– Предела нет и быть не может… – хмыкнул Дёмин, мягко улыбнувшись, и закрыл глаза.

После этого мы просто лежали и молчали: каждый погрузился в себя и думал о чём-то своём. Такая ситуация была для меня невыносимой. Я не желала, чтобы вместе с близостью всё прекращалось. Мне хотелось смотреть на него, разговаривать с ним, целовать его и обнимать даже после секса, чтобы затем в какой-то миг сладко уснуть, прижавшись к его сильным мускулам, убаюканной нежностью и вниманием. Однако после занятий любовью Алексей будто перевоплощался в совершенно другого человека. И этот "другой" был холодным, чёрствым и чужим... "О чём он сейчас думает? – гадала я. – Почему сразу замыкается в себе и отдаляется от меня, не позволяя себе проявлять никакие чувства? Наверное, потому, что этих чувств просто нет…"

Я ощущала себя глупышкой, питающей пустые надежды и мечтающей о невозможном…"Сколько же ещё будет это продолжаться?.."

С такими грустными мыслями я встала и отправилась в душ. Затем, чтобы немного развеять свою печаль, вышла на террасу. Плиточный пол здесь был тёплым и слегка шершавым – ступать по нему босыми ногами было очень приятно. Слева находился круглый столик с мягким уголком, а справа – небольшой бассейн с прозрачной чистой водой и двумя стеллажами на краю. Облокотившись на перила, я взглянула на океан. Вдоль линии берега уходили в бесконечность фешенебельные пляжи, сразу за которыми словно поднимались из песка великолепные отели с большими бассейнами разнообразной формы и роскошно обустроенной территорией. Минут через десять ко мне присоединился Алексей.

– Всё любуешься океаном?

– Да. Он чудесен! – с восхищением промолвила я и несмело продолжила: – Я хочу туда… – просто, пройтись по берегу. Я никогда раньше не была у океана…

– Ты же знаешь, это невозможно. Мы не можем пойти туда. В этом городе нам не скрыться от папарацци...

– Я и не прошу тебя идти со мной! – весьма дерзко произнесла я. – Я взрослый человек! Могу и сама!

Дёмин сделал вид, что не заметил моего тона и спокойно сказал:

– Ты не пойдёшь туда одна.

– Ну, пожалуйста, – сделала я ещё одну попытку.

Алексей ничего не ответил, однако взгляд его ясно давал понять, что он не изменит своего решения.

– Пойдём лучше поплаваем в бассейне. Поверь, здесь ничем не хуже, чем в океане! Ведь главное не где ты, а с кем ты… – неожиданно процитировал он сказанные мной в Венеции слова.

Это прозвучало так мило, что я растаяла. Я была польщена, что он запомнил их. Мне ничего не оставалось, как протянуть ему свою руку. Мы спустились в бассейн и окунулись в приятную, мягкую воду. Она обнимала наши тела, словно нежный шёлк и вдыхала в них бодрящую свежесть. Купание значительно улучшило моё настроение и чудесно сняло напряжение. Вдоволь расслабившись, мы вышли из бассейна, вытерлись и улеглись на лежаках нежиться под солнцем.

– Мы пойдём туда, – неожиданно сказал Дёмин, едва я успела опустить ресницы.

– Куда? – повернувшись к нему, поинтересовалась я.

– К океану… Но только, когда стемнеет, – спокойно произнёс он.

– Правда? – ахнула я, не помня себя от счастья, и на моём лице засияла радостная улыбка: – Спасибо тебе…


Глава 26


Май, 2009 год, Майами.

Следующие четыре дня превратились для нас в настоящую сказку, если не учитывать некоторых крохотных деталей. Казалось, я забыла про свою боль, внутренние конфликты и обиды. А когда недобрые мысли начинали лезть мне в голову, я гнала их прочь, стараясь думать только о хорошем и приятном.

Был субботний вечер. До моего отъезда оставался один день. Мы сидели всё на той же замечательной террасе, пили вино, слушали шум океана и смотрели на звёзды. Вдруг у Алексея зазвонил телефон. Он не выключал его на время наших встреч: выключать мобильный должна была только я.

– Алло! – произнёс он расслабленным голосом. – Это ты? Зачем ты звонишь? Я же сказал, что свяжусь с тобой в понедельник. Я помню, что обещал…

Он встал и отошёл к самому краю террасы. Однако даже с такого расстояния был слышен недовольный женский голос, доносившийся из его трубки. Я покинула террасу и зашла вовнутрь.

"Успокойся! Всё будет хорошо! Ты же у меня умница!" – продолжал он, стараясь говорить тихо.

