Сара Солвей - Азбука любви

Заставляет задуматься, не правда ли? Я знаю, например, что клетки у нас в организме обновляются каждые семь лет, но тогда, наверное, можно выйти замуж за своего семнадцатилетнего клона, когда самой тебе двадцать четыре. Это были бы совершенно разные люди. Я пытаюсь обсудить это с Джоном, а он все со своими глупыми шуточками. Говорит, что он сыт по горло самовоспроизведением, особенно когда дети будят его в четыре часа утра.

Мне никогда по-настоящему не хотелось иметь детей. Даже представить страшно, каково было маме, когда я ворочалась у нее в животе. Прямо как Чужой.

См.: Один Ребенок в Семье, Тебе, Мачеха, Томас — Танковый Движок, Фенечки.

… Джон и Кейт поженились.

1. Она была беременна.

2. Они многие годы знали друг друга.

3. Их родители были хорошими друзьями.

4. Им нравилась одна и та же еда, книги, фильмы, музыка. Это было просто.

5. В то время это казалось разумным решением.

6. Прочее как обычно.

(Только представьте себе — Принцесса Кейт забеременела до замужества!!! Я постаралась ради Джона скрыть, насколько я шокирована. Из чистой формальности, чтобы он не подумал, что я склонна к истерикам. Но потом я задумалась. Что как обычно? ЧТО ТАКОЕ как обычно? Почему люди женятся? Особенно те из них, которые по-настоящему друг друга никогда не любили.)

См.: У Кого Любовь Сильнее?

Прошло всего шесть месяцев между тем, как умерла мама, и тем, как заболел отец. Это не было совпадением. У него всегда была сильная воля. Он таким образом пытался справиться со смертью матери, загонял себя в жесткие рамки, и это его поддерживало даже в те моменты, когда он падал духом. Каждый день он ел одну и ту же пищу, и еще он изобретал эту свою удивительную таблицу с бесконечным множеством окошек, в которых надо было ставить галочки каждые полчаса. По сути, он настолько погрузился в работу с таблицей, что у него практически не оставалось времени пообщаться со мной. До самого конца.

Джон пришел на следующий день, когда я его не ждала. Мне, конечно, было приятно, но я продолжала смотреть телевизор у него из-за плеча, потому что моя любимая передача бывает по средам, и там как раз было самое интересное место.

— Я думал, ты будешь рада меня видеть, — сказал он в конце концов, — но я тебе здесь не нужен.

Он был прав. Странно, но я поняла, что происходит, только когда он совсем уже собрался уходить. Я спросила, когда он зайдет ко мне в следующий раз. Я умоляла его остаться. Если уж он собирался от меня уйти, я должна была сделать все возможное, чтобы его удержать.

См.: Много Денег, Фата Моргана, Щепетильные Вопросы.

На следующий день Салли призналась мне, что некоторое время не виделась с Колином. Она сказала, что, в общем-то, ничего страшного, потому что у нее все равно куча дел, но меня это заставило задуматься. Какое-то время я не гуляла по его улице, так что я отправилась туда вчера вечером.

Света в его доме не было, и, когда я заглянула в садик, там не было ни игрушек, ни качелей, вообще ничего. Думаю, Колин очень жестокосердечен. Он, наверное, уехал на выходные с семьей, и ей ничего не сказал. Джон, по правде говоря, тоже недалеко от него ушел, но вот что забавно: я не смогла себя заставить пройти дальше по этой улице. Обычно я хожу там позднее, когда на улице уже ни души и он точно меня не увидит. Один раз было просто ужасно. Я стояла и пыталась вычислить, где у них какая комната, как вдруг услышала, что возвращается Кейт. Она была с подругой, и они хохотали, держась друг за друга. Мне пришлось забежать к ним на газон и спрятаться за изгородью. Кейт все время повторяла, какой хороший получился вечер и как замечательно они поболтали, и они снова захохотали. Она долго возилась с замком. И когда она наконец вошла, то тут же прокричала, что она уже дома. Всех, наверное, перебудила.

Всю ночь мысль о том, как дома Джон с детьми дожидается ее возвращения, не давала мне уснуть. У них в доме было очень одиноко, но Кейт казалась такой счастливой. Она что-то напевала, когда рылась в поисках ключей, потом орала, что она дома.

См.: Вот Так Колин, Лесбиянки, Экстраординарное, Юность.

