Впервые с тех пор, как они убежали от машины, Кэтрин полностью расслабилась. Согретая теплом его тела, она посильнее притиснулась к нему и уставилась в огонь. Никто и никогда в жизни так о ней не заботился, ни с кем она не чувствовала себя в полной безопасности. Только сейчас, только с Сэмом. Как это… приятно, как уютно.

– В седьмом и восьмом.

– О, это зрелые подростки. А какой предмет?

– Язык.

Она почесала зудевшее от укуса место, продолжая отвечать на вопросы Сэма о работе. Потом они замолчали. Кэтрин, сонно глядя на костер, подумала, что они говорили только о ней. Она положила голову ему на плечо и взглянула на профиль Сэма.

– А можно тебя спросить кое о чем?

– Конечно.

– А почему тебе так важно купить домик другу?

Сэм напрягся, но потом она почувствовала, как его мышцы расслабились, он поерзал у нее за спиной. Теплые руки поудобнее подтянули Кэтрин поближе, и он уперся подбородком ей в голову.

– Мы с Гарри мечтали купить такой, когда уйдем на пенсию со службы, – ответил Сэм уклончиво. – Но узнали, что сейчас продается именно тот рыбацкий домик, в котором мы обычно проводили отпуск.

– Что особенно заманчиво, я думаю. – Она нахмурилась. – Ясно. Но почему ты никогда не говоришь о нем как о своем домике? А называешь домиком для Гарри?

– Что? Да, все правильно.

– Ни разу не сказал, – уточнила она. Почувствовав его напряжение, Кэтрин догадалась: ее слова задели его. Но ей хотелось получить ясный ответ на свой вопрос. – Ты всегда говоришь «домик Гарри», как будто тебе он ни к чему, – давила Кэтрин.

И вдруг желания Сэма, которые он тщательно прятал в последние три года, всколыхнулись. Кэтрин влезла к нему в душу и разворошила то, что он тщательно скрывал даже от самого себя. Ну разве можно от этого не взбеситься? Он убрал руки.

– Удивительно, – насмешливо бросил Сэм, потянулся за веточкой и бросил в огонь. – Стоит трахнуть женщину один раз, и она уже думает, что знает про тебя все.

Смысл слов дошел до него в тот момент, как он произнес их, и Сэм ужаснулся. Может, он и рос в бедности, но мать воспитала в нем уважение к женщине. Он почувствовал, как Кэтрин отстранилась, ее бедра напряглись, и он поспешил снова обнять ее и удержать.

– Извини, – хрипло сказал он. – Само собой вышло. Не знаю, что на меня накатило.

– Нет, ты выразился достаточно ясно, – ответила она с холодной вежливостью. – Ничего не надо объяснять. В конце концов, мы ведь почти чужие люди.

– Чепуха. – Сэм плотнее прижал ее к себе. – Уж кто-кто, но только не чужие. Ты… задела нерв во мне, и я захотел отомстить.

– Потому что… – Голос ее звучал холодно и равнодушно.

– …потому что ты права. – Сэм резко выдохнул и посмотрел мимо нее прямо в середину костра. – Мы с Гарри всегда говорили о рыбацком домике, но то была наша мечта. Она должна была осуществиться в далеком будущем.

– А сейчас пришло время. Да?

– Да. – Она чувствовала спиной, как он тяжело дышит. – Вроде того.

Кэтрин посмотрела на звезды.

– Ну и что ты намерен делать?

– Ничего. – Сэм пожал плечами. – То, что я делаю, это прекрасно.

– Черт побери! – Она повернулась к нему, желая заглянуть в глаза. – Скажи, что это не мое дело, если не хочешь говорить, но не отворачивайся и не изображай, будто считаешь себя неудачником. Как ты теперь собираешься поступить?

– Это тебя не касается.

– Прекрасно. – Кэтрин снова уставилась в темноту, сидя у него между ногами.

– Я бы хотел стать полицейским. О’кей? – Сэм выругался и освободил одну руку, чтобы откинуть волосы назад. – Мне на самом деле нравилось служить в военной полиции. – Его желудок болезненно сжался при мысли, что он никогда не сможет испытать желаемого удовлетворения от работы. Он слегка выпрямился. – Но не всегда получаешь то, что хочешь. Такова жизнь.

Голос Кэтрин звучал нежно, в нем слышалась теплая заинтересованность, когда она спросила:

– И что ты теперь будешь делать?

– Да, черт побери, кто знает! Посмотрю, может, найдется денежная работа и удастся заполучить домик, пока он не ушел к другому покупателю, но я точно знаю, чего бы не хотел делать.

Она откинулась назад и посмотрела на него.

– Чего?

– Да вот сообщить Гарри, что я все испортил. А придется, как только увижу телефон.

