Виктория Холт - Алая мантия

– О, Бьянка, Бьянка! – пробормотал он. – Где же ты!

Лето 1582 года

Исабелья и Бьянка находились в доме, обращенном фасадом к Плимутскому проливу. Исабелья сидела у окна, а Бьянка раскладывала на полу карты.

Прошло десять лет с тех пор, как они покинули Испанию; за это время каждая из них родила ребенка, а этот дом начал им казаться их собственным домом.

Взгляд Исабельи был устремлен на море. Казалось, будто в голубые волны бросили тысячи бриллиантов, которые теперь блестели и мерцали перед ее глазами. Она часто сидела у окна, смотря на море. Ей приходилось видеть его разгневанным и почерневшим, когда огромные валы вздымались, словно животные, вставшие на дыбы и готовые растоптать каждого, кто попадется им на пути. Она видела море прозрачно-зеленоватым в наступающих сумерках и поблескивающим алым отсветом во время восхода солнца. Море всегда чаровало Исабелью, и ее глаза то и дело окидывали горизонт в поисках корабля. То, что желала увидеть, она искала в море, а Бьянка – в картах.

– Он скоро вернется, – сказала Бьянка. – Так говорят карты.

Исабелья слегка вздрогнула. Она ненавидела капитана Марча, а он ненавидел ее. Тем не менее, капитан женился на ней из-за Пилар – их дочери, плода насилия и жестокости. Девочка унаследовала от Исабельи темные глаза и овальное лицо, а от отца – неукротимый характер, бесшабашность и другие черты, присущие искателям приключений. Это было странное сочетание.

Исабелья часто вспоминала ужасающие события прошлого. Глядя на море, она пыталась оживить в памяти все подробности, хотя они вызывали у нее страх и отвращение.

Бьянка, нахмурившись, смотрела на карты – ее смуглый палец указывал на одну из них. Втайне она тоже поджидала возвращения капитана. Бьянка подходила ему больше, чем Исабелья, – она была цыганкой, привыкшей к грубости и умевшей постоять за себя.

Исабелья помнила, как Марч вышел из каюты, в первый раз изнасиловав Бьянку – с синяком под глазом и следами от ее ногтей на щеках. Она помнила его блестящие глаза и громкий смех. Насилие над Бьянкой удовлетворило капитана так, как никогда бы не могло удовлетворить насилие над Исабельей.

Тем не менее, настал и ее черед. Она потеряла сознание и благодарила Бога за это.

С ними было еще шесть женщин. Одна из них предпочла смерть и прыгнула за борт. Удивительно, насколько по-разному действуют на людей одни и те же обстоятельства. Еще одна женщина была беременна – на корабле у нее случился выкидыш, и она умерла по дороге к Англии. Остались в живых еще четыре женщины, кроме Исабельи и Бьянки. Толстая и веселая Карментита, не обладавшая ни красотой, ни приданым, чтобы выйти замуж, теперь прислуживала в доме капитана и была весьма довольна обращением – она никогда не думала, что с ней может произойти такое. Еще две пленные женщины уехали в другие области Англии, а последняя, Мария, служила в помещичьем доме, который принадлежал сэру Уолтеру Харди и находился в миле от дома капитана Марча. Мария рассказала свою историю хозяйке дома, и Харди, не питавшие дружеских чувств к капитану Марчу, взяли ее к себе и хорошо с ней обращались. Мария выглядела хорошо одетой респектабельной служанкой, которую ценят и любят хозяева.

Исабелья часто думала о Карментите, Марии и женщине, которая бросилась в море, и часто сравнивала себя с Бьянкой.

Она подобрала свое рукоделие. В этом доме, так не похожем на дом ее отца, Исабелья старалась создать покой и уют. Капитан в силу своей профессии редко бывал в Англии, но его забавляло то, как испанская леди ведет его хозяйство. Иногда он смотрел на нее и разражался громким смехом.

– Не так уж глупо я поступил, когда вторгся в Испанию и привез оттуда жену! – говорил капитан.

Но она никогда бы не стала его женой, если бы не Пилар.

Когда девочка родилась, капитан обращал на нее не больше внимания, чем на сына Бьянки, Роберто. Казалось, он впервые заметил Пилар, когда ей исполнилось четыре года.

Исабелья хорошо помнила этот случай. Она, как и теперь, сидела у окна, смотрела на приближающийся корабль капитана Марча и дрожала всем телом. Острые глазки девочки заметили ее дрожь. Пилар, очень любившая мать, видела страх на лице у Исабельи и понимала, что это каким-то образом связано с кораблем в проливе.

