- Ты готова? – Артур зашел в комнату, смотря на себя в зеркало. Она улыбнулась, он, как всегда восхитителен в этом черном смокинге.

- Почти, - ответила она, сравнивая стрелки на глазах. Мода на слишком короткие волосы стала постепенно уходить, и все больше англичанок стало вновь отращивать локоны, но это не означала, что капризная мода возвращала длинные евены волосы, - помоги выбрать платье. Зеленое или персиковое?

- Зеленое тебе идет больше, - Артур пропустил сквозь пальцы струящуюся изумрудную с черными крапинками ткань. Да, в этом одеянье его жена будет, как богиня. Глаза будут притягивать к себе сотни взглядов, а точеная фигурка, подчеркнутая платьем, вызовет зависть у всех женщин. Урсула леди до мозга костей, совсем при этом не похожая на других.

Когда они вошли в залу, гостей было много. Урсула с трудом узнавала людей, которых редко видела, но замечала, как присутствующие внимательно изучают ее. Баронесса имела главное качество это обаяние, люди хотели узнать ее, люди хотели хоть немного побыть в ее обществе. Этой чертой обладали и ее сестры. Сестер Грандж зачастую называли новыми сестрами Леннокс, некогда блиставших в позапрошлом столетие. Их принимали и ценили, не смотря на те сплетни, что их часто окружали, все же они были безупречны.

- Добрый вечер леди Урсула, - слышала она повсюду. Конечно же, с ней все мечтали хоть пять минут поговорить. Она разбиралась в медицине, она всегда была в курсе всех дел мужа, и знала все о политической жизни. Как она может все это знать? Многие пытались увидеть поверхностные знания, думая, что дочь герцога Леннокса, воспитанная Джорджиной Грандж, не может быть серьезной. Другие же предполагали, что перед каждым вечером Урсула читала несколько статей и делилась знаниями, а в процессе споров домысливала. Но все это не волновало Урсулу.

- Леди Урсула, - ее окликнула Эмили Робсар, муж который работал с Артуром, и с которыми они находились в конфликте. Год тому назад к ним в госпиталь привезли больного с тяжелой черепно-мозговой травмой, и он попал на стол к мистеру Тофэму Робсару. Больной умер, а Артур обвинил коллегу в непрофессионализме, сказав, что человека был шанс спасти. Начальство же прислушалось к Артуру, тем более, что его поддержал не менее известный хирург Джейсон Фокс. С тех пор Урсула опасалась и так не ласковую миссис Робсар.

- Да, - Урсула сделала маленький глоточек шампанского, ощущая как ей не хватает воздуха, - вы всегда милы, - о, как же ее выводило из себя это лавандовое платье, совсем не украшавшее женщину, а напротив уродуя. Покрой не показывал ничего, что желала бы подчеркнуть любая женщина.

- Вы тоже. Знаете, в госпитале никому не нравится, что ваш муж занимается еще и компанией, - Эмили говорило вкрадчиво, как тигр крадущаяся в зарослях камыша.

- Его это не волнует, - фыркнула Урсула, - милорда совсем не заботит мнение других людей.

- Да, но лекарства совсем не помогают, а убивают. Есть уже случаи, - Урсула стиснула кулаки, подавляя в себе порыв расцарапать собеседнице лицо.

- О, это вы выскажете леди Хомс или саму лорду! – она развернулась на каблучках и ушла.

Урсула предпочла постоять в уголке, подальше всех, чтобы перевести дух и успокоить нервы. Зависть самое гнусное чувство на свете. Само слово залито грязью, само слово не приносит ничего хорошего. Зависть может все испортить, отравить жизнь, и заставит посмотреть на другие вещи. Пока есть несчастливые люди, они постоянно будут завидовать остальным.

- Почему ты одна? – Урсула услышала знакомый мягкий голос.

- Папа, почему они нам завидуют? – ей показалось, как она снова стала той девчонкой, что баловал отец, той что могла сказать; «Папа, только у меня это пони», не вкладывая в это ничего. Отец любил ее, наверное, больше всех. Аманда для всех была самостоятельная, а Диана нежным ангелом, его нельзя испортить, Урсула же сорвиголовой, потому-то Рамсей и опекал ее.

- Это очевидно, дочка, - его сухие пальцы коснулись ее оголенного плеча, - твой муж богат. А еще вчера его никто не знал, и вот он ирландский барон с большим состоянием.

- Это глупо.

