Писательница говорит, что если и существует прототип графа де Пейрака, то это именно ее, к сожалению, уже покойный муж — ученый, изобретатель и мыслитель Всеволод Сергеевич Голубинов. В мою задачу не входит описание жизни этих двух незаурядных людей; это уже сделано неоднократно. Дочь Анн и Сержа Надя уже несколько лет пишет беллетризированную биографию своих родителей. Возможно, она тоже когда-нибудь будет переведена на русский язык, как, надеюсь, будут переведены и другие романы Анн Голон, такие как «Мастер Куки» — о юноше, обошедшем весь мир в поисках убийцы своего отца, — и другие произведения писательницы, которой в декабре 2007 года исполнилось 86 лет. Она бодра, продолжает писать, заканчивая сагу об «Анжелике», значительно дополняя и корректируя уже написанные ранее романы. Что ж, нынешняя «Анжелика» будет еще увлекательнее предыдущей.

Современный мир и «Анжелика»

Феномен, который совсем недавно было сложно вообразить даже отъявленным фантазерам, — сайты и форумы, посвященные героям романа. То, что подобные форумы объединяют людей, говорящих по-французски, по-итальянски и по-английски, — понятно, но сейчас такой форум существует и на русском языке, и он очень представителен.

Несколько сотен участников обсуждают историческую канву романа во Франции и Северной Америке, докапываясь при этом до фактов, бесценных для многих профессионалов-историков, разыскивают биографии исторических личностей — персонажей романа, не только таких известных, как Людовик XIV или Никола Фуке, а и, к примеру, шефа тогдашних парижских полицейских Ла-Рейни или его лейтенанта Франсуа Дегрэ, герцога Пегилена де Лозена, индейских вождей из акадийской и канадской части Америки; восстанавливают историческую панораму старого Квебека и старой Тулузы, составляют карту странствий Анжелики и Жоффрея с такой же тщательностью, с которой когда-то знатоки Гомера воссоздавали карту странствий Одиссея. Они размышляют о смысле жизни, о взаимоотношениях личности и общества, человека и власти, о мастерски выписанной психологии героев, благодаря чему к ним относишься как к живым людям, о том, как сложно и как нужно, несмотря на проблемы и препятствия, идти к своему счастью.

Вот и адрес форума: http://angelique.borda.ru/

Многие участники и сами пишут художественные произведения, вдохновленные «Анжеликой». Архангелогородка Ольга Монеткина пробует свои силы в написании нового сценария «Анжелики», то же делает москвичка, врач Елена Чернова; одна из администраторов форума, минчанка Анна Спектор, не только курирует ежедневные беседы, но и сама пишет интереснейшие экскурсы на историко-этнические и психологические темы. Безусловно, существует и множество некоммерческих проб пера фанфиков, цель которых проста — писать, отдавая дань своему любимому роману.

Автор же этого предисловия, прочитав роман в уже немыслимо далеком 1972 году, просто учился жить, любить и познавать мир глазами Жоффрея де Пейрака. И никогда об этом не пожалел.

Остается сказать напоследок: добро пожаловать к нам, русскоговорящим читателям, еще раз, отважная Анжелика из Пуату и ученый граф Жоффрей из Тулузы. Мы вас любим и с нетерпением ждем.

Геннадий Ульман, литературовед, магистр искусств, член общества друзей Дюма в Париже, общества Райдера Хаггарда в Англии, Нью-Йорк

Предисловие к швейцарскому изданию

Я помню и всегда буду помнить о том раннем утре в поезде, когда, свесившись со спальной полки, я приподнимала краешек оконной занавески и чувствовала глубокое умиротворение, лишь только перед глазами возникала залитая новым, как мне тогда казалось, светом Швейцария, страна на холмах, сплошь заросших виноградниками, которые слегка позолотила осень.

Но сейчас не было войны. Той ужасной пятилетней войны, на фоне которой прошла моя юность, и когда для многих переход через швейцарскую границу становился вопросом жизни и смерти.

А теперь шел 1959 год.

У нас наконец все было в порядке. После десятилетия борьбы и трудностей, вместе с успехом книги «Анжелика», уже переведенной на некоторые языки, судьба нам улыбнулась. И мы выбрали новую жизнь.

Во ФРАНЦИИ, чье культурное превосходство бесспорно, неизвестные бедные художники и писатели ни во что не ставились в ту пору, как, впрочем, и всегда, но жизнь была жестокой и к тем людям искусства, которые, подобно нам, добились успеха после долгих лет нищеты. В то время гонорары за бестселлеры почти полностью съедались налогами. Какой же профессиональный писатель способен в таких условиях жить… и выживать?

От чего мы стремились убежать, когда это прекрасное время было полно надежд, и откуда к нам пришло ощущение, что мы находимся вне опасности, как только пересекли границу Швейцарии?

Будущее и тревоги долгой жизни постепенно снова пробудят в нас чувство опасности, но тем утром мы с мужем и нашими тремя детьми — четвертый должен был как раз родиться в Сьерре, кантоне Вале — переживали такой эмоциональный подъем, который невозможно забыть.

Те, кто не видели ШВЕЙЦАРИЮ изнутри, часто имеют о ней устойчивое и непоколебимое, но, в силу неведения, совершенно ложное представление.

Что происходит в Швейцарии первого августа? Что такое клятва Рютли[1]? Нет ничего, что было бы столь же покрыто мраком в сознании людей, сколь история Швейцарии, возможно, потому что она как бы перемешана с историями окружающих ее стран.

Веками она представляла собой внушительную военную силу благодаря своим наемникам, которые главным образом и защищали европейских монархов, в том числе Папу. По здравом размышлении и основываясь на большом опыте, это государство избрало для себя непростую роль: нейтралитет.

Многие события ее истории неразрывно связаны с историей Франции.

В XVI веке, в конце лета 1567 года, в раздираемой религиозными войнами Франции швейцарские гвардейцы спасли регентшу Екатерину Медичи и ее шестнадцатилетнего сына Карла IX, которые по неосторожности оказались запертыми в городе Mo, в пятидесяти километрах от Парижа. И находящиеся неподалеку мятежные протестантские войска, подстрекаемые французскими принцами, собирались захватить их там.

Двадцать седьмого сентября королева отправила гонцов с просьбой о помощи к Людвигу Пфифферу, сеньору Альтишофена и капитану швейцарской королевской гвардии. И гвардейцы, выйдя из Парижа пешим ходом, прибыли в Mo на рассвете 28 числа.

«Да будет Вашему величеству угодно предать свою судьбу и судьбу королевы-матери в руки доблестных и верных швейцарцев. Нас шесть тысяч человек и мы остриями наших пик проложим для вас дорогу, достаточно широкую для того, чтобы пройти через вражеское войско», — передал Людвиг Пфиффер Карлу IX.

Колиньи рассказывает: «Несколько часов спустя отряд швейцарцев, прикрывающий короля, его мать и придворных, вышел из Mo и двинулся к Парижу…»

«Спустя час после выхода из Mo, у берега Марны, гугеноты яростно атаковали противника, тщетно пытаясь прорвать непробиваемые живые баррикады — швейцарцев с их пиками…»

Семь часов гугеноты непрерывно атаковали ощетинившуюся, как еж, пиками, вытянувшуюся массу, невозмутимо продвигающуюся вперед, к Парижу, и, наконец, отступились. Окольными путями король, регентша и двор смогли теперь добраться до Лувра.

«Без моих удальцов швейцарцев я мог бы потерять жизнь и свободу!» — признал юный король.

Еще я люблю вспоминать историю Бурбаки.

В конце франко-прусской войны 1870–1871 годов, когда император Наполеон Третий капитулировал, восточная армия, окруженная и преследуемая пруссаками, увязая в снегу, таща за собой раненых, была прижата к горному хребту Юры и оказалась отрезана. Ее главнокомандующий, французский генерал Шарль Дени Бурбаки попытался покончить с собой, а его преемник[2] узнал, что их забыли включить в договор о перемирии. Война продолжилась и для него, и для его брошенной армии. Она неизбежно была бы уничтожена в кровавой мясорубке. Оставался единственный шанс — укрыться в нейтральной Швейцарии.

Убежище было ему предоставлено. Первого февраля 1871 года 90 000 обессилевших воинов и 19 000 лошадей перешли границу севернее Понтарлье.

