От бессилия прикрываю глаза. Усталость накатывает, но каждый раз, как подступает новый толчок, вздрагиваю и просыпаюсь. Необходимо принять обезболивающее. Но только я представлю, как долго идти до кухни, то решаю просто лежать, надеясь, что Лидия придёт ко мне, и тогда попрошу.

Слышу, как открывается дверь, и благодарю Всевышнего за такую расторопность, и года не прошло.

– Лидия, принеси мне… что у нас есть от боли, – тихо произношу я, издав всхлип.

– Ты издеваешься, Мишель? Ты что, ничего не выпила до сих пор?! – Мой головной мозг разрывает от злого голоса. Поворачиваю голову и вижу Ника.

– Что ты тут… – не успеваю договорить, как он резко разворачивается и вылетает из спальни, не закрывая двери.

Ну да, превосходно, он сбежал, увидев, в каком я непотребном виде. Злобный тарантул! Хочется плакать, но слёз нет, и я только хнычу, как маленькая.

Громкие шаги и на меня падает тень Ника, он ставит на стол бокал воды и, применяя силу, сажает меня. Выдыхаю от боли и жмурюсь.

– Открывай рот, – требует он.

– Ты что решил пихать в меня свой…

Он не даёт мне договорить, сам раскрывает мой рот и вкладывает на язык таблетки.

– Пей, извращенка, – приказывает он и подносит к моим губам бокал. Беру его дрожащими руками и залпом выпиваю. Боже, как хорошо.

– Чёрт, крошка, ты с ума сошла? Почему сразу этого не сделала? – Ник забирает бокал и садится ко мне на постель.

– Хотела лечь, да и сейчас хочу, – шепчу, опуская голову вниз на согнутые колени.

– Услышав, как тебя тошнило, позвонил Пирсу. Он сказал, что это болевой шок для организма и тебе необходимы обезболивающие и сон. Да ты меня до смерти напугала, Мишель, – ругается Ник, а я обиженно выпячиваю губу и цокаю от новой порции этого долбанного укола.

– Нет, это мне совершенно не нравится. Можешь начинать орать, но ты будешь делать так, как я говорю. Потому что ты ни черта не следишь за своим здоровьем, – Ник встаёт и начинает надевать на меня, как на безвольную куклу, пальто.

– Что ты делаешь? – Сонно спрашиваю я, когда он подхватывает меня на руки и идёт к выходу из спальни.

– Забираю к себе, – отвечает он.

– Плевать. Мне хорошо, – чувствую, как таблетки начинают действовать. Кладу голову на его плечо и закрываю глаза.

Сквозь туманную дымку разума слышу повелительный голос Ника:

– Соберите её сумку для университета, за ней заедет мой шофёр. Сегодня она не была там, но это никому знать не нужно.

– Может, стоит вызвать врача? – Заботливо спрашивает Лидия.

– Ей всего лишь нужен отдых. Я хочу, чтобы никто не знал о том, что она со мной. Всё понятно?

– Да… да, конечно, – испуганно отвечает женщина, и я сквозь дремоту улыбаюсь.

Да, попробуй отказать Холду, он к столбу привяжет и отшлёпает. Хочется хихикать от своих мыслей, но только удаётся улыбнуться.

– Мишель, с тобой невозможно быть нормальным, – тихо произносит Ник, крепче обхватывая меня.

– Не надо… мне и так хорошо… очень, – шепчу я, вдыхая его аромат и ощущая, насколько тело расслабляется рядом с ним.

– Глупая. Моя, – хочу что-то ответить его отдаляющему голосу, но сил нет. Меня поглощает тёмная бездна, в которой уютно.

Тридцать второй шаг

Меня кто-то гладит по волосам и это так приятно, что хочется мурчать. Растягиваю губы в улыбке, призывая продолжать, но всё оканчивается, и я недовольно мычу.

– Проснулась? – Слышу шёпот и приоткрываю глаза, тут же моргаю, словно увидела привидение.

– А… как… я… чёрт, – бессвязно бормочу я, а Ник улыбается от моей речи. Воспоминания возвращаются. Понимаю, что он привёз меня к себе, и сейчас я лежу в одном белье под одеялом на его суперкровати, а он растянулся рядом на нём. За окном темно и только мягкий свет вокруг, как и вчера, создаёт атмосферу интимности.

– Как чувствуешь себя? – Интересуется он.

– Лучше, – медленно отвечаю, прислушиваясь к своему организму.

– Больше так не делай, – уже серьёзно говорит он. Киваю, осторожно улыбаясь.

– Прости, что оторвала тебя от сессии. Ты же там был?

– Нет, я был у Райли.

– Перемыли мне косточки?

– Ещё как, а особенно за то, как ты красноречиво мне отвечала, – он напоминает о том, как мне было плохо.

