и отдых.

Я едва не расплакалась от радости. Я бросилась в церковь, чтобы вознести пылкую молитву благодарения, а потом — к Георгу!

Итак — покой и отдых. Если бы только не было этого мучающего кашля, который снова и снова мешал ему спать.

Последнее время я не в состоянии была спать от горя и несчастья, теперь счастье заставляло меня бодрствовать. Этой ночью я думала о многих монастырях, в церквях и капеллах которых мы пели для уединенных монахинь и монахов во славу Господа. Они были самыми благодарными слушателями. И они не забывали нас. На Рождество, Пасху и праздничные дни приходили поздравительные открытки с уверениями о молитвах. Эти друзья были нужны нам сейчас! В коротком письме я рассказала им о «болезни капитана» и попросила о молитвах за него.

Прошло несколько дней. Георг был измучен и счастлив. Он не хотел много говорить. Больше всего ему нравилось, когда я садилась у его постели, брала его за руку и читала ему вслух. Иногда он засыпал во время таких чтений. Тогда при помощи левой руки я сотворяла молитву по четкам. Это было странно: Георг, который всегда так беспокоился о других и никогда не требовал заботы о себе, теперь ни на минуту не хотел позволить мне пропасть из поля его зрения. Даже ночью. Он боялся ночи. Когда судорожный кашель снова сотрясал его так, что он просыпался, он часто говорил: «Прочти вслух какую-нибудь молитву!» И я читала древнюю молитву, которую помнила еще из Ноннберга:

«О, Боже, Тебе слезы наши,

В имени Иисуса,

Кровью Иисуса,

Священным Иисуса сердцем

Ты чудесно поможешь нам.

Великий Боже,

Великий, всесильный Боже,

Великий, бессмертный Боже,

С нами милость Твоя!»

Снова и снова встревоженное сердце взывало к Пресвятой Мадонне: «Мария, целительница больных, утешительница страдающих, помолись за нас». Легкое пожатие руки указывало мне: достаточно, теперь снова недолгий сон.

По совету врача, в полдень Георг ненадолго садился в удобное кресло. Он очень хотел, чтобы скорей вернулись дети. Когда мы вновь вызвали доктора Р., он был очень удовлетворен. Поскольку ему нужно было на десять дней отлучиться в Чикаго, он дал нам номер телефона доктора В., на всякий случай, и когда приехал доктор В., он тоже весьма обнадеживающе отозвался о состоянии Георга.

Несмотря на уверенность обоих докторов, я не могла избавиться от тайного страха. Чтобы подготовить меня к тому, что должно было произойти, доктор в Нью-Йорке обратил мое внимание на то, что Георг должен был слабеть на глазах, под конец у него должна была появиться серьезная нехватка воздуха, и если сердце не откажет сразу, он будет медленно задыхаться. Эти слова все еще звучали в моих ушах, как мой собственный смертельный приговор.

Потом доктор В. сам неожиданно заболел и рекомендовал нас чрезвычайно одаренному терапевту из клиники Берлингтона, доктору Ф.

Снаружи завывал ветер и мокрый снег колотил в окно. Георг все чаще и чаще спрашивал о детях, которые еще были в концертном туре. Большой дом был так тих и одинок. Наконец, на холм вполз голубой автобус. Бедные дети, они считали, что папе было намного лучше. Счастливые, они ввалились все вместе в комнату больного и как же они были ошарашены! Ужас, появившийся в их глазах, заставил меня еще раз осознать произошедшую перемену. Мне захотелось спросить их: «Ну как, ведь папа уже выглядит намного лучше?», но вопрос остался непроизнесенным. Я молча выскользнула из комнаты.

Возвращение детей подействовало как лекарство. Георг хотел, чтобы они все время были рядом с ним. Он хотел услышать о последних концертах, об успехах в сборах для Австрии. Ему хотелось видеть нынешнюю почту, самому читать письма из Австрии, поговорить о прежних временах.

Тем временем, со всей страны и из Европы приходили ответы на мою просьбу о молитве. Целая армия наших друзей штурмовала небеса.