Девочка не помнила отца, так как он отсутствовал два года. Его плавания были долгими, но после рейда вглубь Испании он получил определенную известность и без труда мог найти тех, кто был готов вложить деньги в новый корабль для такого храброго капитана. Он плавал далеко и возвращался с бесценными сокровищами. Сама королева дала ему аудиенцию и милостиво приняла свою долю добычи.

Капитан Марч приехал и во время, проведенное дома, иногда уделял внимание Исабелье, но чаще всего хотел Бьянку.

Исабелья изнемогала от страха, ожидая его прихода в резной кровати, красивые шелковые занавеси которой были, по словам капитана, позаимствованы у испанцев в Мексике и, следовательно, являлись подходящим украшением для ложа его испанской женщины.

Как часто Исабелья слышала шорох отодвигаемого полога и видела перед собой ухмыляющееся лицо капитана Марча! Бьянка старалась помочь ей, отвлекая на себя внимание капитана, но ему требовалось много женщин. Иногда, для разнообразия, он использовал Карментиту.

Итак, Исабелья дрожала, и четырехлетняя малютка Пилар это заметила. Когда на пороге появился мужчина огромного роста с коричневым от загара лицом и светлыми волосами, она приняла его за людоеда. Пилар не умела бояться, как и ее отец, и умела любить, как ее мать, но теперь она сразу научилась ненавидеть, и объектом ее ненависти стал светловолосый бронзоволицый великан.

Пилар преградила ему путь, твердо упираясь в пол маленькими ножками.

Капитан заметил ее, но дети его не занимали. Он, разумеется, знал, что у него есть дочь, но относился к этому с полным равнодушием – будь Пилар мальчиком, он мог бы проявить к ней хоть какой-то интерес. Капитан прошел бы мимо девочки, но две маленькие ручки вцепились ему в ногу, и Пилар крикнула:

– Уходи, ты плохой! Ты здесь не нужен!

– Кто это выгоняет меня из собственного дома? – осведомился капитан своим рокочущим голосом. – Кто этот бесенок?

– Я не бесенок, – ответила девочка. – Я Пилар.

Исабелья подбежала, чтобы унести ребенка, но капитан опередил ее. Он поднял Пилар высоко над головой своими огромными ручищами.

– Ну и что же хочет мне сказать храбрая малышка Пиллер? – Капитан всегда переделывал испанские имена и слова на английский лад, выражая тем самым свою ненависть и презрение к Испании и испанцам.

– Не Пиллер, а Пилар, – поправила девочка. – И она хочет сказать, чтобы ты ушел.

Исабелья в ужасе затаила дыхание. Она ожидала, что капитан швырнет ребенка на пол. Но он продолжал держать Пилар одной рукой, а другой отодвинул от себя Исабелью.

– Ты все еще хочешь, чтобы я ушел? – спросил он.

Пилар начала кричать и лягаться:

– Да, хочу! Уходи!

Она говорила по-английски с таким же акцентом, как ее мать, Бьянка и Карментита. Исабелья думала, что это еще сильнее рассердит капитана. Но его золотистая борода начала вздрагивать от сдерживаемого смеха. Впрочем, подобное веселье могло обернуться прелюдией к взрыву ярости.

– Пилар, не говори такие вещи! – воскликнула Исабелья.

Личико Пилар сморщилось от гнева. Она начала побаиваться этого великана с могучими руками. Но страх всегда придавал ей дерзости.

– Уходи! Уходи! – кричала она, продолжая вырываться.

– Теперь я не сомневаюсь, мисс Пилар, – промолвил капитан, – что вы моя дочь.

Он опустил девочку так, чтобы ее лицо оказалось на одном уровне с его лицом, и сжал ей ухо двумя пальцами. Исабелья вздрогнула – она знала, насколько это болезненно. Но Пилар и не думала утихомириваться.

– Что ты сделаешь, если я отпущу тебя? – осведомился капитан Марч.

– Убью тебя! – крикнула Пилар.

– Чем? – с интересом допытывался он.

– Руками!

Капитан взял ее за руку.

– Это оружие выглядит внушительно.

Внезапно он подбросил девочку к потолку и ловко подхватил ее. Испуганная Пилар рассмеялась от облегчения.

Несколько секунд капитан молча смотрел в ее большие темные глаза под длинными черными ресницами.

– Ну, мисс Пиллер… – заговорил он.

– Пилар, – поправила девочка.

