Пегги Уэбб - Бабье лето

Но одного прикосновения хватило, чтобы Вирджиния гордо вскинула подбородок.

– Полагаю, это делает меня безнадежно старомодной, – заявила она.

– Это делает тебя безнадежно замечательной, – поправил ее Болтон.

– Не надо, – шепнула Вирджиния. Она быстро зажмурилась, чтобы не видеть, как светятся любовью его глаза. Однажды она уже наблюдала подобный любовный огонь, и решила, что он будет гореть вечно. Но вечности не существует. По крайней мере, для Вирджинии Хэйвен. Не с Роджером и уж, конечно же, не с Болтоном Греем Вульфом.

Что же на нее нашло? Зачем она обнажает перед ним свою душу? Женщины, решившиеся на случайную связь, не выдают своих тайн.

Пожав плечами, она попыталась беззаботно рассмеяться.

– В сущности, – проговорила она, – ничего особенного не произошло. Он бросил меня ради другой женщины. С мужчинами такое случается каждый Божий день.

Болтон застыл неподвижно. В угасающем свете дня она пыталась разглядеть его лицо, но оно ничего не выражало. Почему он даже не пошевелился? Почему молчит?

Она сцепила ладони и спрятала их в пышных складках юбки. Болтон продолжал молчать.

– Ладно, – сказала она. – Он не просто бросил меня ради какой-то незнакомки. Она, как и Джейн, была моей лучшей подругой. Джейн, Сандра и Вирджиния, «три мушкетера», одна за всех и все за одну. Я преподавала историю, откладывая каждый пенни, чтобы мы с Роджером могли построить дом – наш розовый замок. Он не только увел мою лучшую подругу, но заодно прихватил и все мои сбережения. Там было немного, однако это было все мое состояние. И если бы не Джейн, нам с Кэндас негде было бы приклонить голову.

– Джейн бесподобная женщина, Вирджиния, – сказал Болтон.

– Да, она красивая женщина и прекрасный человек, – с теплотой в голосе проговорила Вирджиния.

– Но мне не нужна Джейн. Мне нужна ты. – Болтон бросил взгляд вниз, на обширные угодья, принадлежащие Вирджинии. – Это впечатляющее место, но я предпочитаю декорации попроще: горы вместо теннисных кортов, леса вместо бассейнов, березовые бревна вместо кирпича и камня. – Он взял ее за руки. Она попыталась убрать их, но он держал крепко. – Мне не нужны твои деньги, Вирджиния. Даже если ты лишишься последнего пенни, я не разлюблю тебя.

Проклиная темноту, скрывавшую ее лицо, он ждал, пока смысл его слов дойдет до ее сознания. Она стояла, не шелохнувшись, – значит, все еще не доверяла ему. Что же ему предпринять, чтобы Вирджиния поверила в его любовь? Как доказать, что страсть и очарование, соединившие их, даются один раз в жизни?

– Ты слишком сильно давишь, Болтон, – всегда говорила ему мать. – Не успев подрасти, ты уже пытался контролировать все и вся. Но иногда тебе придется оставить все как есть. Иногда тебе придется позволить случиться неизбежному.

Он готов был отдать все, что у него есть, включая лошадь и собаку, за сокровенные слова, которые убедили бы Вирджинию позабыть о бдительность и разрешить ему любить ее. Он не был искушен в делах сердечных. Поэтому пришлось позволить случиться тому, что должно было случиться.

Он обнял ее и прижал к себе. Ее неподвижность свидетельствовала о том, что она лишь позволила обнять себя, и, возможно, только на мгновение.

– Ладно, Вирджиния, – шептал он, прижимаясь щекой к ее волосам. Шелковистые пряди источали тонкий аромат осеннего воздуха. – Мы не будем говорить об этом.

Она сразу почувствовала облегчение. Приподнявшись на цыпочки, она поцеловала его в щеку.

– Пойдем домой и совершим налет на холодильник, – предложила она.

– Пойдем, – согласился он.

Взявшись за руки, они побежали к дому. Потом вместе приготовили несколько необычный пир: яичницу, салат с макаронами, пшеничные крекеры с зефиром и шоколадом, мятный чай со льдом и тосты в форме сердец. Болтон вырезывал тосты, а она руководила работой. В результате получилось восемь превосходных сердец, намазанных маслом и малиновым джемом.

– Слишком красивые, чтобы их съесть, – заметила она.

– Если не умираешь с голоду. – Он засунул в рот два сердца сразу. – Я очень рад, что приготовил их.

– Эй, сердца были моей идеей, – смеясь, запротестовала Вирджиния.

