Джоанна Линдсей - Ангел

— А что это были за женщины? — спросила она.

— Джесси Саммерс, например.

Касси напрягла память.

— Действительно, я припоминаю, она рассказывала, что вас однажды ранили бандиты, промышлявшие угоном скота. Здорово вам тогда досталось?

— Довольно здорово.

— Тогда, возможно, вы просто вспоминаете о ранах, а не о тех, кто вас лечил.

— Может быть... He-а, я помню всего лишь двух женщин с такими ласковыми руками, как у тебя... Нет, одну...

Касси невольно улыбнулась.

— Ты пытаешься мне польстить, Ангел? — Она впервые назвала его на «ты».

На этот раз ему удалось приоткрыть один глаз.

— А что, получилось?

Ей хотелось сказать «да».

— Нет.

— Жаль.

— Почему это?

— Я хотел бы, чтобы ты легла рядом со мной. Мне бы сейчас не помешали нежные объятия, я бы скорее заснул.

От таких слов у Касси отвисла челюсть.

— Тебе нужен доктор, — сухо произнесла она, все еще поражаясь, как он мог ей такое сказать. Это, должно быть, все от виски. Он напился до такой степени, что даже не понимает, с кем сейчас разговаривает.

Она все еще думала об этом, когда Ангел ответил:

— Доктор не сможет вылечить то, что болит у меня внутри. Впрочем, если это докторша...

— Наш доктор мужчина. Советую побыстрее заснуть, а утром мы займемся лечением.

— Значит, ты уверена, что не хочешь помочь мне заснуть?

— Абсолютно в этом уверена.

— А тебе бы это понравилось, Касси.

У нее перехватило дыхание. Значит, все-таки он знал, с кем разговаривает. У Касси голова пошла кругом. Собственно говоря, что тут плохого, если она ляжет рядом с ним? Он все равно ничего не сможет сделать в таком состоянии, какие бы двусмысленные намеки ни делал. Просто уснет и все... Господи! Она, должно быть, совсем сошла с ума!

Касси быстро поднялась и поспешила на балкон, где оставила еще одно влажное полотенце. Она услышала, как за ее спиной Ангел тяжело вздохнул. Даже пьяный он никак не мог выбросить ее из головы.

На Касси была такая же белая ночная рубашка из хлопка, как и в ту ночь, — с длинными рукавами, с высоким кружевным воротником, совершенно свободная, только на этот раз не разорванная на груди. Так что ничего особенно провоцирующего в ней сейчас не было, если, конечно, забыть о том, что она в ночной рубашке. Впрочем, сейчас Ангел был в таком состоянии, что его вряд ли можно было считать за мужчину.

Господи, как она ему нравилась с распущенными волосами! Они сплошным потоком ниспадали ей на плечи, и Ангелу вдруг страстно захотелось окунуть руки в этот водопад волос. Вряд ли она это ему позволит. Сейчас она играла в праведницу, этакая девочка-паинька, истинная мисс Кассандра Стюарт, хотя Ангел заметил, что на какое-то мгновение она чуть было не согласилась лечь рядом с ним. Нет, это он просто пытается выдать желаемое за действительное. Слишком много выпил — вот и мерещится...

С плотно сжатыми губами Касси снова подошла к кровати.

— Это снимет опухоль с глаза. — Несмотря на строгое выражение лица, она очень нежно положила сложенное в несколько раз полотенце на его заплывший глаз.

Касси не успела выпрямиться, как Ангел схватил ее за руку.

— Один поцелуй, чтобы я смог заснуть.

— Я не уверена, что ты и сейчас не спишь. Скорее всего, тебе снится сон, о котором тебе утром не захочется вспоминать.

— Тогда сделай так, чтобы этот сон стал приятным.

На какое-то мгновение Ангелу показалось, что Касси готова его поцеловать. Но затем она вырвала у него руку, и Ангел в изнеможении опустился на матрас, чувствуя, как ноет каждый мускул его тела.

— Ты ведешь себя крайне неприлично, — сказала Касси, направляясь к двери.

— Мне это позволительно после того, как твой бывший хахаль чуть не убил меня. И только потому, что считает меня твоим женихом.

— Спокойной ночи, Ангел.

— Она могла быть такой, — пробурчал он.

