Юнис только сейчас почувствовала, как сильно она устала. Она еле передвигала ноги. Она совсем обессилела после пережитого? Юнис уперлась рукой в косяк и оглянулась на свекровь.

— Как вам удалось? Как вы прошли через это? Лоис сейчас выглядела на все свои семьдесят восемь.

— Когда живешь с человеком без веры, опираешься на свою веру в Господа.

* * *

Был уже одиннадцатый час, когда Стивен убрал остатки углей и поставил переносной холодильник в пикап. Еще не уехали некоторые любители посмотреть на звезды. Бриттани и Джек стояли с Кэтрин. Говорил только Джек. Кэтрин протянула руку, чтобы попрощаться с ним. Она что‑то сказала Бриттани и направилась к своей машине. Во всяком случае, на этот раз дочь от нее не убежала. Кэтрин набросила на плечи пиджак, но не поспешила уехать, когда Стивен направился к ней.

— Не нервничай в дороге, Кэт.

— Я не собираюсь заезжать в винный магазин.

Обиделась.

— Ладно.

— Бриттани говорит, что я пью больше, чем ты когда‑то. Что на это скажешь?

Он не собирался ступать на минное поле. Он промолчал.

— Хорошо. Хорошо. Знаю, у меня проблемы. Я все равно собиралась бросать. Алкоголь плохо действует на кожу.

— И на все остальное.

— Зато помогает забыть.

— Пока не просыпаешься утром и не расплачиваешься за то, что делал накануне вечером.

— Слово знатока. — Она поморщилась. — Прости, я не собиралась тебя обидеть. Ты был очень мил весь сегодняшний вечер. Как жаль, что ты таким не был, когда мы были женаты, Стивен.

Несколько приятных встреч еще не значат, что Кэтрин может измениться. Сколько лет ушло у него на то, чтобы увидеть свет и решиться последовать за Христом?

— Бриттани считает, что мне нужно обратиться в какой‑нибудь центр, вроде того, куда ходил ты, но мне нужно себя содержать. Я не могу себе позволить такую роскошь, как отпуск на полгода.

Она снова пытается затеять ссору? Пусть попробует. На этот раз он не намерен отвечать.

Она посмотрела на него:

— Джек предложил мне походить на твои занятия. Я сказала, что уже спрашивала у тебя на это разрешения. Бриттани эта мысль не особенно понравилась.

— Она снова с тобой разговаривает. Это хорошо.

— Она говорит одни колкости.

Он улыбнулся ее словам. Дочка вся пошла в маму.

Она засунула руки в карманы пиджака.

— Я прекрасно провела здесь время, Стивен, несмотря ни на что. Спасибо, что познакомил меня со своими друзьями.

— А чего ты от меня ожидала? Что я брошу тебя на произвол судьбы?

— Я ощущала себя брошенной большую часть своей жизни. Как только я начинаю понимать правила игры, игроки сменяются. Я так устала… — Она пожала плечами. — Ладно. Спасибо тебе за приглашение. Я получила удовольствие, несмотря на желание дочери сразить меня наповал рассказами о заведениях, в которых она бывала. Это ведь неправда?

— Ты должна сама с ней поговорить об этом.

— Едва ли я хочу это знать. По крайней мере, сегодня днем она вернулась. И главным образом благодаря тебе, так мне кажется.

— Не забывай про Джека.

— Как я могу его забыть? — Она оглянулась. — И где только ты его откопал?

— Он заходил ко мне, смотрел, как продвигаются дела.

— Бриттани говорила, что он хороший мастер.

— Он плотник. А на самом деле талантливый художник. Сейчас он делает панно из кусочков и разных обрезков, от сосны до красного дерева. Очень красиво. Он называет это терапией. Занимает и мозг и руки.

— А что он собирается с ним делать, когда закончит?

— Понятия не имею.

— Если хорошо получится, я могла бы купить.

— Я всегда считал, что ты предпочитаешь картины маслом и работы признанных мастеров.

Кэтрин выразительно посмотрела на него:

— Поскольку у меня больше нет богатого мужа, а алименты слишком маленькие, чтобы на них прожить, тут уж не до искусства. Мне снова пришлось пойти работать. Теперь я работаю у дизайнера по интерьерам. Очень хорошего. Она любит необычные вещички.

— Ты встала на ноги.

— А разве могло быть по–другому?

Кэтрин достала ключи из сумочки, села в машину и поехала в сторону главной улицы Роквилля. К Стивену подошла Бриттани.

— Она любого выведет из себя.

— Как и ты, Брит. Да и я, кстати, тоже.

— После стольких лет странно слышать, как ты ее защищаешь. Стивен улыбнулся:

— А где Джек?