- Жизнь вообще глупа, но если ты не будешь расстраиваться, то она будет пресна, - Рамсей потрепал дочь по щеке, - веселись, жизнь слишком коротка.

Артур и Урсула приехали домой далеко за полночь, дети давно спали, а город собирался проснуться. Она накинулась на мужа, проглотив его внезапный протест. Ее руки с ловкостью куртизанки раздевали его, она дразнила, она распаляла, она поджигала. Он тихо засмеялся, целуя ее за ухом, этот шепот, как тихий трепет старых страниц, напомнил ей о первый ее интимных открытиях. Мужчина представлялся ей странным существом, но потом, потом она поняла, что его желания, его удовлетворения находились в ее хрупких руках. Только она была способна облегчить его сладкие страданья:

- Я весь вечер мечтал снять с тебя это дурацкое платье, - она изумлено подняла на него глаза, словно спрашивая, так чего же ты ждешь.

Погружаясь в объятья друг друга, тоня, как в океане, наконец-то их страсть получила выход. За столько лет они не устали от себя, брак не стал рутиной, а любовь обыденностью. Урсула по-прежнему оставалась неприступной крепостью, которую нужно осаждать, а Артур не приручившимся зверем, что еще предстоит дрессировать.

- Они хотят запятнать твой успех, - позже проговорила его жена.

- Не думай, они не сильны, - ее муж запечатлел поцелуй на губах.

- Но их мнение…

- Ничего не значит…

- Но Артур…

- У нас есть все, а что у них? Ничего…

- Но…

- Не победят…

- А вдруг…

- Только глупцы полезут в драку с драконом…

- Не хвастай…

- Еще чего…

- Начался день…

- Но не для нас…

Они снова качались на волнах любви, их лодка медленно качалась, повторяя такт их сердец. Они думала, что все так будет вечно, но времена и вправду менялись…


₪

Июнь - Июль 1928.

- Чертовы газетчики, - Виктор швырнул газеты в дальний угол, так продолжалось уже несколько недель. Каждое утро за завтраком он приходил в бешенство от статей в разного рода газет.

- Что опять случилось? – спокойно спросила Диана, сохраняя самообладание.

- Очередные сплетни, - проворчал он, - чертовы конкуренты, это все их рук дело. В этом я уже уверен.

- Неужели у тебя могут быть конкуренты? – Диана откусила сэндвич с лососем, запивая любимым чаем.

- Представь себе да! – он ходил по их гостиной, как тигр в клетке, мечась из одного угла в другой. Диана вздохнула, зная, что его шквал возмущения и гнева она не сможет сдержать. Иногда ей удавалось его успокоить, но чаще всего чары и волшебные руки Дианы не действовали на Виктора. Все-таки он не холодный ирландец, и от куда в нем эта пылкость, если его отец холоднокровный ублюдок, а мать мелочная мстительная тварь.

- Но ты восемь лет безраздельно владел этой сферой, - она продолжала завтракать, показывая мужу свою безмятежность, - ты за эти годы стал одним из преуспевающих людей Лондона.

- Владел, - проронил он, переходя на повышенные тона, - но теперь я не один. Эти химики Базели занялись тем же, что и я. Только они предпочитают химические лекарства. И я не так богат, как тебе кажется, в этом городе я имею мало влияния. Ты не знаешь какое влияние имела моя семья в Ирландии, не смотря на то, что хватало финансово-успешных семей, нас боялись, нас уважали. При моем деде ни одна такое мыши и пикнуть не могла.

- Все равно эти Базели тебе не чета, - утешила Виктора жена, - не сравнивай себя с Ирландией.

- Это ты так думаешь, но люди в основном глупы, они привыкли верить всем, - Виктор присел в кресло на короткое мгновенье успокаиваясь.

- И что они говорят?

- Ничего приятного, дорогая. Пока это не вредит нам, что будет дальше покажет время.

Первое время слухи разного рода не доставляли никаких хлопот, но позже они стали неприятными. Джейсон был уверен, что это все происки их конкурентов, которым нужно было отвоевать себе местно под солнцем. Рынок безраздельно принадлежал лорду Хомсу, и он с годами только распространял свое влияние. Первые такие статейки рассказывали, как некий рабочий, купив в красивой баночке настойку, умер через неделю. У другой больной не вылечился кашель, а у другому скрутило живот от боли. И такого рода сплетен становилось все больше. Поначалу в их фирменную аптеку приходило много человек, но с каждой новой пущенной сплетней, как самые страшные гадюки, люди меньше доверяли «Хомс и Ко». Это портило безупречную репутации компании, что очень расстраивало его. Диана лишь безмолвно наблюдала за этим всем, зная, как важно ее мужу, чтобы его любили и уважали.

