– Вы клянетесь прийти за мной?

– Да, – уверенно отвечает Оливия.

Чарли смотрит в потолок, теребя подбородок.

– Я не знаю. Это будет против правил, Софи. Особенно после того, что тетя Патрисия так постаралась учесть твои личные интересы и предпочтения, когда планировала столь глубокомысленное свидание.

Я кидаю в него свою туфлю и поворачиваюсь к Уэсу:

– Ну ты-то придешь за мной, правда?

Он пожимает плечами и спокойно говорит:

– Я не смогу помочь тебе. У меня есть планы на вечер.

Конечно, у него есть планы. Мне не следует забывать, что у него есть подружка.

– А, ну да. Встречаешься с Лаурой?

Чарли поворачивается к Уэсу, вскидывая бровь.

– Правда, что ли?

– Да, – говорит Уэс таким тоном, что никто больше не хочет задавать ему вопросы на эту тему.

Бабушка входит в комнату, неся стопку полотенец.

– О боже, – бормочет она, увидев меня.

Я вытаскиваю руки.

– Это все из-за тебя, бабуля.

Она бросает полотенца на кровать и обходит меня со всех сторон, цокая языком. Потом проводит рукой по моей руке.

– В шов что-то вшито, – говорит она. Присев, она поднимает подол и несколько секунд что-то в нем ищет. – Ага!

В следующее мгновение я вся начинаю сверкать огнями. В швы робы вшиты маленькие лампочки.

– О боже мой, – едва выговаривает Оливия, а потом снова заливается смехом. Чарли и Уэс с недоумением разглядывают меня.

– Зачем эти огни? Я не понимаю, – говорит Уэс.

Бабушка встает.

– Это смотрится празднично!

– Это пожароопасно! Бабуля, ты должна освободить меня от этого! – лихорадочно кричу я.

Она вскидывает бровь.

– Ты хочешь воспользоваться правом отменить свидание?

Я бросаю взгляд на остальных. Уэс горячо кивает, а Оливия и Чарли мотают головами и шепчут: «Злодейки Джо».

– Думаю, что нет, – бормочу я и падаю на край кровати.

Бабушка быстро обнимает меня.

– Это свидание не будет длиться долго – спектакль «Рождество» заканчивается около девяти вечера.

– И, вероятно, парню, который придет на свидание, в это же время пора ложится спать, – бормочет Чарли.

Бабушка бросает на него неодобрительный взгляд, потом снова поворачивается ко мне.

– Я приготовлю свежие бенье[1], и после твоего свидания у нас будет над чем посмеяться.

Отлично. Я буду париться в этом прикиде около пяти часов просто для того, чтобы потом у нас было над чем посмеяться при поедании пончиков.

Бабушка уходит. Оливия и Чарли продолжают таращиться на горящие лампочки как загипнотизированные.

– Мы пройдем мимо несколько раз, – говорит Чарли, очнувшись. – И сделаем фотки. Тебе совершенно необходима новая аватарка – так всегда поступают, когда расстаются с недоумками. Как думаешь, все будут сверкать или только ты?

Я бросаю в него подушку.

– Никаких фоток!

Уэс берет последний элемент костюма, которого я избегаю: головной убор. Он честно пытается не смеяться, пока надевает его мне на голову.

– Подожди, в нем, кажется, тоже есть лампочки. – Слышу, как он нажимает на кнопочку, и я поворачиваюсь к зеркалу. Ясное дело, над головой у меня сверкает кольцо из лампочек – нимб.

Рядом с моим в зеркале появляется лицо Уэса.

– Становится все лучше и лучше.

Я толкаю его в грудь, и он, не удержавшись, падает и смеется.

– Вы все придурки, – говорю я, поднимая робу со всем достоинством, на которое способна в таких обстоятельствах, и выхожу из комнаты, пытаясь не споткнуться.


Зайдя в кухню, бросаю взгляд на часы. В карман штанов кладу телефон и достаточно денег, чтобы при необходимости вызвать такси. Я совершенно уверена, что такая необходимость возникнет.

Дедушка сидит во дворе, наблюдая за парочкой ребят, которые разгружают вязанку дров у черного входа, а бабушка за кухонной стойкой выписывает чек и разговаривает с другим юношей, на вид моего возраста.

Я прячусь обратно. Мои сверкающие лампочки отражаются от белых стен, и я чувствую приступ тошноты.

– Большое спасибо за то, что вы делаете, миссис Мессина.