Я закрыла уши руками, пытаясь не слышать то, что причиняло мне такую сильную боль. Но всё было напрасно: моё самолюбие на этот раз не выдержало! Наверное, это была последняя капля, переполнившая чашу моего безграничного до сих пор терпения. Я схватила сумочку и на цыпочках выбежала из номера. Очутившись в коридоре, я продолжала бежать, не ведая, куда и зачем. Мне хотелось поскорее отсюда уйти, чтобы не слышать его и не видеть!

Я зашла в лифт, спустилась вниз и очутилась в большом гостиничном холле. Окинув взглядом помещение, я заметила в левом крайнем углу вход в бар и направилась прямо туда. Войдя в бар, я присела у тёмно-зелёной мраморной стойки и на своём ломаном английском, который помнила ещё со школы, заказала сто граммов коньяка. В глубине заведения за квадратными столиками сидело ещё человек десять, однако из-за тусклого освещения мне были видны только их силуэты. Зато меня они видели хорошо, ведь зона над барной стойкой освещалась тремя большими яркими лампами. "Какое унижение! – возмущался мой внутренний голос. – Ему нет до тебя дела! Ты всего лишь одна из тысячи! Как можно терпеть подобное? До чего ты дошла! Сидишь здесь и пьёшь спиртное из-за мужчины, который ни во что тебя не ставит!" Опершись головой на обе руки, я на секунду закрыла глаза и прошептала:

– Всё! С меня хватит! Я больше так не могу…"

Потом я выпрямилась и пригубила коньяк. Его вкус вынудил меня скривиться: мне никогда не нравились крепкие напитки. Однако, пересилив себя, я всё же опустошила рюмку и почувствовала горечь в горле, за которой последовало ощущение приятного тепла в груди. После этого я стала ждать, что вот-вот наступит облегчение, но этого не происходило. Я подумала, что сейчас самое время закурить и поинтересовалась у бармена, можно ли здесь купить сигареты. Он огорчил меня негативным ответом, и в этот самый момент в дверях заведения показался Дёмин.

Я знала, что Алексей рассержен, хотя держался он очень уверенно и совсем не подавал вида. Он направился прямо ко мне и присел рядом.

– Good evening, Mister Demin! Would you like a drink? – сразу же подошёл к нему бармен.

– Just a cup of black tea, Steve. Thank you, – ответил Алексей, даже не подымая глаз.

Наблюдая за этим, я скупо улыбнулась.

– Что всё это значит, принцесса? – тихо спросил он.

– Да вы просто звезда первой величины, господин Дёмин! Как вы решились сесть рядом? Кто-нибудь ещё увидит, не дай Бог! Хотя вы ведь, наверное, частый гость в подобных гостиницах?..

– Ты несёшь бред, Виктория! Не дерзи мне! Это плохо кончится! – сердито промолвил он.

– Неужели? – продолжила я в том же духе. – И что же ты сделаешь? Накажешь меня, как в день моего приезда? Зачем же ждать – сделай это прямо здесь!

Алексей полностью развернулся в мою сторону и, бросив мне в лицо замораживающий душу взгляд, сказал:

– Ты сейчас встанешь, выйдешь отсюда и отправишься прямо в наш номер. Я последую за тобой. Вот ключ.

Он положил передо мной магнитную карточку, после чего взял мой бокал и понюхал содержимое. Результат его явно расстроил: он нахмурился и отодвинул бокал в сторону.

– Я не пойду, – ответила я. – Ты сейчас слишком зол. Я боюсь оставаться с тобой наедине. Мои слова заставили его немного смягчиться.

– Я не съем тебя, обещаю! Мы просто поговорим…

Не дожидаясь ответа, он велел бармену записать мой заказ на его счёт и подал мне руку. Мне пришлось снова покориться его воле. Я вышла из бара и направилась в сторону лифтов. Вызвав лифт, я стала дожидаться его прибытия. Через секунду подошли парень с девушкой, за ними появился Алексей. В лифте он стоял за моей спиной: я ощущала его дыхание, от которого по всему моему телу пробегал холодный пот. Когда парочка вышла, и мы остались одни, напряжение между нами достигло своего пика – я ждала, что он выкинет сейчас какой-нибудь неординарный поступок: набросится на меня, прижмёт к стене или выдаст ещё что-либо круче и жёстче. Но он продолжал спокойно стоять, не предпринимая никаких действий.

И вот, наконец, мы доехали до нашего этажа. Я вышла из лифта и, подойдя к двери номера, стала беспорядочно проводить карточкой сверху вниз, пытаясь её открыть. Я сильно нервничала: Дёмин стоял прямо за мной, через секунду мы должны были оказаться с ним один на один в наших апартаментах – и у меня ничего не получалось. Видя это, Алексей положил свою ладонь на мою руку и без паники повторил процедуру – дверь открылась с первой же попытки. Очутившись внутри, я сразу же прошла вглубь комнаты. Раздался звук захлопнувшейся двери – и моё сердце замерло.