- Все наладиться, Виктор.

- Мне нужно ехать. Хорошего дня, дорогая, - он убежал стремглав, даже не поцеловав свою жену в губы.

Диана впервые почувствовала, как неудачи мужа отражаются на их личной жизни. В нем появилась частичка холодности, это съедало его, отравляло ему душу. Она пыталась каждый раз, когда он срывался на ней, осадить его, показать ему, как он груб с ней, но он, словно этого не замечал. Диана стала его боятся. Раздражительность по утрам, при чтение газет, превратилась раздражительностью в течение всего дня. Виктор похоже и не замечал, как причиняет боль любящим его людям. Да, его дела шли не лучшим образом, но это еще не означал полный крах.

Диана все еще верила, что темные времена пройдут, спустя годы она поймет, что это была лишь маленькая буря, темные года будут позже. Все в их семье не ладилось все. В те минуты, когда Виктор находился в офисе, его юная жена испытывала облегченье, она не слышала бурчание, как у старого деда, никто не бил предметы, дорогие ее сердцу. Порой ее одолевала грешная мысль, пусть совсем не возвращается. Но еще ей было больнее при мысли, что у него есть любовница. Он почти не прикасался к ней, лишь иногда скупо и сухо исполняя свой супружеский долг. Лучше умереть, чем знать, что у него есть любовница. Она уже не думала о втором ребенке, и снова стала после близости пить настойку, ребенок ничего не решит, ребенок только все испортит. Пока ее муж не разберется сам в своей жизни ничего не будет прежним.

- Я не знаю, что делать, - отчаянно произнесла Диана, Сайман смотрел на нее поверх своих круглых очков, сложив при этом руки на груди.

- Диана, он мужчина, - повторил снова Сайман, они спорили уже около часа, лишь изредка заходила Аманда, чтобы принести лимонада, да вставить пару едких фраз.

- Я должна смотреть, как рушится наш брак, это я должна делать, - Сайман дал ей выпить мятного чаю, чтобы его невестка успокоилась.

- Нет, но ему нужно справиться со всем самому. Он должен сам побороть всех своих демонов, иначе он загубит все, - Сайман облегчено вздохнул, - подумай выходы их ситуации, у тебя есть Урсула, знающая о всех делах мужа.

Сначала Диана решила бороться в одиночку. Она узнала, где находится офис компании Базели, и направилась туда. Ей хотелось воззвать их совести, к миру, она мечтала, чтобы две компании мирно сосуществовали и не топили друг друга. Но все произошло не по ее заранее написанному сценарию. Она вошла в приемный холл, где ее встретила милая девушка, ненамеренная пропускать Диану. Все ее обаяние подействовала и Диана прошла в кабинет главы компании. Она вошла, как королева, с гордо поднятой головой, облаченная в коралловое платье, открывающим коленки.

- Проходите, - услышала она голос во мраке. Из темноты кто-то вышел на свет, и Диана чуть не лишилась чувств.

- Ты?! – она говорила еле скрывая дрожь в теле, боясь, показать, как и прежде, свою слабость.

- Да, дорогая, неужели не ожидала? – он плеснул им в бокалы бренди, протягивая ей бокал, - я узнал тебя по твоей походке.

- Я вам не дорогая, мистер Рене. Я леди Хомс, - она постаралась придать своему голосу грозность, но по всей видимости у нее плохо получалось. Как любой зверь, Оливье ощущал ее страх перед ним.

- Все-таки стала его женой, - он криво усмехнулся, - не думал, что он на тебе жениться.

- Виктор любит меня, - Диана теребила рубиновую брошь на платье.

- Непременно, но большего всего он любит свои заводы, - в этом была скрытая угроза, - которых я его лишу.

- Я буду любить и нищего Виктора! – горячо прошептала она.

- Конечно, - в мягком кошачьем тоне улавливалось что-то пугающее, - Диана, он потерпит крах.

- Ты ошибаешься! – он ухмыльнулся, поражаясь тому, как рьяно его жертва защищает мужа.

- Он слишком влиятелен, милая моя. Скоро его будет не остановить, - Оливье отпил бренди, отворачиваясь от своей собиседнице.