– Простите, я сморозила глупость. Вы не из тех, кто закрывает глаза на трудности. Такие, как вы, способны пережить любые испытания.

– Вы всегда делаете такие скоропалительные заключения о людях? – поинтересовался Брэди.

Непосредственность незнакомки смущала его. Он давно привык относиться к людям с недоверием, распознавая за показной искренностью желание что-то утаить. А перед этой женщиной он чувствовал себя безоружным.

– Да. Пожалуй. Впрочем, не знаю. Я опять сказала не то.

Брэди мимолетно улыбнулся, инстинктивно стараясь подбодрить вконец растерявшуюся гостью.

– Очень емкий ответ.

Повисла пауза. Поправляя грелку со льдом, Брэди заботливо спросил:

– От холодного вам лучше?

– Не знаю. Наверное. Только мне все равно больно, – беспомощно сказала женщина.

– Во всяком случае, к ушибам всегда прикладывают лед, – заметил Брэди. – Уверен, что он поможет. Вам следует закрыть глаза. – Про себя он добавил: «Глаза, перед которыми не устоял бы и мертвец».

– Хорошо. Я постараюсь заснуть, – послушно согласилась незнакомка. – Вы же никуда не уйдете?

– Я буду поблизости, – пообещал Брэди. Он почему-то мало надеялся, что сможет заснуть в эту ночь. – Если вам что-то потребуется, позовите меня.

Незнакомка взмахнула ресницами, кончики которых почти легли на бледные щеки. – А как?

– Как позвать? – не понял Брэди.

– Я же не знаю вашего имени…

– Меня зовут Брэди. Брэди Маккалок, – добавил он для большей официальности.

Женщина слабо улыбнулась, отчего сделалась еще привлекательнее.

– Брэди, – мечтательно прошептала она, закрывая глаза.

Присев на корточки перед камином, Брэди разжег дрова. Аккуратно развернув экран так, чтобы свет от бойко разгоревшихся поленьев не мешал задремавшей гостье, он отправился вниз.

Роден умильно поглядывал на хозяина, но, не получив разрешения забраться на диван, с явной неохотой расположился на полу.

Не обращая внимания на собаку, Брэди поднял с пола насквозь промокший плащ, небрежно брошенный им у входной двери. В одном из карманов он нашел кредитную карточку на бензин на имя Мариссы Берриман. Должно быть, женщина заправлялась на какой-то бензоколонке и забыла убрать ее в сумочку.

– Марисса…

Склонив голову набок, Брэди посмотрел наверх, и милый образ незнакомки живо возник у него перед глазами. Чересчур живо.

Издали донеслись раскаты грома. Буря все не унималась.

«Какая ужасная ночь!» – подумал он, направляясь в соседнюю комнату, где у него была рация.

Устроившись поудобнее, он вызвал начальника местного полицейского участка.

– Том, это Брэди Маккалок. Выходи на связь. Прием.

В ответ послышался добродушный голос Тома Харриса.

– Эй, Брэди, привет! Как там дела на горных вершинах? Прием.

Брэди отрегулировал громкость.

– Здесь очень мокро. Прием.

– Здесь тоже. А синоптики обещают настоящий потоп. Пожалуй, нам не придется завтра встретиться за покером. Жаль. Я очень рассчитывал выиграть у тебя кругленькую сумму. Прием.

Брэди рассмеялся.

– Помечтать никогда не вредно. Прием.

– Мне тоже так кажется. Будем считать, что я сэкономил твои денежки. Так что одну услугу ты от меня уже получил. Но мне кажется, тебе этого мало. Ты, по-моему, еще чего-то хотел, старик? Прием.

– Ты, как всегда, прав, Том. Буря послала мне незваную гостью. Перед тем, как доползти до моей берлоги, дамочка побывала в какой-то переделке, в которой получила удар по голове. Теперь она не помнит, кто она и что с ней произошло. Прием.

Том присвистнул.

– Проклятье! В такую погоду мы не можем послать за ней вертолет, чтобы перевезти в больницу. Тебе остается одно: связаться с докторами и проконсультироваться у них. Прием.

– Я и сам собираюсь это сделать. Кое-какую помощь я ей оказал. Сейчас она спит. Но мне будет спокойнее, если я посоветуюсь с врачом.

Помедлив, – сам не зная почему, Брэди не хотел называть полицейскому имя своей гостьи, – он все-таки сказал:

– У нее в кармане я нашел кредитку на бензин на имя Мариссы Берриман. Ты не можешь навести справки? Прием.

