Она звонила еще семь раз, но он сбрасывал звонки. Наконец она вроде бы угомонилась. Он погрузился в дела. Через часа два раздался звонок. Номер был незнакомый.

– Алло! – отозвался он.

– Кузя, любимый, умоляю, прости, я с ума схожу при мысли, что своими руками вышвырнула тебя… Умоляю, вернись ко мне, я люблю тебя больше всего на свете. Я не верю, что ты встретил какую-то там главную женщину… Не верю! Ты просто так сказал, чтобы отомстить мне!

– Ты можешь думать, как тебе угодно. Но я больше не намерен терпеть твои выходки. Я сыт ими по горло. Поэтому прощай!

– Кузя! Кузенька, не бросай трубку, умоляю! Да, я погорячилась, я виновата, сто раз виновата, но я же это от любви!

– Знаешь, ты полюби кого-нибудь другого, который еще тебя не знает, а мне как-то неохота. Все! И не звони мне больше, бесполезно!

Он отключился. Он сам сознавал, что говорил убийственно ледяным тоном. Больше она не звонила. Слава богу! Но Степаныч прав. Если она узнает о Карине, может черт-те что устроить. Карина… У него в юности был друг Геворг Адамян, а у него была сестра, ее звали Каринэ, красивая милая девочка лет десяти, ходила со скрипочкой в музыкальную школу.


Дела громоздились одно на другое, казалось, что выкроить три дня будет просто невозможно, однако он с такой безумной энергией все утрясал и налаживал, что накануне приезда Карины выдохнул. «Надо же, управился! Правда, она приедет в начале второго и можно еще успеть забежать в налоговую… – Он предпочитал делать это лично. – И надо непременно купить ромашек… Они ей так идут!» У него сладко замирало сердце при мысли, что сегодня… И вдруг его охватил страх: «А вдруг сегодня не будет того волшебного ощущения звездолета? Вдруг она не понравится мне сегодня так, как нравилась прежде? Мы же еще совершенно не знаем друг друга, а в эсэмэсках слишком поторопились?»

Но вот «Сапсан» подкатил к перрону. У нее десятый вагон. А вот она появилась в дверях с маленьким чемоданчиком на колесах. Все сомнения мигом вылетели из головы.

– Кузьма!

Он схватил ее чемоданчик и протянул ей руку. Она выпрыгнула из вагона.

– Ну, привет!

Он сжал ее в объятиях и поцеловал в губы.

– Приехала! Я просто счастлив! Пошли!

– Ты на машине?

– Ну, конечно! Где твоя гостиница?

– Казанская улица, дом четырнадцать.

– Ну зачем ты все сама? Я бы поселил тебя…

– Кузьма, я привыкла к независимости, понимаешь?

– О господи, надеюсь, ты не феминистка?

– О нет!

– А в ресторане ты позволишь мне платить?

– Позволю! Я вообще люблю старомодную галантность.

– Понял! Я тоже ее люблю… Хотя однажды в Голландии я пропустил какую-то бабу вперед и придержал дверь, так она оскорбилась.

– Ну, мы же все-таки не в Голландии. Хотя я ужасно хочу прогуляться в Новую Голландию.

– Куда захочешь!

Он усадил ее в машину.

– Черт, как хочется тебя поцеловать, но тут невозможно, надо ехать.


Он остановился возле старого дома. Над подъездом был старинный довольно витиеватый козырек.

Они вошли. Возле лифта увидали указатель со стрелкой и надписью: «Рецепшн на втором этаже».

– Знаешь, ты иди, а я подожду в машине, ладно? Сколько времени тебе нужно?

– Десять минут! – засмеялась я. Надо же, он боится остаться со мной наедине… А впрочем, это прекрасно! Куда спешить? Успеем!

Номер оказался очень удобным, достаточно просторным, и все необходимое там было.

…Я быстро развесила вещи, взяла теплую шаль на всякий случай и, конечно, зонтик. Куда в Питере без зонтика? И побежала вниз.

Он сидел за рулем, уткнувшись в айфон. Я открыла дверцу и села с ним рядом.

– Ох, прости, заработался! Дай я хоть на тебя посмотрю! Выглядишь чудесно! Ну, по-моему, начать надо с обеда!

– Не возражаю! Кто-то обещал мне корюшку…

– Точно! Тогда поехали!

– Далеко?

– Да нет, это у Петропавловки! Как ты доехала?

– Прекрасно доехала!

– А как номер?

– Отличный номер, есть все, что нужно.

Разговор как-то не клеился. Оба были почему-то смущены. С этим надо что-то делать.

– Кузьма, знаешь, я хотела бы вообще-то пошляться по Питеру пешком и еще хотела бы выпить вина за обедом. Но выпить с тобой, может, ты оставишь где-нибудь машину?

