Девушка кивнула, накинула на себя платье и выскочила на кухню. Старшая сестра возилась у плиты. Все окна были настежь распахнуты, трепетали занавески…

– А я все слышала… – повернувшись, хитро улыбнулась Анжела. – У тебя Тимур ночевал, да? Зови его, будем завтракать.

– Белла, ты только не пугайся. Это не Тимур. Это другой человек. Это… это Африкан.

– Кто?!

– Африкан. То есть его Денисом зовут. Денисом Африкановым. Он тот самый, который сценарий для «Навсегда твоя» написал. Я у него в Москве жила.

Анжела уронила нож, которым переворачивала блинчики на сковороде, на пол.

– Гость придет, значит. Не надо нам никаких гостей… – засмеялась Белла, подняла нож. – Анжела, ты мне доверяешь?

Сестра ничего не ответила, только моргнула.

– В общем, так. Мы завтракаем, собираем кое-какие вещи и едем в Москву.

– А… а Тимур? – наконец открыла рот Анжела.

– Не надо нам никакого Тимура. Забудь про Тимура! Мы едем в Москву.

– Доброе утро, – на кухню зашел Африкан – босиком, в джинсах, майке, еще хмурый спросонья.

– Драссь… – дрожащим голосом произнесла Анжела.

– С чем блинчики-то?

– С вареньем, – Белла поставила на стол плошку с вареньем.

Африкан ногой придвинул к себе табурет, сел.

– Значит, так… – Он макнул блинчик в варенье, в два приема проглотил. – Я сейчас иду с лодочниками договариваться, а вы тут пакуйте чемоданы.

– Анжела, ты хочешь в Москву? – весело воскликнула Белла. – Ты ведь всегда мечтала там побывать, да? Поехали!

Анжела развела руками и издала какой-то неопределенный звук, который равно мог обозначать как согласие, так и протест.

…Через полчаса Африкан вышел из дома, и сестры остались одни.

– А как же Тимур? Я ничего не понимаю… – жалобно произнесла Анжела.

– И ничего не надо понимать! Собирайся, едем.

– А ты… ты этого Африкана хорошо знаешь?

– Господи, Анжела, да мы с ним пожениться собираемся! Ты что, не хочешь на свадьбу сестры попасть, да? – сердито произнесла Белла. – У тебя одна сестра, единственная… Едем!

Слово «свадьба» произвело на Анжелу магическое впечатление. Она вдруг просияла, вскочила, чмокнула Беллу в щеку и умчалась к себе.

– Много вещей не бери! – крикнула ей вслед Белла. – Там купим, если понадобится.

* * *

По дороге в сторону автомастерской шагал, опустив голову, Сашок. Веня догнал его.

– Как ты? – кашляя, спросил Веня.

– Ничего так, – равнодушно ответил приятель. Вчера Сашок хоронил мать и, как и обещал Тимуру, ни капли не выпил на поминках. Веня на тех поминках был и очень сильно удивлялся – друг его совсем не плакал…

– Я сейчас такое видел… – Веня закашлял еще мучительнее. – У Серегиных мужик какой-то!

– Кто?

– А я откуда знаю… Я к Белле шел, поздороваться. Так ведь и не виделись с ней, как она приехала… Захожу во двор, окна открыты… И голос чужой. Ну, я заходить не стал. Послушал немного и вышел. За забором стоял потом.

– И? – равнодушно спросил Сашок, глядя себе под ноги.

– От них мужик вышел… – Веня с трудом сдержал очередной приступ кашля. – Поцеловал на крыльце Беллу и на лодочную станцию отправился. Они уезжать хотят, Серегины! Вместе с этим! В Москву!

– Опять в Москву? – Сашок вдруг остановился. – А Тимур знает?

– Я не в курсе… – растерялся Веня.

– Тогда доложить ему надо. Непорядок. И вообще, чего это Белла со всеми подряд милуется…

– Это что ж, ты предлагаешь на Беллу настучать? – растерялся Веня.

– А что она себе столько воли взяла… – сплюнул Сашок. – О, вон и Тимур едет… Тимур!

Сашок махнул рукой, и возле них притормозил хозяин на своем модернизированном «уазике».

– Тимур, ты в курсе?

– Сашок, не надо… – Веня потянул друга за локоть.

– Что такое? – нахмурился Тимур.

– У Серегиных мужик, вот что, – выпалил Сашок и дернул локтем. – Они в Москву намылились. Веня видел.

Тимур перевел взгляд на Веню.

– Какой мужик? – спокойно, даже ласково спросил он у Вени. – Патлатый такой, глаза синие, да?

– Ну, насчет глаз не знаю, а патлатый, да… – неуверенно кивнул Веня.

– Я в курсе, – спокойно кивнул Тимур. – Не вашего ума дело. Вы, ребята, работать идите. Я скоро буду.

Машина Тимура сорвалась с места, исчезла в облаке пыли.

