Джоанна Линдсей - Ангел

Но это еще не все! Р. Дж. не просыхал месяца два, а потом принялся стрелять в Неда всякий раз, когда тот попадался ему на глаза. Спьяну он, правда, не попал бы даже в стену амбара, но Неда это достало, и он стал стрелять в ответ... Ему повезло больше, и однажды он попал в Р. Дж.

— В ногу мне попал! — перебил ее Р. Дж. — И это ты называешь «повезло»?!

Дороти, не обращая внимания, продолжала:

— Тогда-то Р. Дж. начал приходить в себя и стал уже всерьез обдумывать, как бы убить моего мужа. А Нед прикинул, что поскольку мне он в любом случае не нужен, то ему будет гораздо полезнее для здоровья убраться с глаз долой. Перед этим он сделал все, чтобы настроить моего отца против Р. Дж. А в результате Р. Дж. еще больше разозлился.

Тогда-то он и женился на моей лучшей подруге, полагая, что этим причинит мне боль. Признаюсь, так оно и вышло, особенно после того, как та подозрительно быстро забеременела. У меня был муж, и я не могла получить развод, а Р. Дж. в это время заводил новую семью. И я их всех возненавидела!

А Нед, что ж, он появлялся дома, когда кончались деньги. Но надолго никогда не оставался, потому что, стоило Р. Дж. пронюхать, что Нед здесь, тут же опять начиналась сплошная пальба.

— Я помню, что папы никогда не было дома, — уже более спокойно сказала Дженни. — Но как же так, ты никогда не рассказывала нам, что он такой подонок.

— Потому что у меня были причины быть ему благодарной, Джен. Он бывал дома не часто, но после каждого такого посещения у меня появлялся еще один ребенок. Я жила для ранчо и для вас, моих детей. Это все, что у меня было. К тому же сам он вовсе не был таким уж жадным. Если бы не искушение, в которое вверг его Р. Дж. До того Нед был трудягой и хорошими управляющим.

Наступила напряженная тишина, которую нарушил Р. Дж.:

— Боже правый, Дотти, а у меня в памяти все это совсем по-другому отложилось...

Она повернулась, смерив его взглядом с головы до ног:

— Ничего удивительного. Ты ни разу не был достаточно трезв, чтобы вообще хоть что-то запомнить!

— Если все произошло действительно таким образом, то, наверное, я должен перед тобой извиниться.

Она безразлично спросила:

— Правда?

Он был явно не в своей тарелке:

— Как, по-твоему... Может, нам, скажем... забыть все это и начать сначала?

— Нет.

Он вздохнул:

— А вот мне так не кажется...

— Но ты можешь пригласить меня завтра в город, и мы все обсудим за ужином.

Этого Фрейзер не мог пережить. У него снова начался приступ смеха. Р. Дж. стащил сапог и запустил им в старшего сына.

Дороти заметила:

— Чудной он у тебя какой-то, Р. Дж.

— Да знаю, — проворчал Р. Дж. — Эта тупая свинья станет смеяться даже на собственных похоронах. Ладно, Дотти, давай-ка я провожу тебя домой, как раньше, то есть...

Он повернулся к Касси:

— Или ты еще не все нам сказала, малышка?

На лице у Касси сияла широкая улыбка, и она ничего не могла с собой поделать.

— Нет, сэр. Мне кажется, все уже сказано. Мне нечего к этому добавить.

Ангел уже отворил дверь и отступил в сторону. Ворвавшийся внутрь холодный ночной воздух заставил всех вздрогнуть. Первым вышел Р. Дж. В одном сапоге. Поравнявшись с Ангелом, он остановился и оценивающе посмотрел на него.

— Полагаю, счет теперь равный, — сказал Р. Дж.

— По мне, вы даже вырвались вперед, — ответил Ангел.

Р. Дж. усмехнулся:

— Думаю, так оно и есть. Но удовлетвори мое любопытство, сынок. Как это получилось, что тебя называют Ангелом Смерти?

— Возможно, это потому, что никто еще не выходил живым из поединка со мной.

Р. Дж. нашел это забавным и пошел дальше, хихикая. Сыновья не последовали примеру отца и, выходя, обошли Ангела стороной. Дженни подошла к Касси, чтобы обнять ее.

— Мне не верится, что теперь все позади! Спасибо тебе огромное! — сказала Дженни.

— Знаешь, как говорят? От любви до ненависти один шаг...

— Я знаю, но чтобы мама и Р. Дж.!

И обе рассмеялись.

