- Как же твои дела? – произнес он, заводя машину.

- Вроде ничего, - ответила она, стараясь не смотреть на него, зная о его обаяние, из-за которого она может пропасть.

- Не плохо, - пробормотал он, - как твой муж? – она вздрогнула, в его присутствии она совсем не хотела говорить о Дилане.

- Ничего не меняется. Как Николь? – Роджер положил ладонь на ее обнаженную коленку.

- Все также, - он замолчал, потом добавил, - для меня ничего не изменилось. Я по-прежнему хочу быть с тобой, - она только сейчас заметила, что они едут вовсе ни к ней домой. Куда он ее везет? – Я думаю о тебе, почти каждый миг. Прошло почти четыре года, но я не могу забыть ничего…

- Неужели, ты так любишь меня? – спросила она. Они остановились перед гостиницей. Он так смотрел на нее, что у нее захватывало дух, в памяти появлялись прежние образы. Она боялась этих воспоминаний.

- Ты знаешь это, - он потянулся к ней, чтобы поцеловать ее, она благодарно ответила на этот поцелуй. Она упала с ним в пропасть, она хотела быть с ним, а не страдать. Она позволила себя пойти с ним.

Впервые в жизни она поняла, что по-настоящему была влюблена, и впервые она по-настоящему ощущала себя настоящей женщиной. Роджер был искусным любовником, он знал такое, что Дилану не снилось, знал, как доставить женщине удовольствие, и Дженни наслаждалась этим. Но самое главное, что она для него была больше чем просто любовница. В ту ночь, когда раздувались шторы, как парусник, и огни ночного города освещали их кровать с голубыми простынями, он посмотрел в ее глаза, и ей стало как-то не по себе.

- Ты прекрасна, - прошептал он, гладя ее бедро, - Дженни, я…

- Что? - Она оторвала голову от его груди.

- Я хочу тебе кое-что сказать, - она смущено улыбнулась ему.

- И что же? – она поцеловала его плечо, - мы делали это уже два раза.

- Я не об этом, - возразил он, - Я люблю тебя… - она замерла, не зная, что и подумать, она и раньше слышала от него эти слова, но после этой восхитительной ночи все изменилось.

- Ты бабник и повеса, что женился лишь потому что все твои друзья были женаты, - в ее темных глазах он увидел гнев, - я слишком давно тебя знаю, уже лет семнадцать, дорогой.

- Ты не можешь мне поверить!? – он привстал, - Да я не смел никогда любить тебя, я не поверил, что ты оказалась со мной, я думал, что все это ненадолго. Я люблю тебя, еще не поздно все начать сначала, - он за руку притянул ее к себе.

- Мне уже тридцать шесть. Я слишком стара чтобы начать все сначала, и ты меня младше на целый год, - вздохнув, заключила Дженни.

- Значит ты ничего не чувствуешь ко мне?

- Чувствую, - прошептала она, - я люблю тебя, но…

- Чтобы быть вместе не обязательно заводить детей, мы взрослые люди,  можем усыновить. Тем более у тебя взрослая дочь, и вторая подрастает, а потом у меня сын и дочь, - Роджер держал ее крепко в объятьях.

- Неужели ты готов все начать с чистого листа?

- Готов, но пока не готов подать на развод, - она сама еще не готова была развестись.

- Мне плевать, что все думают, я просто хочу быть с тобой, а бумажка это не самое главное в жизни. Ты так считаешь?

- Считаю, ладно хватит, а теперь, - он распял ее на постели, приникая к ее подбородку. Когда он владел ее, ему казалось, что он владеет целым миром. Дженни не была Николь, хотя с последней его много, что связывало, но все же Дженни, которая всегда была рядом с ним, принадлежала ему и больше никому, - Ах, милая моя, нежная, любовь моя…

Но Дженни опять испугалась, и поэтому, перед тем как Роджер уехал в Лос-Анджелес, она сказала, что не  может придавать мужа, обманывать Николь. Он, конечно же, понимал в чем крылась причина. Дженнифер все еще надеялась, что былое счастье еще можно склеить, он не мог злиться на нее, он как всегда обещал ее ждать. В душе он коварно улыбался, однажды Дилан сам все разрушит, сделает все своим руками, и вот тогда Дженни станет принадлежать ему, тогда-то она будет счастлива.


₪

Что-то надломилось в них самих, во всех них. Когда все искали Бетти, группа почти распалась. Ребята решили начать без нее запись нового альбома. В тот день все не ладилось, новые стихи не появлялись на бумаге, ни новые мелодии, а это был первый день после полугодового перерыва. Грэг сидел на месте звукорежиссера, поглаживая задумчиво клавиши, ничего в голову не шло, никаких идей. Даже мозг их группы ничего не мог подходящего предложить. Джон и Джеймс сидели в стороне и беседовали явно о чем-то своем.