– Пожалуйста. Спасибо, что доехали до нас так быстро.

Я выглядываю из-за угла. Парень уже собирается уйти, но бабушка кладет свою руку ему на плечо, останавливая.

– Сколько тебе лет? – спрашивает она.

О господи. Что она делает?

– Хм, восемнадцать, – смущенно отвечает он.

– У тебя есть девушка?

Я прислоняюсь головой к стене и стону.

– Хм… да, мэм, у меня есть девушка.

– Черт! – хмыкает бабушка. Я жду, когда он уйдет из кухни, а потом выхожу из своего тайного места.

– Ты серьезно, бабуля? Ты действительно собиралась устроить мне свидание в канун Нового года с человеком, которого даже не знаешь?

Она пожимает плечами.

– Я знаю его. – Она берет его визитку, оставленную на стойке, и быстро читает. – Его зовут Пол.

– Пол, ха. Скажи его фамилию, не заглядывая в визитку.

Я вижу, что ей очень хочется взглянуть туда. Но ее спасает от провала звук открывающейся двери.

– Я забыл отдать вам ваш чек, – говорит Пол, снова заходя в кухню. Его глаза расширяются при виде меня, и он пытается понять, что же такое перед ним стоит: сверкающие роба и нимб.

– О, спасибо, Пол, – говорит бабушка, метнув взгляд в мою сторону. – И это очень плохо, что у тебя есть девушка. Я собиралась пригласить тебя встретиться с моей внучкой Софи. – Бабушка с улыбкой до ушей показывает на меня.

Пол не произносит ни звука. Он кивает, что-то мямлит и практически выбегает из дома, как при пожаре.

– Не могу поверить, что ты все-таки это сказала, – говорю я.

Бабушка смеется и, услышав, что открывается входная дверь, говорит:

– Тебе лучше приготовиться. Думаю, это Патрисия.

– Я еще раз повторяю: если свидание будет с учеником средней школы, то ты попадаешь на штраф.

* * *

Небольшая группа родственников собралась лицезреть мое унижение. Мамины шпионы, тетя Лиза и дядя Брюс, сидят в гостиной с бабушкой и дедушкой, но их стулья развернуты лицом к холлу. Единственное, чего им не хватает, так это стакана попкорна в руках. Конечно, на месте и Оливия, и Чарли, и Уэс – разве могут они пропустить такое?! Дядя Майкл ночует в одной из гостевых комнат, поэтому неудивительно, что он тоже здесь. Джейк и Грэхем стоят рядом, делая вид, что пришли поискать солнцезащитные очки Грэхема. О, ну и, конечно, дядя Сэл и тетя Камилла «просто выгуливали собак и подумали, что надо бы заглянуть».

Да, правильно подумали.

Тетя Патрисия и дядя Ронни стоят в холле и поддерживают очень юного мальчика невысокого роста, с которым, как я предполагаю, у меня и назначено свидание. Он одет в робу наподобие моей, которая, правда, еще не сверкает лампочками.

Или… о господи. Может быть, они горят только у меня?

– Софи, хочу познакомить тебя с Гарольдом Риггзом. Он учится в девятом классе школы Иглз Нэст.

Девятиклассник.

Вы, должно быть, разыгрываете меня.

Я поворачиваюсь к бабушке с умоляющим видом, но она подходит к Гарольду и обнимает его.

– Приятно познакомиться, Гарольд, – говорит она с чересчур большим энтузиазмом.

Он кивает и потом смотрит на меня.

– Привет! – здоровается он. У него, похоже, голос еще не начал ломаться. – В каком классе ты учишься?

– В двенадцатом, – бормочу я.

И слышу, как Оливия, Чарли и Уэс давятся от смеха за моей спиной, поэтому мечу на них убийственный взгляд: все трое – с красными лицами и в слезах от едва сдерживаемого безудержного смеха. Джейк и Грэхем – такого же вида в другом конце комнаты.

Глаза Грэхема загораются.

– Выпускница! Это невероятно круто!

Я готова провалиться сквозь землю.

Повернувшись к бабушке, цежу сквозь стиснутые зубы:

– Ты говорила, что свидания будут со сверстниками. Он точно не мой ровесник.

Она взмахивает рукой у меня перед носом.

– Вы оба учитесь в старших классах. Этого достаточно!

Я показываю пальцем на группу, собравшуюся в холле:

– Позвольте мне на минутку отлучиться.