– Нет уж, извини. Это покушение на авторское право, – защищался Болтон.

– Виновата. – Она, смеясь, протянула к нему руки. – Возьми меня в плен. Накажи меня.

Он отнес ее наверх, и они занялись медленной, вдохновенной любовью, а луна рисовала причудливые узоры на белых простынях.

– Жаль, что ты не привез свои вещи, чтобы остаться на ночь, – сказала она.

– Мне нужна только ты, Вирджиния. – Он зевнул и вытянулся поперек кровати. – Я привезу свои вещи утром.

Все оказалось так просто. Болтон будет жить у нее. По крайней мере, пока Кэндас нет дома.

Вирджиния не стала задумываться о будущем. Не сейчас. Она решила думать лишь о предстоящей восхитительной неделе.

Болтон уже заснул. Он раскинулся на простынях, занимая большую часть кровати, с правой рукой на ее животе, с левой – закинутой за голову. Улыбнувшись, Вирджиния пристроилась рядом с ним. Ей нравилось вдыхать его запах, ощущать его рядом, смотреть на него.

Она заснула с мыслью, что утром увидит Болтона рядом с собой.

Проснувшись, он стал целовать ее. Его поцелуи были легкими и влажными; он покрыл ими ее щеки, нос, губы. Открыв глаза, она увидела его, склонившегося над ней, обнаженной.

– Доброе утро, – сказал он.

Она машинально потянулась за халатом. Утро означало очередной день, когда нужно садиться за компьютер, очередной день, который надо провести как можно полезнее для собственного самоутверждения.

– Еще рано. – Он легко уложил ее обратно на кровать и укрыл под подбородок одеялом. – Не вставай. Я просто хотел тебе сообщить, что быстро приму душ, а затем съезжу в мотель за вещами.

– Хм. – Она свернулась калачиком. – Ладно.

Где-то в глубине ее сознания родилась мысль о том, чтобы присоединиться к нему в душе, потом надеть бриджи, пробежаться к конюшне и оседлать лошадей. О, она многое могла ему показать, и многое они могли проделать вместе.

Но тут неожиданно раздался звонок в дверь. Она схватилась за халат.

– Болтон! – позвала она, но в ответ услышала лишь шум льющейся воды. В дверь снова позвонили. – Иду! – крикнула Вирджиния, сбегая вниз по крутым ступенькам.

На парадном крыльце, одетая в ярко-розовую спортивную рубашку, совсем не подходящую к ее рыжим волосам, стояла Джейн.

– Джейн… – Взволнованная Вирджиния затянула потуже пояс и пригладила волосы. – Что случилось?

– Ты просила меня зайти обязательно и составить тебе компанию для утренней пробежки. Но ты забыла упомянуть, что найдешь себе более интересное занятие. – Джейн выдернула дубовый листок из волос Вирджинии. – Надеюсь, этот апач был настолько же хорош в постели, как то первое впечатление, которое он на меня произвел.

– Ш-шш… Он может тебя услышать. – Вирджиния пыталась остановить приятельницу.

– Это его машина стоит возле дома? – спросила Джейн.

– Да, – шепотом подтвердила Вирджиния.

– Где же он? – интересовалась Джейн.

– Наверху… В душе, – ответила Вирджиния.

– Ага! Чем дальше, тем веселее. – Джейн хлопнула Вирджинию по плечу. – Молодец, подружка!

Вирджиния схватила Джейн за руку и уволокла на кухню, где опасность быть услышанными была не столь велика.

– О Господи! – Джейн широко открытыми глазами обозрела кухню. – Что здесь творилось? Полагаю, оргия, – с восторгом заключила она.

Вирджиния почувствовала, что краснеет.

– Мы не прибрались после ужина, – смущенно оправдывалась она.

– Ужина? – Сунув нос в кастрюли, сковородки и тарелки, Джейн отправила себе в рот недоеденный крекер. – По мне, это больше похоже на завтрак, обед и ужин сразу. Из этого, разумеется, следует, что вы были заняты более волнительными делами?

– Не твое дело, – огрызнулась Вирджиния.

– Эй, да ведь это я посоветовала тебе заняться этим. Не помнишь? – подсказала Джейн.

Как бы Вирджиния ни любила Джейн, она почувствовала себя предательницей, позволив своей лучшей подруге охарактеризовать случившееся между ней и Болтоном как «заняться этим».

– Все совсем не так, как ты думаешь, Джейн, – оправдывалась Вирджиния.

Что-то в виноватом тоне подруги заставило Джейн насторожиться. Она пристально посмотрела на нее.

