— Юни! — Лоис протянула ей чашку чая.

— Спасибо, мама. — Юнис взяла чай. У нее дрожали руки. Она поставила чашку на кофейный столик, не хотела, чтобы хоть капля пролилась на чудесный бежевый ковер Лоис. Кажется, свекровь говорила, что собирается сделать ремонт. А Юнис даже ничего не заметила. — У вас очень красиво. Французский кантри?

— Скорее дешевый шик.

Юнис отпила чай.

— Очень красиво. У вас талант, мама.

— Я рада, что тебе понравилось.

Юнис посмотрела на журналы, разбросанные по всему столику. Христианские издания соседствовали с глянцевыми журналами, посвященными дизайну интерьеров и путешествиям. Словно в приемной врача — бери любой, чтобы не думать о том, что тебя ждет. Консультация по поводу серьезной операции. Ампутация.

Нет. Операция на сердце без наркоза. Или удаление неизлечимой раковой опухоли.

— Простите, Лоис. Мне не следовало приезжать. — И зачем я здесь, Господи? — Я должна была отправиться в другое место. — Господи, куда же мне ехать?

— Юнис, ты для меня как дочь. Я люблю тебя. Где же тебе будет лучше?

— Не знаю. — Она снова оказалась во власти противоречивых чувств. Их было так много, что она потерялась в ощущениях. Она вцепилась руками в свой свитер и раскачивалась на диване, чтобы справиться с болью. Как ей открыть рот и рассказать Лоис, что она видела? Пол — единственный сын Лоис. Пол — зеница ее ока.

— Давай, милая, расскажи. — Голос Лоис дрожал. — Поделись тем, что мучает тебя — и сразу станет легче.

— У него роман на стороне.

— С кем‑то из знакомых?

—Да.

— С кем‑то из церкви?

—Да.

— Только начинается или уже закончился?

Какая разница?

— Мне кажется, роман длился довольно долго. — Ей множество раз доводилось отвечать по телефону Шиле Атертон, у которой возникала то одна проблема, то другая.

— Он проводил с ней консультации по семейным вопросам. — Юнис хрипло засмеялась. — Ее муж знает. — «Вы напоминаете мне Молли». — А я не понимала. — «Шиле все быстро надоедает, а я надоел ей очень давно». — Я не хотела его понять. А в то утро мне позвонила Рита. — «Простите, Юнис». — Рита сказала, что я нужна Полу в церкви. — «Простите. Мне так жаль, что именно я говорю вам это, Юнис». Она хотела, чтобы я поторопилась. — Она хотела, чтобы я застала их врасплох! Пол вернулся домой, когда я уже собирала вещи. Он придумывал себе всевозможные оправдания. — Ее память все время возвращалась в прошлое. Она не могла остановиться. «Роб даже ни разу не пришел вместе с ней на консультацию!» «Ты и сама знаешь, что наши отношения испортились после того, как Тимоти уехал к моей матери».

Многое теперь приобрело смысл. Разрывающий сердце, убивающий душу смысл.

О, Господи, прости меня, что я не замечала всех знаков. Я чувствовала, что Святой Дух предупреждает меня о чем‑то, но я не обращала внимания на Его предупреждения и не потребовала ответа от Пола. Я не хотела выслушивать ложь. Не хотела испытывать боль. Я уговаривала себя, что любовь всегда верит в лучшее. Но любовь не должна проходить мимо зла. Любовь не прячет грех под ковром, притворяясь, что его нет. Я стыдилась своих подозрений. Я не хотела верить, что Пол мне изменяет. Но я все видела, Господи. О, Боже, я же видела его неверность Тебе. Господи, прости мне мое невежество. Как было глупо думать, что мой муж обманывает Тебя, но хранит верность мне.

— Простите. — Юнис кинулась в ванную. Там ее вырвало. Интересно, через какое время после начала консультирования он закрутил роман с Шилой? Через несколько недель? Через месяц? Через два? Пол отправился в церковь, чтобы ее утешить? А сейчас он у Шилы, продумывает, как получить развод и не лишиться прихода? Ее вырвало жалкими остатками завтрака. Она содрогалась от рыданий и позывов на рвоту. Ее вытошнило еще раз. Тяжело дыша, она сполоснула лицо холодной водой. Потом намочила полотенце, уселась на закрытую крышку унитаза и приложила компресс к глазам. И словно всего этого было мало, у нее началась икота. Она горько засмеялась.

В дверь постучала Лоис:

— С тобой все в порядке?

— Я выйду, — она икнула, — через минуту.

— Моя помощь не нужна, Юни?

