Джеки Коллинз - Бедная маленькая стерва

Как установила экспертиза, незарегистрированный пистолет Хэнка оказался тем самым оружием, из которого несколько дней назад была застрелена знаменитая кинозвезда Джемма Маэстро Саммер.

А это означало, что бывший каскадер влип по полной.

Проливной дождь и клокочущая в груди ярость заставили Бенито пуститься бегом, так что уже через несколько минут он оказался перед ветхой лачугой, где обитала мать Розы. Как он и рассчитывал, ее насквозь проржавевший «Бьюик» стоял напротив покосившегося крыльца дома. Замок на водительской дверце был давно сломан, и Бенито без проблем попал в салон.

Несмотря на то, что одно окно было разбито, в салоне пахло потом, сигаретным дымом и гнилыми овощами, но он не обратил на вонь никакого внимания. Сейчас Бенито мог думать только об одном: как можно скорее догнать сенаторову сучку, отвезти назад и примерно наказать за бегство. После этого он отделается от нее раз и навсегда.

Вырвав провода из замка зажигания, Бенито замкнул их накоротко и, запустив двигатель, тотчас отъехал.

Кэролайн снова балансировала на грани отчаяния. Закрыв глаза, она попыталась представить, будто находится не на грязном и темном крыльце подозрительного ломбарда, а дома, в безопасности, но шум машин, с ревом проносившихся по улице, не давал ей забыться.

Осторожно выглянув из своего убежища, Кэролайн увидела в конце улицы группу подростков, которые затеяли что-то вроде уличных гонок на своих потрепанных машинах. Они что-то возбужденно кричали друг другу, моторы ревели, покрышки визжали и дымились. До Кэролайн доносились пьяные голоса, звон бьющегося стекла, смех.

Может, обратиться за помощью к ним?

Нет, лучше не стоит. Вряд ли эти парни ей помогут, скорее наоборот… Инстинкт самосохранения подсказывал Кэролайн, что безопаснее всего будет оставаться в укрытии до тех пор, пока не начнет светать.

* * *

«Бьюик» оказался развалиной еще похлеще его собственной машины. Он скрипел и дребезжал на разные лады, мотор чихал и едва тянул, и Бенито, не переставая, ругался. Это ж надо было ухитриться угнать такой кусок дерьма!

Себя он, впрочем, ни в чем не винил, зато к преступлениям Розы добавился еще один грешок. Конечно, это она виновата, что «Бьюик» на ладан дышит.

Мысленно Бенито пообещал себе, что никогда больше не станет связываться с малолеткой. От них одни проблемы и никакой помощи.

Он свернул поближе к тротуару и поехал совсем медленно, высматривая в предрассветном сумраке сбежавшую сенаторову шлюху. Интуиция подсказывала Бенито, что далеко она убежать вряд ли могла, значит, сейчас эта тварь должна быть где-то неподалеку; Бенито это нутром чувствовал и был уверен, что удача сейчас на его стороне.

На этот раз ему повезет, это как дважды два.

* * *

Мать Розы, Флорита Мендес, приехала в больницу только под утро, когда к пациентам никого не пускали. И лишь после того, как она объяснила, что сначала долго бегала по соседкам, упрашивая их посидеть с маленьким внуком, а потом никак не могла поймать такси, потому что как раз сегодня ее машину угнали, дежурная сестра сжалилась над ней и провела в палату.

Увидев мать, Роза залилась слезами. На этот раз она совершенно искренне сожалела, что не слушала ее советов и всегда поступала по-своему.

Флорита — невысокая, ладная женщина с обветренным лицом и загрубевшими от работы руками — тоже не удержалась от слез. Обнимая свою единственную дочь, она шептала чуть слышно:

— Mi chiquita… Mi amorsita…[5]

Немного успокоившись, Флорита стала по-испански ругать Бенито — мерзавца и подонка, который, конечно же, был один виноват во всех несчастьях, случившихся с ее маленькой Розитой. Напрасно, ох напрасно она позволяла своей единственной дочери встречаться с этим bastardo[6].

