— Да? А результаты-то какие? Прибыль там увеличилась? — спросил Леонид Аркадьевич.

«Кажется, я сейчас упаду в обморок. Какая еще прибыль? — Она ее не анализировала. — Мы вообще про этапы проекта здесь пришли рассказать. Так Вика поставила задачу. Смотрит на меня с какой-то издевкой. Вампир. Стеклянный колпак не помогает. Ой, кажется, голос совсем пропал».

— Прибыль? Мы выбрали самые активные дирекции и провели информационную работу. Сейчас ежедневно поступают предложения по улучшению деятельности компании, — продолжила Ирина, согласно слайдам презентации.

— Вы анализировали, как это все повлияло на рост продаж?

— Пока нет. Еще рано говорить об отдаче, — призналась она.

— Рано? Мы инвестировали деньги в обучение, в разработку инфраструктуры для поддержания системы инноваций, но даже не знаем, какой эффект она принесла и принесла ли вообще. Возможно, нам стоит прекратить проект, или, наоборот, увеличить охват регионов, или провести дополнительные мероприятия для повышения вовлеченности персонала. Да это надо анализировать в первую очередь! — Леонид Аркадьевич начал злиться.

«И почему я и сама об этом раньше не догадалась? — подумала Ирина. — Он ведь прав». Она уставилась на него, как будто он хозяин, отчитывающий щенка за то, что тот сделал лужу в коридоре.

— Да, вы правы. Мы обязательно проанализируем материальный эффект от проекта, — сдерживая комок в горле, пробормотала Ирина.

— Кроме обучения, что еще сделали?

— Проводим еженедельные конференц-связи, в которых участвуют пилотные регионы, по обмену опытом. Выбирается одна из дирекций, руководитель которой рассказывает, что инновационного они делают для повышения продаж. — Это Роман подхватил нить разговора. Видимо, понял, что Ирина уже говорить не в состоянии.

— И что, есть интересные идеи? — спросил Леонид Аркадьевич.

— Да. Например, волгоградская дирекция на прошлой неделе разместила в местной газете статью о сравнении разных стиральных машин. По всем характеристикам вывод однозначен: «Аришторм» — лучшая из всех. Им как раз план установили: поднять продажи в регионе. А в калининградской дирекции запустили акцию, по которой любой человек может на месяц поставить себе посудомоечную машину бесплатно, а через месяц вернуть ее или купить. Доставка за счет покупателя. Акция идет уже третий месяц, никто еще не вернул ни одну посудомойку.

— Хорошо. И все же необходимо понять, насколько эффективны все эти мероприятия. Обязательно просчитайте к следующей встрече, — закончил разговор Леонид Аркадьевич.

Когда вышли из кабинета, на Ирине лица не было. «Что Рома про меня подумает? Наверное, смеется сейчас, думает, что я совсем никчемная», — ругала себя Ирина. Комплексы так сильно могут затуманить мозг, что на все прочие мысли его ресурса не остается. Рома ничего не сказал, у него сразу зазвонил мобильный, и он увлекся разговором. А Ирина весь оставшийся рабочий день пребывала в жутчайшем расположении духа и подумывала даже написать заявление. Только ипотека ее остановила.

Вечером пришла домой такая же опечаленная, как и днем. Кошка встретила ее требовательным мяуканьем. Вернее, воплем. Так и слышалось в ее «мяяяаау» — «едыыы!».

Ирина покормила кошку. Переоделась. Закрутила волосы в тугой пучок. Плюхнулась устало на диван. Включила телевизор. И заплакала.

Она думала о том, как печально сегодня прошел день. Об ее провале на презентации. Потом подумала про своего нерожденного ребенка. Про предателя Виталика. Про эту дурочку, к которой он ушел. И, конечно же, ей было жалко себя.

Поев, кошка запрыгнула к ней на диван и стала мурлыкать. Она не любила, когда плачут. А последнее время хозяйка плакала очень часто. Маркиза забралась к ней на колени и начала тыкать мордочкой в лицо Ирины. Потом облизнула слезинку, одну, вторую.

— Ну что ты, тебе меня тоже жалко? — На лице Ирины появилась легкая улыбка.

— Мууур, мяу! — отозвалась Маркиза, что означало, наверно, что-то вроде: «Да брось ты плакать, никто не стоит слез Королевы».

В половине двенадцатого позвонила Вика, чтобы узнать, как прошла презентация. Бывают начальники, которые остаются начальниками даже по ночам…

* * *

День начался со звонка Ромы.

— Ирка, ты чего делаешь?

— Я сплю еще, — сонным голосом ответила Ирина. — Семь утра, Ромашка, да что с тобой? Второй день ни свет ни заря на ногах.

