Синди Майерс - Алиби для любимой

При появлении Люка мужчины встали и поспешили прочь.

– Я не собираюсь вас беспокоить, – сказал он, подошел к Скотту и потряс его за плечо. – Скотт проснись. Это Люк. Нам надо поговорить.

Шестой день гонок проходил в маленьком горном городке Вейл. Американский гонщик Энди Спраг заполучил желтую майку лидера в этих состязаниях и по-прежнему оставался претендентом на победу в завтрашней гонке. Морган, которой до смерти надоел ее номер в отеле, следила за результатами из таверны на Седьмой улице, в окружении шумных болельщиков, громкими криками приветствовавших своих кумиров.

Бармен переключил на бейсбольный матч, и Морган расплатилась за напиток и вышла из бара. Было еще слишком рано возвращаться в номер. Вместо этого она решила прогуляться до станции «Юнион» и до финишной прямой.

Район вокруг станции «Юнион» подвергся серьезной трансформации, бригады рабочих развешивали красочные баннеры на всех фонарях и столбах на улице, ведущей к финишу. Флаги разных стран, чьи спортсмены принимали участие в гонке, хлопали на ветру на широкой площади, где другие рабочие сооружали постамент и трибуны. Кто-то даже прицепил баннер поверх известного неоново-оранжевого плаката, закрыв слово «поездом», и теперь надпись гласила: «Путешествуйте велосипедом».

Она пересекла Четырнадцатую улицу и направилась к трибунам, но не успела сделать и нескольких шагов, как ее остановил офицер полиции в голубой униформе.

– Простите, мэм, но здесь нельзя находиться посторонним.

– О, простите. – Она попятилась назад. За спиной у полицейского она увидела, как рабочие бригады устанавливают блестящие металлические ограждения.

– Вы можете пройти через автобусную остановку. – Он махнул рукой вперед. – Зайдите в зал ожидания и спуститесь вниз. Там есть лифт, на котором вы сможете подняться наверх, на улицу, и окажетесь на другой стороне площади.

Морган взглянула на заграждения.

– Полагаю, все это делается для обеспечения безопасности завтрашней гонки.

– Да, мэм. Мы делаем все, чтобы обеспечить безопасность болельщиков.

– Спасибо. – Морган двинулась дальше по улице. На этот раз она заметила дополнительные отряды полицейских и знаки, оповещающие гонщиков, что они обязаны пройти досмотр, прежде чем займут свои места на финальном отрезке маршрута, ведущем к площади. Люк тоже находился здесь, помогая обеспечить безопасность людей. Если бы она могла чем-нибудь помочь.

Морган спустилась на эскалаторе к автобусной остановке, расположенной ниже уровня зала ожидания. Пробираясь сквозь толпу, она уже почти добралась до выхода на противоположной стороне, как вдруг кто-то сильно толкнул ее.

– Простите, – сказала она и попыталась отодвинуться в сторону, но сильная ладонь стиснула ее руку.

– Не вздумай орать, – прошептали ей на ухо, ткнув в бок чем-то острым.

Морган попыталась повернуть голову, чтобы рассмотреть нападавшего, но он снова ткнул ее ножом, и ее пронзила острая боль.

– Вперед, – скомандовал неизвестный и подтолкнул ее.

Она сделала шаг, незнакомец обнял ее, с силой прижав к себе. Со стороны казалось, что это двое влюбленных пробираются сквозь толпу. Только одной рукой он крепко держал ее за затылок, не давая повернуть голову и взглянуть на него, а другой прижимал к ее боку нож.

Он повел ее не на улицу, а к двери с надписью «Кладовая», распахнул дверь, втолкнул ее внутрь, и все вокруг погрузилось в кромешную тьму.

У Морган голова раскалывалась от боли. Что же она такое делала, что теперь так болит голова? И почему постель такая неудобная? Она открыла глаза и уставилась на серый бетон, попыталась пошевелить руками, но не смогла, и вдруг поняла, что лежит вовсе не на постели, а на полу. Она перевернулась и принялась дрыгать ногами, пытаясь освободиться. Она смутно припоминала, как шла по залу ожидания, о том, как кто-то схватил ее… а дальше ничего не помнила.

– На твоем месте я бы так не вертелся. Ты ведь не хочешь, чтобы мы взлетели на воздух. По крайней мере, пока.

Морган повернула голову и увидела около двери мужчину в черном: в черных ботинках, черных брюках, черной тенниске с длинными рукавами и черной лыжной маске, скрывавшей лицо. При упоминании о взрыве она вскрикнула.

– Кто вы? О чем вы говорите?

Он присел рядом с ней на корточки и что-то поправил у нее на груди. Что-то вроде тяжелого жилета.

