Элис Тайл - Адам и Ева

— Привет! Как вчерашняя партия в теннис? — спросил он.

Лаура отложила в сторону журнал.

— Отлично. Мы выиграли все три сета. Иона Пул не скоро оправится.

— Вам следует знать, что друзья Адама любят выигрывать, — улыбнулся Питер.

— И любят играть, — вставила Лаура.

Питер прислонился к косяку двери.

— А обед? Я слышал, Тру приглашал вас в «Ле-Кассуле».

— Да, это так. Тру и Адам.

Питер посмотрел на нее с недоумением.

— Как? И Адам? Он-то откуда взялся?

В глазах Лауры сверкнули искорки смеха.

— Именно взялся. И видик у него был, скажу я вам...

Адам услышал взрыв хохота внизу в холле. Он пошел туда, откуда доносился звук, и с нескрываемым изумлением вперился в Питера.

— Над чем вы здесь покатываетесь? Я тоже не прочь посмеяться.

Питер стукнул его ладонью по плечу и скрылся, не произнеся ни слова. Зардевшись от смущения, Лаура отвернулась к окну.

Адам поглаживал рукой свой бледно-голубой шерстяной джемпер.

— Мне надо на денек прокатиться в Боулдер. Может, составите мне компанию?

— По делам? — спросила Лаура, несколько оправившись от смущения.

— Да... что-то вроде того... Мне надо отобрать кое-что для благотворительного аукциона. Картину Эллмана. Джеффри Эллмана. Вы о таком слыхали?

— Не знаю, Адам, — без всяких эмоций откликнулась она.

— Ах, простите, — стукнул себя по лбу Адам.

Лаура кивнула с беззаботной улыбкой.

— А он интересный?

— Известный.

Лаура снова кивнула.

— Он согласился пожертвовать одну картину на аукцион. Мне надо будет выбрать из трех. Вот я и подумал... а не поможете ли вы мне...

— Я даже не знаю, понимаю ли что-нибудь в искусстве, — опечаленно выдавила она.

Адам пересек комнату и подошел к ней вплотную.

— Нет худа без добра. Значит, у вас свежий взгляд. — И он протянул ей руку.

Поколебавшись, Лаура взяла его ладонь, и он с величайшей осторожностью, словно оберегая хрупкое сокровище, помог ей встать на ноги. Он долго смотрел на нее, не отводя взгляда, и на сей раз не испытывал ни малейшего смущения. Вернее, испытывал все, кроме смущения. Целый поток разноречивых чувств.

— О, Лаура, просто не знаю, что мне с вами делать? — прожурчал Адам.

— Я тоже не знаю, — вся трепеща, прошептала Лаура.

— Пока мне ничего не приходит в голову... может... может, я вас... поцелую. — Два последних слова защекотали ее нежные полные губы, и язык Адама дразняще прикоснулся к ним.

Лаура посмотрела ему в глаза, затем ее длинные пушистые ресницы опустились, сердце забилось, а губы сами собой раскрылись навстречу его губам.

Адам первым отпрянул, раздираемый противоречивыми чувствами. В душе его боролись желание с беспокойством, страсть с боязнью, непреодолимое физическое влечение с несвойственным ему чувством ответственности. Он так и стоял, закрыв глаза и чуть заметно покачиваясь.

Лаура с робостью протянула к нему руку.

— Я вам так неприятна?

— Неприятна? Да о чем вы говорите, Лаура! — Один несчастный поцелуй, и он сломался как последний идиот.

Адам уселся на подоконник и сцепил пальцы.

— Вам кое-что надо бы узнать обо мне, Лаура.

Она присела рядом и, немного поколебавшись, проговорила:

— Если я чего-то не знаю, это хоть малость уравнивает нас.

Адам посмотрел на нее и опустил голову.

— Может, нам действительно нанять частного детектива, Лаура? Ведь это уму непостижимо — ничего не помнить... Как же это вас, должно быть, мучает!..

— В данный момент, Адам, совершенно не мучает. Поверьте. Ни капельки, — спокойно возразила Лаура.

Адам пристально посмотрел ей в глаза.

— В жизни не встречал таких, как вы.

— Я тоже.

Оба рассмеялись, но смех Лауры тут же смолк.

— Мне страшно, Адам.

— Не бойтесь, Лаура.

— Вы такой милый. — Она отвела взгляд и убрала руку. — И мне бы не хотелось, чтобы вы меняли свою жизнь из-за меня. Я ни на что не рассчитываю, Адам. Если вы думаете, что я строю какие-то планы...