– Попробую. Кредитные компании вообще-то не обязаны сотрудничать с полицией. Иногда они идут навстречу, а иногда требуют постановления суда. Это – на кого попадешь. Если они пожелают получить официальный запрос, придется подождать. Судья Райзер как раз повез свою хозяйку в отпуск. Но имей в виду: даже если они проявят любезность, мы получим только адрес, по которому клиенту присылают счет. Прием.

– Понял. Прием.

– Хорошо. Диктуй. Прием.

Брэди сообщил все имевшиеся у него данные: прочитал имя и фамилию женщины, название компании, номер кредитной карточки.

– Когда ты можешь связаться со мной? Прием.

– Сегодня у нас пятница. Значит, самое раннее – в понедельник утром. А сейчас я тебя соединю с больницей, Брэди.


Брэди сидел перед камином, размышляя о случившемся. Передохнув сама и дав людям провести час в относительном затишье, буря разыгралась с новой силой.

Вдруг сверху донесся полный ужаса женский крик. Перепрыгивая через две ступеньки, Брэди бросился на второй этаж.

Женщина рыдала, не разжимая век. По ее щекам катились крупные слезы, сочившиеся из-под ресниц. Роден, опередивший хозяина, стоял напротив кровати, не сводя с незнакомки тревожного взгляда.

Брэди присел на краешек кровати и взял женщину за обе руки.

– Что случилось?

В ответ она лишь громко всхлипнула.

– Эй, послушайте! Откройте глаза и посмотрите на меня, – приказал Брэди. – Как вы себя чувствуете. Вам хуже?

Женщина открыла глаза. Ее взгляд был полон смущения.

– Брэди, это вы? Слава Богу!

Она сделала резкое движение, пытаясь приподняться, но, застонав от боли, схватилась за голову и в изнеможении рухнула на подушку.

– Осторожнее, – вскрикнул Брэди, рывком привлекая женщину к себе. Ему хотелось долго прижимать незнакомку к груди, словно так он мог передать ей свою силу.

Странно! Он в жизни никого не утешал и понятия не имел, как это делается. Откуда вдруг могла возникнуть такая потребность?

Покорно прильнув к его широкой груди, женщина с облегчением вздохнула. От прикосновения этого сильного мужчины ее страхи отступили. По всему телу разлилось приятное тепло. Как спокойно, как хорошо!

Он не то погладил, не то слегка помассировал ее спину.

– Что это вас так испугало?

– Я просто хотела, чтобы вы прижали меня к себе, – призналась женщина.

– В следующий раз так и скажите, хорошо? – предложил Брэди, весьма смущенный ее прямотой. – Не стоит делать таких резких движений.

Он положил руку ей на затылок, расправляя пальцами все еще влажные волосы.

– Больно?

– Очень.

Брэди весь напрягся. Он сердился на себя, на свою беспомощность.

– У меня здесь есть аспирин. Вам, наверное, нужно более эффективное средство, но врач говорит, что лучше пока воздержаться от сильнодействующих лекарств.

– Врач?

– Да, я разговаривал по рации с дежурным врачом из местной больницы.

Осторожно отпустив незнакомку, Брэди встал.

– Я пошел за таблетками, сейчас вернусь.

– Не оставляйте меня! – вскрикнула женщина, мгновенно впадая в панику.

– Да не волнуйтесь вы так! – усмехнулся Брэди. – Врач говорит, что главное для вас – спокойствие.

– Не буду, не буду волноваться, честное слово! – по-детски пообещала незнакомка. – Только вы не уходите! Не нужны мне никакие лекарства. Лучше посидите рядом и подержите меня. Мне и станет легче! Ну пожалуйста, что вам стоит?

– Ну хорошо, если вам действительно от этого легче, – смягчился Брэди.

Держать ее в объятиях было удивительно приятно. Он посмотрел сверху вниз на мокрую макушку.

– Так что с вами опять стряслось? Почему вы подняли такой крик? – шутливо спросил он.

– Мне приснился кошмар. Как будто я снова одна там, в чаще. Внутри…

– Ш-ш… – перебил ее Брэди. – Не надо вспоминать плохие сны. Буря, конечно, ужасная, но в доме тепло, сухо. Я построил его своими руками и уверен: он выдержит любую бурю. И наконец, вы же здесь не одни!

– Я знала, что вы меня защитите.

В голосе женщины прозвучало явное облегчение. Она так крепко прижималась к груди своего спасителя, что тот кожей чувствовал, как шевелятся ее губы, и ему было от этого немного щекотно.

Брэди снова показалось, что он имеет дело с несчастным, насмерть перепуганным ребенком. Беда в том, что он чувствовал в незнакомке чертовски привлекательную женщину и с готовностью среагировал бы на нее как мужчина. Он приподнял ей голову за подбородок, чтобы рассмотреть лицо. И сразу же пожалел об этом поступке. Даже громадный кровоподтек на лбу не мог обезобразить ее манящую красоту.