Просто накрываюсь с головой одеялом, чтобы хоть как-то побороть стыд. А мне ужасно стыдно за это, да и, вообще, за всё. Но лёд пронизывает сердце, ведь нахожусь недалёко от этих вещей, которые кому-то предназначены. Ничего не могу сделать со своими мыслями на этот счёт, они просто съедают мой мозг, словно ядовитые червяки.

– Мишель, выползай. Я слышал и видел не такое. Но это был интересный опыт, – смеётся, и я тоже начинаю улыбаться. Меня удивляет он вновь, вместо того, чтобы скривиться или высказать насколько это отвратительно, ещё ободряет меня.

– Крошка, ты там задохнёшься, – Ник срывает с моего покрасневшего лица от жары и не комфортности ситуации одеяло и продолжает тихо смеяться.

– Я могу у тебя кое-что спросить? – Сглатываю от будущего вопроса.

– Спрашивай, – кивает он.

– Только не злись. Если не захочешь отвечать…

– Я тебя слушаю, – перебивает он и переворачивает меня на спину, устраиваясь на мне сверху, как утром.

– Удобно?

– Переживу, – серьёзно произношу я.

– Говори.

– Ну, в общем… я была в ванной и…я очень любопытная, знаю, просто до жути, – вздыхаю, а Ник выгибает бровь, ожидая продолжения. – Короче, чья эта одежда в твоей гардеробной? Ты любил кого-то? А я на неё похожа, поэтому ты решил, что я это она и теперь хочешь воскресить её? Прости, я любопытная очень, это уже говорила, да? Боже, не смотри на меня так, чувствую себя идиоткой.

Выпаливаю вопросы и свои умозаключения на одном дыхании и жмурюсь, ожидая применения силы, крики, ну или что он там ещё умеет. Но то, что он начинает смеяться, меня вводит в ступор, и я открываю глаза, смотря, как Ник утыкается мне в шею, и его тело сотрясается от хохота.

– Это первая реакция, дальше ты будешь орать? – Пытаюсь отстраниться, чтобы посмотреть на него. Ник, всё ещё смеясь, поднимает голову и качает ей.

– Я говорил тебе, что ты забавная? – Немного успокоившись, спрашивает он.

– Да, как мартышка, – признаю своё родство с обезьянами.

– Лучше, крошка. Пошли, – он спрыгивает с меня и подаёт мне руку.

– Я голая, – напоминаю ему.

– Мишель, открою секрет: я видел тебя совсем голую, знаю твою интимную причёску, что у тебя есть пирсинг, который ты вынешь в будущем, и то, как ты течёшь под моими руками. Пошли, – он хватает меня за руку и вытаскивает из постели. Открываю и раскрываю рот, чтобы хоть как-то возразить, но ничего на ум не приходит.

– Не больно ходить? – Другой рукой он обнимает меня за талию, и это вызывает табун мурашек, пролетевших по позвоночнику.

– Нет, – мотаю головой.

Он отстраняется и, направляясь к ванной комнате, ведёт меня за собой, затем открывает дверь гардеробной и заводит меня в освещённое пространство.

Сам останавливается в дверях и облокачивается о косяк, складывая руки на груди.

– Это всё твоё, – ошарашивает он меня, что я невольно приоткрываю рот.

– Моё? – Переспрашиваю я.

– Да, как только я тебя отвёз домой с той вечеринки, уже решил, что ты будешь со мной и заказал для тебя одежду. Тебе же надо во что-то переодеваться, пока ты у меня. И конечно, как я и обещал тысячи комплектов, хотя здесь всего сто, но мы это поправим, – он подходит к знакомому комоду и открывает первый ящик, указывая на нижнее белье.

– Но… Но зачем? Я…у меня есть одежда, и я не бедная студентка, – непонимающе произношу я.

– Потому что хочу, – пожимает он плечами.

– И ты будешь наряжать меня как куклу и демонстрировать всем вокруг? – С горечью спрашиваю. Эта ситуация напоминает мне множество других, когда отец выряжал меня и брал с собой, чтобы продать подороже, как ценный экспонат. И это настолько неприятно, что ноги подкашиваются. Сажусь на диванчик, закрывая лицо руками, волосы падают вперёд, а я жмурюсь.

– Крошка, в чём проблема? – Ник присаживается на корточки рядом со мной и раскрывает мои руки.

– Ты решил меня купить? Я помню, что ты говорил в ресторане, про то, что удары покроются дорогими подарками, – стараюсь не смотреть на него и опускаю глаза.

– Господи, это и есть ваша долбанная женская логика? – Он выдыхает и, сжимая мои руки, поглаживает большими пальцами подушечки ладоней.