Он взял ее за плечи и повернул к себе.

— Мне и в голову не приходило, что вы строите какие-то планы, Лаура.

Она вспыхнула.

— Но Иона и ваши друзья могут так думать.

Адам крепче сжал плечи Лауры.

— Вам что-нибудь наговорила на меня Иона? Или кто другой?

Лаура выскользнула из его рук и встала.

— Кое-что мне о вас известно, Адам, — с улыбкой посмотрев на него, проговорила она. — Вы один из завиднейших женихов Денвера, но вы холостяк и собираетесь таковым оставаться. Иона что-то говорила о тонтине, которая, насколько я поняла, является дополнительным распоряжением в завещании. — Лаура помолчала. — Я вам полностью доверяю, Адам.

Адам глуповато ухмыльнулся.

— Ну ладно. Семь бед — один ответ. Теперь мы кое-что друг о друге знаем — и это к лучшему Так как насчет поездки в Боулдер?

Лаура даже дышать перестала, когда Адам подкатил по извилистой дорожке к дому Джеффри Эллмана, да и было отчего задохнуться: это был поразительной красоты особняк из стекла и кедрового бруса с великолепным видом на Скалистые горы.

— Что, впечатляет? — улыбнулся Адам.

— Потрясающе! — выпалила Лаура. — Невероятно! — И внимательно посмотрела на Адама. — Вы все воспринимаете как само собой разумеющееся.

Адам выключил зажигание и повернулся к ней:

— Что я воспринимаю как само собой разумеющееся?

Она сделала неопределенное движение головой.

— У вас не такая жизнь, как у всех. Вы с пеленок купаетесь в роскоши и славе, у вас прекрасное поместье, состояние... Вы живете как у Христа за пазухой — никаких забот и сложностей. Все как манна с небес.

— Послушать вас, Лаура, я — совсем пустое место.

— Да нет, я не то имела в виду. Просто, может... мне немного завидно. И не по себе. Наверное, я боюсь, что, когда память вернется, я узнаю, что в реальной жизни я обыкновенная заурядная женщина, просиживающая в какой-нибудь нудной конторе день-деньской, а вечерами... — Она отвернулась.

— С мужем? И... семьей?

Лаура не откликнулась.

— Я так не думаю, — горячо возразил Адам. — Тогда что-нибудь появилось бы в газетах. Сплошные заголовки: «Жена... мать пропала без вести». Сообщения по телевизору...

Лаура не сводила глаз с дома Эллмана.

— Может, вечера я коротала в одиночестве, забившись с книжкой на диван, жевала попкорн и ждала, не зазвонит ли телефон.

— В это тоже трудно поверить, — бросил Адам.

Лаура повернулась к нему:

— Думаете, трудно?

Адам был ошеломлен, увидев слезы в ее глазах. Он порывисто потянулся к ней, но она поспешно открыла дверцу машины и выскользнула на дорожку.

В дверях появился, приветствуя их, сам Джеффри Эллман. Хозяин дома совсем не соответствовал привычному образу художника. Кругленький, подвижный, лысеющий человек средних лет, которого вполне можно было бы принять за коммивояжера или страхового агента.

— Добро пожаловать в Каса Эллмана. Или в «Придурь Джеффри», как говорит моя мамаша. — Улыбка у него была радушной и добросердечной. — Но, по мне, это гораздо милее, чем кишащий тараканами чердак в Сохо. — Он дружески обнял Лауру. — Можете считать его своим домом или чем угодно.

И хозяин, и дом понравились Лауре с первого взгляда. Адаму, кажется, тоже.

— Обалдеть можно, правда? — со смехом спрашивал Джеффри, видя, с каким благоговением рассматривает Лаура атриум. — Здесь я и обитаю — прямо на крыше мира.

— С ума сойти! — воскликнула Лаура. — Как же вы себя здесь чувствуете...

Не успела она закончить фразу, как раздался смешок хозяина, и он погладил себя по округлому брюшку.

— Пустым внутри и не совсем на своем месте. — Он наклонился к ней. — Словом, шарлатаном.

— Вы хотите сказать, что печете эти холсты как блины? — подхватила Лаура.

Джеффри осклабился и обнял ее.

— Мне нравится эта девушка, Форчэн. Где вы ее откопали? Не можете и мне такую найти?

— Увы, Эллман, такие попадаются в одном-единственном экземпляре, — улыбнулся Адам.

Джеффри бросил на Лауру заговорщицкий взгляд.

— Скажу вам одно: вы совсем из другой глины, чем обычно подруги Адама. Я это понял, как только увидел вас.

