Дафна Уайдер - Беспокойная любовь

Юлиана взглянула на экономку, и впервые за долгое время в душе у нее появилась искорка надежды.

Ребенок… Блейк действительно как-то заговаривал о ребенке. Но тогда она не считала себя готовой к такому рискованному шагу.

Но если уж она рискнула признаться себе в любви к Блейку, то надо быть последовательной, надо рисковать дальше!

Юлиана посмотрела на эту суровую с виду, но добрую сердцем женщину и не смогла сдержать слез благодарности.

— Возможно, вы и правы. Очень может быть… Когда Блейк вернется, надо будет обсудить с ним. У нас скоро годовщина свадьбы… Конечно, было бы здорово отметить ее где-нибудь подальше от дома. Спасибо, Сюзанна, вы так поддержали меня. Теперь мне немного легче.

Но ей так и не удалось поговорить с Блейком. В тот день он вернулся уже ближе к ночи с большой картонной коробкой в руках.

— Вот и я. Привет! — улыбаясь и сияя, выкрикнул он с порога. — О, сегодня ты выглядишь намного лучше.

Натянуто улыбнувшись, Юлиана отложила книгу и мысленно напомнила себе о своем решении бороться за свое счастье до конца.

— Да, я даже ненадолго спускалась вниз. — И вдруг заметила коробку. Что у тебя там?

Блейк был единственным, кто ни разу ничего не подарил ей за время болезни. Может, это из-за того, что другие просто завалили ее подарками? Хотя для Блейка это было очень типично…

— Небольшой презентик, — ответил тот и загадочно подмигнул.

Когда он слегка пошевелил коробкой, там что-то запищало.

— Ой, Блейк! Там щенок, да? — Она от радости захлопала в ладоши. Покажи, ну покажи мне!

— Терпение! — остановил ее он и торжественно водрузил коробку ей на постель. Затем деловито, неторопливо он распахнул створку и достал маленький прелестный комочек черного меха.

— Ой, Блейк! — Юлиана прижала к себе щенка, который тут же лизнул ее в лицо, как бы в знак благодарности, что она высвободила его из наводящей ужас темной тюрьмы.

— Это какая порода?

— Лабрадор.

— Ты такой умный, красивый малыш, да, мой любимый? А что, если мы назовем его Чайлдом?[1]

— Я подумал, он немного скрасит твое одиночество, когда меня не будет.

Ей показалось, что она ослышалась. Юлиана заморгала от удивления и с недоверием подняла на него глаза. Блейк же с непроницаемым лицом рассматривал щенка. Он был как всегда неотразим. Но не красота, а именно его душа сейчас больше всего занимала ее.

— Ты куда-то собираешься перед Рождеством? — спросила она немного дрогнувшим голосом.

— Боюсь, что придется поехать. С отгрузкой товара возникли кое-какие проблемы. На прошлой неделе, когда прибыл контейнер, оказалось, что в порту не хватает складских помещений.

Надо срочно ехать и на месте разобраться, в чем там дело.

— Да, неприятно. И где все это произошло?

— В Токио.

— А-а… ясно…

— Мне бы очень не хотелось. Но что поделаешь, Юлиана, надо.

— Конечно, ты просто обязан, — поддержала она мужа и как бы в знак одобрения заставила себя улыбнуться. — И ты прав, Чайлд не даст мне скучать, правда, радость моя?

Щенок, словно ожидая этих слов, снова лизнул ее.

— Когда ты отправляешься? — потупясь, спросила она.

— Сегодня.

— Сегодня? — она взметнула на него глаза.

— Да. Мой рейс меньше чем через час. Хочется управиться до Рождества. Поэтому надо спешить.

— И… ты… уже собрал вещи?

— Да. Сегодня днем я позвонил миссис Доусон и попросил ее сделать это для меня.

— Она ничего мне не сказала.

— Да, я просил ее не расстраивать тебя.

— И когда же ты вернешься?

— Не позднее среды через неделю.

— Так долго…

— В Токио я пробуду недолго, но на обратном пути еще нужно заскочить в Гонконг.

У Юлианы голова пошла кругом. Как зовут женщину из Гонконга? Вроде бы Жасмин. Да, точно… Жасмин. Бог мой, и имя-то какое красивое! И уж конечно, она так же божественна, как и ее имя.

— А какие дела у тебя в Гонконге? — с некоторой резкостью в голосе поинтересовалась она.

— Да есть кое-что, — уклончиво ответил он и, нагнувшись, поцеловал ее в щеку. — Вернусь, как только смогу.