– А у меня есть для вас хорошая новость, – объявил он, стараясь придать своему голосу спокойный, даже отеческий оттенок.

– Какая? – тихо спросила женщина.

– Я узнал ваше имя. Марисса Берриман.

Ему показалось, что от этих слов у незнакомки на миг пресеклось дыхание.

– А откуда вы это узнали?

– Нашел у вас в кармане кредитку на бензин.

– А вы думаете, она моя?

– Скорее всего. Люди редко носят при себе чужие кредитки. Имя кажется вам знакомым?

Ее огромные глаза стали наполняться хрустальными слезами.

– Нет. Оно звучит совершенно чужим. Как же так? Неужели…

– Не расстраивайтесь. Я уже говорил вам, вы обязательно все вспомните. И так оно и будет. Я вам обещаю.

Погладив женщину по щеке, Брэди снова привлек ее к себе. Он физически почувствовал, как ее оставляет мгновенно возникшее напряжение. Марисса, – если ее действительно так звали, – молчала так долго, что Брэди наконец встревожился.

– Марисса? – неуверенно окликнул он.

Она прислушалась к звуку своего предполагаемого имени. «Красивое имя, – подумала она. – Как должна выглядеть женщина, которой оно принадлежит?» Но думать мешала головная боль, и она без труда отогнала от себя все мысли, с наслаждением погружаясь в полудрему, в которой помнила одно – пока этот сильный мужчина рядом, она, – Марисса? – в полной безопасности.

– Марисса? – снова негромко окликнул Брэди. Женщина глубоко вздохнула.

– А вы не можете… если вам нетрудно… побыть со мной до утра?

– Хорошо-хорошо, – поспешно согласился Брэди. – Я буду сидеть вон там, перед камином. Вы спите, а мы с Роденом вас покараулим!

Он осторожно, бережно помог ей лечь. Но незнакомка с неожиданной силой сжала ворот его рубашки.

– Нет, не уходите, останьтесь здесь, на кровати! – попросила она.

– Но Марисса!

– Пожалуйста! Я не буду вас тревожить! Честное слово!

Брэди хотел возразить, но, заметив в ее глазах отчаяние, прикусил язык. Он мягко разжал пальцы, стискивавшие ворот его рубашки. «Испуганный, больной ребенок», – напомнил он себе.

– Пожалуй, – согласился он. – По крайней мере мне не надо будет бороться со сном, и мы оба сможем передохнуть, – заметил он.

Ее взгляд был полон бесконечной доверчивости. Осунувшееся, исцарапанное лицо было так блистательно красиво, что Брэди усомнился в разумности своего решения. Едва ли ему понадобится отгонять сон, если он будет сжимать в объятиях это очаровательное создание! Но заметив, как ей больно говорить, он тут же ощутил прилив нежности и сострадания к этой беспомощной, мятущейся в тревоге хрупкой женщине.

– Я сейчас приду.

– Нет, подождите еще минуточку! – испугалась незнакомка. – Куда вы?

– В соседнюю комнату, – пояснил он, кивком указывая на дверь ванной. – Там у меня аптечка. Я только возьму аспирин и сразу же вернусь.

Это заверение не успокоило женщину, но Брэди решительно направился за лекарством.

Вернувшись, он дал ей таблетку, подбросил в огонь дрова и прилег на краешек кровати подле своей гостьи, которая сразу же прижалась к нему всем телом.

Глава III

Весь следующий день Брэди не находил себе места. Он совершенно подпал под обаяние Мариссы, испытывая завораживающее действие ее хрипловатого чувственного голоса, милой доверчивости улыбок. Что скрывать, ему льстило немое восхищение, сквозившее во взгляде аметистовых глаз. Брэди казалось, что Марисса заполнила собой все его жилище; ее присутствие ощущалось в каждом уголке просторного дома, что было тем более странно, так как она почти не вставала со своей кушетки.

Марисса пленила этого лесного затворника.

Она обожествляла Брэди, а он начинал боготворить ее. Марисса с готовностью отдавала ему всю себя, ничего не требуя взамен, но Брэди вдруг заметил, что ради нее он и сам был рад пожертвовать чем угодно. Это было ново, и непривычно, и… страшно. Привязанность порождает ответственность, а ответственность – несвободу. Так настойчиво твердил его рассудок. И весь этот бесконечный день Брэди заставлял себя прислушиваться к доводам разума, голос которого стремительно угасал под натиском неумолимо нарастающей страсти.