— Что же вы такое увидели? — поинтересовалась Лаура, не столько из любопытства, сколько из-за некоторого беспокойства.

Джеффри уставился на нее с серьезным видом.

— Что я такое увидел? — нараспев повторил он, изучая ее взглядом художника. — Красоту, ум, храбрость, страстность и... страдание.

Лаура чувствовала, как под взглядом Джеффри лицо ее начинает гореть. Адам рассматривал их обоих. Наступило молчание. Первым его нарушил Джеффри:

— Это комплимент. — В голосе его чувствовалась теплота. — Я и сам того же поля ягода. Только что не по части красоты, — ухмыльнулся он. — А вот уж насчет страдания — это точно. Только оно меня и вело. Только потому я и добился всего. Всего, чего хотел.

— Ну, лично я в данный момент не знаю чего хочу, — тихим голосом произнесла Лаура и направилась к стене, заставленной холстами, такими яркими, словно на них выплеснули взбесившиеся радуги.

— Здорово, правда? — заметил Адам, подходя к ней.

Лаура посмотрела через плечо сначала на Адама, затем на Джеффри, стоящего немного в стороне.

— Все они сумасбродные, безудержные, абсурдные и мятежные, — подмигнула она художнику. — Это комплимент.

Джеффри и Адам так и покатились со смеху.

* * *

На обратном пути в Денвер Лаура чувствовала себя немного утомленной.

— Вы довольны, что поехали со мной? — спросил Адам.

— Мне понравился Джеффри, — откликнулась она. — Совсем не такой, как я ожидала.

— Его потряс ваш выбор. Он считает, что это лучшая картина из трех. — Адам задумчиво посмотрел на Лауру. — А может, вы работали в галерее? Что, если нам обойти все денверские художественные галереи? Хотите?

Лаура ответила не сразу:

— Да. Пожалуй, неплохая идея. — Но в голосе ее не чувствовалось особого энтузиазма.

— Впрочем, может, не стоит торопиться. Не горит...

— Адам, я ухожу, — вдруг резко заявила она, и на сей раз голос ее был тверд.

— Уходите? Что вы говорите?

— Завтра утром. Я не могу висеть на шее у вас и у всей вашей семьи. Так не должно быть. Я чувствую себя какой-то... нахлебницей.

— Господи, Лаура, прошло всего несколько дней.

— Еще хуже. Я начинаю привыкать... мне нравится, — призналась она.

— Но что в этом плохого? Мне хочется, чтобы вам понравилось... нам всем этого хочется.

Однако по сжатым губам Лауры он понял, что не смог ее переубедить.

— Вы можете мне кое-что пообещать, Лаура?

— Что именно?

Он оторвал руку от руля и легко коснулся ее бедра. Буквально на секунду. Но ее как током ударило. Насколько проницателен оказался Джеффри — во всяком случае, когда говорил о страстности и страдании. Она с беспокойством взглянула на Адама. Успел ли он заметить, как сильно на нее подействовало это мимолетное прикосновение?

К счастью, в данный момент Адам был слишком поглощен собственными переживаниями, чтобы что- то заметить. Его словно под вздох ударили: только подумать, что Лаура может уйти из его жизни завтра утром!..

— Обещайте, что вы ничего не предпримете еще несколько дней. Да и куда вы пойдете? Что будете делать?

— Найду работу, сниму комнату, постараюсь как-то примириться с действительностью — какова бы эта действительность ни была.

На следующее утро ровно в четверть восьмого Адам вошел в столовую, насвистывая «Я работал на железной дороге».

Питер, Лаура и Джессика уже сидели за столом: в семье было заведено завтракать вместе. Только на Тейлора это правило не распространялось, потому что он частенько работал до зари и затем отсыпался до полудня. Тру не было, так как он уехал по делам компании на несколько дней.

Все трое взглянули на вошедшего Адама, и у всех троих челюсть отвисла. В тройке в полосочку, с золотой цепочкой, тянущейся из кармашка жилета, с кожаным «дипломатом» и шляпе в руках Адам выглядел как карикатура на Питера. Даже то, как он с размаху плюхнул «дипломат» и шляпу на столик у стены, пародировало серьезного, вечно занятого делами президента компании.

Адам подошел к столу, потирая руки с озабоченным видом.

— Дел невпроворот. График аж трещит. Пора снова в лямку впрягаться.

Питер бросил ошеломленный взгляд на бабушку. Та недоуменно пожала плечами. Лаура, не отрывая глаз, взирала на Адама.