Затем тащу Оливию в кухню, а Чарли и Уэс мчатся за нами.

Как только мы оказываемся вдали от посторонних ушей, я выпаливаю:

– Один час. Вы забираете меня из этой средней школы через час. – Я указываю на каждого. – Ни один из вас не будет делать фотографии или каким-то иным способом упоминать об этом до конца своих дней – или же я собственными руками задушу этого человека во сне.

Оливия и Чарли умирают от смеха и даже не могут ничего мне ответить. Уэс салютует:

– Как прикажете, Диско Мария.

Я направляюсь к входной двери. Увидев нас на дорожке, дядя Майкл вопит:

– Детки, хорошо вам повеселиться!

* * *

Машину ведет тетя Патрисия, потому что, естественно, у пятнадцатилетнего Гарольда Риггза нет прав.

Мы сидим на заднем сиденье, а дядя Ронни – на переднем, рядом с тетей. Я по возможности отодвигаюсь к окну, а Гарольд сидит настолько близко ко мне, насколько позволяет его ремень безопасности. Нас разделяет лишь несколько драгоценных дюймов.

Тетя Патрисия смотрит на меня в зеркало заднего вида.

– Софи, тебе надо выключить лампочки, пока мы не доехали до места. Я не знаю, как надолго хватит батареек.

На это и надеюсь. Согласно киваю, но не выключаю их и продолжаю гипнотизировать взглядом часы. Если моя спасательная команда не прибудет туда к пяти, я вызову такси. Эта средняя школа находится в какой-то глуши. Боже, надеюсь, Оливия сможет найти ее – или же мне придется заплатить целое состояние, чтобы вернуться в бабушкин дом. Я смотрю на свой костюм, а потом на этого мальчика. Никаких денег не пожалею.

Мы останавливаемся у входа, и я вижу группу людей, одетых так же, как и я, за исключением того, что лампочки горят только на мне. Вдоль дороги в ряд стоит несколько деревянных скульптур и вьется тропинка, по которой, думаю, будут заходить зрители.

– Мы здесь! – кричит тетя Патрисия с переднего сиденья.

Я выпрыгиваю из машины, Гарольд бежит за мной. Несколько раз по дороге к школе он пытается взять меня за руку, но я каждый раз успеваю увернуться.

– Привет! Взгляните на мою девушку! Она выпускница средней школы! – объявляет Гарольд толпе.

Мне хочется вырыть яму, лечь в нее и умереть. Все остальные одетые в робы, похоже, тоже ученики средней школы, но мы с Гарольдом самые старшие.

Я поворачиваюсь к тете Патрисии.

– Не понимаю, в чем прикол этого свидания. При чем тут средняя школа?

Тетя Патрисия улыбается и гладит меня по руке.

– Это будет так весело! Когда двое ребятишек, которые должны были играть Иосифа и Марию, заболели, Гарольд вызвался заменить Иосифа. Его младший брат тоже здесь – вот он, – говорит она и показывает на уменьшенную копию Гарольда, одетую в костюм пастушка. – Нам просто нужна была Мария! Поэтому, когда мама придумала эту безумную идею со свиданиями, я сразу ухватилась за нее, потому что подумала, что это может быть отличным решением нашей проблемы.

Вы, должно быть, шутите.

– Это будет весело! – вновь восклицает она визгливым голосом.

Она подводит нас с Гарольдом к центру яслей, где женщина с клавиатурой показывает наши места.

Ко мне подходит девочка, на вид лет двенадцати. Она одета во все белое, а за плечами виднеются крылья больше нее самой. Она шепчет:

– Ты раньше с ним хоть раз встречалась? – и кивает на Гарольда.

Я мотаю головой.

– Нет.

Она морщит лоб.

– Что ж, берегись. Не зря его называют Гарольд Тысячерукий.

Прежде чем я успеваю сообразить, что она сказала, тетя Патрисия кладет мне на руки настоящего живого младенца.

– Вот зачем ты была нам нужна. Та Мария тоже была ученицей средней школы. Мама этого ребенка не желает отдавать его в руки никому моложе. Увидишь, все получится!

О господи.

Младенец – ему не больше нескольких месяцев – поднимает на меня глаза. Мы таращимся друг на друга несколько секунд, а потом он открывает рот и выдает самый пронзительный крик из всех, которые я когда-либо слышала.

И это не преувеличение – ведь вокруг меня всегда было много малышей.