– Здесь пять фунтов гранулированной взрывчатки, а также несколько брусков динамита, – сказал он. – Все это взлетит на воздух, когда я нажму на кнопку, а пока тебе лучше лежать спокойно и не делать резких движений, чтобы от трения не образовалась искра. Мне бы очень не хотелось, чтобы все мои усилия пропали даром накануне такого важного дня.

Он говорил спокойно и без акцента, и она сразу угадала в нем американца. Его ладони, его единственная открытая часть тела, были белыми.

– О чем вы говорите? – спросила она. – Это безумие.

– Это твой брат безумный. Как жаль, ведь я смотрел запись с его участием в соревнованиях. Он был очень неплох. Хотя, скорее всего, он был таким же продажным, как и все они.

Ее прошиб ледяной пот. Вероятно, перед ней Дэнни. Человек, убивший президента Деметри. Тот, кто стрелял в Скотта. Тот, кого Люк подозревал в причастности к терактам в Лондоне и Париже.

– Вы тоже были гонщиком? – По фигуре он явно не был похож на гонщика – слишком изящный.

– Нет.

– Тогда что вы имеете против гонок?

– Гонки олицетворяют все продажное, что есть в этой стране, – сказал он, немного помолчав.

– Я не понимаю.

– А я и не требую от тебя понимания.

Какой странный выбор слов. А чего он от нее «требует»?

– Что вы собираетесь со мной сделать? – спросила она.

– Проблема современных людей в том, что они никого не слушают. – Он подтянул ремешок на ее жилете. – Я же сказал тебе, это жилет самоубийцы. Он взорвется, когда я нажму на кнопку. Погибнешь ты и все, кто окажется рядом с тобой.

– За что вы хотите меня убить? – спросила она, с отвращением услышав, как предательски дрогнул ее голос.

– Лично ты мне ничего особенного не сделала, – сказал он. – Мои наставники учили меня: если хочешь поразить человека в самое сердце – нанеси удар по его близким. Твой брат и друзья-копы сильно осложняют мою жизнь. Они вмешиваются в дела, которым все равно не смогут помешать. Они должны заплатить за свои ошибки, поэтому я уничтожу то, что они любят. Тебя.

Она закрыла глаза, проглотив слезы. Возможно, Люк и правда любит ее. И она его любит. А Скотт? Если она погибнет, он окончательно погрузится в пучину безумия, из которой ему уже не выбраться.

Она открыла глаза и спросила:

– Что ты собираешься делать?

Он что-то достал из кармана, и Морган узнала свой пурпурный сотовый.

– Для начала я собираюсь тебя сфотографировать. – Он поднял телефон. – Посмотри на меня и улыбнись.

Она смотрела на него, похолодев от ужаса. Раздался щелчок, и он уставился на экран, рассматривая фото.

– Пойдет, – сказал он. – Выглядишь достаточно напуганной. Я собираюсь отправить это фото журналистам. Они поймут, что я собираюсь сделать, только не узнают где и когда.

– Хорошо. У тебя есть фотография. И теперь ты можешь снять жилет.

– Нет. – Он достал из кармана бандану, подошел к ней и затолкал ей в рот кляп. – Не забывай, что я сказал тебе про взрывчатку. Ты же не хочешь, чтобы она взорвалась раньше времени. – Он подошел к двери и выключил свет, погрузив комнату в темноту. – Скоро вернусь, чтобы доставить тебя на место.

«И что потом?» – подумала она.

Он немного помолчал, словно ожидая ее вопроса.

– А затем взорву тебя, – усмехнулся себе под нос и закрыл за собой дверь, оставив ее в полной темноте.

* * *

– Я собирался тебе позвонить, – сказал Скотт. Он сидел на скамейке рядом с Люком под фонарем в парке, недалеко от того места, где Люк обнаружил его спящим на диване. Эйс и Динки, парни, с которыми он был на поляне, скрылись. Они не захотели иметь дела с копом. Скотту тоже не нужны были эти трудности, но он понимал, что у него нет выбора. Когда Люк предложил отправиться в парк, Скотт безропотно последовал за ним. Он устал постоянно скрываться. – Я просто хотел придумать, как это сделать, – сказал он. – Мне не нужны неприятности.

– Все в порядке, – заверил его Люк. – Но мне действительно нужна твоя помощь. Я хочу, чтобы ты рассказал мне все, что знаешь, о Дэнни.

– Где Морган? С ней все в порядке?

Скотт рассчитывал, что Люк присмотрит за его сестрой, пока его нет рядом. И если Люк сейчас с ним, это означает, что Морган осталась одна.

– Она в порядке. Я разговаривал с ней вчера.

– Почему ты не с ней? – спросил Скотт. – Я думал, что ты станешь охранять ее.

Люк заерзал на скамейке. Он выглядел… виноватым.