- Может, Грэг, хватит командовать, - вспылил Джеймс, - ты у нас вообще не главный.

- Главный из нас четверых – Бетти, или это не так? – парировал Грэг.

- Хм, женщина? А тебе не кажется, что с тех пор как ты ее привел к нам, то мы все под ее каблуком. Ты ведь любишь ее до сих пор, а Джульетта лишь прикрытие, и лишь  семья держит тебя, - Джон тоже завелся.

- О, да конечно. Ты думаешь, я не знаю, что ты сох по ней. Ты целовал мою девушку на моем же дне рожденье! – выпалил Грэг.

- Это было давно, - защитил друга Джеймс.

- И вообще катитесь ко всем чертям! Я прекрасный пианист, а связался с этим!

- Выбирай выражения, Пэк, - Джеймс был воодушевлен, пока чувствовал поддержку Джона.

- Ах, да я забыл, вам есть, что обсудить, - Грэг решил ударить их посильнее, - Вы же оба первоклассные, которые без меня и Бетти ничто. Кстати, я забыл, Джеймс утешал Эмму пока ты шлялся по барам и бабам.

- Что??? – Джон повернулся к Джеймсу, - Значит, ты, и Эмма… Ты спал с ней!

- Нет, и я не собираюсь оправдываться!

- Поэтому и не хочешь, потому что ты спал с ней! Я ухожу – считайте, что меня нет.

Грэг, придя домой, поругался с женой. Джон тоже разругался со своей Эммой. Все было сложнее у Анны с Джеймсом. В первые, за десять она не смогла его удержать. Ее честолюбие породило новые глупости. Они поругались очень сильно, он собрал вещи и уехал в Бог знает, каком направление. Анна не поддержала его, когда он поливал грязью друзей. Для нее, как для менеджера группы, было главным, прежде всего ее единство, а не чувства и мысли ее собственного мужа. Анну обвинили в самолюбие, в любви к деньгам. Без Бетти все пошло не так, просто они стали другими. Она как будто была их музой, их ангелом, а как она ушла вся магия прекратилась.

Анна была в кабинете, и ждала возвращения мужа. Но в место него появился Фредди. Он был очень бледен, она поняла, он уже не спал несколько дней. По ее нервному поведению, он быстро понял, что произошло. Анна рассказала ему все, он выслушал ее. Они как-то сблизились за эти три с половиной недели. Стали очень близкими. Анна сидели в кресле, а он перед ней на коленях. Он успокаивал ее, целуя ей руки. Анна склонилась к нему. Они оба нуждались в утешение. Что-то произошло в тот миг. Анна посмотрела в его глаза, полные печали, а Фредди стал стирать слезы, катившиеся у нее по щекам. Он приблизился к ней, и она почувствовала прикосновение его усов на своих губах. Ее шаль упала с плеч. Оказавшись на его коленях, в теплых объятьях она расслабилась. Они были нужны друг другу. Анна расстегнула его рубашку, стала отвечать на его поцелуи полные горечи и утраты. Ей до безумия захотелось сделать его счастливым, ведь он заслуживал это. Вместо этого она все запутала еще больше. Они занимались любовью тихо и не спеша. В этом обладанье был привкус слез. Так не должно было быть, но это случилось… Она замужем, он муж ее подруги, но все было не так просто. В ней проснулась снова та Анна, которую запер на семь замков Джеймс. Именно десять лет назад, она менявшая мужчин как перчатки, никогда не могла подумать, что после пьяного секса между ними возникнут настоящие чувства. Она забыла, что может быть такой.

Потом они лежали рядом на полу, даже не обнявшись. Боже, что же она наделала! Но тогда она еще не знала, что натворила Бетти в Антриме. Все это время она не вылезала из постели Джейка. Ей было хорошо рядом с ним, она ощущала себя женщиной: любимой и счастливой. Может она любила его тогда, а может после того что произошло с ней, так было легче считать.

Фредди потянулся к брюкам, доставая сигареты и зажигалку. Он закурил, предлагая ей. Они курили, а потом он снова обладал ей. Они дошли до крайности: она и он. Теперь Анна понимала Бетти. Как больно же было теперь! Она прикоснулась лбом влажного плеча Фредди:

- Фредди…

- Не делай мне еще больнее, и не говори, что тебе жаль, - он посмотрел на нее.

