Джоанна Линдсей - Ангел

— А имена?

— Колин и Анна О’Рорк.

— О’Рорк?!

— Меня это тоже поразило. Никогда бы не подумал, что вы ирландец. Все ирландцы, которых мне доводилось знать, американцы во втором и даже в третьем поколении, сохранили свой валлийский акцент, а у вас он начисто отсутствует.

— О’Рорк, — снова повторил Ангел имя, как бы пробуя его на язык.

Да, к этому имени можно довольно быстро привыкнуть. Это было все, что ему нужно, — получить фамилию, потому что ему до чертиков надоело повторять каждому «просто Ангел». Однако Ангел не повернулся и не ушел, когда сыщик принялся пересказывать ему содержание газетной статьи.

— Анна О’Рорк приехала сюда с ребенком навестить подругу детства. Мне жаль говорить об этом, но к тому времени она уже овдовела. Ваш отец, Колин О’Рорк, был американцем во втором поколении, он работал маркшейдером на железной дороге, поэтому, возможно, вы плохо его помните. Такая работа гоняет мужчину по всей стране.

Ваша мать приехала из Ирландии и вскоре вышла здесь, в Америке, замуж за вашего отца. Она, очевидно, скучала по родине и, когда он умер, решила уехать обратно в Ирландию. Ей только хотелось сначала попрощаться с подругой.

По словам репортера, Анна пробыла здесь уже больше недели, когда пропал ее четырехлетний сын Ангел. Играл на лужайке перед домом ее подруги Доры Кармине — и пропал.

— Вы хотите сказать, что она действительно называла меня Ангел?

— Похоже на то.

— Если мне тогда было четыре, значит, сейчас двадцать пять, а не двадцать шесть, как я думал.

Финис улыбнулся:

— Впервые слышу о том, что кто-то становится не старше, а моложе. Во всяком случае, дальше там рассказывается, что группы людей прочесывали город, что объявления с обещанием вознаграждения были расклеены повсюду. Сначала думали, что вы забрели куда-нибудь и заблудились. Поэтому никому в голову не пришло искать за пределами города. В газете, датированной несколькими днями позже, я обнаружил сообщение о том, что вас еще не нашли и что установлено вознаграждение. Должно быть, полгорода вас искало.

— Как звали подругу мамы?

— Дора Карминс.

— Она все еще живет здесь?

Финис утвердительно кивнул:

— Я только что нанес ей визит, чтобы убедиться, что в газете напечатана правда.

— Надеюсь, вы ничего ей про меня не сказали?

— Нет. Я сказал ей, что я из мэрии и мне поручили подготовить материалы по преступности за последние двадцать пять лет.

Ангел потупился:

— А она случайно не говорила, жива ли еще моя мама?

— Она еще жива.

— Полагаю, она вскоре отправилась в Ирландию, как и хотела?

— Миссис Карминс сообщила мне, что Анна О’Рорк поселилась в Сент-Луисе. Ее никогда не оставляла надежда, что придет день, и вы вернетесь к ней, живой и здоровый. Она живет в девяти кварталах отсюда, в одном из старых домов. Около восемнадцати лет назад она вышла замуж за богатого банкира, вдовца с двумя детьми, и родила ему еще. Так что у вас теперь есть сестра и несколько сводных братьев. И она по-прежнему готова заплатить вознаграждение за сведения о вас.

Ангел смерил его взглядом:

— Уж не решили ли вы заграбастать это вознаграждение?

— Расследуя это дело, я уже один раз пошел против собственных правил, но больше делать этого не собираюсь.

— Вот и хорошо.

Финис насторожился:

— Похоже на то, что вы не собираетесь посетить ее.

— Да, не собираюсь. У нее теперь другая семья, и я не вижу причин нарушать ее покой.

Некоторое время Финис смотрел на него, потом пожал плечами:

— Возможно, вы и правы. Это ваша мать и ничья другая. Какая ей разница, если она так никогда и не узнает, что случилось с ее первенцем.

— То, что случилось с ним, мало кому может понравиться.

— Правда редко оказывается хуже, чем человек себе воображает. Она, вероятно навоображала себе самое плохое.

Ангел нахмурился:

— Хуже, чем я есть на самом деле? Сомневаюсь.

— Не слишком ли беспощадно вы к себе относитесь? По сравнению с преступниками, за которыми я гонялся, вы просто святой. Вас увезли на Дикий Запад, и вы переняли все тамошние замашки, но вашей вины в этом нет. Я бы даже сказал, что вы неплохо со всем этим справились!