— Нет. Со мной все будет в порядке. — В порядке! Разве она сможет хоть когда‑нибудь прийти в себя? Она снова прижала полотенце к глазам, пытаясь стереть из памяти воспоминание о целующихся Поле и Шиле.

— Я буду на кухне.

— Хорошо. — Юнис задержала дыхание, но это не помогло. Икота. Она еще раз умылась холодной водой и прижала к лицу полотенце. Ей нужно было взять себя в руки. Ей нужно было подумать. Она не может выболтать свекрови все. Что станет Лоис думать о своем сыне?

И почему это мне нужно заботиться, что будут думать о нем? Почему я должна его защищать?

Она оперлась о раковину. Потому что. Потому что! На карту поставлена не только его жизнь, а и жизни других людей. И моя тоже. Что станут делать те драгоценные души, которые восседают на скамьях Центра новой жизни, если пойдут слухи? Юнис попыталась привести в порядок волосы дрожащими руками. Она выглядела просто ужасно. Возможно, если слегка подкрасить губы, она станет меньше походить на покойника? Ее сумочка осталась на полу в гостиной. Помоги мне, Господи, помоги мне.

Когда Юнис вошла на кухню, Лоис стояла у плиты.

— Как насчет куриного супа?

Юнис присела за стол. Еда прекрасно восстанавливает силы. Только куриный суп не сможет исцелить душу.

— Едва ли я смогу что‑то проглотить, мама. — Сначала нужно избавиться от картины, которая стояла у нее перед глазами. От звуков и запахов.

— Я знаю, что ты испытываешь, Юнис. Мне тоже пришлось через это пройти. — Ее глаза наполнились слезами.

— Я знаю, мама.

Так, может быть, в этом кроется причина, по которой она помчалась именно к Лоис? Юнис кое‑что знала о семейных неприятностях свекрови. Кто же лучше сможет успокоить, кто лучше поймет, чем женщина, которой пришлось сражаться за своего мужа, но которая при этом сохранила свою веру? Юнис не была уверена, что собирается сражаться за Пола, тем более, что он того не достоин. Он сильно изменился. Он менялся довольно долгое время. Сначала он отвернулся от Бога. А потом отвернулся и от нее.

— Мне очень жаль, Юни. — Лоис налила суп в тарелку и поставила перед Юнис. — Я думала, что лучше воспитала Пола. — Ее глаза потемнели от гнева и боли, она присела на стул напротив невестки.

Юнис медленно перемешивала суп.

— Я не могла остаться. Он сказал, что ему нужно вернуться в церковь на встречу, но он вполне мог соврать и снова отправиться к ней.

— Это долго не продлится. Это никогда не продолжается долго.

— Что не продлится? — Ее страдания? Ее брак?

— Его роман. Возможно, он уже закончился. Его застали на месте преступления, это достаточный шок, чтобы все чувства испарились.

— Может быть. — Во всяком случае, испарилось ее чувство защищенности, которое она испытывала с Полом. Их брак основывался на вере, а сейчас она убедилась, что он неверующий.

— По крайней мере, теперь Пол станет думать о том, что важно.

— О своей церкви.

— Нет, Юни. О тебе. Он любит тебя. Я знаю, что любит.

Свекровь просто принимает желаемое за действительное. Пустые слова. Любовь. Знает ли Пол значение этого слова? Он находил время для всех, кроме жены и сына. И очень много внимания он уделял Шиле Атертон.

— Ох, Юни. Вспомни прошлое. Как Пол смотрел на тебя в день свадьбы. Когда ты шла по проходу, он просто не мог отвести глаз. Казалось, он вот–вот растает. И я благодарила Господа за то, что мой сын полюбил женщину, в которой есть вера, которая будет рядом, что бы ни происходило. Как только я с тобой познакомилась, я сразу поняла, что ты не просто красивая девушка. Ты была необыкновенной. Благословение Божье для моего сына. Такой ты и осталась. — Она дотронулась до руки Юнис. — Дай ему время. Он придет в чувства. Прояви терпение.

— Вы именно так поступали?

— Да. — Взгляд Лоис затуманился. — Я забыла о гордости. Очень больно, когда мужчина, которого ты любишь, интересуется другой женщиной. Унизительно. Создается ощущение, что ты недостаточно хорошая жена, чтобы удержать мужа, что в тебе чего‑то не хватает, что ты в чем‑то виновата сама. — Она покачала головой. — Но это неправда. Просто некоторые мужчины падки на женщин. У них есть власть и сила. Женщины приходят к ним и влюбляются. Это льстит мужскому самолюбию. Один проступок тянет за собой второй. Сначала ничего такого, легкий флирт. Но рано или поздно они попадаются. Их пьянит мысль, что ими восхищается не только жена, они теряют самоконтроль. Но обычно долго это не продолжается.

