— Ты хочешь, чтобы я забрала его домой?

— Нет. Забудь об этом. Великолепный был день. Ральф и Лорел уже собрали все оборудование. Так что когда ты будешь готова, можем ехать. Встретимся у машины. Пойду еще раз поблагодарю Атертонов.

— Пол, ты знал…

Но он уже шагал к Робу и Шиле.

— Поговорим дома, — бросил Пол на ходу.

Юнис посмотрела ему вслед. Когда она укладывала одеяло поверх уже упакованных тарелок, приборов и салфеток, Пол подошел к Атертонам. Он поговорил с Робом, стоявшим возле своего «ягуара». Потом Пол распахнул дверцу для Шилы.

Приунывшая Юнис подхватила корзину и направилась к Ральфу и Лорел. Отец Небесный, такое грандиозное торжество! И ради него? Все это неправильно! Как мне достучаться до Пола, как уговорить уступить? Он не станет слушать. Или я ошибаюсь? Я неверно поняла Твое Слово? Неужели Пол прав, и все, что происходит, делается с Твоего ведома? Но ведь Ты опустошил процветающий Израиль.

— Потрясающий день, верно? — Загоревший улыбающийся Ральф распахнул перед ней дверцу машины.

— Я совсем без сил! — Лорел скользнула внутрь на заднее сидение и запрокинула голову. — Знаете, что у нас сегодня было больше пятисот детей? Летняя библейская школа будет настоящим зоопарком! Не представляю, как я с ними справлюсь. Нам нужны еще люди. И чем скорее, тем лучше.

Пол подошел как раз вовремя, чтобы услышать последнее замечание.

— Вы с Ральфом сегодня потрудились на славу. Но вы правы. Мы действительно нуждаемся в большем числе работников. И они у нас будут.

Он говорит «мы», как король.

Ральф и Лорел проболтали всю дорогу до Сентервилля. Ральф высадил Хадсонов у церкви. Пол и Юнис ехали до дома каждый на своей машине. Пол всегда старался попасть в церковь раньше всех. Юнис уже и не помнила, когда они все втроем — Пол, она и Тим — ездили в церковь вместе в одной машине.

Юнис добралась домой первой и увидела, что на автоответчике мигает цифра семь. Обычно Пол предоставлял ей разбираться с телефонными звонками. Она вынула содержимое корзины для пикников и разложила его на кухонном столе. Потом положила тарелки, приборы и стаканы в посудомоечную машину, швырнула одеяло в ящик для грязного белья, а затем убрала корзину для пикника в кладовку. Только тогда она взяла блокнот и ручку и включила автоответчик.

Первые три звонка были от прихожан, желающих назначить встречу для консультации. Четвертый звонок был от Джека Хар–дакра, директора школы, в которой учился Тим. К сожалению, Юнис не нужно было записывать имя директора и номер его телефона — она знала их наизусть. Что натворил Тим на этот раз? Она сделала пометку в своем блокноте, чтобы в понедельник первым делом позвонить Джеку Хардакру. Вместо пятой записи был только щелчок. Вместо шестой тоже.

Последнее сообщение было от Милли Брустер.

«Сегодня утром умерла Эбби. — Было слышно, как она плачет. — Я подумала, ты захочешь узнать». Автоотчетчик дважды пикнул и умолк.

Ошеломленная Юнис замерла на месте. Она пыталась дотянуться до своей сумочки, когда из гаража пришел Пол.

— Что случилось?

— Эбби умерла. — Юнис рылась в сумочке в поисках ключей. Ей никак не удавалось найти их, и она вывалила все содержимое на стол — карманный органайзер, губную помаду, записную книжку, солнечные очки, чековую книжку, кошелек с мелочью, бумажник, ключи от церкви.

— Мне очень жаль, Юнис. — Пол говорил очень тихо. — Я знаю, как много она значила для тебя.

— Она много значила для всех нас, Пол. Она всех нас учила, а Сэмюель… — голос Юнис сорвался. Бедный Сэмюель. Она понимала, почему он сам не позвонил. Он наверняка знал, что все отправились на торжество по случаю начала строительства нового здания церкви. И не захотел портить людям праздник. Юнис схватила ключи от машины и побросала все вещи обратно в сумочку.

Пол отобрал у нее ключи.

— Мы поедем вместе и все ему расскажем.

Удивленная Юнис подняла голову и увидела слезы в глазах Пола.

Этот человек не переставал удивлять ее.

* * *

Стивен рано ушел с пикника и сразу отправился в Сакраменто. Он позвонил Кэтрин по сотовому, хотел договориться о встрече с Бриттани на неделе.

— Бриттани нет дома.