Юлиана прикусила язык, чтобы не сболтнуть лишнего. Какие у нее основания думать, что Блейк собрался в Гонконг для встречи с той женщиной? Ведь записная книжка на месте. Да и почему именно в этот раз?

Потому что у нас давно уже не было близости, с беспощадным цинизмом ответил ей внутренний голос. С тех пор, как он вернулся из последней поездки. Ну чем не причина?

— Блейк! — окликнула она, когда тот уже выходил из комнаты.

Блейк остановился и удивленно обернулся.

— Да? — спросил он, как ей показалось, вкрадчиво. А может, просто устало?

Ей так захотелось броситься ему на шею и открыть, как ей мучительно и плохо без него. Но, не найдя подходящих слов, она смешалась.

— С-спасибо за щенка.

Его улыбка больше смахивала на кривую усмешку.

— Не стоит благодарности. Будь хорошей девочкой и не гуляй по ночам по безлюдным пирсам.

Как только он уехал, ее так и потянуло пробраться в его комнату и проверить, на месте ли книжка. Искушение просто выводило ее из себя, но что-то подсказывало не делать этого. Юлиана оказалась на распутье — что лучше, не рисковать и в неведении верить в лучшее или заглянуть и увидеть, что ящик пуст.

В конце концов она решила, что не вынесет неизвестности.

Со щенком под мышкой, Юлиана, вся дрожа, вошла в комнату Блейка и открыла ящик. У нее замерло дыхание. Слава Богу, она здесь! Какое счастье!

Трепеща от радости, она бросилась на постель и уткнулась носом в мягкую шерстку собачки. Но внезапно на нее навалилась какая-то непонятная тревога. В замешательстве подняв голову, она снова заглянула в ящик.

Это было как гром среди ясного неба. Записная книжка теперь не выглядывала из-под сборника новелл, а лежала на нем. Значит, кто-то доставал ее, а потом, ни о чем не задумываясь, снова бросил в ящик.

Но зачем?

В голове тут же завертелась масса различных объяснений, но что-то все равно не давало ей покоя. Наконец положив на постель щенка, она взяла книжку и стала листать, прекрасно понимая, что не сможет найти там ничего нового. Вдруг ей попался на глаза рваный край листа. А где же сама страница? Она покопалась в памяти и припомнила, что в этом месте как раз и были записаны координаты Жасмин из Гонконга. Страшно побледнев, но гордая, что все-таки узнала правду, она положила книжку на место, забрала Чайлда и вернулась к себе в комнату.

Юлиана села на кровать и слепо уставилась в никуда…

У нее пять дней на обдумывание. За эти пять дней ей надо решить, сможет ли она смириться и продолжать жить с этим человеком, не подавая виду, что знает об его измене. За пять дней необходимо найти выход из этого ада.

Юлиана откинулась в шезлонге у бассейна, пытаясь расслабиться и успокоиться. Прошло совсем немного времени, как Блейк уехал, а она уже вся извелась. Если так и дальше пойдет, что станет с ней к его приезду?

Но разве возможно, не нервничая, дожидаться любимого человека, чтобы потребовать от него развода?

Она решила не поднимать скандал по поводу Жасмин и всех других девиц из его многочисленного списка. В самом деле, зачем? Ведь она не следователь, а причина всему тому, что разрушило их брак, ясна: изменяя сам, он перестал доверять ей и уважать ее. Она еще могла бы как-то пережить, что он не любит ее, но постоянно жить в таком унижении? Нет, это уже выше всяких сил!

Юлиана встревожилась, услышав звонкий лай Чайлда, и огляделась вокруг. Что еще натворил этот маленький бесенок? За неделю щенок сгрыз две туфли, меховой домашний тапок, ножку от стула, в общем все, что попалось ему на глаза. Сюзанна наказала озорника и выкинула во двор, сказав, что не впустит его в дом, пока он не научится вести себя прилично.

Юлиана покосилась по сторонам, пытаясь понять, откуда доносится лай. Но яркое солнце так слепило глаза, что ей не удалось ничего разглядеть в глубине внутреннего дворика. Она лишь разобрала, что кто-то высокий проскользнул сквозь стеклянную дверь, подхватил неистово лающего малыша и…

Вдруг она узнала Блейка и от неожиданности на миг замерла.

— Блейк! — Юлиана вскочила и торопливо накинула на себя цветастое покрывало. — Ты так рано?

Поглаживая щенка, он пошел ей навстречу и, заметив ее волнение, недоуменно замедлил шаги.