— Обычно… — Юнис положила ложку. Разве флирт так уж невинен? — Мы обе слышали о пасторах, которые бросали жен ради других женщин.

— Дейвид никогда даже не думал на эту тему. И Пол не станет. — Она безрадостно улыбнулась. — Пол постарается наладить с тобой отношения, Юни. Дейвид всегда так поступал. Хорошо хоть Пол извинился перед тобой. Дейвид никогда не утруждался. Но после каждого романа на стороне делал мне подарки. Однажды он подарил мне превосходный браслет с бриллиантами.

— Ни разу его у вас не видела.

— Как я могла носить его? Каждый раз, доставая его, я вспоминаю. — Она тряхнула головой. — Мужчины — такие глупцы. — Она поднялась и налила две чашки чаю. — Когда ты в последний раз ела?

— Утром.

— Нужно что‑нибудь съесть, Юни. Попытайся. Один кусочек. Тебе сразу станет легче.

Ей удалось впихнуть в себя несколько ложек супа.

— Думаю, лучше ничего не говорить Тимоти. — Лоис положила перед Юнис тост с маслом. — От этого только пострадают его отношения с отцом, а этого ты не хочешь. И так уже было достаточно обид. — Она снова села. — Я Полу не говорила о похождениях отца. Запомни. Любовь покрывает множество грехов.

Похождения? Сколько раз Дейвид Хадсон изменял своей жене? И скрывал свою порочную любовь? А верно ли скрывать правду от окружающих? Позволять людям думать, что за кафедрой стоит ангел, хотя на самом деле это не так? Юнис не знала, что ответить. Она не знала, что ей делать. Следует ли ей обратиться к старейшинам и рассказать правду, попросить помощи, чтобы заставить Пола понести наказание? От такой мысли ей стало нехорошо. Как можно ожидать справедливого решения от Джерри Боэма, Мартина Локфорда и остальных подхалимов Пола. Скорее всего, они осудят ее и потребуют, чтобы она молчала, продолжала улыбаться и делать вид, что все в порядке.

Господи, помоги. Мне так нестерпимо больно. Я не хочу больше страдать.

— У тебя есть друг, вроде Джозефа Уиллера, который мог бы поддержать тебя, когда ты будешь говорить с Полом?

Джозеф, знающий, верный Джозеф, который встал во главе церкви после ухода Дейвида Хадсона.

— Сэмюель. — Юнис подумала о Стивене Декере, но не стала произносить его имя.

Лоис улыбнулась:

— Сэмюель хороший человек, но он слишком стар.

— И давно не ходит в нашу церковь.

— Почему?

— Они с Полом терпеть друг друга не могут. Когда заболела Эбби, Сэмюель отказался от должности. А Пол очень этому обрадовался.

Лоис обхватила чашку руками и опустила голову.

— Жаль. Пасторам нужно окружать себя хорошими людьми, такими, чтобы видели надвигающуюся беду и могли ее остановить, пока не поздно.

Пастор, прежде всего, должен хотеть слушать других. Когда‑то Пол слушал ее. Пока не погряз в том, что он называл «строительством церкви Господней». Если не призвать его к ответу сейчас, сможет ли он вернуться на путь истины? А что будет, когда он предстанет перед Господом? Ему придется отвечать за то, как он обращался с людьми. Неужели он об этом забыл?

Юнис оцепенела. Нужно ли убеждать себя, что все это было ошибкой? Разве это правильно? Она же не может считать произошедшее кошмарным сном. Она не знала, хватит ли у нее сил загнать эти воспоминания в дальний угол памяти и запереть за ними дверь.

Нет. Нет, она не может забыть. Пока. Ей пришлось напомнить себе, что встреча с Марвином Локфордом была для Пола важнее разговора с ней.

— Ты очень устала, милая. Ты не сможешь ни о чем думать, пока не отдохнешь. Мы обсудим все утром. Твой чемодан в машине?

— У меня нет чемодана. Пол отобрал его у меня. Вместе с ключами. Мне пришлось воспользоваться запасными.

— У меня найдется лишняя ночнушка для тебя, и я покупаю сразу несколько зубных щеток. Найдешь в шкафчике в ванной, там же и паста.

Юнис поднялась. Она принялась убирать посуду со стола, но Лоис ее остановила.

— Оставь. Я сама помою. А ты отправляйся спать. Ты еле держишься на ногах. Постарайся выспаться. Все может подождать до утра.

— Спасибо, что позволили остаться.

— Ты думала, что я выгоню тебя, потому что мой сын вел себя как последний дурак? — Она неуверенно улыбнулась.