— Вас-то кто спрашивает?

Финис не стал спорить. Протянув Ангелу листок бумаги, он лишь добавил:

— Здесь адрес, на случай, если вы передумаете. Счет за услуги моего агентства будет ждать вас в отеле. Интересное было дело... Ангел О’Рорк!

— Может, теперь мы наконец поговорим? — спросила Кэтрин.

Поезд тронулся, и Касси откинула голову на обитый бархатом подголовник. Вообще-то, она должна радоваться, что сегодня утром прибыл личный спальный вагон матери, иначе следующие несколько дней у Кэтрин Стюарт было бы ужасное настроение. Касси следовало быть благодарной матери за то, что все это время Кэтрин ни разу не коснулась волнующей Касси темы. Мать молчала с того самого момента, как зашла в ее спальню и обнаружила, что девушка не в силах даже подняться с постели, а на полу все еще валяется ее ночная рубашка с оторванными напрочь пуговицами.

— Мама, я хочу уехать домой сегодня же, — заявила Касси. — Но прежде мне необходимо выспаться.

— Интересно, с чего бы это?

В голосе Кэтрин звучала явная ирония. Ей хотелось, чтобы Касси обо всем ей рассказала.

— Я не хочу об этом говорить, — упрямо ответила Касси.

Как ни странно, Кэтрин не возражала, и Касси уснула. Когда же она наконец проснулась, Кэтрин не стала донимать дочь расспросами.

— Я распорядилась, чтобы заказанные нами платья переслали в Вайоминг, — только и сказала она.

Но Касси прекрасно знала, что ей не удастся избежать разговора с матерью. Пока Кэтрин не удовлетворит свое любопытство, она не успокоится. Касси решила, что не станет рассказывать ей всю правду.

— О чем ты хотела поговорить, мама?

— Для начала можешь объяснить, почему мы уезжаем сегодня, а не через неделю.

— Но ведь мы уже выбрали все, что хотели, закончили все примерки. Неужели ты хотела остаться лишь для того, чтобы самой забрать платья? К тому же в такую погоду нам пришлось бы целыми днями сидеть в номере. Я уверена, что к завтрашнему дню тебе бы это так наскучило, что ты сама бы предложила уехать.

— Холодно или тепло, я никогда не скучаю в городе. Да и ты тоже. Может, что-нибудь другое придумаешь? А лучше всего, оставь свои попытки меня провести и расскажи всю правду.

— Почему ты считаешь?..

— Я не слепая, детка. Я видела твоего Ангела в вестибюле гостиницы.

Касси тоже видела его. С тех пор как она впервые повстречалась с Ангелом, желтый цвет всегда сразу привлекал ее внимание. И она никак не могла не заметить его желтый плащ. Но она не стала с ним здороваться, даже не посмотрела в его сторону. Она знала, зачем он был там, — чтобы убедиться, что Касси действительно покидает Сент-Луис.

— Зачем он поехал за тобой в Сент-Луис? — требовательно спросила Кэтрин.

— Он приехал туда не из-за меня, а совершенно по другой причине.

— А ты знала, что он приедет?

— Нет.

— Такие совпадения мне совершенно не нравятся, — сказала со вздохом Кэтрин. — Это похоже на...

— Перст судьбы?

Кэтрин недовольно нахмурилась. Ей не понравились слова Касси.

— Он ведь приходил к тебе прошлой ночью?

— Да.

— И?

Ей все равно придется рассказать правду.

— Дело в том, что Ангелу довольно затруднительно отказаться от своих супружеских прав, когда я рядом. Он просто не в силах этого сделать.

— Развратник...

— А я не могу ему отказать...

— Касси!

— Поэтому он и предложил, чтобы я уехала домой.

Кэтрин удивилась.

— Так это он предложил? Неужели в нем проснулся здравый смысл?

— Зря ты иронизируешь, мама. Это абсолютно не смешно.

— Я говорю совершенно серьезно, детка.

— Как бы там ни было, мне не понравилось, что он так относится ко мне. Он считает, что может командовать мною, как захочет.

— Все мужья так считают. Я никогда не могла понять этого. В Вайоминге женщины уже получили право участвовать в выборах, избираться присяжными заседателями, у нас в штате даже есть женщина-судья, но мужья по-прежнему продолжают считать, что их слово — закон.

— Папа никогда не вел себя подобным образом.

— Твой папа был исключением. — Тут Кэтрин рассмеялась. — Семейство Саммерс тоже можно считать исключением. Стоит только на них посмотреть, как сразу становится ясно, кто именно в их семье носит штаны, — и они ей как раз впору.