– Гениально! Я живу на Кронверкском, там рядом моя стоянка. Здорово! А еще что ты хочешь?

– Все, что ты мне обещал, но это не главное.

– А что главное?

– Главное, я хочу увидеть твой агрокомплекс!

– Господи, зачем?

– Затем, что мне интересно знать, чем ты живешь… И вообще…

– Ты это серьезно?

– Абсолютно!

– Невероятно! – обрадовался он. – К сожалению, у меня в квартире ремонт, я не могу тебя туда пригласить. Я живу вот в этом доме! Но в следующий раз, когда ты приедешь…

– Так что насчет агрокомплекса?

– Это завтра. С самого утра.

Он поставил машину на стоянку, и мы пешком пошли в сторону Петропавловки. Перешли по деревянному мостику…

– Кузьма, я хочу покататься по Неве.

– Покатаемся! Но сегодня на моем катере не выйдет. Он стоит далеко отсюда… И потом, ты же хочешь вина…

– Да, вина и корюшки!

Мы шли, он обнимал меня за плечи, и это было так приятно…

– Вот мы и пришли!

Ресторан так и назывался «Корюшка»! Там была уютная веранда, где мы и приземлились. Нам сразу подали меню с картинками. Ресторан, несмотря на типично питерское название, был с грузинским уклоном, и все выглядело в высшей степени аппетитно.

– Здесь замечательные хачапури! Советую! Я лично люблю ачму!

– Ох нет, она слишком тяжелая для меня. А что такое пеновани? Я никогда не пробовала!

– Советую вам взять хачапури с тунцом! – сказал официант.

– Да ни за что! Тунец в Грузии не водится! Это бесстильно! – заявила я. – Хочу жареную корюшку, пеновани и белого сухого вина. У вас грузинское?

– К сожалению, грузинского нет. Есть чилийское, итальянское, французское…

– Дайте нам бутылку шардоне! И мне все то же, что и даме. А десерт мы потом выберем.

– Но ты же хотел ачму?

– Ты права, она вправду тяжелая. И загадай какое-нибудь желание, ты же никогда не ела корюшку!

– Два желания! Пеновани я тоже не ела!

– Тогда под пеновани и я загадаю! У меня будет полтора желания.

– Полтора это как?

– Одно желание, это понятно, и еще половинка – это чтобы наши желания совпали.

– Кажется, они уже совпали…

– Карина!

– Кузьма, это опасная тема, по крайней мере для обеденного времени. Это больше подходит для ужина.

– О! Согласен!

И корюшка с ткемали, и пресловутое пеновани оказались выше всяких похвал.

– Десерт не желаете? – осведомился официант.

– Мне только кофе, ристретто!

– Мне тоже! А потом пойдем по Неве?

– О, чувствуется моряк! Пойдем!

Нам повезло, и пароходик отходил через четверть часа. Маршрут был по рекам и каналам. Мы сели на палубе. С Невы веяло прохладой. Я накинула шаль. Кузьма принес пледы.

– Зачем?

– Надо! А то заледенеешь!

И вправду, когда мы вышли на середину Невы, подул пронзительно-холодный ветер. Кузьма накинул мне на плечи плед.

– А ты?

– И я!

Он и на себя накинул плед и обнял меня за плечи.

– Так хорошо?

– Не то слово! Спасибо! – И я поцеловала его в щеку.

Он сжал мои плечи так, что я охнула.

– Прости!

– Прощаю!

Кругом было волшебно красиво. Но я вдруг закрыла глаза и задремала.

Я проснулась оттого, что мне стало нестерпимо жарко.

– Где мы?

– На Фонтанке! Вон, видишь, Чижик-Пыжик?

– Мне жарко!

Он нежно стянул с меня плед и поцеловал в шею.

Через несколько минут он сказал:

– Помнишь, я обещал тебе Певческий мост?

– И что будет?

– Увидишь!

В самом деле, вскоре мы оказались под широким мостом, там было почти темно. Он повернул меня к себе и впился губами мне в губы. Я задрожала.

– Это было… сокрушительно! – пролепетала я, когда кончился мост, и посмотрела на часы. Наша экскурсия подходила к концу. Мы вернулись в Петропавловку.

– Знаешь, Кузьма, этот мост был совсем узенький…

– Мне тоже так показалось.

– Тогда поехали в гостиницу… На необитаемый остров!

– Господи, Карина, я схожу с ума!

– А я, похоже, уже сошла!