- Нет, я не скажу. Это касается меня, Бетти, Патрика и Джейка. Это произошло одиннадцать лет тому назад, с того дня Бетти там больше не бывала. В тот день они с Патриком, ее троюродным братом просто гуляли, я искала ее. Когда я нашла их, то увидела его на ней. Он прижал ее лицом к дереву, и пытался, - она запнулась, - я попыталась его отпихнуть, но просто с силой оттолкнул меня. Я понимала, что нужно найти что-то тяжелое. Успела только добежать до конюшен, как встретила Джейка. Джейк наш общий друг, он ровесник Гарри. Он спас ее от него, и с того дня они перестали быть друзьями. Неделю Джейк не отходил от нее, и я понимала, что между ними должно что-то произойти.

- Так между ними было что-то?

- Тогда нет, - Анна надела джинсовую юбку и белую майку, - Патрик – сумасшедший, хотя это предпочитают не видеть его родственники. Он одержим ею, и если она там, то ее нужно вытаскивать оттуда. Но ни я, ни ты не поедем туда.


₪

Звонок на Бонд-стрит раздался неожиданно утром, Гарри поднял трубку, аккуратно отодвинув Холли, услышал шаги Кэрри на кухне, как она что-то готовила всем. Он протер глаза, услышав знакомый голос его давнего друга. Это был Джейк Дэвидсон.

- Гарри, это ты? – спросил он, словно боясь, что их разговор услышат.

- Да,  я. Давненько тебя не слышал, - Гарри сел на постели, - по какому делу ты мне звонишь?

- Хочу тебе кое-что сказать, только это для твоих ушей, - Джейк вздохнул и замолчал, Гарри показалось, что он оглядывается, ожидая чьего-то прихода.

- Давай, говори, - Гарри встал, отходя от постели.

- Бетти у нас…

- Что!? – он был удивлен, - как у вас?

- Она в Антриме, у меня дома, в глубочайшей депрессии, которую мне еще предстоит лечить, - Гарри услышал в интонации Джейка, что-то странное, в его голосе скользило что-то страстное и надменное, будто он, как самец кичился свой очередной победой.

- Вы что, там развлекаетесь? – Гарри быстро воспламенился.

- Гарри, я сказал тебе не для того, чтобы ты меня подозревал в совращении. Я хочу, чтобы никто об этом не знал. Постарайся успокоить своих, ей нужно время. Как вы все это не заметили, даже твоя тетя. Обещаешь?

- Да, конечно. Черт, что я скажу ее мужу? Джейк ты загнал меня в угол.

- Ради нашей дружбы, - как же он не любил, когда на него так давили, заставляли делать ради чего-то, что уже мало имело значение для него. Гарри повесил трубку, он был подавлен. Это заметила и Дженни, когда они с ней встречались в кафе.

Они все были какие-то встревоженные и напуганные. Дженни сама пребывала в шоковом состояние. Ее безумно влекло и не к своему мужу, этим мужчиной был во все не Дилан, а Роджер Томпсон. Она боялась, что не выдержит и сделает безумный необдуманный поступок. Дженни была не из тех, кто бросался в омут с головой. Она относилась к разряду холодных не оскальпированных рыб, у которых вместо крови текла вода, которые прежде чем что-то сделать сто раз думали. Для ее натуры это было насилием, насилием над ее душой, если она сделает безумный. Дженни спасла себя от наваждения, но могла ли она спасти себя от сомнений? Ведь синдром «что бы было бы, если бы…» был присущим их семье, они часто делали необдуманные поступки, часто потом жалея. И кто сказал, что у ирландцев холодное сердце?


₪

- Мистер Хомс, вам звонит Изабелла Роит, - Джозеф устало вздохнул. Иззи уже перешла все границы, своим преследованием, она просто не оставляла его в покое, надеясь, что он ответит на ее очередной глупый звонок. Чего она ждала, что он сделает ей предложение, или будет обеспечивать ей ее праздную жизнь, - что ей сказать?

- Скажи, что я занят, - ответил он, после того, как он перестал наслаждаться необузданной страсти, и перешел к другой Изабелле Джеймс. Белла по крайне мере не лезла в его жизнь, и хотя бы не старалась по крепче привязать его к себе. Он не хотел их любви, он вообще не хотел любви. Каждый день он преодолевал себя, он не позволял себе быть таким же, как брат-однолюб, верный, как лебедь, или сестры. Он не мог, как Бетти бездумно влюбиться, а потом причинять себе, или как М-Джейн вечно идти следом за своим мужем, или как Дженни сделать один шаг, а затем сожалеть.