— Здесь я с тобой не согласна, мама. Это не совсем так. Я бы сказала по-другому — у них на двоих одна пара штанов. Если у Саммерсов возникает какая-либо проблема или несовпадение во взглядах, они вместе ищут выход из положения. Нельзя, чтобы один из супругов говорил: «Делай только так!», — не учитывая мнение другого.

— Чейз Саммерс не такой уж глупый, — усмехнулась Кэтрин. — Но, пожалуй, ты права. Действительно, иногда Джесси ходит вокруг него на цыпочках. Хотя все остальное время он у нее под каблуком.

— Только потому, что он сам не против, — возразила Касси. — Вот в чем разница.

Внезапно Кэтрин снова нахмурилась.

— Тебе не кажется, что мы слишком далеко ушли от темы нашего разговора?

Касси досадливо поморщилась. Лучше бы мама этого не заметила.

— Да, но мы с тобой обсуждали поведение мужей. И прежде чем ты задашь мне вопрос, который смутит нас обеих, я отвечу тебе — да, мне снова придется ждать целый месяц, прежде чем я смогу начать бракоразводный процесс.

Ангел постучал в дубовую входную дверь массивного дома, сложенного из камня. Он знал, что зря пришел сюда. Ангел вымылся, привел волосы в порядок, но стричь их не стал — это он делал только весной. Но сюда он пришел зря. У него было две возможности: либо прийти сюда, либо напиться, чтобы не думать о своей маленькой жене. Но пить ему не хотелось.

Дверь открылась. На пороге стоял человек в строгом костюме. Его короткие седые волосы и бакенбарды были абсолютно седыми, а кожа настолько темной, что казалась почти черной.

— Чем могу быть вам полезен, сэр?

— Я бы хотел поговорить с хозяйкой этого дома, — ответил ему Ангел.

— Кто там, Джефферсон? — раздался чей-то голос, и в холле появился высокий мужчина средних лет со светлыми волосами и зелеными глазами.

— Я не знаю, мистер Уинстон. Этот джентльмен выразил желание поговорить с миссис Анной.

Мужчина прищурил свои зеленые глаза, рассматривая Ангела с ног до головы.

— Могу ли я спросить, по какому поводу вы хотите видеть мою жену?

— Вы банкир?

Глаза мужчины стали похожи на узкие щелочки.

— Да.

— Только сегодня утром я узнал, что ваша жена является моей матерью. Меня зовут Ангел... О’Рорк.

Впервые Ангел произнес эту фамилию вслух. Она ему нравилась. Но муж Анны горько вздохнул.

— Понятно, — сказал он презрительным тоном. — Вы уже пятнадцатый Ангел, который стучится в мою дверь в надежде получить вознаграждение. — Его губы скривились. — По крайней мере, остальные были ирландцами или хотя бы пытались походить на них. Чем вы можете доказать, что вы пропавший сын моей жены?

Ангел совсем не ожидал подобного приема. Он чуть не рассмеялся.

— Мне незачем доказывать это, мистер.

— В таком случае вы не получите ни пенни...

— Мне не нужны ваши деньги, — оборвал его Ангел. — Я просто хотел повидаться с нею, прежде чем я уеду обратно на Запад.

— Это что-то новенькое, — сказал Уинстон, хотя в его голосе по-прежнему звучали скептические нотки. — Из чистого любопытства я готов выслушать вашу историю. Итак, где же вы находились все эти пятнадцать лет?

— Если она захочет это узнать, я расскажу ей, — ответил ему Ангел. Он чувствовал, как в нем закипает неприязнь к этому мистеру Уинстону.

Поколебавшись некоторое время, банкир неохотно согласился.

— Только ради моей жены я пойду вам навстречу. Но сразу предупреждаю — ей будет достаточно лишь раз взглянуть на вас, чтобы определить, правду вы говорите или нет. И если она не признает вас, я бы попросил вас сразу же уйти, не называясь тем, за кого вы себя выдаете. Моей жене пришлось очень нелегко. Я не хочу, чтобы она снова мучилась воспоминаниями об этой трагедии.

Ангел молча кивнул. Он не собирался разговаривать с ней. Ему вообще ничего не нужно — лишь взглянуть на нее один раз, чтобы знать, как она выглядит. Что ж, наверное, это единственное, что ему удастся получить. Как женщина — пусть даже мать — может узнать во взрослом мужчине своего четырехлетнего, ребенка?