* * *

Когда мы немного очухались, я вдруг заметила, что на столе в номере стоит большая корзина с фруктами. Когда я заселялась, ее не было. И вряд ли это дар от администрации, корзина была чересчур большой и роскошной. Откуда она здесь? Кузьма спал. За окнами было темно. Половина второго ночи. Ничего себе! Я ощутила зверский голод. Вскочила и подошла к столу. Схватила банан. Это было так вкусно!

– Любимая, иди ко мне!

– Откуда тут эти фрукты?

– Это рацион обитателей необитаемого острова. Принеси мне персик и грушу!

– Это ты постарался?

– Конечно!

– Когда ты успел?

– Какая разница! Главное, что успел! Ну, иди же ко мне! Я счастлив, как дурак! Ты чудо! Самое большое чудо в моей жизни. Если бы Лялька тогда меня не выгнала…

– Мы бы встретились на свадьбе.

– А на свадьбе я мог и не обратить на тебя внимания. И ты на меня. И ты была права, необитаемый остров куда лучше звездолета! Знаешь, я люблю тебя… Скажи, ты действительно хочешь посмотреть мое хозяйство?

– Действительно! А это далеко от города?

– Километров шестьдесят.

– Ерунда! Да, все хотела тебя спросить, ты на судне кем был? Капитаном?

– Да нет, старпомом. А Степаныч, мой водитель, боцманом!

– Нет, правда?

– Истинная правда!

– Как здорово!

– Что – здорово! – рассмеялся он.

– Никогда не видала живого боцмана!

– А старпома?

– Да и старпома тоже!

– Ну и как тебе старпом?

– Я бы сразу произвела его в адмиралы. Хотя…

– Что?

– Хотя вел ты себя не как адмирал, а как вырвавшийся на берег к своей девушке матрос-первогодок!

– О, я польщен! Но я скорее чувствовал себя, как Робинзон Крузо, на остров к которому волна выбросила прекрасную девушку, которая благодарна своему спасителю…

– Слишком литературно! Матрос-первогодок мне больше нравится, а Робинзон… Фу! Нечесаный, заросший, нет!

– Но Робинзон больше монтируется с необитаемым островом!

– Я придумала! Матрос-первогодок попал на необитаемый остров вдвоем с юной пассажиркой… Ну и что им еще делать на острове? Тем более матрос красивый и такой сильный… Девушка совершенно очарована им… да что там, влюблена без памяти… Он и раньше нравился ей, еще на судне, а теперь уж… она совсем потеряла голову…

– Каринка, ты сведешь меня с ума! У тебя такие фантазии…

– Это еще цветочки…

* * *

Утром мы позавтракали в соседнем кафе и на такси поехали на Кронверкский за его машиной.

– Ну что, любимая, в путь?

– В путь!

Погода была солнечная, но не жаркая. Я чувствовала себя безумно счастливой. Надо же, я второй раз в жизни встретила своего мужчину. Меня только повергла в ужас мысль о том, что нам все-таки придется расстаться, ведь мы живем в разных городах… Но, с другой стороны, в этом есть известная прелесть. Мы не надоедим друг другу, у нас не будет общего быта. С Лёней в быту было довольно просто, а как будет с Кузьмой? Но я не хотела думать о будущем. Так или иначе, жизнь сама все расставит по своим местам.

– Скажи, Кузьма, а у тебя очень большое хозяйство?

– Большое. Не гигантское, но и не маленькое. Увидишь!

– А с чего ты начинал?

– Начинал не я, а мой друг, я потом к нему примкнул. Он меня позвал. Я знаю языки, разбираюсь в технике, я ездил за границу учиться…

– А… этот твой друг, он жив?

– Жив, слава богу, просто он перенес тяжелую операцию на сердце и не может заниматься делами в полном объеме, а главное, совершенно не умеет общаться с чиновниками.

– А ты умеешь?

– Я умею! Я с ними разговариваю, как… боцман с салагами. Они меня побаиваются. Но уважают.

– Как юнги боцмана?

– Что-то в этом роде, – засмеялся он. – Но, конечно, попадаются такие тупые и наглые скоты…

– А у тебя не пытались твое хозяйство отжать?

– Пытались, конечно. Да все было, Каринка! И поджигали, и убить хотели… Но ничего, жив, как видишь! И вот везу любимую женщину показывать свое хозяйство, и это уже само по себе счастье!

– А скажи… Ты когда уехал со свадьбы, там был поджог?

– Нет. Несчастный случай. Молния ударила… такая глупость вышла… Один работник потерял мобилу. Кто-то ему позвонил, и в этот момент в мобилу ударила молния, а она валялась там, где сено лежало. Вот и занялось… По крайней мере так говорят пожарные. А ты мне тоже скажи, твои родители живы?

– Только мама. Отец давно умер. Был еще дед, он умер в прошлом году.

– А мама где живет?