– Стукач… – кашляя, с укоризной произнес Веня.

– Дурак ты, Веня, – сплюнул Сашок. – Тимур бы и так все узнал. А если б узнал еще, что мы сами были в курсе да не доложили – головы нам бы поотрывал. Оно иной раз лучше сказать, чем не сказать.

* * *

Белла сложила в чемодан альбом с семейными фото. Подумав, бросила туда вязаный шерстяной платок – память о бабушке. Потом спохватилась, достала из комода коробочку с медалью «Ветеран труда». Отцовская… И пустой флакончик из-под духов «Быть может». Мамин.

Все. «А что еще? – с некоторым раздражением подумала девушка, словно споря с самой собой. – Не зеленый же пуховик брать!»

– Анжела, ты как? – крикнула Белла. – Все взяла? Ты скоро?

– Нет, мне еще тут кое-что… – отозвалась из своей комнаты сестра. – Слушай, а мы надолго едем? Зимние вещи брать?

– Нет!

– Как нет? А вдруг холода? Я, между прочим, в положении…

Белла нетерпеливо вздохнула и выскочила во двор – посмотреть, не забыла ли чего в сарае. «А вдруг Тимур сейчас придет? – со страхом подумала она. – Ох, как я не хочу с ним встречаться… Но Африкан прав – Тимур не псих, он не станет среди бела дня, на людях практически, делать что-то такое, нехорошее… Даже думать не хочу… Да ничего не сможет он сделать!»

Белла взяла с подоконника керамического медведя, вышла из сарая, прикрыла дверь, обернулась и… носом уткнулась в Тимура.

– Ой… Ты?

– Я.

– Послушай, зайди позже. Через часик. Или нет – я сама зайду к тебе вечером… – зачастила Белла, чувствуя, как бешено у нее бьется сердце. Стоило ей увидеть Тимура, как прежние страхи вернулись.

– Лиса ты, Белла… Лисичка-сестричка, – усмехнулся Тимур. – Кого обманываешь? Уезжаете сейчас, а ты обещаешь зайти вечером…

«Знает! Но откуда?!»

– Да, обманываю! – раздраженно, нервно воскликнула Белла. – А потому, что я тебя боюсь!

Тимур опять усмехнулся, глядя на девушку сверху вниз, словно на диковинное существо.

– Хочешь увидеть своего Африканова? – вдруг спросил он.

Белла прижала руки к груди, не в силах произнести ни слова.

– Он у меня. Надо поговорить. Нам всем, втроем – тебе, мне, ему… А то как-то нехорошо получается.

– Белла, а вот у меня сапоги осенние, только каблук сломан… Брать их или… – из окна дома выглянула Анжела, не договорила, слегка переменилась в лице, увидев Тимура.

– Анжела, не мешай… У меня еще кое-какие дела… – махнула рукой Белла. При виде сестры мужество вернулось к ней. Она схватила Тимура за рукав, потащила за собой, к калитке, уводя его как можно дальше от дома. – Где Африкан?

– У меня. Мы тебя только ждем… Садись, – Тимур распахнул перед Беллой дверцу своего авто. – Я его на дороге встретил. Решили побеседовать… Но, чувствуем, тебя не хватает. Без твоего слова ничего решить не получается.

«Может, обойдется? – в отчаянии подумала Белла. – Я поговорю с Тимуром еще раз – вдруг он осознает?..»

Белла прекрасно понимала, что Тимур тоже соврал ей сейчас – об Африкане. Африкан сейчас на лодочной станции.

Белла уводила Тимура от сестры и от Африкана – как можно дальше… Потому что чувствовала – уж с ней-то Тимур ничего не сделает.

* * *

Африкан вдоль реки поднялся вверх, к дому… На крыльце сидела Анжела в пышном небесно-голубом платье с оборками и растерянно хлопала глазами, оглядываясь по сторонам… Мадам Грицацуева. Рядом с Анжелой стоял чемодан.

Надо сказать, что сестрица Беллы Африкану не то чтобы не понравилась, но… Он всю жизнь инстинктивно сторонился таких вот женщин – добродушно-наивных, простодушно-чувствительных. Которых обмануть было легко, которые верили в принца на белом коне и которые до старости оставались в душе девочками.

Африкану всегда хотелось схватить таких взрослых девочек, развернуть к себе и закричать им в самое ухо: «Эй, тетеха, очнись! Жизнь-то – она не такая, как ты ее видишь! Она не розово-карамельная! И принцев на белом коне не бывает! Под ноги смотреть надо!»

Но это была сестра Беллы.

И, в общем, чего эту Анжелу переделывать, уж лучше переделать всяких Ген, которые добрым людям жизнь портят…

– Готовы? – коротко спросил Африкан. – Я уже договорился с лодочником… Пошли. Где Белла? Бел-ла! Ау?.. – зычно крикнул он.