— Просто удалось вылететь другим рейсом. А что, какие-то проблемы? Ты куда-нибудь уходишь? — Он прищурился и смерил ее настороженным взглядом. Что-то не похоже на то…

— Да никуда я не ухожу, но я… мне… — Она растерялась, не зная, как объяснить ему, что значит для нее его приезд.

— Так в чем же дело, Юлиана? Может, я приехал в неурочный час? Так ты и скажи.

Его сарказм был последней каплей. Она зло посмотрела на него и покачала головой.

— Да, Блейк, — мрачно согласилась она. — Ты действительно приехал не вовремя. Понимаешь, у меня был план, ну что-то вроде графика, согласно которому я рассчитывала успокоиться и все хорошо обдумать. Иными словами, подготовиться к разговору с тобой. Теперь ясно, что это было бы пустой тратой времени. Лучше уж прямо сказать… Блейк, я хочу развестись с тобой. У меня больше нет сил терпеть.

Блейк долго молчал, переваривая ее слова. Его лицо казалось непроницаемым. Рука замерла на голове собачки. Наконец он аккуратно опустил щенка на пол, затем медленно выпрямился и посмотрел на нее.

— Что именно ты больше не можешь терпеть?

Юлиана вздохнула.

— Блейк, давай не здесь. Только не здесь… — Она повернулась и пошла к дому.

Он поймал ее за руку и рывком повернул к себе лицом.

— Кто он? — рявкнул он. — Говори! Со слезами на глазах она отрицательно покачала головой.

— Ради Бога, Блейк, не надо никаких сцен. Я просто хочу развестись. Мы же договаривались, что через год сможем порвать наши отношения, если у нас не заладится семейная жизнь. Ну вот, год уже почти на исходе, и я поняла, что несчастлива с тобой. Поэтому нам лучше расстаться.

В ужасе от своей догадки он вытаращил глаза и отдернул руку.

— Бог мой, ты влюбилась, да?

Она открыла рот от удивления, не сразу сообразив, что он имел в виду не себя, а кого-то другого. Но самое глупое было то, что она охнула и покраснела от смущения много раньше, чем до конца осознала смысл его предположения.

— Проклятие, это Стюарт, да? — бесновался он. — Или опять Хоуторн? Бога ради, только не Хоуторн!

Юлиана подняла на него глаза, полные боли и горечи.

— Ни тот и ни другой, Блейк. Ты, как обычно, ошибаешься.

— Ну уж нет, — проговорил он с усмешкой. — На этот раз я прав. Ты с кем-то изменила мне тогда, три недели назад, а теперь влюбилась в него.

Не веря своим ушам, Юлиана уставилась на него.

— Неужели ты действительно думаешь, что, любя кого-то другого, я смогла бы спать с тобой?

— Так мы и не спали все последнее время! А что до того… ты далеко не первая, кто под маской страсти скрывает свою вину. Возможно, тогда ты еще не была влюблена в своего ублюдка — для тебя это казалось легким увлечением. Господи, ну почему ты не хочешь признаться? Ведь ты уже потребовала развода. Единственное, что теперь меня интересует, — проклятая голая правда.

— Хорошо, Блейк. Ты хочешь правды? Так получай. Да, я влюблена. Да, он ублюдок! В этом ты прав. Но ты ошибаешься во времени. Моя любовь вспыхнула намного раньше, чем изменились наши постельные отношения. И я ни капельки не сомневаюсь в своих чувствах, Блейк. Потому что это неотвратимо. Но самое страшное то, что предмет моей тайной страсти — не кто иной, как мой собственный муж. Вот так, Блейк! Я влюблена в тебя!

Он бледнел с каждым словом ее признания и к концу стал белым как полотно.

— В меня? — потрясенный, почти в шоке, прошептал он.

— Да, в тебя, — она истерично рассмеялась. — Правда, смешно? Большинство мужчин стали бы носить своих жен на руках, если бы они так любили их, как я тебя., всегда любила.

— Ты… всегда любила меня? — одними губами проговорил он.

Юлиана в каком-то безнадежном отчаянии пожала плечами.

— Мне самой это стало ясно, когда я испугалась, что ты мог погибнуть в авиакатастрофе. Потрясающе, как так получается! Поистине, что имеем мы не храним, потерявши плачем. Я… я… — Юлиана проглотила подступивший к горлу комок, пытаясь хоть как-то собраться, и с грустью заглянула в его растерянные голубые глаза. — Да, Блейк, я всегда любила тебя. Может быть, даже со дня нашего знакомства. — Теперь в ее голосе послышалась горькая ирония. — Блейк Престон… мой герой… мой король. Беда в том, что моему королю не нужна моя любовь. И никогда не была нужна. Он и любовь — понятия несовместимые.