– Пиллер, – повторил капитан. – Моя малышка Пиллер.

Внезапно он поставил ее на пол, расхохотался и вышел, не сказав ни слова Исабелье.

С этого времени капитан часто разговаривал с Пилар и даже подарил ей гребень из слоновой кости, украшенный рубинами.

Когда он возвращался из плавания, то первым делом искал свою малышку Пиллер.

– Мы поженимся, – заявил капитан Исабелье. – Когда-нибудь моя малышка Пиллер получит все, что у меня есть, и я хочу, чтобы все было по закону.

Таким образом, Исабелья стала женой капитана Марча. Она понимала, как удивляет его то, что Пилар ее дочь. Будь она дочерью Бьянки, это было бы для него более понятно. Тем не менее, капитан был доволен. Исабелья казалась ему куда более подходящей женой, чем Бьянка, так как брак с ней помогал поддерживать сносные отношения с соседями. Далеко не каждое плавание было успешным – пиратская жизнь полна риска, и капитану часто приходилось занимать деньги, а люди куда более охотно предоставят ссуду женатому моряку, нежели содержащему гарем. Так что он женился на Исабелье не только ради Пилар, но и ради дела.

Теперь, когда капитан возвращался домой, девочка первой бежала ему навстречу, рассматривала привезенные им сокровища и выбирала себе подарки, в которых, как ни странно, он никогда не мог ей отказать.

Со временем Пилар стала все больше отдаляться от матери и сближаться с отцом. Независимому характеру девочки больше соответствовал свирепый английский пират, чем мягкая и добрая испанская сеньора. Это заставляло Исабелью вдвойне страшиться возвращения мужа, хотя теперь он посещал ее в спальне крайне редко. Капитан откровенно заявлял, ибо всегда был откровенен, что его тошнит от манер знатной леди, и предпочитал провести часок с отчаянно сопротивляющейся Бьянкой или податливой Карментитой, раз уж его тянуло к испанкам.

Растущая дружба между десятилетней дочерью и ее безжалостным отцом пугала Исабелью. Юная Пилар все сильнее привязывалась к капитану Марчу. Они вместе катались верхом, капитан щедро одаривал дочь драгоценностями и учил ее быть такой же грубой и жестокой, как он сам, поэтому Исабелья радовалась, что муж редко бывает дома.

Сейчас она ожидала его возвращения. Прошло два года с тех пор, как капитан отправился в очередное плавание. Исабелья каждый день сидела с шитьем у окна, бросая взгляды на горизонт, а Бьянка то и дело совещалась со своими картами.

Бьянка была уверена, что капитан на пути домой, и радовалась этому. В своей ненависти к нему она обретала невероятное наслаждение. Ненависть и страсть часто идут бок о бок. После того как Бьянка впервые предложила себя капитану вместо Исабельи, она хоть и отбивалась от него ногтями и зубами, но сознавала, какое удовольствие они могут доставить друг другу.

Бьянка ненавидела капитана за то, что он увез ее из Испании, куда Бласко в один прекрасный день, несомненно, прислал бы за ней, но была благодарна ему за те часы, которые они проводили вместе, так как это помогало ей забыть тоску о Бласко.

Бьянка принадлежала к тем женщинам, которые не могут долго жить без любовника.

Глядя на карты, Бьянка знала, что Исабелья, сидящая у окна, вспоминает то страшное время, когда их родная земля исчезала за горизонтом, а они были во власти жестоких английских пиратов.

Капитан Марч выбрал их обеих, и за это они должны испытывать к нему благодарность. Другим, исключая Карментиту, пришлось куда хуже.

Бьянка удивлялась странному обороту событий. Они обе любили Бласко и обе стали любовницами пирата. Ясно, что судьба связала их воедино.

Их привезли в дом у моря, и Бьянка не сомневалась, что море поможет им спастись. В теплые дни ей часто чудилось, что юго-западный ветер доносит пряные запахи Испании.

Бьянке показалось, будто свершилось чудо, когда она поняла, что ждет ребенка, отцом которого может быть только Бласко.

Дом, куда привез их пират, был не так велик, как дома семей де Арис и Каррамадино, но оказался достаточно удобным. Нависающие фронтоны радовали глаз, сады были очаровательны; в самых неожиданных местах многочисленных комнат таились маленькие альковы; кухни, кладовые и погреба были полны вкусной еды и хорошего вина. Приезжая домой, капитан любил жить с комфортом, и слугам приходилось пребывать в постоянной готовности к его возвращению.