– Я был занят, – ответил он. – Много работы.

– Я думал, что, если ее станет защищать коп, с ней все будет в порядке. Возможно, она в опасности. – Скотт с трудом сдерживал нарастающее волнение.

– Я попросил местных полицейских присмотреть за ней.

– Это не одно и то же, если бы за ней присматривал тот, кому она небезразлична.

Люк покраснел.

– С Морган все будет хорошо, – повторил он. – Но мы должны остановить Дэнни. Ты знаешь, где он?

Скотт покачал головой.

– Я видел его сегодня утром на автобусной остановке. Он не знал, что я наблюдаю за ним, но затем толпа рассеялась, и я испугался, что он меня заметит. Однако он ушел раньше меня. Он вскочил в автобус, и больше я его не видел.

– Ты не запомнил номер автобуса? – Люк достал из кармана телефон и принялся нажимать на кнопки.

– Нет. Я не видел. Я поскорее скрылся оттуда. Не хотел, чтобы он меня заметил.

– В котором часу это было?

– Это было после ланча и до того, как я встретил Эйса и Динки и пришел сюда.

Люк кивнул.

– Что еще ты знаешь о Дэнни? Ты знаешь его фамилию?

– Он никогда не называл ее, а я не спрашивал. Мы не были близкими друзьями. Мы просто… тусовались вместе.

– Ты жил в его лагере у ручья?

Скотт отвел взгляд. Он не знал, что о лагере уже всем известно.

– Мы знаем, что между вами произошла стычка. Он разбил твой телефон и стрелял в тебя. Люди, живущие по соседству, сообщили о выстрелах, а водители на автостраде видели, как ты бежал по шоссе.

– Я сказал ему, чтобы он оставил Морган в покое, и ему это не понравилось.

– Что ты можешь рассказать нам о лагере? Что у него там было?

– Разные походные вещи. Но очень хорошие. Новые.

– Какие вещи? – спросил Люк.

– Палатка, спальный мешок и несколько одеял. Пара стульев, посуда, продукты и вода. А еще ящик, в котором, как я думаю, он хранил одежду и другие вещи. Или же деньги. Он держал его запертым, и ему не нравилось, когда я подходил к нему. Один раз я уселся на него, и он едва не свернул мне шею.

– Ты когда-нибудь видел, как он открывал ящик?

Скотт покачал головой.

– При мне он этого не делал, но я был там всего пару ночей после того, как мы ушли из приюта для бездомных.

– Почему ты пришел из приюта вместе с Дэнни?

– Он попросил меня. Я прожил там пару дней, когда появился Дэнни. Он показался мне знакомым, но я не мог вспомнить, откуда его знаю. Он подошел ко мне и напомнил, что мы встречались на гонке в Лондоне. Он был болельщиком и хотел поговорить о гонках, и я очень обрадовался, понимаешь? Не так-то много людей интересуется гонками. И в приюте людям не нравились наши разговоры. Кто-то пожаловался, и люди, управлявшие приютом, сказали, чтобы мы заткнулись или убирались прочь. Поэтому Дэнни сказал, что нам надо уйти, сказал, что знает одно прекрасное место у ручья.

– Но если у него был этот лагерь у ручья, зачем он вообще пришел в приют? – спросил Люк.

– Я тоже об этом думал, – признался Скотт. – Но он объяснил, что зашел принять душ и узнать, нет ли где-нибудь временной работы.

– И вот вы отправились в лагерь, – продолжил Люк. – Кто-нибудь еще пошел с вами?

– Нет. Он больше никого не звал.

– Почему?

– Я не знаю. Возможно, потому, что большинство тех парней были гораздо старше нас. И Дэнни сказал, что хочет поговорить о гонках. А им не было дела до гонок. Сначала он задавал много вопросов. Я был гонщиком, и он хотел узнать, каково это. Он знал имена многих знаменитых гонщиков и расспрашивал меня о них.

– Как поступил бы любой болельщик, – заметил Люк.

– Да. Вопросы типа «А Виктор на самом деле так хорош, как кажется?» и «А Энди действительно хороший партнер?». Однако позже он стал задавать другие вопросы, которые показались мне странными.

– Например?

– Он хотел знать, как заканчиваются гонки. Сколько времени потребуется претендентам на победу, чтобы добраться от Боулдера до финиша в центре Денвера? Сколько гонщиков приезжает одновременно? Насколько близко болельщики могут подойти к победителям? Сколько народу там будет? Где толпа будет больше, в начале финишной прямой или в конце? Он хотел узнать, как обеспечивается безопасность во время гонок, что делают спортсмены, когда прибывают на финиш, сразу уходят или общаются с болельщиками? На некоторые вопросы я не мог ответить, и он ужасно злился.