* * *

Они проснулись на заре, замерзшие, одеревеневшие. Кэтрин вообще была не в настроении. Освободившись от объятий Сэма, она как можно тщательнее отряхнулась. Ей очень не хватало зубной щетки, и Кэтрин помучила себя минуту-другую мыслями о горячей воде и чистой одежде. Хороший душ и новая зубная щетка станут наградой, когда они вернутся к цивилизации, и – о Боже, ну пожалуйста – пускай это случится поскорее.

Кэтрин изо всех сил боролась с позывами организма, но наконец нужда заставила, и, глубоко вздохнув, она нырнула под деревья. Сэм наблюдал, как она скрывается в кустах. Надо сказать, у него тоже было неважное настроение.

Какого дьявола? Что он делает?

Его отношения с Кэтрин развивались ненормально. Да, он был ослеплен, но время прошло, и ему пора вернуться к прежнему образу жизни. Ну что он о ней знает? Черт, он ведь понимает, более того, уверен, что в ту же минуту, как он разберется с Джимми Чейнзом и Гектором Санчесом, она вернется в свою жизнь, в уютный маленький домик, снова окунется в уважаемую всеми работу. Да, именно так, он никогда больше не увидит ее зеленые глаза.

Хватит тратить время попусту. Никакого секса и ни в коем случае никогда больше не обнажать душу перед женщиной. Он профессионал.

Кидая комья земли на угли, оставшиеся от костра, Сэм пытался не обращать внимания на свинцовую тяжесть внутри. Он принял решение и знал: оно абсолютно правильное.

Он застегнулся на все пуговицы: никаких нежностей, никаких посторонних мыслей, никаких надежд…

Душераздирающий крик Кэтрин разбил вдребезги только что принятые решения.

Он побежал в лес, ныряя под мощные ветки деревьев, огибая кусты, сжимая пистолет в вытянутой руке и поддерживая его другой. Девушка стояла и дрожала, но никакого Джимми Чейнза поблизости не было. Пристально оглядев все деревья, Сэм подошел к ней.

– Ты в порядке? Где он?

– Там, – проговорила она дрожащим голосом и указала на землю. – Он там.

Смущенный Сэм опустил глаза и дуло пистолета, проследил за ее дрожащим пальцем, но ничего не увидел.

Кроме паука.

Не меньше минуты понадобилось Сэму, чтобы вникнуть в смысл происходящего.

– О, ради Бога… Так ты поэтому вопила на весь лес? – Надо отдать должное, размеры паука были впечатляющими, но… – Господь всемогущий, Кэтрин! Я думал, Чейнз тебя достал.

Палец, устремленный на паука, дрожал.

– Застрели его!

– Куколка, да это же паук, пауков не отстреливают.

Кэтрин посмотрела на него с удивлением и негодованием.

– Но ты же застрелил беспомощного кролика?

– Да ради Бога, Рыжая, то был ужин.

– Застрели!

– Слушай, – сказал он примирительным тоном, – он сидит прямо на верхушке камня. Пуля ударит о камень и отскочит рикошетом. И ранит кого-нибудь из нас.

– О Боже! Он такой толстый, и у него жутко волосатые ноги. Сэм, ну пожалуйста.

Сэм раздавил паука.

Кэтрин нырнула к нему в объятия, он обхватил ее за плечи, прижал щекой к своей груди. Она уцепилась за твердую талию, прижимаясь к нему и дрожа всем телом. Сэм посмотрел поверх ее головы в глубь леса. Боже всемогущий, ну как он мог предположить, что останется профессионалом, если она вот так настаивает…

Он оторвал ее от груди и отстранил от себя.

Переход через лес, ночь, проведенная под звездами, не были для него серьезным испытанием. Гораздо больше трудностей выпало на ее долю. Поцарапанная, искусанная, с волосами, перепутанными и вылезшими из пучка, Кэтрин являла собой жалкое зрелище.

Он попытался привести в порядок ее волосы, убрав прядь, упавшую на левый глаз.

– Ты пришла в себя?

Она вдохнула, выдохнула, потом подняла подбородок, расправила плечи и кротко кивнула. Потом отошла от него подальше, куда он не мог уже дотянуться ласковыми пальцами.

Сэм опустил руку. А у нее есть характер, надо отдать ей должное.

– Хорошо, – прохрипел он. – Давай уберем следы лагеря и пойдем дальше.

* * *

Казалось, Кэтрин тащилась за Сэмом целую вечность. Иногда она отрывала глаза от земли, в которую пристально всматривалась, и разглядывала его спину. Он шагал вперед, размахивая руками, что-то насвистывал, как будто они гуляли по обсаженной деревьями аллее. И это ее страшно раздражало. Почему он не спотыкается, как она? И мог бы не свистеть. Кэтрин так внимательно смотрела под ноги, что упустила момент, когда Сэм остановился, и наткнулась на него.