– Мишель, я не буду тебя бить без твоего согласия. Я всего лишь хочу, чтобы ты чувствовала себя комфортно у меня, и мне не приходилось заказывать каждый день комплект одежды. Я хотел порадовать тебя, вот и всё, – ласково произносит он, и я недоверчиво поднимаю голову.

– Почему? Ты же можешь иметь любую, Ник. Зачем тебе, такая как я? – Задаю один из главных вопросов для себя.

– Я не хочу любую. Хочу тебя, Мишель. Ты неправильная, такая же, как и я. Хочу жить, не знаю, сколько это всё продлится, но, надеюсь, что долго. Не готов жениться и обзаводиться детьми, это не для меня. И говорю тебе честно, что не собираюсь изменять тебе в интимном плане. Не заглядываю в будущее, мне и не хочется. Моя жизнь стабильна и размерена, я не хочу её менять, но приходится, чтобы у тебя было место в ней. Ты довольна?

Я моргаю и приподнимаю уголок губ в слабой улыбке. Неужели сказки возможны? И вот он самый интересный мужчина, которого я знала, передо мной. Хочет быть со мной, и повторяет мои мысли насчёт семьи. Мы одиночки, теперь я в этом уверенна. Но ведь два волка могут подстроиться друг под друга, чтобы скрасить свою тёмную жизнь?

– Я злилась утром из-за этого. Дура, да?

– Надо было спросить у меня, – упрекает Ник.

– Боялась, что ты начнёшь ругаться и, вообще, вышвырнешь меня вон, – признаюсь я.

– Дура, – соглашается он. Смеюсь.

– С твоей фантазией тебе бы романы писать и продавать, – добавляет он и встаёт.

– Давай сейчас ты переоденешься, мы пойдём поужинаем, а потом мне надо выгулять Шторма. Идёт?

– Хорошо, – киваю я.

– Тогда выбирай, крошка, всё твоё, – он проводит рукой по воздуху, показывая на ряд вешалок.

– Выбери сам, мне нравится твой вкус, – улыбаюсь я.

– Какое доверие, мисс Пейн. На вас определено хорошо действует укол, – говорит Ник и подходит в тот угол, где украшения. Он отодвигает зеркальную дверцу и достаёт новую пару коричневых джинс и светло-розовую футболку.

– А можно ещё вопрос? – Интересуюсь я, когда он кладёт одежду рядом со мной и идёт к комоду с нижним бельём.

– Не спрашивай, просто задавай, – отвечает Ник и выдвигает второй ящик снизу, доставая носки в тон майке.

– А почему на чехлах надписи? Ты уже распланировал всю жизнь?

– Можно сказать, и так, – пожимает он плечами и кладёт на стопку одежды носки.

– А если сказать по-другому?

– Я записывал всё, что думал в тот момент, когда выбирал тебе одежду, – он поджимает губы, а у меня в груди будто наступает весна.

– А откуда у тебя такой вкус?

– Приходилось часто выбирать одежду своим сабам, да и себе, – спокойно поясняет он.

И с этим придётся смириться. Как и с тем, что мне плевать на это. Мы неожиданно стали тайной парой, и это заботит меня больше, чем прошлое.

– Останови поток своих мыслей, Мишель. Я не девственник, у меня было множество женщин как недельных, так и одноразовых. Но я вышел из того возраста, когда хочется вставить каждой, – я не могу привыкнуть к тому, что Ник всегда всё говорит прямо в лоб, и кривлюсь от его высказывания.

– Понимаю, – честно произношу я.

– Вот и хорошо, – он улыбается и бросает взгляд на одежду. – Одевайся, я буду ждать тебя в гостиной.

Ник неожиданно подходит ко мне и целует меня в лоб, на долю секунды он замирает, как и я от такого порыва ласки, но затем вылетает, как ошпаренный из гардеробной, словно убегая от меня.

Больше никакого анализа, хватит.

Вздыхаю и одеваюсь в то, что предложил Ник. Все ещё не могу поверить, что я напридумывала такую историю, а всё оказалось проще. Он купил это мне, только это меня всё же смущает. У меня же достаточно денег. Да и одеваюсь более чем хорошо. Ему не нравится то, что я ношу? Контроль. Ему надо всё и всегда знать и самому решать, что будет дальше. Только и я предпочитаю контролировать свою жизнь, с этим ему придётся смириться. Вхожу в ванную, подходя к зеркалу, смотрю на своё бледное лицо. Немного приведя себя в порядок, как это было возможно, иду в гостиную. Замерев при входе, смотрю на Ника, сидящего на диване и читающего какие-то бумаги, а другой рукой поглаживающего рядом лежащего Шторма. Идиллия.

– Кхм, – привлекаю к себе внимание, Ник поднимает голову и откладывает бумаги.

– Проголодалась? – Интересуется он, хотя я уверена, даже если ответ будет отрицательным, то он насильно заставит меня есть.

– Да, – отвечаю я.