Я стояла в центре комнаты и смотрела, как Алексей не спеша ко мне приближается. Собрав всю силу воли в кулак, я сумела гордо выстоять, не сдвинувшись с места ни на шаг.

– Значит, ты всё-таки меня боишься… – прозвучал его голос над моей головой. – Но почему? Неужели ты действительно думаешь, что я способен причинить тебе зло?

Я молчала, обречённо глядя куда-то в сторону. Дёмин приподнял мой подбородок и, глядя мне в глаза, продолжал:

– Это просто смешно, Виктория, и не поддаётся пониманию здравомыслящего человека! Я никогда не сделаю тебе ничего плохого! Запомни это, пожалуйста, раз и навсегда!

Я кивнула, дав понять, что запомнила.

– А теперь я хотел бы, чтобы ты мне всё-таки объяснила, что произошло?

– Ничего, – аморфно пробормотала я.

– Ничего? – возмутился Алексей. – Ты ни с того ни с сего уходишь куда-то, ничего мне не сказав, и бесследно исчезаешь, заставляя меня повсюду искать тебя и нервничать! Это, по-твоему, ничего?

– Ты говорил по телефону, я не хотела тебе мешать…

– И поэтому ты спустилась в бар выпить?..

– Нет. Я… просто я тоже получила звонок, и он очень меня расстроил… Мне нужно срочно лететь в Киев по важному делу!

– Не лги мне, Виктория! Твой телефон всё это время был здесь! К тому же, насколько я помню, он должен быть выключенным…

– Но он не выключен – он в режиме "без звука"…

– Допустим! И всё равно это ложь! Никакого звонка не было! Я, ведь могу и проверить! Мне сделать это?

– Нет… – опустила я глаза и неуверенно шагнула в сторону. В ту же секунду Алексей взял меня за руку и вернул обратно:

– Доля правды в твоих словах, конечно же, есть: ты действительно расстроилась из-за звонка, но из-за другого звонка…

– Что?.. – растерялась я.

– Тебя огорчил мой телефонный разговор, – беспардонно заявил Дёмин, застукав меня на горячем. Я ощутила себя загнанной в угол и, как бы в оправдание себе, спросила:

– С чего бы это?

Алексей улыбнулся:

– Ревность – это ужасно эгоистично и низко, принцесса… И она действительно способна сильно испортить настроение… Чтобы ты, наконец, успокоилась, скажу: мне звонила сестра…

Не выпуская моей руки, Дёмин достал свой телефон из заднего кармана брюк и включил журнал вызовов.

– Прекрати! Меня абсолютно не волнует, кто тебе звонил! – отчаянно пыталась доказать ему я, всеми силами стараясь вырваться. Но Алексей крепко держал меня за руку, не давая, ни единого шанса. Через мгновение он поднёс телефон к моему лицу так, чтобы я смогла чётко увидеть имя, и, убедившись, что я прочла надпись, в ту же секунду отпустил меня и бросил мобильный на кровать. Я продолжала неподвижно стоять, мечтая в сию же секунду провалиться под землю.

У меня было такое ощущение, что мои щёки горят красным огнём от стыда, накрывшего меня с головой. Я чувствовала себя очень неловко из-за того, что он меня разоблачил, и не представляла, что сказать и как дальше вести себя с ним. Ведь теперь говорить о том, что Дёмин ошибся и что я вовсе его не ревную, не было никакого смысла. Однако признаваться в своих чувствах человеку, который воспринимает меня только в качестве любовницы, было бы нелепо, поэтому опускаться до подобной глупости я не стала.

Хотя запись "Сестра Катя", которую я прочла в его журнале звонков, вовсе меня не утешила и не переубедила. Ведь проблема крылась не только в этом конкретном случае, она уходила корнями намного глубже и содержала серьёзный психологический подтекст.

Наша связь причиняла мне боль, опустошала меня и безжалостно разрушала… Мне надоело быть марионеткой в его руках и по ночам глотать слёзы отчаяния из-за неспособности что-то изменить. Роль, которую он для меня определил, строгие правила и бесконечные запреты, табу на проявления чувств и отсутствие возможности быть самой собой – всё это было не для меня! Он не готов был дать нам шанс, а я не готова была мириться со сложившейся ситуацией. Нужно было срочно что-то делать, пока я безвозвратно не увязла в этом зловещем омуте безысходности.