Роза чувствовала себя слишком измученной, чтобы спорить или возражать. Кроме того, она не очень хорошо понимала по-испански, хотя суть материнских слов уловила и придерживалась о Бенито примерно такого же мнения. В глубине души Роза с самого начала знала: то, что совершил ее приятель, — очень, очень плохо. Это было настоящее преступление, и теперь она боялась, что, когда все откроется, ее сочтут сообщницей Бенито. Нет, не стоило им идти на похищение, тем более что похитили они не кого-нибудь, а любовницу самого настоящего сенатора. Ее, конечно, будут искать особенно, а когда найдут…

При мысли о том, что будет тогда, Розе захотелось облегчить душу, объяснить, что она совершенно ни при чем.

— Мама… — прошептала она разбитыми губами. — Мне нужно кое-что тебе рассказать…

* * *

Чем громче шумели подростки, тем сильнее сжималось от ужаса сердце Кэролайн, скорчившейся в своем ненадежном убежище. Она боялась, что кто-то из парней может ее заметить, и тогда… Когда-то ей приходилось читать, что уличные банды часто мучают и убивают бездомных и бродяг просто для забавы, а именно как побродяжка она сейчас и выглядела. Босая, грязная, ноги в крови… К тому же она женщина, а это значит, что прежде чем убить, ее наверняка изнасилуют.

Мысль об этом парализовала Кэролайн. Такого страха она не испытывала, даже когда лежала привязанная к кровати в доме похитителей.

Что она такого сделала?

За что господь так жестоко ее наказывает?

* * *

Бенито сбавил скорость и теперь еле тащился вдоль улицы. Несколько раз ему казалось, что древняя колымага вот-вот заглохнет, и тогда он немного прибавлял газ, не забывая, впрочем, внимательно осматривать окрестности. «Эта дрянь не могла уйти далеко!» — твердил Бенито. В конце концов, он своими глазами видел пленницу лежащей на кровати минут за сорок до исчезновения.

Да, нужно было связать сенаторову шлюху, как рождественскую индейку, но Роза сказала: достаточно привязать к кровати одну руку. Идиотка тупая! Ничего, она свое тоже получит, вот только сначала нужно доделать главное дело.

Вывернув на соседнюю улочку, Бенито заметил далеко впереди группу парней, которые устроили автомобильные гонки. Стит-рейсинг или драг-рейсинг — что-то вроде того. Он уже собирался подъехать к ним и спросить, не видали ли они здесь белую женщину, когда до него вдруг дошло, что в погоне за сенаторовой девкой он покинул свой квартал и оказался в районе, который контролировали парни из банды его злейшего врага.

Это была их улица, их территория.

Слава богу, Бенито ехал не на своей машине.

Но он ехал в «Бьюике» Розиной матери!

Дьявол!

Нужно смываться, пока они его не заметили.

Нужно бежать, и как можно быстрее!

* * *

Кэролайн услышала визг покрышек по мокрому асфальту, услышала крики, выстрелы… Кошмар все продолжался, и она крепко зажмурила глаза и заткнула уши.

Господи, скорей бы утро…

Бобби нетерпеливо расхаживал по комнате. Он не привык быть в стороне от событий, но Денвер решила, что ему пока не стоит идти к Гендерсонам, и Бобби пообещал ждать ее в номере.

Заказав в коридорной службе кофе, он включил телевизор. Передавали шоу «Сегодня». На экране Мэтт Лауэр брал интервью у очередного политика, который изменял жене с проституткой и попался. Фамилия политика показалась Бобби знакомой. Почти сразу он вспомнил — именно об этом субъекте упоминалось в разоблачительной статье об организованном Фрэнки и Аннабель бизнесе. Политик пытался неуклюже оправдываться, и Бобби подумал: «Какой идиот посоветовал ему идти на телевидение с этим? В подобной ситуации разумнее всего было вообще воздержаться от каких-либо комментариев. Впрочем, теперь карьере этого типа все равно конец, так что разница невелика».

Интервью закончилось, начались новости. Главной сенсацией дня был арест человека, подозреваемого в убийстве Джеммы Саммер, однако имени его комментатор так и не назвал.

Знает ли об аресте Денвер?

Скорее всего, еще нет, но ей наверняка нужно об этом знать, коль скоро и она, и ее босс — адвокаты Ральфа Маэстро.

Сняв трубку гостиничного телефона, Бобби узнал у портье, в каком номере остановились Гендерсоны. Теперь у него была веская причина нарушить данное Денвер обещание.