— Береги себя, Дженни! И свою новую семью!

— Обязательно. Но ведь теперь, когда все это кончилось, тебе уже не надо уезжать?..

— По правде сказать, теперь, когда сюда примчалась мама, как раз лучше уехать. Ты себе представить не можешь, до чего неприятно жить с ними обоими под одной крышей!

— Но у тебя, кажется, припасено на сегодня много всяких чудес. Отчего бы не вытащить на свет еще одно?

— Мне очень хотелось бы, но не хватит никаких нервов разбираться еще и с моими родителями.

— Ну, тогда пока, береги себя. И напиши мне.

— Обязательно!

Дженни побежала к Клейтону, который поджидал ее у входа в амбар. Держась за руки, они скрылись за углом. Представив, что ее ждет впереди, Касси вздохнула. Она оглянулась и увидела, что мать как раз поднимается с копны сена. Отец все еще стоял, облокотившись на клетку, в которой обычно перевозили Марабелль. Потом он наконец выпрямился и направился к Касси.

— Приятно узнать, что не только в твоем доме есть грязное белье, — ядовито заметила Кэтрин, тоже подходя к Касси.

— У твоей матери никогда ни для кого не находилось сочувствия! Можешь ей так и передать, — заметил Чарлз.

Касси и не подумала что-либо передавать. Больше всего ей хотелось сбежать, чтобы некоторое время порадоваться достигнутому успеху. А уже потом усмирять необузданный нрав мамы. Сообразив это, она не стала дожидаться родителей, а поспешила к Ангелу.

— Спасибо тебе... — начала было она, но он ее прервал.

— Мы еще не все закончили.

— Не закончили?

— Ага, не закончили, — повторил он и загородил дорогу ее родителям, которые как раз подошли к двери.

— Двадцать лет назад вы объявили в своей внутренней войне нечто вроде перемирия, — обратился он к ним. — А может, вам вообще не следовало ее вести? Не желаете ли остаться здесь еще на некоторое время?

— К черту! — ответила Кэтрин.

— Да, — сказал Чарлз, чем вызвал шок у жены и ухмылку у Ангела. Он тут же вытолкал Касси из амбара, вышел наружу сам и плотно закрыл за собой дверь.

Разумеется, Кэтрин тут же принялась кричать и барабанить в дверь. Касси в ужасе наблюдала, как Ангел вставил на место деревянный брус, заперев таким образом ее родителей в амбаре.

— Ангел, что ты делаешь?!

— Да вот, запер их...

— Но...

— Помолчи, Касси. Это лучший способ заставить людей поговорить и все выяснить. Когда человека запирают, у него все вылезает наружу: и плохое и хорошее. Пусть твои родители попробуют наконец договориться. Может статься, это принесет им некоторую пользу.

— Или они поубивают друг друга.

Он засмеялся и привлек ее к себе:

— Куда это подевался оптимизм, с которым ты лезла в чужие дела?

Она не успела ответить. Ангел поцеловал ее, крепко и долго, и ее так поглотил этот поцелуй, что, когда он оторвался от ее губ, девушка даже не заметила, что из амбара больше не доносится никаких криков.

— Давай домой, милая, — подтолкнул ее Ангел к дому. — Выпустить их можно и утром.

Касси направилась к дому, рассчитывая, что он пойдет за ней. Он не пошел. В ту ночь они расстались. Надолго.

Касси уехала из Техаса на следующий день, как собиралась. Ночь она провела в кресле гостиной, где уснула, поджидая Ангела. Проснувшись от яркого солнечного света, падавшего из окон, она первым делом направилась в его комнату и обнаружила там нетронутую постель. Седельные сумки, которые обычно были свалены в углу, отсутствовали, и, вообще, все говорило о том, что в этой комнате никто не ночевал.

Она бросилась в конюшню и увидела там то, что уже ожидала: его коня не было на месте. Он уехал. Касси села и заплакала. Когда наконец она вытерла глаза, то поняла, что у нее никогда не хватит решимости просить Ангела остаться, даже если ей представится такая возможность. Получить отказ было ужаснее всего. Надо думать, ей еще повезло, что она избежала такого унижения. Только отчего ей так грустно теперь?

Нехотя девушка потащилась к амбару, не особенно беспокоясь о том, в каком настроении найдет мать. Ей просто не хотелось сейчас говорить и думать об Ангеле. По крайней мере, сейчас. Но тут совершенно неожиданно оказалось, что ей предоставлена некоторая отсрочка: родители мирно спали рядышком на копне сена. Касси не стала строить догадки по этому поводу. Она просто не стала их будить и, оставив дверь амбара открытой, вернулась в дом. Приняла ванну, переоделась, и тут в дверь постучала мать.