– А Беллы нет, – вдруг заявила Анжела, и ее пухлые щеки задрожали. Она несколько раз моргнула, словно готовясь заплакать. – Я ничего, ничего не понимаю… Что происходит?!

– Как это – ее нет? А где она? – стараясь не поддаваться раздражению, спросил Африкан.

– За ней Тимур приехал. Он ее увез.

Внутри у Африкана все похолодело.

– Что значит – увез? Она что, мебель, что ли? – зарычал он.

– Я не знаю… Она села в машину и поехала с ним! – По пухлой щеке Анжелы скатилась слеза. «Так, не пугать ее… Когда она пуганая, от нее вообще никакого толка!» – остановил себя Африкан.

– Значит, приехал Тимур и они с Беллой уехали? Так, понятно… – добродушно кивнул Африкан. – А куда они уехали?

– Я не знаю.

– Наверное, к Тимуру домой, – подсказал Африкан. – А где у Тимура дом?

– Там… – указала направление Анжела. Задумалась и указала в другую сторону: – Но они поехали туда.

– А там что?

– Там… Там его автомастерская! – озарило Анжелу.

Африкан взял ее за пухлую руку:

– А поподробнее?

Анжела подробно рассказала дорогу. Африкан поцеловал ей руку и велел сидеть дома. А сам направился в сторону автомастерской…

Пока шел, успел как следует рассмотреть поселок городского типа Ирга. Маленькие домишки, пыльная грунтовая дорога… Ни души. Сонная лощина какая-то!

И как его, Африкана, сюда занесло? И зачем? И еще новых родственников на свою голову обрел…

Если бы ему сказали раньше, что он поедет в какую-то тмутаракань, будет на лодках плавать в одиночку ночью, лебезить перед будущей свояченицей, бить морды местным автослесарям (а, наверное, придется набить морду этому Тимуру!), то Африкан ни за что бы не поверил.

Но это было так. Это был он.

И он был готов идти за Беллой хоть на край света…

* * *

– Белла, привет! – улыбнулся Веня. – С приездом!

– Привет! – буркнул и Сашок.

Они оба возились у очередной машины.

Белла одними губами улыбнулась, кивнула им и пошла вслед за Тимуром в его кабинет.

– Садись. Надо поговорить, – спокойно произнес Тимур.

Девушка села в кресло на колесиках.

– Африкана ведь здесь нет? – тихо произнесла она. – Так я и думала…

– К черту Африкана… – Тимур опустился напротив, взял ее за руку и произнес очень серьезно: – Послушай, Белла. Ты ведь мне первому обещала! Что же ты сейчас-то творишь? Так ведь нечестно! Посмотри мне в глаза…

Белла подняла голову, встретилась с Тимуром взглядом.

– Я не права, наверное… – пробормотала она неуверенно. – Но я, когда обещала стать твоей женой, еще не любила тебя. Я никого тогда не любила. Просто подумала, что ты хороший человек, добрый, порядочный, что лучше я никого не найду… А потом я встретила Африкана.

– И чем он меня лучше? – мрачно спросил Тимур, не выпуская ее руки.

– А какая разница… То есть при чем тут это! – смешалась Белла. – Дело в другом.

– В чем? – с неприязнью спросил Тимур.

– Я люблю его. Ведь ты пойми… Человек рождается для счастья! Для того, чтобы жить, как он хочет, свободно…

– А долг?

– Я не бросала детей, я не оставляла больных родителей… Да, я от сестры уехала, но она взрослая, самостоятельная… Я не делала ничего плохого! – в отчаянии произнесла Белла.

– Ты мне сделала плохо, – Тимур выпустил ее руку, откинулся назад, на спинку стула. – Если бы ты знала, через что мне пришлось пройти, чтобы наконец найти тебя…

– Прости. Прости. Прости! – нетерпеливо закричала Белла. – Но зачем тебе понадобилось шантажировать меня, грозить, что ты что-нибудь сделаешь с Африканом, с Анжелой… Зачем?

– А как иначе? Нет, ты мне скажи – как иначе? – возмутился Тимур.

– Не так! Уж не так, как ты все это сделал! Не силой и не угрозами! – вспыхнула Белла.

– А ты бы пошла за мной – без угроз-то?

– Нет!

– Вот видишь. Вот видишь! Значит, я все сделал правильно! – засмеялся Тимур.

– Ты не понимаешь… Я не люблю тебя! – опять нетерпеливо закричала Белла. – Почему ты такой, а?.. Ты же был хорошим, ты защищал, ты спасал, ты помогал… Ты был самым справедливым в Ирге! Что с тобой стало? Ты же… ты же теперь как Гитлер… насильно всех счастливыми сделать хочешь!

– Ну спасибо… за Гитлера – отдельное тебе спасибо… – сквозь зубы бросил Тимур. – Полюбила она, ха! Нашла богатенького москвича и – полюбила! А кого другого, попроще, полюбить не смогла?