Откровенно сказать, я была даже рада, что Бобби появился столь своевременно и смог поехать с нами в полицейский участок. И мне нисколько не стыдно в этом признаваться. В глубине души я всегда думала, что способна справиться с любой ситуацией, однако при одной мысли о том, что могло случиться с Кэролайн, у меня начинали подгибаться колени.

Особой религиозностью я никогда не страдала, но сейчас я могла думать только об одном: «Боже, сделай так, чтобы Кэролайн была жива и невредима!»

Нет, я конечно пыталась взять себя в руки, и мне это почти удалось, и все же у меня в голове продолжали один за другим проноситься самые кошмарные сценарии развития событий. Особенно часто мне приходила на ум когда-то прочитанная статья о девушке, которую похоронили заживо и нашли только три месяца спустя. Вспоминала я и серийных убийц, в том числе нашумевшее дело маньяка, который расчленял свои жертвы и закапывал в подвале собственного дома. В числе убитых было и несколько молодых женщин, которых садист-убийца буквально выпотрошил. Ну и конечно, я не могла не вспомнить трагическую историю Чандры Леви — молодой секретарши, останки которой были обнаружены в городском парке через тринадцать месяцев после ее таинственного исчезновения.

Как и Кэролайн, Чандра работала в Вашингтоне помощницей известного политика, с которым у нее завязался роман.

Это обстоятельство навело меня на мысль о сенаторе Грегори Стоунмене, в штат которого Кэролайн попала почти сразу после колледжа. Болтая со мной по телефону, она частенько на все лады расхваливала своего босса. Однажды я даже спросила, уж не влюбилась ли она в «своего старикана», но, вместо того чтобы посмеяться вместе со мной над нелепостью подобного предположения, Кэролайн принялась с излишней горячностью убеждать меня, что у нее, мол, и в мыслях не было ничего подобного.

И снова я подумала о ее последних СМС-сообщениях. «Нужно поговорить, у меня потрясающая новость», — писала Кэролайн в последней из эсэмэсок. И еще раньше: «Позвони мне как можно скорее. У меня очень важные новости!»

Что же это за новости, да еще «важные» и «потрясающие»? О чем Кэролайн хотела со мной поговорить?

Интересно, допросила ли полиция сенатора, задумалась я. И если нет, тогда… тогда надо будет подкинуть детективам эту идейку. Она им, конечно, не особенно понравится, но я надеялась, что сумею их убедить.

Когда Бобби появился в номере Гендерсонов, Клер уже немного успокоилась, и я представила им своего нового знакомого. К сожалению, Бобби не знал о связи между Джорджем и Джеммой Саммер, поэтому о произведенном полицией аресте он стал рассказывать при Джордже.

Джордж Гендерсон сразу напрягся — я это видела, как видела и то, что ему отчаянно хочется засыпать Бобби вопросами, однако он молчал. Что ж, по крайней мере теперь выяснилось, что он был лишь любовником, а не убийцей. Это не могло не радовать.

Машина с водителем, которая привезла нас из аэропорта, все еще ждала внизу. Слава богу, это был не лимузин, а неприметный серый седан. Бобби сказал, что машина будет в полном моем распоряжении столько времени, сколько потребуется.

— Вот и хорошо. Давайте поедем в полицию все вместе, — предложила я Гендерсонам, и они согласились. Впрочем, ничего другого я на самом деле и не ожидала.

В Лос-Анджелесе было еще слишком рано, и я не могла позвонить Феликсу и уточнить, кого же все-таки схватила наша доблестная полиция. Я была почти уверена, что это — неуравновешенный новоорлеанский поклонник Джеммы, но мне хотелось знать подробности.

Хэнку Монтеро уже доводилось попадать в полицию, но двое детективов из участка в Беверли-Хиллз были настоящими профессионалами. Всю ночь они продержали Хэнка в камере, снова и снова задавая ему один и тот же вопрос, так что в конце концов перед глазами задержанного все поплыло, а мысли стали путаться от усталости. Кроме того, Хэнк не выносил, когда на него давили.

Во всем была виновата его третья жена Пинки — худая девятнадцатилетняя стриптизерша с невероятно большими, упругими грудями, которые покорили Хэнка с первого взгляда. Он буквально грезил о том, как долгими, теплыми ночами будет прикасаться к этим сокровищам, играть с ними, зарываться в них лицом.