Он знал, что может настаивать. Он получил право видеть дочь один раз в месяц, но уже прошло полтора месяца, а он так и не встретился с Бриттани. Их отношения не улучшились. Пропасть между ними увеличивалась. Может, все дело в переходном возрасте? Или в чем‑то более серьезном?

— Мне нужно поговорить с ней, Кэтрин.

— Зачем?

— Я пытаюсь наладить с ней отношения.

Кэтрин хрипло рассмеялась:

— Что ж, желаю удачи. Она больше никого не слушает.

— Мне казалось, что вы с ней прекрасно находите общий язык.

— Ты смеешься?

Даже если он говорил спокойным тоном, Кэтрин обижалась.

— Вовсе нет. Давно у тебя с ней проблемы?

— Даже не припомню, когда их не было. Она вечно всем недовольна. Я всю жизнь старалась, чтобы у нее было все, что она хочет, а она обращается со мной как с пустым местом. Я до смерти устала с ней бороться.

Стивен поморщился, услышав злость в голосе Кэтрин. Она всегда использовала Бриттани как оружие, чтобы ранить его больнее. Но на этот раз враждебность бывшей жены имела более глубокие корни. Стивен встревожился, услышав столько недовольства в голосе Кэтрин.

— Ты не хочешь обсудить совместную опеку? — Возможно, в конце туннеля появится свет.

— Нет, я еще не настолько от нее устала, чтобы отдать ее тебе. Каждый раз, когда Стивен давал Кэтрин возможность зарыть топор войны, она только глубже вонзала этот топор ему в сердце. Декер больше не отвечал ей тем же, напротив, всегда старался говорить приветливо. Он боялся, что потом Кэтрин сорвет зло на дочери.

— Ладно, — осторожно начал он. — Когда будет удобно позвонить Бриттани?

Кэтрин ответила не сразу, а когда все‑таки ответила, голос ее был усталым.

— Никто этого не знает. Она почти не бывает дома, а когда приходит, ведет себя так грубо, что я отправляю ее в свою комнату. Я так устала поддерживать мир в своем доме. У нас с Джеффом не все гладко, и это она виновата.

Итак, она начала винить Бриттани в своих семейных проблемах. Стивен заставил себя остановиться и напомнил себе, что и сам когда‑то винил только Кэтрин в том, что их брак не удался.

— Мне очень жаль это слышать, Кэт. — Живи сам и дай жить другим. Его бывшая жена должна сама найти свой путь в жизни. Возможно, она скорее с этим справится, если он будет освещать путь, а не задувать свечу при первой же возможности.

Снова пауза. Стивен ожидал следующей колкости.

— Ты не называл меня Кэт уже много лет.

— Прости.

Кэтрин вздохнула:

— Бриттани оставила записку, где написала, что она у друзей. Больше мне ничего неизвестно, Стивен. Правда, могу дать номер ее сотового, если хочешь.

— Естественно, хочу. — Он открыл блокнот, который лежал на полочке. — Диктуй.

Кэтрин назвала номер.

— Но никакой гарантии, что она ответит. Я звонила ей сегодня, но она не берет трубку, наверное, видит, что это я звоню.

Если Бриттани повздорила с матерью, она, конечно, не ответит.

— Я все‑таки попытаюсь.

— Желаю удачи, — сухо ответила Кэтрин.

Бриттани не взяла трубку. Стивен оставил ей сообщение, сказал, что хотел бы провести с ней время. «Я сейчас в Сакраменто и хочу встретиться с тобой». Еще он добавил, что остановился в гостинице «Резиденс», как и в прошлый раз. «У меня с собой мой сотовый». У дочери был его номер, если, конечно, она его сохранила. «Я люблю тебя, Бриттани. Возможно, я не всегда показывал это, но я говорю правду. Я люблю тебя сильнее, чем ты думаешь».

Стивен позвонил Кэтрин в понедельник, но нарвался на автоответчик. Он оставил сообщение для Бриттани и весь вторник посвятил деловым встречам. Дочь не звонила. В среду он выписался из гостиницы и уехал на юг. Напряжение исчезло, как только Стивен выехал на автостраду 99. Наверное, он разлюбил большие города. Он скучал по своим друзьям в Сентервилле. Особенно по Сэмюелю. Библейские уроки по средам были для него важнее, чем воскресная служба. Посещать их вошло в привычку. По каким‑то причинам он уходил из церкви неудовлетворенным. Словно съел закуску, но не получил горячего.

Накопилась целая стопка почты. Стивен быстро просмотрел ее, выбрасывая ненужное в корзину для бумаг. У него оставалось время, чтобы приготовить в микроволновке ужин и собраться к Мейсонам.

Над крыльцом дома Сэмюеля и Эбби горел свет. Сквозь занавески в гостиной маленького бунгало Стивен видел людей. Он посмотрел на часы, чтобы убедиться, что не опоздал. Нет. Наоборот, он пришел на полчаса раньше. Стивен взял с сидения свою Библию. Выходя из машины, он заметил белый «сатурн» Юнис. Сердце гулко забилось. Она уже очень давно не посещала эти занятия.