— Дело есть. Вернее, помощь твоя нужна! — взволнованно протараторил Рома. — Я заеду за тобой, поговорим по пути на работу!

— Да что случилось?

— Одевайся!

Через полчаса Рома стоял на пороге Ириной квартиры с двумя стаканчиками:

— Капучино с корицей, extra-hot! — протянул он Ирине стаканчик кофе.

— Прям люблю тебя, спасибо! — Ирина сделала глоток. — Пройдешь или в машине попьем?

— Поехали. Там пробки.

Они сели в Ромин «мерседес», и внедорожник тихонько встроился в утренний поток машин.

— Рома, что случилось? — спросила Ирина, откусывая донат, заботливо купленный Ромой вместе с кофе.

— Понимаешь, Ир, такое дело, у меня родители живут в Австрии. Мать заболела, ее в больницу кладут, на операцию. А отец не в себе от переживания, тоже сердце прихватывает.

— Ужас, Ром! Сочувствую. Чем я могу тебе помочь?

— Да уж. Только сейчас осознал, что они у меня не вечные. А так живем ведь, раздражаемся на их частые звонки. Игнорируем дни рождения. Все работа да дела… все некогда…

— Что делать будешь?

— Беру отпуск. Завтра вылетаю к ним.

— Правильно.

— Да, только у меня проблема, ты ж знаешь, я на прошлой неделе лабрадора купил?

— Знаю, щенок, — кивнула Ирина.

— Так вот, его с собой нельзя, у него справок нет, а оставить некому. Ирка, прошу тебя, возьми к себе, — взмолился Роман.

Ира хотела что-то возразить, но он продолжил:

— Я понимаю, у тебя кошка, но это временно, максимум две недели! Либо к тебе, либо мне его на улицу отправить придется. Я до завтра его не пристрою. Умоляю, Ир, выручай!

— Конечно, Ром, я тебя выручу, — покорно ответила Ирина.

После таких речей ей ничего не оставалось, как согласиться: «Ладно, он маленький, и это всего на пару недель, продержимся как-нибудь».

— Давай после работы ко мне заедем, я соберу все его вещи, расскажу, чем кормить и завезу вас к тебе?

— Давай.

— А кстати, ты сегодня прекрасно выглядишь, глаз не оторвать!

— Да ну тебя.

Рабочий день прошел в обычном режиме. Унылые лица офисного народа. Пять чашек кофе. Бешеные переписки в почте. Вечно недовольная Вика. Вечером, как договорились, Ирина с Ромой съездили за щенком. Рэвик — чудо. Ирина в него влюбилась с первой секунды. Он лизнул ее в щеку. В машине Рома выдавал ЦУ:

— Гуляй с ним хотя бы раз в день. Он еще не до конца приучен терпеть, поэтому может сделать лужу. Закрывай двери во все комнаты, когда уходишь, потому что у него чешутся зубы, он может что-нибудь сгрызть.

— Вот здорово… — прикинула Ирина свой будущий ущерб в новенькой квартире.

— Обещаю, все, что он испортит, я компенсирую, — прочитал ее мысли Роман.

— Позвони, как долетишь, ситуацию расскажешь, — переменила тему Ирина.

— Угу, — кивнул Рома.

Они замолчали.

Маркиза встретила щенка шипением. Ожидаемо. Ирина пыталась их подружить, но потом перестала обращать внимание. Как-нибудь разберутся…

Она набрала себе ванну, запустила пены и легла в нее с новым номером Cosmopolitan. Страницы журнала пестрели новыми трендами, рекламой и дорогой одеждой. Вот статья про мужские измены. «Как сделать так, чтобы он не изменял?!» — вопрошал заголовок. Она глубоко задумалась, а потом отбросила журнал и закрыла глаза…

Виталик Ирине совсем не изменял. По крайней мере, так она думала до того злополучного СМС. И ведь всем подругам рассказывала, что уверена в нем на сто процентов! Подруги иногда ухмылялись, особо циничные даже хвалили Виталика: «Да он гений! Как же он тебе хорошо запудрил мозг!» Она сердилась. «Да серьезно, я знаю. А когда ему изменять-то? Он все время на работе, а если не работает, всегда со мной. Мы все свое свободное время вместе проводим. Я знаю каждую минуту, где он находится», — возражала Ирина. «Откуда? Ты что, следишь за ним?» — следовал вопрос какой-нибудь подруги. «Пару раз следила… — признавалась Ирина, — но зачем? У него в телефоне все чисто, в соцсетях ни одной компрометирующей переписки и ни одной подозрительной подруги». Такие диалоги обычно заканчивались фразами подруг типа: «Бывает, наверное, один на миллион…» — и укреплением Ириной веры в верность Виталика.

