– Оно ужасно!

– Оно романтичное, – смеясь, говорит Рейчел и качает головой. Она хочет отдать мне платье, но я продолжаю отходить.

– По крайней мере, примерь его…

– Нет!

– Ах, Джолли, перестань. Тебе это нужно. Тебе нужна любовь и нежности, забота и кто–то, у кого есть к тебе чувства. Это нужно каждому человеку. Как давно ты была влюблена?

– Не так давно, чтобы начинать новые отношения! – Грегори Беннет просто обманул меня. Даже когда я вижу его иногда, возможно, где–то каждые две недели, он всегда проходит мимо меня, как огромное невидимое облако. Он причинил мне столько боли! Мне хватает того, чтобы видеть его издалека, на лестнице или, когда он выходит из машины. Недолго. Всего несколько секунд хватает, чтобы почувствовать себя в глубокой черной яме.

Рейчел откладывает платье в сторону и открывает последнюю коробку. Красные туфли, как и предполагалось.

– Ты не хочешь мне про него рассказать? Про мужчину, который, возможно, разбил тебе сердце?

– Откуда ты это знаешь? – спрашиваю я, скрестив руки.

– По твоей защитной позиции. Твоему голосу. По положению твоего тела и по тому, что ты сказала. Я психолог и многое понимаю, что находится между строк, – объясняет она мне.

– Ты хочешь поговорить со мной как подруга, коллега или психолог?

– Как каждая из них. Как подруга я тебя с удовольствием выслушаю, как коллега предостерегу, а как психолог дам тебе верный совет, – она снова садится, и я тоже.

– Особо нечего рассказывать… Прошел уже год и четыре месяца… или, может быть, пять… он был моим начальником. Одним из бывших начальников. После того, как меня взяли в ФБР, я рассказала ему о своих чувствах, и мы начали встречаться. Но как ты знаешь, отношения между коллегами в ФБР не очень приветствуются, а тем более между начальником и его подчиненной, – Рейчел кивает. Да, она знает это, к сожалению, слишком хорошо.

– Это были тайные отношения. Никаких свиданий. Никаких встреч. Ни у него, ни у меня. Только в кабинете, когда там больше никого не было. Но вскоре я узнала, что он собирался жениться, потому что его подружка забеременела. Его бывшая девушка. Он меня обманывал все это время. Почти год. Но я это преодолела.

– Я перевелась в Вашингтон, но потом вернулась. Моя семья здесь, и так я могу чаще видеть моих тетю и дядю.

– А потом ты попала к нам?

– Точно. Не прошло и двух дней. Он не знал, куда меня направить. А как было с тобой? – спрашиваю я Рейчел.

– Я училась и меня пригласили работать в ФБР. Они проверяли меня почти 3 года и наблюдали за мной, пока я не получила согласие. Тогда я должна была пройти дополнительную тренировку и после этого меня взяли на работу в Нью–Йорке.

– Я имела в виду… как это было, когда ты в первый раз увидела Шона? – с любопытством спрашиваю я.

– Ах, это! Это было за день до того, как мы познакомились. Я была в управлении и разговаривала с коллегой об одном текущем деле. Молодую девушку похитили и жестоко задушили. Изнасиловали. Мы шли по следу убийцы, но его профиль должен был быть дополнен. Было много работы. Неожиданно рядом со мной появился Шон вместе с шефом, – она вздыхает и влюбленно улыбается.

– Он представил нас. Я протянула руку Шону, и тут же земля ушла из–под ног, – Рейчел вздыхает и смотрит на свою руку. – Его руки пахли так приятно, а после этого и мои. Когда начальник сказал, что мы будем работать в одной команде, я подумала, что это судьба. Но сейчас, когда я знаю, что он женат… – Рейчел повесила голову.

Я не знаю, что мне нужно сейчас сказать, но тут Рейчел снова говорит:

– Так что, пожалуйста… пожалуйста, дорогая Джолли, надень платье. А сегодня вечером я сделаю тебе прическу, и ты будешь выглядеть сногсшибательно.

Как я могу не выполнить эту просьбу?

– Хорошо. Возможно, оно мне не подойдет. Чтобы найти подходящее платье, которое не слишком узкое и не слишком широкое…

– Да примерь же его!

– Да, да! Хорошо… – даже несмотря на то, что Рейчел маленькая, если она чего–то захочет, то добьется.

Я встаю и раздеваюсь до белья. Рейчел помогает мне надеть платье, что совсем не просто. Оно действительно очень облегающее.

Но… оно сидит, как влитое.