– Эй, сейчас… О Господи! – Джейн плюхнулась на стул. – Мне нужно что-нибудь выпить…

Вирджиния достала из шкафчика две чашки.

– Горячий чай или кофе? – спросила она.

– Мне все равно, если только ты положишь туда побольше сахару… – простонала Джейн.

Пока Вирджиния кипятила воду, отмеряла растворимый кофе, добавляла сливки и двойную порцию сахара в чашку Джейн, между закадычными подругами царило молчание. Восстановив душевное равновесие, Вирджиния откинулась на спинку стула, наслаждаясь утренним кофе.

– Никогда не видела тебя такой… пылкой, – заметила Джейн.

– Мне хорошо. Даже более, чем хорошо – замечательно, – призналась Вирджиния.

Джейн с такой силой опустила свою чашку на блюдце, что фарфор громко зазвенел. Перегнувшись через стол, она схватила Вирджинию за руки и крепко их сжала.

– А теперь послушай меня, Вирджиния. Не смей строить никаких иллюзий. Не смей говорить, будто ты влюбилась, – предостерегла она.

– Хорошо. Не буду, – согласилась Вирджиния.

Наверху, в спальне, послышались шаги Болтона. Выглянув в приоткрытую дверь на лестницу, Вирджиния таинственно улыбнулась.

– Вирджиния… – предупреждающе зашипела Джейн, – держи себя в руках…

– Я не собираюсь совершать никаких глупостей, Джейн, – заверила приятельницу Вирджиния.

– Но почему мне в это не верится? Может, потому, что ты умудрилась лечь в постель с дубовыми листьями в волосах? Или это из-за засосов на твоей шее? – острый глаз Джейн замечал все.

Вирджиния подтянула повыше воротник.

– Вспомни про Гарольда, – напомнила Джейн.

– Это было шесть лет назад, – уточнила Вирджиния.

– Ты считала, что он лучшая приправа к ломтику хлеба, – добавила Джейн.

– Он недолго водил меня за нос, – оправдывалась Вирджиния.

– Ты уже была на полпути к алтарю, когда выяснилось, что с твоей помощью он собирался оплатить свои карточные долги, а остатки твоих денег истратил бы, путешествуя по Европе. – Джейн была жестокой.

– Все верно. Я тогда ошиблась. Но я не собираюсь идти к алтарю с Болтоном Греем Вульфом. Я не совсем сошла с ума. – Разговор прервался, наступила гнетущая тишина. – Джейн не сводила пристального взгляда со своей подруги. – Я не хочу тебя слушать, Джейн.

– Что? Да ведь я ничего не сказала, – удивилась Джейн.

– И не говори, – предупредила Вирджиния.

Они услышали посвистывание и звуки шагов на лестнице. Вирджиния улыбнулась, будто наступил канун Рождества, и она удостоилась личной аудиенции у Санта Клауса.

– Полагаю, наша пробежка отменяется, – промолвила Джейн.

– Мы еще набегаемся, Джейн… когда Болтон вернется в Аризону, – утешила ее Вирджиния.

– Ловлю тебя на слове, Вирджиния, – сказала Джейн, но Вирджиния уже не слушала ее – в дверном проеме возник Болтон, и ничто больше для нее не имело значения.

– Привет, Болтон, пока, Болтон. Давай, действуй! – сказала Джейн, но они ее не слышали.

Болтон прислонился к дверному косяку, взял из рук Вирджинии чашку с чаем и поднес к губам, а она опустилась на стул, не сводя с него восхищенного взгляда.

– Ты смотришься невероятно, – произнесла Вирджиния и облизнула вдруг пересохшие губы.

– То же самое я думаю и о тебе, – с блеском в глазах проговорил Болтон.

Если бы подобный комплимент произнес любой другой мужчина, это прозвучало бы как лесть. Однако Болтон всегда говорил то, что думал, и говорил правду, даже когда признавался в любви. Вирджиния ничуть не сомневалась, что Болтон Грей Вульф любит ее. Но что станется с его чувствами, когда ему исполнится сорок, и многие женщины все еще будут оборачиваться ему вслед, а ей будет пятьдесят три, и на ее появление отреагируют разве что газетчики, если она все еще будет известной писательницей.

– И не только думаю, но и строю планы… – вымолвил он, бесшумно приближаясь к ней со страстным желанием в глазах.

Он сдернул с нее халат и, уложив ее на кухонный стол, овладел ею, и она мгновенно выбросила из головы все сомнения.

Снова и снова он доводил ее до исступления, а когда она стала уверять, что в ней уже не осталось ни капельки страсти, он доказал, как она ошибалась. Они опять вознеслись на вершину блаженства.