«Какая же я была дура! — подумала Ирина. — Ну надо же, действительно все мужики изменяют. Даже Виталик не оказался исключением. Хотя вообще никаких признаков не было. Как он мог? Как он мог целовать другую? Заниматься с ней любовью? Обнимать ее и ласкать так же, как меня? Называть ее ласковыми словами? — У Ирины появились слезы. — И почему я до сих пор не могу его забыть? Полгода прошло, а я до сих пор плачу. И до сих пор не могу его простить. Это какой-то бред».

Они с Виталием познакомились при неприятных обстоятельствах на похоронах у двоюродной бабушки Киры — Ириной подруги. Могла бы не ходить: Ирина плохо знала старушку, но не могла не поддержать подругу в трудный момент. Виталик вообще попал туда случайно, просто привез на похороны свою собственную бабушку, которая уже не могла передвигаться без посторонней помощи. И Ирина, и Виталик чувствовали себя посторонними на этом мероприятии и не сильно скорбели об усопшей. Слово за слово — и они не заметили, как прошла траурная церемония, потом — поездка на кладбище и непременные поминки. Это была любовь с первого взгляда. Так показалось Ирине.

Потом был какой-то праздник, Виталик пригласил ее в ресторан и подарил компрессор для автомобиля. Это был неожиданный и очень приятный для нее подарок. Накануне этой встречи Ирина рассказывала ему историю о том, как однажды ночью пробила колесо и боялась выйти из машины, чтобы позвать кого-то на помощь. Кстати сказать, за всю историю их отношений компрессор оказался единственным подарком, который Виталик купил самостоятельно и своевременно. Все остальные подарки Ирине приходилось выбирать самой, и приобретались они обычно не накануне праздников, а гораздо позже.

Мысли приходили и уходили… Статья про мужские измены вещала какую-то банальщину типа того, что надо быть разной и удивлять мужчину в постели, на кухне и в быту. Никакой конкретики, общие слова. Ира практически отключилась…

Раздался звонок мобильного телефона. «Кто бы это мог быть в такое время?» Ирина мокрой рукой потянулась к мобильнику. Номер был незнакомый.

— Алло.

— Добрый вечер. Прохорова Ирина Викторовна?

— Да, это я. С кем я говорю?

— Это сержант 24-го отделения полиции Юго-Восточного округа. Ваш муж, Прохоров Виталий Владимирович, погиб.

«Ваш муж погиб, ваш муж погиб» — стучало у Ирины в висках. Она не запомнила ничего из двухминутного разговора, предшествующего этой фразе. Последующая неделя прошла как в тумане и полном беспамятстве. То ли из-за сильного стресса, то ли из-за таблеток, которые в нее закладывали пачками. Утро. Просыпается в их постели одна. Зеркало над столиком занавешено, на кухне слышен шорох и работающий телевизор. Это не Виталик. Он не просыпается с Ириной вот уже как семь дней. Сегодня — восемь. Ощущение страшной боли. Господи, как больно. Он много лет не ездил на метро. С тех пор как приобрел свою первую машину — старенькую «десятку», он спускался в метро всего несколько раз. Он терпеть не мог метро. Неизвестно, что тогда, неделю назад, заставило его спуститься в подземку. Но именно в тот день прогремел страшный взрыв с террористами-смертниками, о котором сейчас наперебой рассказывали все средства массовой информации. Все это Ирине рассказывал какой-то офицер из полиции, она его так и не вспомнила ни его голос, ни внешний вид. Потом состоялось опознание. Потом — под роспись — выдача личных вещей погибшего. Потом с ней общалась женщина-психолог, она прописала ей таблетки. Потом похороны.

«Боль такая, что хочется кричать. Но кричать нет сил из-за боли. Она пожирает, она повсюду, в каждой клетке моего тела», — рассказывала Ира психологу. Та понимающе кивала. В мыслях осталось только одно: «Моего Виталика больше нет. Он умер».

Ирина осмотрела комнату. Не увидела ни одной его вещи. Рядом с кроватью, как обычно, стоит журнальный столик с ее стороны и торшер с его стороны. На столике всегда лежали его книги по бизнесу и стояла их фотография. На торшере он любил вешать свою рубашку, когда приходил с работы. Ирину это всегда злило. Но сейчас она бы все отдала, чтобы каждый вечер на торшере появлялась очередная рубашка. На комоде перед зеркалом теперь нет его туалетной воды Fragonard, купленной в их последней поездке во Францию. Поездка действительно оказалась последней.