Пукать неприлично. Пердеж всегда случается непроизвольно.

Увести мужа у женщины — это непростительно. Любовь приходит сама по себе.

До тех пор пока ты не станешь достаточно большой, говорить о сексе настолько неприлично, что каждый раз, как что-нибудь такое услышишь, пробивает на хи-хи.

Иногда мне кажется, что Джон вообще раньше не занимался сексом. Он сразу так возбуждается, когда я просто говорю, что мы можем быть совершенно свободными и откровенными друг с другом. Он говорит, что благодарит Господа за современную женщину. Как-то ночью он спросил, какая у меня самая сокровенная мечта.

— Надо подумать, — ответила я.

Я хотела было рассказать ему что-нибудь, чтобы выглядеть в его глазах смелой и сексуальной, но не слишком пошлой.

Но тут он поведал мне о своей мечте.

Он сказал, что хочет как-нибудь прогуливаться по улице поздно ночью. В некоторых домах еще будет гореть свет, и в одном из окон занавески не будут задернуты. Он сможет заглянуть прямо в комнату. Проходя мимо, он услышит из открытого окна крик «Возьми меня». Внутри, говорит, красивая парочка будет стоя заниматься любовью. Женщина заметит Джона из-за ритмично вздымающегося и опускающегося плеча мужчины, но потом мужчина заметит его тоже. Он вынет из женщины, повернется и чуть отодвинется в сторону. Потом женщина подойдет к окну и жестом пригласит Джона войти в дом. Она даже не поправит задранную юбку. Она будет стоять и смотреть за тем, как Джон открывает парадную дверь, и мужчина тоже. Переступив через порог, Джон начнет расстегиваться.

Тут он умолк. Дышал он прерывисто. Я похлопала его по плечу и сказала, что все нормально, ничего страшного. Он выглядел слегка удивленным, но потом, когда мы занимались любовью, я не двигалась. Просто лежала на спине, как девственница. Проснувшись посреди ночи, я обнаружила себя лежащей в позе эмбриона. В животе что-то неприятно возилось, и сначала я не могла понять. Что это. Потом я вспомнила. Это была ревность.

Влюбиться может каждый. Но желать неизвестную женщину — это совсем другое.

См.: Жи-Точкинс, Какая Зависть? Лесбиянки, Чайкс.

На нашем месте вы бы тоже были крайне осторожны при людях. Мы с Джоном встречаемся в ближайшем городке, а после я сажусь на поезд, идущий домой. Он всегда провожает меня до станции, и мы прощаемся за руку. Это трудно объяснить, но когда я сажусь в поезд, мне кажется, что от меня исходит божественное сияние. Я прохожу на свое место и чувствую себя какой-нибудь секретаршей, которая мечтает однажды протянуть своему боссу красиво напечатанную стенограмму и прикоснуться к его волосам.

Но потом я сажусь и непременно матюкнусь пару раз, как только представлю себе, как Джон возвращается домой к Кейт.

Однажды в вагон через закрывающиеся двери успела заскочить парочка. Ему лет под пятьдесят, коротко стриженные седые волосы, деловой костюм, боксерское лицо, как у человека, который пусть с трудом, но все же выбился в люди. Она — просто красавица. Чуть за двадцать, нежнейшая кожа и много-много длинных черных кудрей. Сначала они смеясь откинулись назад, чтобы отдышаться после бега, а потом стали целоваться. Чуть погодя я заметила, что его рука поползла по ее колену и дальше. Его дыхание стало прерывистым, глаза затуманились, но, когда на них упялился весь вагон, они отлепились друг от друга. Некоторое время они смотрели в разные окна, но потом опять прижались друг к другу. Она встала, и он за бедра усадил ее к себе на колени. Мы все, кто были в вагоне, заулыбались и переглянулись. Это было как при молниеносной атаке, их страсть носилась по вагону, уничтожая нас всех винтовочными залпами.

Вскоре, однако, они вышли в тамбур, и мы потеряли их из виду. Единственные два предмета, которые свидетельствовали о том, что они не сошли с поезда, были портфель и газета, брошенные на багажной полке над тем местом, где они сидели. Когда поезд подъехал к нужной мне станции, я специально вышла через тамбур, чтобы еще раз их увидеть. Они стояли в межвагонном отсеке, завернувшись в пальто, и двигались так медленно и осторожно, как будто спали и танцевали во сне. Я думала о них всю ночь.

На следующий день на станции, как только Джон собрался пожать мне руку на прощание, я притянула его к себе и поцеловала — как надо.

Я села в поезд в надежде, что весь вагон наблюдал за нами.

См.: Марафоны, Удобные Штучки.

Вчера вечером я по телефону объясняла Джону, что очень важно, какая у тебя фамилия. Я призналась, что мне никогда не нравилась моя собственная. И одна из причин, по которой я хочу выйти замуж, — это поменять ее. Он рассмеялся и сказал, что и он мог бы придумать себе фамилию получше.

В последнее время он вообще перестал говорить со мной серьезно.

Как-то раз он позвонил мне из телефонной будки и сообщил, что он только что прочитал про Оскара Уайльда и про званый ужин, который тот однажды устроил. Пригласил туда множество незнакомых друг с другом людей, и все ломали голову, почему их вообще пригласили, и вдруг в самый разгар ужина Оскар Уайльд встал и вышел из комнаты, и больше в тот вечер не возвращался. Некоторое время спустя незнакомцы разговорились друг с другом, тут-то и выяснилось, что единственное, что их всех объединяло, так это фамилии на «боттом». Лонгботтом, Сайдботтом, Грейботтом[11]. Джону это казалось очень смешным, но я так и не поняла, в чем суть.

Я вспомнила, что у нас в школе дети часто заливали насчет того, что они вызванивают с помощью телефонной книги людей со смешными фамилиями. Чувствую, Джон тоже занимался в школе чем-то подобным. И пока говорил со мной, наверняка тоже рылся в телефонном справочнике, выискивая смешные фамилии.

Сама я, правда, тоже долго упражнялась, отрабатывая новую подпись. Верити Хатченсон. У меня такое, знаете, ощущение, что если я напишу ее много раз подряд, то именно этим все и кончится. Теперь я еще и подчеркиваю подпись. От этого она выглядит солиднее.

См.: Телефонные Будки, Ультиматум.

У Салли вдруг откуда ни возьмись обнаружилось множество хобби, так что она теперь не так уж сильно поглощена Колином. Она учит испанский, занимается компьютерной версткой и ходит на две секции в спортивный клуб. Но больше всего ей нравятся занятия по скульптуре в вечерней школе.

Она делает множество маленьких голых фигурок из глины. Она лепит их для Колина, но он, конечно, не может взять их к себе домой, так как они захламляют квартиру. Салли говорит, что хочет вылепить им этакую глиняную оргию на двоих.

Она рассказала, что однажды к ним пришла натурщица в парике, и как от этого всем стало легче, как будто они видели перед собой вовсе даже не голую натуру. Судя по всему, они корпят над кусками глины на подставках, установленных вокруг натуры, и через каждые десять минут переходят на другое место по кругу, по часовой стрелке. Можно ваять только то, что видишь непосредственно перед собой, и Салли начала со спины. Она говорит, что когда она сделала полный круг и обнаружила у своей фигурки большую дыру в том самом месте, то для нее это был настоящий шок. Даже несмотря на то, что спина получилась просто великолепно.

Салли решила, что это метафора всей ее жизни. Она говорит, что и моей тоже и что мы обе должны хорошо задуматься над тем, что мы делаем. Но единственное, о чем я могла думать в тот момент, это какого цвета был парик у натурщицы и почему я ни разу не спрашивала Джона, кто ему больше нравится: блондинки или брюнетки.

См.: Залысина, Секс, Чего уж Хуже, Я Проснулась.

На следующий день вечером по радио шла интересная передача про мачех. Как много они могут привнести в жизнь ребенка, насколько такие отношения могут быть благотворными для обоих, потому что и ребенок, и мачеха научаются лучше передавать свои эмоции. Вот и я думаю абсолютно то же самое. Иногда я смотрю из окна автобуса на всех этих мамаш с дочками, бегающих по магазинам, и удивляюсь, какое они от этого могут получать удовольствие. Я начала составлять список лучших в Лондоне магазинов для подростков. Я думаю, главное — не пытаться заменить ребенку мать, а просто быть его лучшим другом. Если так, то можно очень многое дать ребенку, особенно если он смотрит на тебя как на объект для подражания. Идеальная мачеха — это образец для ребенка, к которому он мог бы стремиться.