В воскресенье весь день бушевала гроза, и это позволило Касси вообще не выходить из дома. Она даже обрадовалась, что у нее есть повод не ехать в церковь. Последние три недели воскресная служба была для Касси тяжелым испытанием — никто из бывших друзей теперь не хотел с ней разговаривать. А Дженни ни разу не появилась в церкви с тех пор, как Клейтон отвез ее обратно домой. Судя по тому, что Бак рассказал Ангелу о своей сестре, Касси решила, что та просто боится разрыдаться на людях. Правда, Касси не понравились слова Ангела, который заявил, что ей в любом случае не следует ходить в церковь, потому что он не намерен сопровождать ее туда, и прямо дал понять, что не собирается оставлять ее без присмотра. Сначала она хотела возразить, но потом, видя, что Ангел не в настроении, решила не спорить.

Ни в этот, ни на следующий день Ангел не вставал с постели. Один раз Касси зашла к нему, чтобы справиться о его самочувствии, но он повел себя так грубо, что девушка решила оставить его в покое и попросила Эмануэля относить ему еду.

Однако, когда и на третий день он не спустился к завтраку, Касси начала волноваться. А вдруг он гораздо более серьезно ранен, но сам об этом говорить не желает? Когда она постучала в дверь и получила разрешение войти, то обнаружила, что он уже встал с постели и теперь тренирует руку, выхватывая револьвер из кобуры. Ангел не прервал своего занятия, и Касси пришлось терпеливо ждать, когда он обратит на нее внимание. Пару раз револьвер выпадал у него из руки, и каждый раз Ангел сопровождал свою неудачу грубым ругательством. Наконец он повернулся к Касси.

— Ну?

От такого тона ей следовало повернуться и уйти. Но вместо этого Касси спросила:

— Она сломана?

— Что?

— Твоя рука, она сломана?

— Нет, просто разбил костяшки пальцев о челюсть Маккаули. Она у него как каменная.

Касси пропустила последнее замечание мимо ушей.

— Может, сначала подлечить руку, а потом уже браться за револьвер?

— С такими соседями, как у тебя?

Этот насмешливый вопрос лишний раз доказывал, Что Ангел до сих пор находился в плохом настроении.

— Они притихли после того, как ты поговорил с Кэтлинами, а я — с Р. Дж. Маккаули. По крайней мере, они оставили меня в покое. — Ангел мрачно смотрел на нее исподлобья, но Касси это ничуть не смущало. — Я, кажется, просила тебя никого не убивать.

— Я и не собираюсь их убивать. Но ты все еще нуждаешься в моей защите, поэтому без револьвера мне не обойтись.

— Не знаю, нужен ли он тебе вообще. Вчера ко мне заезжала Мейбл Кох — известная городская сплетница — и сказала, что ты победил в драке с Морганом. Мне кажется, ты вполне можешь обойтись без револьвера.

И хотя она не сказала ему ничего обидного, Ангел нахмурился еще сильнее.

— Я больше не собираюсь встречаться ни с кем из семейства Маккаули без своего шестизарядника. Одного раза мне вполне хватило. И вряд ли исход следующих встреч будет таким же счастливым. Уж теперь-то братья Маккаули постараются мне отомстить. Стычка будет обязательно, только вот не знаю, когда именно.

Касси помрачнела.

— Да, здесь ты, наверное, прав. Р. Дж. всегда гордился, что никто не мог победить его сыновей в драке. Странно, что Фрейзер до сих пор не появился у нас и не рассказал, как его папочка рвет и мечет от ярости. Когда я впервые увидела его в таком состоянии, то подумала, что он может лопнуть от злости. Но это, скорее всего, показной гнев. Фрейзер как-то говорил, что его отцу просто нравится таким образом выпускать пар.

— Как бы там ни было, ты все равно без меня никуда не поедешь.

— Ты мне приказываешь?

— Касси...

— Ладно, — перебила девушка. — Полагаю, что левой рукой ты стреляешь так же хорошо, как и правой?

— Я могу попасть в цель, но левой я выхватываю револьвер не так быстро, как мне бы этого хотелось.

— Это не страшно, потому что здесь у тебя больше не будет поединков, где нужна такая быстрота реакция.

— Когда тебе бросают вызов, выбора не остается, — ответил Ангел. — Но речь совсем не об этом. Я не хочу, чтобы ты подвергала свою жизнь опасности. Поэтому ты останешься дома. Да, черт возьми, я тебе это приказываю!

Касси негодующе выпрямилась.

— Я вообще не знаю, зачем я с тобой разговариваю. Ты не только не хочешь меня понять, ты... ты...

Он не стал дожидаться, пока она подберет соответствующее слово.

— Ты пришла сюда с какой-нибудь определенной целью или тебе просто нравится выводить меня из терпения?

Щеки Касси вспыхнули.

— Я так волнова... Ладно, теперь это уже совсем не важно.