– Невероятно, оно подходит! – я кладу обе руки на живот. У него очень красивый фасон, я могу дышать, но оно не очень широкое.

– Ты выгладишь превосходно! – Рейчел тут же фотографирует меня для того, чтобы я смогла рассмотреть себя со всех сторон.

У платья нет рукавов. Вышитые цветы переходят в бретельку для левого плеча и украшают декольте. Спина наполовину открыта. Платье приталено и узкое до пола.

– К нему высокая прическа, цепочка и, конечно, туфли. Просто умопомрачительно!

Рейчел счастливо вздыхает, а я рада, что ей стало лучше, даже если для этого мне придется принести определенные жертвы.

– Он сказал в 19 часов? – я стою одетая и с прической в гостиной и нервно хожу туда–сюда.

– Сейчас только 18:52. Успокойся, – Рейчел стоит у окна и смотрит на улицу, пока Эйвери и Тейлор не хотят пропускать шоу. Только Шон уехал в управление, чтобы предоставить шефу новые данные.

– Почти 19 часов! Он точно не приедет, и я зря надела это платье! – хорошо. Это значит, что Дин точно за мной заедет. И что мы проведем этот вечер вместе и да, возможно, он относится к этому всерьез.

Дерьмо. Или лучше сказать, долбанные гормоны. Это тупое сердце, которое тоскует по любви и эта чертова надежда, что в конце все будет хорошо. Такое со мной уже было когда–то давно.

Я рассматриваю камень в виде сердца на цепочке и хочу в этот момент держать в руках «настоящую» цепочку. Ту, что тогда подарила мне моя мама. Всего за несколько недель до ее убийства. Я всегда ее носила и была такая гордая, что мне ее подарили.

Но когда в меня выстрелили, и я попала в больницу, она пропала. Дом сгорел, и никто не нашел цепочку в руинах. Никто. Возможно, она расплавилась в огне или лежит глубоко в земле. Именно поэтому у меня…

– Лимузин! – кричит Рейчел возбужденно и восхищенно смотрит на меня.

– О, дерьмо! – выругалась я. Сейчас все серьезно.

– Веди себя, как леди, иначе он быстро отделается от тебя, – говорит Эйвери, который пьет пиво. Тейлор сидит рядом с ним и что–то ищет в своем планшете.

– Как сказано в интернете, он любит белый цвет, потому что он олицетворяет чистоту и невинность, – говорит Тейлор.

– Ну, тогда ничего не получится, Джо. Потому как ты всегда выражаешься, – Эйвери гадко смеется, а я отвечаю ему разгневанным «заткнись!» Дерьмо, сейчас он меня подловил.

– Именно это я и имел в виду.

– Закройся! – ругаюсь я и гневно смотрю на Эйвери, который поднимает бутылку в мою честь.

– За ругающуюся фурию, которая допустила, чтобы ее раздели! – кричит он, когда я уже почти вышла за двери.

– Эйвери! – защищает меня Рейчел.

– Хорошо! Развлекайтесь! – еще выкрикивает Эйвери, когда я выхожу из дома. Хорошо. Спокойно. Глубокий вдох. Я справлюсь! И да, мне посчастливилось снова увидеть Дина. Я иду к воротам, медленно и элегантно.

Я быстро посмотрела назад. Рейчел стоит там и держит большой палец вверх. Хорошо. Спокойно, Джолли. У тебя получится.

Подойдя к воротам, я открываю их. Там меня ждет белый лимузин. Неудивительно. Выходит водитель. На удивление, он одет в черное.

– Добрый вечер, мисс Робертсон, – он делает поклон и сопровождает меня до двери, которую открывает для меня.

– Большое спасибо. А где мистер Уайт?

– Я в машине, – раздается изнутри. Ну, здравствуй, любимая мозоль. Вот и я!

– Спасибо, – я киваю водителю, который держит для меня дверь и ждет, пока я сяду. Я сажусь напротив Дина, не смотря на него. Дерьмо. Я вся на нервах! Я поправляю свое платье и складываю руки на коленях. Смущенно я рассматриваю внутреннюю часть лимузина. Толстая черная перегородка отделяет нас от водителя. Я сижу по направлению движения, а Дин наоборот. Мои глаза скользят по белым сиденьям, белым кнопкам и… я едва вижу что–то черное. Если что–то не белое, то черное, как будто здесь палата сумасшедшего дома.

– Ты выглядишь волшебно, – говорит Дин нежным голосом. Его слова льются как масло. Да, хорошо. Он умасливает меня. Дин и его нежные приятные слова. Я все еще смотрю в пол и чувствую, как меня бросает то в жар, то в холод. Когда я покрываюсь мурашками, Дин спрашивает меня: – Тебе холодно?