— Уехал домой. Он сказал, что ему надоело слушать мои жалобы на мать.

— Тебя подвезти до дому или пройдешь шесть кварталов пешком? — Стивен не хотел дразнить гусей.

— Я предпочла бы машину, если не будешь читать мне нотации.

— Даже не думал.

* * *

Юнис плохо спала. Она все‑таки уснула на пару часов, но неприятный сон разбудил ее в три часа ночи. Какой сегодня день недели? Четверг? Дальше она спала очень чутко, просыпаясь от самого легкого звука на улице. Она слышала шум шоссе, проходившего в шести кварталах от дома. Рев множества машин. Поток автомобилей шел в обе стороны. И он никогда не кончался. Куда могли ехать все эти люди среди ночи? Она снова задремала, но проснулась, когда электронные часы показывали 4.00.

Что же теперь делать с Тимоти? Стоит ли позвонить ему и сказать, что она приехала в город на несколько дней? Или на несколько недель? Стоит ему только взглянуть на нее, и он поймет — что‑то случилось. Ей никогда не удавалось что‑нибудь скрыть. Может, следует рассказать ему правду о Поле? Они с отцом только начали налаживать отношения. И к чему может привести такая правда? Она может побыть здесь несколько дней и не извещать Тимоти. Но ей не следует задерживаться надолго. И куда же ей ехать? Сама мысль вернуться домой и выслушивать оправдания Пола, а то и новые обвинения в ее адрес, была ей противна. Интересно, что он сейчас делает? Роб Атертон находится во Флориде. Пол и Шила вольны делать все, что им заблагорассудится, ведь их супругов нет в городе.

Она заплакала, уткнувшись в подушку. Ей казалось, что Пол вырвал ее сердце и растоптал его. Она его ненавидела, но и любила. Как такое возможно? Может, ей вернуться и забыть обо всем, что произошло, ради их семьи? Если он действительно хочет ее сохранить. Или его все‑таки волнует только его положение? К своему ужасу, она знала правду — единственное, что его волновало, это реакция прихожан. Что будет с ним, если они узнают о том, что произошло? Но если она все‑таки вернется, что, кроме предательства, может она ожидать от него в будущем? Как сможет она снова ему доверять? Каждый раз, когда он будет выходить из дома, она будет теряться в догадках, куда он отправился, уж не была ли важная встреча просто предлогом, чтобы отправиться на тайное свидание. Если даже Шила уедет, появится другая красивая женщина, которая обратится к пастору за помощью и попытается влюбить его в себя. «Я нужен ей». Если сейчас Пол не понимает, что совершил грех, тогда что может остановить его падение?

В шесть она бросила попытки уснуть. Казалось, голова набита ватой. Подумав, что чашечка чаю может оказаться весьма кстати, она накинула халат, который одолжила ей Лоис. Свекровь с кем‑то говорила на кухне. У Юнис заколотилось сердце. Неужели домой вернулся Тимоти? Что же она ему скажет? И что говорит Лоис?

— Она постучала в мою дверь после полуночи. Да. Я все знаю. Какой кошмар! Естественно, я сильно в тебе разочаровалась. — Потом она довольно долго молчала, слушала. Наконец, ответила усталым голосом: — Нет. Не думаю, чтобы она кому‑то рассказала. Я сказала ей, что она может оставаться столько, сколько посчитает нужным. — Снова молчание. На этот раз Лоис рассердилась: — Да. Да. Знаю, у тебя теперь трудности. Нужно было думать до того, как заводить любовницу… — Теперь голос свекрови звучал раздраженно. — Ты и не представляешь, как тяжело сейчас твоей жене. Ты должен сюда приехать… — Лоис тяжело дышала. — Не нужно придумывать оправданий. — Пауза. — Ты вполне можешь сказать, что у тебя семейные обстоятельства. — Пауза. — Да, ей нужно время, чтобы успокоиться. — Пауза. — Лучше сегодня вечером. В понедельник может быть поздно. — Лоис тяжело вздохнула. — Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. И не нужно притворяться. Да, конечно, я сделаю все, что в моих силах. — Свекровь всхлипнула. — Как всегда. Я люблю вас обоих. Поверить не могу, что ты сделал такое. Вот уж не чаяла, что именно ты сотворишь нечто подобное. Знаю. Знаю. Такое происходит постоянно.

Юнис стояла в дверях. Свекровь подняла глаза и покраснела до корней седых волос. Она отвернулась и заговорила в трубку уже тихо:

— Я больше не могу говорить. Ты знаешь, что нужно делать. Надеюсь, так ты и поступишь. — Она повесила трубку и поднялась. — Доброе утро, милая. Надеюсь, ты хорошо поспала. Хочешь чаю? У меня есть с бергамотом. Он ведь тебе нравится? — Она вымученно улыбалась.