Мейсоны всегда оставляли дверь незапертой. Как только Стивен оказался внутри, он понял, что Эбби умерла. Не было веселых разговоров и смеха, люди негромко переговаривались, лица их были сосредоточенными. Сэмюель сидел в своем кресле, которое они в шутку называли «кресло учителя», а Юнис сидела на краешке дивана, держала его за руку и что‑то говорила. Старинный друг и наставник Стивена казался сейчас старым и маленьким.

Сэмюель встал и поприветствовал Стивена.

— Стивен, — сказал он, протягивая руку, — я думал, что ты в Сакраменто.

— Я вернулся час назад. Когда это произошло?

— В субботу утром.

Стивен почувствовал, что у него сдавило горло, он начал задыхаться. В глазах закипали слезы.

— Мне очень жаль.

Лицо Сэмюеля смягчилось. Он смахнул слезу, наклонил голову и предложил Стивену сесть.

Юнис подвинулась, освобождая ему место на диване. Когда она положила руку Стивену на плечо, по всему его телу растеклось тепло.

— Хотите чаю или кофе, Стивен? Он не посмел посмотреть ей в глаза.

— Кофе. Черный. Спасибо.

— Так… — Сэмюель снова сел. — Как дела в Сакраменто?

Очень похоже на Сэмюеля — думать о других в такой момент.

— Не особенно хорошо, но я не собираюсь сдаваться. — Стивен зажал ладони между колен. — А у вас какие планы?

— В субботу состоится поминальная служба по Эбби. Стивен понял, что Сэмюель не может думать о чем‑то более отдаленном. Он не мог представить себе, каково это потерять жену, с которой прожил шестьдесят два года. Стивен уже в первый год совместной с Кэтрин жизни понял, что они долго не протянут. А если честно, он не особенно старался сохранить их брак. Чтобы сберечь любовь несмотря на все житейские невзгоды, необходимо приложить очень много сил. Мужчина и женщина обязаны посвятить себя друг другу и Тому, Кто в их жизни должен стоять на первом месте. Стивен сам упустил свой шанс, но это не значило, что в глубине души он не желал построить таких отношений, какие были у Сэмюеля и Абигайль.

— По ней будут скучать. — И очень сильно. Декер почувствовал, что изменения уже произошли. Абигайль больше нет. Его наставник стал другим. Взгляд Сэмюеля был потухшим. Возможно, это результат того, что он совсем не спал с самой субботы.

Вернулась Юнис с чашкой черного кофе. Забирая у нее чашку, Стивен коснулся ее пальцев. Она выглядела измученной не меньше Сэмюеля. У Декера заныло сердце от жалости. Юнис села на стул в другом конце комнаты рядом с Мэрилин Хебер.

Постепенно люди разговорились, стали вспоминать Эбби, как она влияла на их мировоззрение. Стивен вспомнил, как навещал ее в больнице.

— Она буквально видела меня насквозь.

— Меня тоже, — заметил Сэмюель.

Все рассмеялись. Начали вспоминать забавные истории, настроение у всех поднялось. К концу вечера говорили уже не о том, что потеряли ее, а о том, что сейчас она с Иисусом, что ее страдания закончились, что она освободилась от тела, из‑за которого была прикована к кровати. Хотя, вне всякого сомнения, после всего сказанного Сэмюелю не стало легче.

Люди начали расходиться только после одиннадцати. Женщины убрали в холодильник еду, которую принесли с собой. Теперь Сэмюель мог не готовить целый месяц. Стивен уходил предпоследним. Сэмюель проводил его до двери. Декер пожал ему руку.

— Можно зайти к вам завтра?

— Заходи в любое время, Стивен.

Ночь была прохладной, но ветра не было. Стивен поднял воротник и спустился с крыльца. Уже открывая калитку, он оглянулся и увидел, что Юнис обнимает Сэмюеля. Мейсон погладил ее по щеке. Прежде чем закрыть дверь, Сэмюель предостерегающе посмотрел на Стивена, застывшего у открытой калитки.

Стивен придержал калитку, пропуская вперед Юнис.

— Как Тим переживает смерть Эбби?

— Тяжело.

Декер не стал спрашивать про Пола. Он прекрасно знал, что у Сэмюеля с пастором были довольно напряженные отношения, и не хотел бередить раны. Хотя ему ни разу не доводилось слышать что‑то плохое про Пола Хадсона от Юнис или Сэмюеля. Зато Пол говорил много, даже, пожалуй, слишком много. Почему его не было в этом доме, почему он не пришел поделиться воспоминаниями об Эбби?