Вытянув шею, Кэтрин с удивлением обнаружила, что они вернулись туда, откуда ушли вчера. Глядя на разбитую машину, она с сомнением спросила Сэма:

– А мы ведем себя мудро?

Сэм подошел к багажнику и открыл его.

– Я ничего не знаю насчет мудрости, но это место для нас сейчас самое безопасное. Пары бензина за это время наверняка улетучились.

– А как насчет Чейнза?

Он вынул чемодан Кейли и захлопнул багажник. Потом достал из сумки карту, встряхнул и раскрыл, пришлепнув ее широкой ладонью на багажнике.

– Смотри, – сказал он, подвигая ей карту. – Насколько я понимаю, вот место, откуда нас сбросили с дороги. Я собирался идти вот тут, – указал он. – Но чем больше думал, тем больше начинал понимать: вот тут-то он нас и ждет. – Сэм постучал ногтем по точке на карте. – Так что бери только то, без чего не можешь жить. Все остальное пусть полежит здесь. Мы уходим.

Кэтрин подняла глаза на крутой склон, по которому они умудрились свалиться и остаться в живых.

– Здесь?

– Да, здесь. И когда я говорю брать только самое необходимое, Рыжая, – его золотистые глаза пришпилили ее к месту, – именно это я и имею в виду. Ты ничего не понесешь, а я не собираюсь тащить какие-нибудь розовые туфли на шпильках.

Бумажник Кейли перекочевал в задний карман шортов Кэтрин. Она взяла нижнее белье, щетку для волос, зубную щетку и пасту, дезодорант и флакон увлажняющего лосьона. Потом со вздохом вынула чистую верхнюю одежду из чемодана. Она кинула все это в пустой пластиковый пакет и подала Сэму. Пошарив в нем, он вернул ей бутылку лосьона.

– Я сказал, только то, что необходимо.

– Это от солнца. – Она протянула ему свои поцарапанные руки. – Если у тебя кожа, как у бегемота, то это не значит, что я должна поджариваться, как картошка. У меня нежная кожа, Мак-Кэйд, я быстро обгораю.

Сэм внимательно оглядел каждый дюйм обнаженной кожи, потом с ворчанием кинул лосьон обратно в пластиковый пакет, добавил несколько своих вещей и привязал пакет к поясу. Пошарив в сумке, Сэм сказал:

– Вот, – он подал Кэтрин расплющенную шоколадку. – Завтрак.

– О Боже, шоколад! Кто сказал, что ты не умеешь ухаживать за девушкой? – Она надорвала обертку и жадно откусила. Когда осталось меньше половины плитки, до нее дошло, что он тоже ничего не ел. Кэтрин опустила руки. – А ты как?

– Со мной все в порядке.

Но она видела, что он голоден. Бросив тоскливый взгляд на шоколадку, Кэтрин протянула ему остатки:

– Вот, доешь.

Сэм бросил на нее раздраженный взгляд.

– Я же сказал: со мной все в порядке.

– Возьми, Сэм. – Она ткнула ему шоколадку в губы. – Мне плохо, когда я чувствую себя виноватой.

В общем-то он это уже заметил. Сэм взял и с жадностью доел, наблюдая, как она по-кошачьи аккуратно слизывала с кончиков пальцев растаявший шоколад.

Он откашлялся.

– Спасибо.

– О, не за что… – Она насмешливо улыбнулась. – Пожалуйста.

Сэм ухмыльнулся:

– Ты человек что надо, Рыжая. Ну, готова в путь?

– Готова, как всегда.

Это было нелегкое восхождение, напряженное, но по-настоящему ей не было трудно, пока они не приблизились к верхней части склона. Задыхаясь, Кэтрин подтянулась на очередной выступ, ухватившись за куст. Потом тыльной стороной руки она вытерла пот, евший глаза, и уставилась на торчащий клык скалы, пока Сэм подтягивался к ней.

– О Боже, посмотри сюда – это невозможно.

– Возможно. У тебя все прекрасно получается. Там гораздо больше выступов для рук и ног, чем кажется на первый взгляд. – Он взял ее за плечи и слегка повернул влево. – Ухватись-ка за тот выступ. Хорошо. Теперь ставь ногу туда. – Сэм вел ее вверх осторожно и уверенно. Через несколько ярдов склон изменил угол, и Кэтрин сразу испытала большое облегчение.

А потом она вдруг оказалась наверху. Подтянувшись и упершись локтями в край, Кэтрин нашла последнюю выемку для ноги, ринулась вверх и разлеглась на твердой земле. Через секунду Сэм оказался рядом. Она с облегчением рассмеялась: