Мэгги Дэвис - Атласные мечты

Абдул в отчаянии хлопнул себя по лбу.

– Мой сын погубил всех нас!

– Что ж, теперь вы точно потеряете работу, – подтвердила Наннет. – Оба.

Элис схватилась за голову, пытаясь унять пульсирующую боль в висках.

– Кто-нибудь знает, где сейчас принцесса?

Все пожали плечами, недоуменно переглянувшись. Этот вопрос занимал присутствующих меньше всего.

Не было сомнений, что пожар начался из-за самокрутки с марихуаной. Принцесса Жаклин работала за своим столом; наброски для предстоящей весенней коллекции Дома моды Лувель еще были приколоты к деревянной поверхности чертежного стола. На полу валялась груда бумаги, которая, очевидно, воспламенилась от упавшего на нее тлеющего окурка.

Из комнаты дежурного на первом этаже Карим уловил запах дыма и кинулся наверх. Когда он открыл дверь ателье, черные едкие клубы дыма вырвались наружу. Карим, думая, что принцесса осталась в горящей комнате, бросился в глубь помещения и, только убедившись, что девушки там нет, распахнул окна.

«Он мог бы прослыть героем, – подумала Элис, глядя на красные глаза Карима и его перепачканную одежду. Вместо этого он оказался именно тем, на кого легла ответственность за случившееся.

– Это катастрофа! – решительно заявила Наннет, скрестив руки на груди. – Бедный Жиль не переживет этого!

Жиль!

Они испуганно посмотрели друг на друга.

– С ним случится нервный припадок, – хрипло произнесла Сильвия. – Провал, – добавила она, покачав головой.

– Шоу пропало! – заключила Наннет.

Абдул двинулся к телефону.

– Мы должны позвонить господину Джексону Сторму и сообщить обо всем.

– Подождите минутку, – сказала Элис. – Мы еще не выяснили размер ущерба. Костюмы же не сгорели, правда?

– Им и не нужно гореть. Посмотри, что с ними стало! – Наннет указала на модели, снятые с вешалок и разложенные на рабочем столе.

Некоторые были в шелковых чехлах, но большинство – без. Элис сразу увидела, что материал потерял свою первоначальную белизну. Самокрутка принцессы Жаклин подпалила серебряную с золотом отделку платьев, пушистые страусиные и гусиные перья. Даже блестки потемнели. Густой дым оставил желтовато-коричневые разводы буквально на всем. Прекрасные фэнтэзи Жиля выглядели так, будто ими вымыли полы.

– А где же «фламинго» принцессы? – спросила Элис, замирая сердцем. – О Господи, только не это!

Наннет фыркнула.

– Естественно, оно не пострадало! Принцесса повесила его в дизайнерской.

«Спасибо и на этом», – подумала Элис, облегченно вздохнув.

Она отступила и принялась разглядывать модели, разложенные на рабочем столе, вновь отдавая должное таланту Жиля. Каким-то сверхъестественным образом ему удалось превратить трудную в работе ткань в сказочные творения. Большие пышные юбки, взбитые в кружевные облака и усыпанные серебряными бусинками, блестками и другой мишурой. Ламинированное кружево было натянуго на специальный проволочный каркас, создавая эффект развернутых крыльев.

Кружевные крылья? Элис всматривалась в костюм, который Карим только что снял с вешалки. Он был почти не поврежден, только потерял свою белизну…

Все молча стояли вокруг стола под яркими флуоресцентными лампами ателье.

– Нам придется сказать Джексону Сторму, – заключила Элис. – Не вижу другого выхода.

«Бал Белых Птиц» пройдет своим чередом. Отменить его не было никакой возможности, но вот шоу не состоится. Можно себе представить, какая шумиха поднимется в прессе и среди специалистов в области высокой моды. Жиль станет козлом отпущения, и на карьере молодого талантливого дизайнера можно будет поставить крест. «Модели оказались настолько неудачными, что, по слухам, его работодатель Джексон Сторм в последний момент отменил шоу!» – вот как сформулируют циничные парижане «настоящую причину». А пожар в ателье назовут «сфабрикованной» версией, оправдывающей провал коллекции.

Однако настоящая причина, к которой приложила руку ученица дизайнера, на деле вызвала бы еще больший скандал. Мировая пресса пестрела бы заголовками: «Принцесса-наркоманка уничтожает коллекцию американского Дома моды».

– Если бы дело происходило в Штатах, – еле слышно произнесла Элис, – мы могли бы рассчитывать на химчистку. А так всю отделку, перья, блестки и бахрому придется снять. У нас нет времени.

Сильвии положительно не терпелось что-то сказать.

– У меня есть два кузена, которые могут нам помочь. Они работают на Клода Монтана, но я возьму с них клятву держать все в секрете!

– А мой племянник – технический менеджер в Пантене в «Ришар и Си», – сообщила Наннет.

Технический менеджер? Теперь пришла очередь удивляться Элис. «Ришар и Си»?

Так назывался известный французский дом химической чистки, специализирующийся на тонких материалах. Баснословно дорогое предприятие, вспомнила Элис.

– Они, как и я, эльзасцы, – сказала Сильвия, – и очень славные ребята. В такого рода вещах они руку набили!

Элис не была так уверена в успехе, как Сильвия и Наннет. Но что они теряли?

– Сколько здесь костюмов?

– Десять, – быстро откликнулась Наннет. – Остальные семь Жиль держит в своем кабинете наверху. Ему еще предстоит доработать их.

Десять сложных, изысканных костюмов! Мозг Элис напряженно работал. Нет, это невероятно. Ни одна химчистка в Париже не приняла бы заказ такой сложности, который должен быть исполнен за несколько часов. То, что костюмы являлись творениями знаменитого молодого кутюрье, только осложняло дело; исполнителям заказа пришлось бы брать на себя двойную ответственность.

– Я не смогу никому объяснить, как чистить ламинированное кружево, – застонала Элис. – Мы ничего не знаем об этом, а ведь осталось всего несколько часов. Бал состоится уже сегодня. – Она устало опустила голову. – Боже, уже сегодня!

Наннет, напротив, приняла решительный и непреклонный вид.

– Чепуха! Это шелк. Это кружево. Парижские химчистки каждый день имеют дело и с тем, и с другим.

– Нам придется сказать Жилю. – Элис было страшно даже полумать об этом. – Мы не можем просто отослать костюмы. Он хватится их.

Женщины снова обменялись взглядами.

– Жиль будет работать наверху, – заметила Сильвия. – Последняя примерка назначена на шесть часов вечера. Девочки не появятся раньше.

– Хлебный фургон Доменика стоит внизу, – сообщила Наннет. – Мы можем использовать его, чтобы перевезти костюмы на предприятие в Пантен. Они откроют мастерскую, если вы дадите свое разрешение на работу, мадемуазель Элис.

– Если я дам разрешение?

– Ах, бедняжка Жиль, – с чувством произнесла Сильвия. – Это так несправедливо! Мы должны сделать все возможное, чтобы помочь ему.

– Я, правда, не думаю, – Элис колебалась, – что мы…

– Это единственный шанс, мадемуазель, – прервал ее Абдул, стоявший у двери. – Наша прямая обязанность.

С этим Элис не могла спорить. Однако разве она имеет право давать разрешение? Она совсем не ответственное лицо в компании, а всего лишь модель!

Она закрыла глаза и опустила лицо в ладони. Мысль о том, куда могла подеваться принцесса Джеки, не давала ей покоя. Неужели этой ночью она любила Николаса Паллиадиса и затем спала в его объятиях? Всего несколько часов назад Элис была такой счастливой… Что там говорил о ней этой ночью Николас? «Храбрая женщина…»

– Ну что ж, пожалуй, я возьму на себя такую ответственность, – медленно произнесла Элис. Она понимала, что, возможно, возненавидит себя за эти слова. Но все и так шло кувырком. Почему бы не попробовать?

– Есть еще одна проблема, – сказала Сильвия. Она глядела поверх головы Элис на Наннет. – Мы должны внести задаток.

Элис снова охватила растерянность.

– О какой сумме идет речь? – Когда Наннет сообщила ей, она с трудом осознала громадные цифры. – Сколько сотен тысяч франков?

– Они бы сделали это задаром, – с жаром проговорила Сильвия. – Но существует громадная ответственность…

О да, ответственность. Абдул, Карим и две француженки с надеждой смотрели на Элис. Ничего подобного не приключалось с ней прежде; никто не просил ее о помощи, никому не требовалось ее умение принимать решение.

– У меня нет денег. – По их лицам было понятно, что они не верят ей. Все знали о Николасе Паллиадисе.

Внезапно в голову ей пришла блестящая идея. Элис вскочила на ноги.

– Они возьмут драгоценности в качестве оплаты? – громко спросила она. – Например, бриллиантовые серьги… с двумя довольно крупными изумрудами?

Ночное небо лишь слегка посерело на востоке. От улицы Бенедиктинцев до рю Камбон было рукой подать, но улица была еще темна. Фонарь при входе в старое здание едва освещал тротуар. Элис споткнулась, спеша к фургону Доменика.

Она до сих пор не могла поверить, что взяла на себя ответственность за осуществление столь рискованного плана с костюмами Жиля. Элис, никогда не принимавшая ни в чем участия, сейчас оказалась в самом эпицентре событий, от которых зависела судьба многих людей.

Еще одно не давало ей покоя: сознание того, что ей пришлось предложить серьги Николаса Паллиадиса в качестве оплаты за услуги химчистки.

Из тени выступила мужская фигура. Элис была так занята своими мыслями, что не сразу заметила мужчину в темном длинном пальто.

– Прошу вас, не пугайтесь, – произнес он. – Мне нужно кое-что передать вам.

Элис сразу узнала его голос. Еще бы! Он так часто звонил ей из Нью-Йорка, и разговоры их были достаточно продолжительны. Незнакомец был точь-в-точь таким, каким она себе его и представляла: молодой, но с редеющими волосами на макушке, в очках.

Элис не удивилась, что теперь они вышли на нее напрямую. Ее преследователи были сильно обеспокоены в последнее время. Она запахнулась в пальто и ждала.

– Если вы вернетесь немедленно, все проблемы будут решены. – Теперь знакомый голос говорил без свойственной ему угрожающей интонации. – Мне поручено сообщить, что все ваши требования приняты.

Хлебный фургон был уже совсем рядом.

– Я приняла к сведению ваши слова. – Это действительно была большая уступка с их стороны. – Я подумаю об этом.

– Когда вы дадите нам ответ? – Мужчина колебался, не желая отпускать ее, но и не удерживая. Он придерживался специальных инструкций.

– Позже, – пробормотала Элис. – Я смогу ответить вам позже.

Джексон Сторм лично пригласил на «Бал Белых Птиц» Дональда и Ивану Трамп, Майкла и Диандру Дуглас, Мику Уртеган, Энн Бэсс и Нэн Кемпнер, поэтому было немалым сюрпризом, что вместо того чтобы встретить их, он послал в аэропорт лимузины, а сам вместе с Питером Фрэнком отправился на ленч с итальянским текстильным фабрикантом, дабы обсудить учреждение сети бутиков Дома моды Лувель, подобной сети магазинов «Бенетон» в Соединенных Штатах.

Таким образом, Кэнди Добс осталась за главную, а в «Опера» дежурила Брукси Гудман.

– Ты хочешь сказать, – переспросила Элис, – что в Доме Лувель Джек появится позже?

Специалист по связям с общественностью уже в третий или четвертый раз заглянула в демонстрационный зал в поисках партии белых туфель, которая, по клятвенным заверениям Папагалло, уже была доставлена по назначению.

– Элис, дорогая, пусть тебя это не волнует. Джеку сейчас позарез нужна выгодная сделка. – Кэнди неторопливо огляделась вокруг. – Особенно после дошедших из Нью-Йорка слухов, что кто-то скупает наши ценные бумаги. – Она заломила руки. – Ох Боже мой, не вижу я никакой крупной золотой картонки с надписью «Папагалло», а ты?

– Ценные бумаги? – Элис следовала за ней, делая вид. что разыскивает коробку, а на самом деле стараясь преградить Кэнденс путь в ателье, где они, нервничая, ждали известий из «Ришар и Си» о костюмах фэнтэзи. – Но это краткосрочные векселя, правда? – Когда Кэнди, не ответив, уставилась на пустые коробки из-под страусиных перьев, Элис продолжала допытываться: – Ты хочешь сказать, что кто-то скупает в Нью-Йорке займы «Сторм-Кинга»?

– Боже милостивый, моделям не положено интересоваться подобными вещами и забивать ими красивые головки! Честно говоря, Элис, каждый квартал империя Джексона Сторма переживает очередной кризис. О Боже, – возопила Кэнденс так громко, что Элис от неожиданности вздрогнула, – большая золотая картонка с надписью «Папагалло»! – Она схватила коробку, стоявшую под столом секретаря-консультанта. – Вот эти проклятые туфли. Все это время они были здесь!

Они услышали, что в офисе на втором этаже зазвонили телефоны. Все угро они трезвонили вот так, внезапными шквалами. Рекламная кампания постепенно набирала обороты. Трини, секретарша Джексона Сторма, позвала Кэнди с лестничной площадки.

– Вот, – сказала специалист по связям с общественностью, сунув коробку в руки Элис, – отнеси наверх в ателье и проследи за их погрузкой в фургоны вместе с другими материалами, отправляющимися в «Гранд опера».

Элис понимала, что Кэнди, равно как и все остальные, считает, что в ателье идет завершающая работа по подготовке костюмов перед появлением моделей, назначенным на шесть часов.