— Это был Пол? — Юнис переполнял гнев. Она была готова взорваться от негодования. Эмоции рвались наружу, словно лава из жерла вулкана.

Лоис повернула ручку плиты, зажегся огонь.

—Да.

— Я не слышала звонка.

— Я подумала, что ему следует знать, что ты добралась благополучно.

— А вам не приходило в голову, что он сам должен был побеспокоиться? Я не хотела, чтобы он знал, где я! Мне нужно было спокойное место, чтобы подумать.

Лоис приуныла.

— Прости меня, Юнис. Я пыталась помочь. Ты была сама не своя вчера. Я боялась, что у тебя случится нервный срыв.

— Возможно, вы и правы, но у меня ведь есть на то причина, вы же не станете возражать.

— Нет такой причины, по которой надо было бы держать Пола в неведении относительно твоего здоровья. Это жестоко и не по–христиански. И вовсе не похоже на тебя.

— Нет. Не похоже. Наверное, я должна позволить ему еще раз смешать меня с грязью!

— Ну, что ты! Он сожалеет. Мы должны любить друг друга, как Иисус любит нас. А Пол страшно волновался. Я подумала…

— Я слышала, как он волновался. — Юнис горько рассмеялась. — Он до смерти боится того, что может произойти, если узнают в церкви. Вот об этом он и волнуется. О себе. «Лучше сегодня вечером, — сказали вы. — В понедельник может быть поздно». Что вы имели в виду, Лоис?

Лоис опустила глаза.

— Он собирался подобрать себе замену из помощников, чтобы приехать сюда. Вы можете все обсудить, все исправить.

Юнис почувствовала, как снова закипают слезы.

— Я не могу доверять даже вам! Лоис подняла глаза, она плакала.

— Как ты можешь говорить такое мне? Конечно, ты можешь мне доверять. Я стараюсь делать все, чтобы помочь вам обоим.

— Вы делали то же самое многие годы. Все скрывали! Притворялись, что все в порядке. Отворачивались, надеясь, что проблемы испарятся сами собой.

На ее лице отразилась боль.

— Это не твое дело.

— Мне плевать, считаете ли вы это моим делом или нет. Так вел себя Дейвид Хадсон, верно? Он врал и обманывал? И вы позволили втянуть себя в такое. А теперь и Пол пошел по стопам отца. Сыновья повторяют грехи отцов, потому что отцы не исповедуют их и притворяются, что все в порядке, когда на самом деле все плохо! Господь запрещает находить у пастора слабости. Господь запрещает говорить о том, что пастор тоже может ошибаться. В этом, по–вашему, истина? И сколько раз, Лоис, вы покрывали Дейвида Хадсона?

— У тебя нет никакого права…

— И вы делали все это во имя любви. Так вы убеждали себя. Вы сказали Полу, почему его отцу пришлось уйти в отставку так неожиданно?

—Нет.

— А почему?

— Как я могла? Это разрушило бы представления Пола об отце.

— Значит, вы позволили Полу думать, что его отец совершенен, что ему следует подражать. Вы помогали ему делать из Дейвида Хадсона идола. — А она сама помогала в этом Лоис.

— Я никогда не говорила, что Дейвид — совершенство. Пол знал…

— Пол забыл. Если он что‑то и знал, он вынес урок, что для человека, облеченного властью, грех не помеха, главное, чтобы семья молчала.

Лоис побледнела:

— Ты несправедлива. Я старалась научить Пола поступать правильно, но при этом не отвращать его от отца.

— Вы все перепутали, Лоис. Господь не идет на компромиссы. А как насчет дисциплины? Как насчет ответственности? Дейвиду Хадсону удавалось жить без этого.

— Я делала то, что считала нужным!

— Вы делали то, что велел вам муж, даже если это значило совершить грех! Вы делали то, что проще. Вы очень страдали, когда приезжали к нам в Сентервилль, чтобы сообщить об отставке Дейвида. И теперь я знаю почему. Проступки, сказали вы вчера. Это был не первый случай, когда муж вам изменил. Просто это был последний раз в его церковной карьере. — Она размазала слезы по щеке. — Вы не сказали мне всей правды, но взяли клятву держать все в тайне. Вы и меня втянули в грех.

—Нет.

— Я должна была принять это как предупреждение. Я и сама виновата не меньше, чем вы. У меня были предчувствия. Святой Дух пытался сказать мне, что происходит нечто плохое, а я не послушала Его тихий голос, как когда‑то вы. Признайтесь, вы рассказали мне о Дейвиде, чтобы я знала, каким может стать Пол?