— Нехорошо поступать так со своей мамой, Касси, — первым делом сказала Кэтрин.

— Я знаю, — тусклым голосом ответила Касси и уселась в кресло, в котором она обычно читала. — Это нас с Ангелом надо было запереть в амбаре, а не вас.

— Ни в коем случае! Твой отец совершенно прав: мы больше не оставим тебя наедине с этим человеком.

— Не беспокойся об этом, — тихо сказала Касси, подняв колени к груди и положив на них подбородок. — Он уже уехал.

— А! Вот и хорошо!

— Кому это хорошо? Ты даже не знаешь его, мама.

— Почему это не знаю, — ответила Кэтрин. — Да его в Вайоминге все знают!

— Ты говоришь о его репутации, но ты не знаешь, какой он на самом деле.

— И не собираюсь выяснять это. Твой папа рассказал мне обо всем. Я только...

Касси взглянула на нее с удивлением:

— Ты и папа говорили друг с другом?

— Не увиливай! — строго сказала Кэтрин. — У меня есть к тебе один вопрос. Для чего вообще ты сказала этим людям, что он твой жених?

— Потому что иначе пришлось бы сказать, кто он на самом деле, а обстановка в тот момент была слишком накалена. Я побоялась, что они плохо это воспримут и подумают, что я наняла его для того, чтобы сражаться с ними.

— Именно так и нужно было сделать! Он, в конце концов, этим и занимается.

— Мама, это из-за меня все началось, — сказала Касси в отчаянии.

— Из того, что я слышала вчера вечером, ты прекрасно все разложила по полочкам. Ладно, оставим причины, по которым ты оказалась замужем. Все это легко поправить, и мы покончим с твоим замужеством, прежде чем уехать отсюда.

— Нет.

Кэтрин остановилась перед дочерью:

— Что ты хочешь этим сказать?

Касси снова уронила голову на колени:

— Я пообещала Ангелу подождать с разводом. На всякий случай... Вдруг у нас будет ребенок...

— О Боже! Я почему-то сейчас чувствую себя так, как эта бедная женщина вчера, как ее там звали? Дотти?

— Дороти Кэтлин, — сказала Касси. — Но это ведь только предположение, мама.

— Всего-навсего? — Кэтрин наклонилась и обняла Касси. — Бедная моя девочка, и у тебя еще хватает мужества не плакать! А почему твой папа ничего мне об этом не сказал? Разве он не знает, что этот мужчина тебя изнасиловал?

Касси откинулась и напряженным голосом сказала:

— Мама, он ничего подобного не делал!

— Не делал? — повторила Кэтрин в некотором смущении и тут же сменила тон. — Какого черта! Тогда как же?.. Почему?..

— Да потому, что ему не надо было к этому прибегать.

Кэтрин некоторое время переваривала услышанное. И когда до нее наконец дошло, что именно имела в виду Касси, она возмутилась:

— Кассандра Стюарт, да как ты смеешь говорить мне...

— Мама, тебе не кажется, что ты несколько запоздала со своими нотациями?

Кэтрин оставалось лишь признать, что в этом ее дочь права:

— Да, пожалуй. — Она вздохнула. — Деточка моя, как же тебя угораздило?

— Он хотел меня, — просто ответила Касси. — В тот момент только это имело для меня значение... А кроме того, я и сама этого хотела.

— Я не желаю это слышать!

— Я совсем не собиралась об этом говорить! — раздраженно заметила Касси. — Я вообще не понимаю, почему он так хотел меня!

Кэтрин даже отступила на шаг:

— Вздор какой! Ты прелестная девушка! Отчего бы ему не желать тебя?

Касси отмахнулась:

— Ты же моя мать! Конечно, ничего другого ты и не скажешь! Но я-то отлично знаю, что мужчины вовсе не считают меня привлекательной.

Кэтрин усмехнулась:

— И это тебя беспокоит?

— В этом нет ничего смешного, мама.

— Вообще-то это смешно, потому что в молодости я думала точно так же. У меня не было ни одного ухажера, хотя молодых людей в нашем городке было навалом. Потом внезапно у меня ухажеры появились, и не один, а целых три, причем настолько серьезно настроенных на то, чтобы завоевать меня, что это стало смахивать на скандал. Куда бы я ни пошла, везде за мной следовал то один, то двое, а то и трое вместе.