– Нет, все в порядке… – мы еще не едем, что удивляет меня.

– Жарко?

– Немного…

Когда я это сказала, Дин наклоняется и нажимает на кнопку. Прохладный воздух подул по широкому пространству. Приятно, должна я сказать.

– Ты совсем на меня не смотришь? – говорит Дин.

– Я хотела поблагодарить тебя за приглашение, – быстро взглянула я на него. Снова они. Его глаза, как ледники. И я снова быстро отвожу глаза.

– Окна затемнены. Мы можем видеть, что происходит снаружи, но, что внутри невидно, – объясняет он мне. – И пожалуйста, не нужно благодарности. Я рад провести вечер с тобой. Надеюсь, ты тоже? – Дин расслабленно наклоняется назад, так что я снова могу бросить на него быстрый взгляд перед тем, как снова смотреть в окно.

– Я… – куда делась эта уверенная женщина, которая была здесь недавно? Не могла бы она вернуться? Мне она срочно нужна! – Для начала, спасибо за цветы. Они очень красивые.

– Пожалуйста. Если хочешь, я могу дарить тебе их чаще.

– Нет, в этом нет необходимости. Мне больше они нравятся в саду, где они могут расти. А когда их срезают, это словно убийство.

– Словно убийство? – Дин удивленно смотрит на меня.

– Моя тетя флорист, у нее в Нью–Йорке цветочный магазин. Вместе с моим дядей. Когда я была ребенком, мне было жаль, что их срезают, ведь потом они умирают.

– Это точно. Так что… тогда в следующий раз ты получишь от меня растение в горшке, хорошо?

– Ну… – в следующий раз? Он уже планирует на будущее! Сначала мы должны пережить этот вечер.

– И спасибо за платье. Туфли. И, конечно, за цепочку, – я снова кладу свои пальцы на камень в виде сердца. Возможно, это судьба? Или это знак? Послание моей мамы? По которому Дин купил именно эту цепочку?

Я смотрю на него и кусаю губу.

– Эта цепочка здесь… – больше я ему ничего не скажу. Я трогаю ее и рассматриваю.

– Она тебе нравится?

– Да, очень. Ты ее сам выбрал или ее выбирала твоя ассистентка?

– Лиз? Нет, она тут ни при чем. Когда я думал о тебе, я представлял красивую молодую женщину в красном платье. К которому бы идеально подходили красные туфли. Цепочка должна быть серебряной. Золото тоже бы подошло, но оно бы спорило с твоими светлыми волосами. Поэтому я подумал о серебряной цепочке. И о подвеске в виде сердца красного цвета, подходящей к платью. Хотя я и мужчина, я знаю, что нравится женщинам. Или, может быть, как раз поэтому, – Дин немного наклоняет свое лицо и улыбается мне, я вижу это уголком глаза.

Рейчел права. Я переусердствовала с догадками.

– Большое спасибо. Но…

– Никаких «но». Если тебе понравились эти вещи, я рад.

– Я хотела сказать, что я не могу их принять. Они определенно дорогие, и я не хочу, чтобы ты покупал меня, – когда я это сказала, Дин тихо засмеялся.

– Платье от дизайнера и туфли тоже. Цепочка от ювелира. Да, это дорого для обычного человека. И нет, я не хочу тебя купить. Я просто не знаю, что мне делать с вещами, если ты не будешь ими пользоваться?

– Я чувствую себя неуютно, когда ты делаешь мне такие дорогие подарки, – говорю я и смотрю ему прямо в глаза.

– Хорошо. Тогда с цветами все в силе, согласна? – если бы только знать, как он ко мне относится. Я для него только пешка? Развлечение из–за его скуки?

– Куда мы поедем сегодня вечером? – хочу я знать.

– В один ресторан здесь в Нью–Йорке. Он находится на окраине, на самом верху вращающейся платформы. Там открывается умопомрачительный вид. В течение одного часа ресторан полностью оборачивается вокруг своей оси.

– Там тебя не узнают? – по крайней мере, звучит, будто это нормальное место. Я уже думала, что он поведет меня в «Ритц» или еще куда–нибудь.

– Вероятно. Ноя заказал столик только для нас, чтобы сохранить дистанцию с другими гостями. Там просто никто не будет сидеть. Вероятно, они уберут столы и стулья. Так же там есть перегородки из бамбука. Все обставлено со вкусом. Так что мы будем наедине, если так можно сказать о таком открытом месте, – Дин совсем не нервничает? Он кажется мне таким расслабленным.