Она повернулась и собралась уходить. Но Ангел остановил ее возле двери.

— Мне кажется, что я... должен перед тобой извиниться... Не так ли? — В его голосе звучало сомнение.

Глаза. Касси метнули молнии.

— После того что ты мне сейчас сказал, это единственное, что тебе остается сделать.

— Черт побери, речь не о том, что я говорил сейчас. Я имел в виду ту ночь. Я тебе ничего такого не говорил?..

Касси недоверчиво посмотрела на Ангела.

— А ты сам не помнишь?

— С чего бы я тогда спрашивал?

На лице Касси отразилось столько эмоций, что Ангел чуть не застонал.

Но она решила не ставить Ангела в неудобное положение.

— Нет, — ответила девушка после короткой паузы.

Ангел думал, что сойдет с ума, пытаясь припомнить, что он сделал или сказал ей в ту ночь. Но в памяти у него не осталось никаких воспоминаний, кроме как о бутылке виски, которую ему подарил бармен. На сей раз Ангел не мог уличить Касси во лжи. Впрочем, это давало ему повод не извиняться. К тому же Ангел вовсе не считал себя виноватым. Это ее вина. Если бы она с каждым днем не становилась все красивее и привлекательнее...

Черт возьми, как это у нее получается? Даже сейчас, когда он злился на Касси и на ее бывшего ухажера с пудовыми кулаками, ему хотелось обнять ее и поцеловать. Нет, ему надо всеми силами сдерживать те желания, что она в нем возбуждала. Хотя сейчас он уже больше не мог терпеть!

— Касси, ты должна это прекратить, — растягивая слова, произнес он, приближаясь все ближе и ближе.

Касси вжалась спиной в дверь.

— Что именно?

— Приходить ко мне без всякого повода.

Касси негодующе вскинула подбородок. Выражение тревоги исчезло с ее лица, уступив место гневу.

— У меня был повод. Я по глупости подумала, что ты, возможно, серьезно ранен.

Ангел уже подошел к ней совсем близко, заставив Касси прижаться спиной к двери. Она смотрела на него круглыми от удивления глазами и ахнула, когда он взял ее лицо в свои ладони и притянул к себе. Не удержавшись от соблазна, Ангел провел большим пальцем по губам Касси. Нежные мягкие губки. С каким удовольствием он целовал бы эти губы, эту шею, грудь... если бы она ему разрешила. Проклятье, он был готов исцеловать ее всю, с головы до ног! Жаль, что она никогда ему этого не позволит.

Чувствуя ее смущение, Ангел продолжал:

— Ты беспокоилась обо мне, Касси? Беспокоилась о бездушном убийце? Я тронут.

Касси не понимала, что с ней происходит. Только что они обменивались колкостями, а сейчас Ангел почему-то говорит хриплым голосом, от которого у нее все замирает внутри. Она еще подумала, что на самом деле его вовсе не тронула ее забота. Он, скорее, похож сейчас на голодного зверя, готового в любую секунду наброситься на нее. Надо его немедленно остановить. Но когда его губы стали медленно приближаться к ее лицу, в голове у Касси все смешалось. Чувство опасности куда-то пропало, уступив место сладостному ожиданию. От одной только мысли, что она снова почувствует вкус его губ, она ощутила невероятное возбуждение.

Но когда он поцеловал ее, у Касси перехватило дыхание, а колени задрожали и подогнулись. Чтобы удержаться, она попыталась схватиться за дверь, но это не помогло, и тогда Касси обняла Ангела за плечи. Но она все равно чувствовала дрожь в коленях, когда Ангел нежно провел языком по ее нижней губе. Если бы он сейчас отпустил ее, она бы непременно упала. Касси невольно застонала, и ее пальцы с силой впились в плечи Ангела. Ангел, видимо, почувствовал, что она едва держится на ногах, потому что прижался к ней еще плотнее, буквально пригвоздив ее к двери. А его язык уже проник в глубь ее рта, заставив Касси закрыть от наслаждения глаза. Сначала она еще слегка противилась, но затем сама ответила на поцелуй.

Внезапно ей стало жарко. Жар растекался по всему телу, вызывая желания и чувства, которых она еще никогда не испытывала и сейчас не могла понять. Было и чувство страха, потому что она уже полностью потеряла контроль как над тем, что происходило, так и над тем, что она чувствовала. Потом Ангел глухо застонал, и тут же Касси почувствовала, что ее ноги оторвались от пола. Ангел поднял ее и крепко прижал к своей груди. Казалось, в нем пробудилась какая-то дикая сила.