Потом последовал визит австрийского отца-иезуита. Так как я не могла не прочесть глубокие чувства на лице отца Вейсера, я сказала Георгу:

— Посмотри, в Новом Завете ясно сказано: «Среди вас есть больной? Приведите к нему священников из церкви, и пусть они молятся над ним, смазывая его маслом с именем Господа». Давай попросим отца Вейсера о последних причастиях. Это определенно поможет тебе.

Георг сразу согласился.

— Хорошо, завтра утром.

Мы все собрались в молельне. Пока отец Вейсер выслушивал исповедь Георга, мы читали молитву по четкам. Затем отец Вейсер приступил к священному причастию. С зажженными свечами, под звуки пения, вслед за нашим Избавителем, мы вошли в комнату больного. Это было торжественное и праздничное событие. Георг был очень счастлив и спокоен. Громко и ясно вместе с нами он отвечал священнику, который все молитвы читал по-латыни и по-немецки. Какой силой и уверенностью повеяло от этих молитв! Что-то из радости и спокойствия Георга коснулось наших сердец. Когда все было закончено, дети поцеловали своего отца и тихо вышли.

Я осталась наедине с Георгом.

— Я чувствую себя намного лучше, — мягко сказал он, беря меня за руку, и погрузился в сон.

Он спокойно спал несколько часов. Даже жестокий кашель стих. Это было в среду перед Троицей.

Это было затишье перед бурей. В субботу ему стало не хватать воздуха. Он мучительно выдавливал слова:

— Что это, теперь я умру? — и с мольбой и тревогой смотрел на меня.

Мы сразу же позвонили доктору Ф. Он нас успокоил. Это был всего лишь приступ астмы. У Георга по всей вероятности, была аллергия к пыльце тех многочисленных цветов, которые привезли с собой дети. Он дал ему лекарство от астмы, а мы вынесли из комнаты все герани и петунии.

Увидев нашу ужасную тревогу, доктор до полудня оставался в комнате больного, наблюдая пациента. Перед тем, как уехать, он оставил Руперту разные лекарства, и снова и снова заверил нас, что никто еще не умирал от астмы, и скоро Георгу должно стать лучше. Его общее состояние здоровья было вполне удовлетворительным.

На следующий день было воскресенье, Троица. С сердцами, полными тревоги, мы молились Святому Духу, которого также называют «Утешитель».

Это было начало муки. Георг сидел, тяжело задыхаясь и сражаясь за дыхание. Лекарства от астмы не принесли облегчения, и приходилось все больше и больше увеличивать дозу морфия, чтобы дать ему небольшой отдых ночью.

Когда он начал задыхаться, в субботу перед Троицей, семья участила молитвы. Церковный колокол звал нас каждый час. Днем и ночью мы по очереди сменяли друг друга перед Благословенным Символом.

Настал четверг после Троицы. После полудня доктор Ф. опять провел несколько часов с пациентом. Нехватка воздуха озадачивала его.

— Если бы не дыхание, — сказал он, — капитан мог бы сидеть в кресле где-нибудь в доме, и раз в неделю на балконе.

Он сказал, что его общее состояние, сердце, легкие, и так далее, в значительной степени лучше, чем неделю назад. Он не думал, что это рак, а что до нехватки воздуха, это можно было бы отнести к нервному состоянию. Он уехал более уверенным, чем когда-либо.

Потом все было также, как в последние дни: ужин, вечерняя молитва. В одиннадцать часов я обратила внимание на изменение в дыхании Георга. Неожиданно, я с абсолютной определенностью поняла, что это был конец. Я позвонила Руперту и разбудила всех детей, кроме маленького Иоганнеса. Отец Вазнер также пришел. После одного взгляда на больного он вышел, сразу вернувшись с епитрахилем и книгой молитв за умирающих.

Чтобы помочь Руперту, мы позвонили ближайшему доктору в Стоу, старой, седой женщине. Она приехала, провела короткий осмотр, сказала только «сердце», и сделала ему пару инъекций. Потом она села у дальней стены комнаты. Мы все встали на колени вокруг кровати. В комнате медленно и торжественно зазвучали слова молитвы за умирающих. Мы вместе читали молитву по четкам. Нет, много молитв, не знаем сколько. После каждых десяти мы медленно и громко издавали несколько восклицаний. Он был в полном сознании и во время отчаянной борьбы время от времени повторял:

— Мой Иисус… Благодарю!

Было далеко за полночь, когда доктор снова выслушала его сердце.