Память об этом волнующем историческом событии увековечил художник Эдуард Кастре и его помощники, создавшие великолепную панораму, на которую можно полюбоваться в Люцерне: под пасмурным морозным зимним небом Юры группа всадников обсуждает последние детали своего грандиозного акта солидарности. Вокруг небольших костров тут и там лежат больные и раненые. Местные жительницы приходят позаботиться о них и приносят еду из зимних запасов. Швейцарские военные воздвигают странные стальные алтари из ружей — одно за другим они их забирают у побежденных солдат, которых необходимо разоружить. Вокруг тележек собираются толпы людей. Солдат генерала Бурбаки будут сопровождать до самых дальних кантонов.

Во время этого долгого перехода двери домов местных жителей то и дело открывались, чтобы предоставить кров и пищу одному-двум солдатам, что само по себе являлось жертвой, потому что Швейцария тогда была очень бедной страной.

Как раз в это время создавал общество Красного Креста швейцарец Анри Дюнан.

В семнадцатом веке Швейцария приютила множество ученых, мыслителей, издателей, книготорговцев, а затем и французских беженцев, жертв отмены Нантского эдикта. А во время Французской Революции толпа растерзала швейцарских гвардейцев, сохранивших верность королевской семье.

Швейцария — конфедерация разных народов, разных религий, сердце Европы — является страной, откуда берут начало корни демократии.

Эти люди из лесных кантонов — Вальдштеттена[3], которые, стоя на вершине Рютли, клялись друг другу в верности и союзе во имя свободы, отнюдь не напоминали, как полагают, сентиментальных и романтичных юнцов.

Просто они отказались принять ту систему, которая в их время была навязана миру — феодализм.

Увы! Годы проходят, но мало что меняется. Увы! Но с другой стороны, тем лучше — ведь некоторым народам это помогает подтвердить свое предназначение.

Например, предназначение Швейцарии — служить убежищем и охранять не только человеческие жизни, но и идеи, принципы, потребности, которые не всегда лежат на поверхности, а скрыты глубоко, как бы отпечатаны в сердцах всех живущих и требуют защиты, поддержки, — сохранилось. В этой идее воплощается суверенное право народа и отдельного человека.

Это предназначение всегда оставалось неизменным.

Вот почему я хочу, чтобы новые издания «Анжелики» выходили именно в Швейцарии, в стране, где я прожила счастливые годы, где я написала большую часть своих книг и где я продолжаю творить.

Лозанна: Октябрь 2005

Анн Голон

Вступление

Как это обычно бывает, например во «Властелине колец» или в «Звездных войнах», после многочисленных опасностей, битв, ловушек и испытаний двадцатилетней борьбы крошечная группа людей преградила путь духам тьмы, чтобы спасти сокровища: Анн Голон и Анжелику, Маркизу Ангелов.

Сегодня, прежде чем представить новое, полное издание «Анжелики», пришло время рассказать правду о двух людях, которые стояли у истоков легендарной Анжелики: об Анн и Серже Голон.

О них уже очень много говорили — и в особенности много врали: с 1989 года даже воспользовались именем Сержа Голона в попытках опровергнуть авторство Анн, чтобы было удобнее продавать юридические права на издание книг другим странам.

В Советском Союзе, например, в 1991 году было официально продано 15 880 000 экземпляров «Анжелики» (весь тираж составлял 100 000 экземпляров со старым названием, возобновленным в следующем году…) без уведомления автора и без соблюдения юридических прав. Подходя к делу по Плану Пушкина[4], русские издатели могли печатать продолжения «Анжелики» с использованием персонажей Анн Голон, выдавая при этом роман за собственность и нелегально подтверждая все липовыми контрактами. Такие операции рассматривались обществом как законные, ибо все названия серии и ее содержание, появлявшиеся во Франции до 1981 года, считались лишенными копирайта, так, словно автор умер 70 лет назад.

Эти контракты дали толчок возникновению множества самозванцев, например Анны-Мари Нуво, Ксении Габриэли и даже некоего Алекса Голона, который, благоразумно найдя поддержку у некоторых средств массовой информации, выдавал себя за наследника Сержа Голона и… нового автора «Анжелики». И русскоязычная публика действительно сочла, что автор «Анжелики» — современник Дюма, или, по крайней мере, умер так давно, что его книга уже стала общественным достоянием[5].

Анн Голон пришлось обратиться к французскому правосудию. В 1995 году ей были возвращены все авторские права на Анжелику, тем не менее окончательное решение откладывалось различными способами вплоть до декабря 2004 года.