Она сказала вполголоса:

— Боюсь, что это конец.

Я знала, что мне делать. Много лет назад мы обещали друг другу, что один должен будет сказать другому, когда конец будет близок. До этого момента я ждала чуда и цеплялась за уверенность докторов. Но теперь слова врача разрушили мою самую последнюю надежду. Это должно было произойти сейчас.

Я поднялась с колен и сказала ему на самое ухо:

— Георг, подходит конец.

Ужасный взрыв кашля сотряс сражающуюся за воздух грудь, с последним усилием он обнял меня за шею правой рукой, рукой, ищущей мой лоб. Прощальное благословение. Но это было еще не все.

— Георг, милый мой Георг, ты добровольно принимаешь смерть от руки Господа, ведь так?

Это был важный, все решающий вопрос, который мы обещали задать друг другу. В отчаянных судорогах его последней борьбы за жизнь он ответил, задыхаясь.

— Да.

Это было его последнее слово…

Святой сказал однажды:

— Самое замечательное слово, которое можно сказать своему Господу, — это короткое слово «да».

Отец Вазнер еще раз принес Священное причастие. В полном сознании Георг встретил своего Господина и Избавителя.

Теперь это было действительно все, конец. Это была трудная, жестокая битва.

Как ужасно тихо стало в комнате, когда стих последний предсмертный хрип. Несчастная грудь теперь обрела свой покой, храброе сердце остановилось. И в этой священной тишине Георг неожиданно открыл глаза. Измученные черты лица стали спокойными, и с выражением бесконечного удивления Георг всматривался в мир иной. Что он увидел там? Это должно было быть что-то неописуемо прекрасное. Примерно через две минуты он слегка кивнул головой, и дорогие глаза навсегда закрылись.


Мы снова прочли молитву у смертного одра, потом пошли в церковь для первой заупокойной мессы.

После мессы мы какое-то мгновение стояли вместе в зале напротив молельни, утомленные ночным зрелищем, убитые горем и одинокие. Грустный голос спросил:

— Что же нам теперь делать?

Тогда мне на память неожиданно пришла одна сцена, и я сказала им:

— Когда полтора года назад мы были на острове Ванкувер, гид рассказывал нам об обычаях ванкуверских индейцев хоронить своих умерших. Помните его описание того, как они кладут их в деревянный ящик и помещают его на раздвоенную ветвь высокого дерева? Папа тогда повернулся ко мне и сказал: «Я не хочу, чтобы меня так хоронили! Дайте мне день-другой полежать среди вас в общей комнате, чтобы вы сидели вокруг меня, поя и молясь. И я хочу цветов, чтобы вся комната была полна цветами, но они не должны быть куплены. Они все должны быть выращены в нашем саду. Я уже присмотрел себе местечко, не очень далеко от дома, так что вы сможете часто приходить и навещать меня. Как ты думаешь, у меня достаточно друзей чтобы нести мой гроб?»

Теперь мы должны были исполнить его последние желания.

Сначала мы обратились за разрешением нашего епископа. Очень охотно и доброжелательно он наделил отца Вазнера полномочиями освящать кладбище на наших собственных землях. Однако, до того как он мог сделать это, нужно было оградить площадь. Все дети немедленно отправились строить замечательную деревянную ограду. Грозы и дожди закончились. Над миром раскинулось сверкающее голубое весеннее небо. Мы подумали о цветах. Посреди лесов, там где некогда стояла маленькая ферма, мы знали несколько диких яблонь. Мальчики привезли целую повозку веток, и общая комната превратилась в цветущий сад. Напротив камина мы повесили красную парчовую занавеску. Потом перенесли отца вниз, одели его в серый австрийский шерстяной костюм. Из всех его наград взяли лишь крест Марии-Терезии. Мы повесили его ему на грудь. На коленях у него мы развернули старый флаг с его подводной лодки. Над ним, на каминной полке, как обычно, стояли старые деревянные фигуры нашего Господа и Апостолов, с улыбкой глядящие вниз, на молчаливого усопшего, окруженного свечами и цветами. Его лицо выражало такие достоинства и красоту, что это напомнило нам слова Апостола Павла: «И время моего отшествия настало. Подвигом добрым я подвизался, веру сохранил; а теперь готовится мне венец правды…»