Р. Грей - Бессердечный Босс

— Белье постирано.

Затем разворачивает и выходит за дверь.

Можно сказать, что наши отношения вернулись на круги своя.

Я знаю, что в основном это моя вина. Понимаю, что веду себя как осел. Понимаю, но не в силах себя остановить. Сказать, что она проникает мне под кожу - ничего не сказать. Ощущение, словно каждая плохая черта моего характера - ревность, гнев, жестокость - контролируется одной кнопкой, и она не только нашла эту кнопку, она давит на нее всем своим весом, а затем ещё и ещё.

* * *

Тейлор не возвращается к трейлеру до конца дня, за что я ей благодарен. Так я себя успокаиваю. Примерно в четыре дня ко мне приходит Хадсон, чтобы мы прошлись по месту для застройки и проверили прогресс. Конюшня полностью снесена, а мусор вывезен. Необходимо будет проверить несколько деревьев, которые, вероятно, придется спилить, прежде чем выравнивать землю.

Я замечаю Тейлор, идущую к строительной площадке с бутылкой воды в руке. Похоже, она полна решимости куда-то добраться. Она подходит к Роберту и протягивает ему бутылку. Он благодарно кивает, и они начинают говорить. Мне их не слышно, но Роберт рьяно жестикулирует, как будто что-то ей объясняет. Мы заканчиваем обход участка, а они всё еще разговаривают, только теперь сгорбились над планами.

— Что они делают? — спрашиваю я Хадсона, кивая на Роберта и Тейлор.

— Э-э... А ты не знаешь? Она же твоя помощница. — Взгляд, который я на него направляю, способен иссушить половину леса. — Ну, то есть, — быстро поправляется он, меняя тон, — сейчас выясню.

Десять минут спустя он заходит в трейлер и пожимает плечами.

— Судя по всему, она заинтересовалась происходящим на стройплощадке. А теперь она собирается прибраться в твоем домике.

— Прибраться?

Он прищуривается.

— Позвать ее?

— Нет.

Точно нет. Мне хватило встречи в прачечной.

Ну, ладно, я не могу гордиться своим поступком. Мне не стоило бросать его вещи на пол. По отвратительности я бы поставила это на второе место... сразу после кражи бумажника Итана. Итак, он видел меня в худшем и самом худшем состоянии. Я по-прежнему пытаюсь сохранять спокойствие, создавать непроницаемое силовое поле, чтобы не обращать на него внимания и позволять сказанному им влетать в одно ухо и вылетать из другого. К сожалению, проще говорить, чем делать.

Итан заслужил эту маленькую вспышку. Он бы взял слова обратно, если бы знал, чем я занималась все утро. Я не сидела сложа руки, флиртуя с его командой. Прежде всего, я потратила целый час, пытаясь запустить эту старую стиральную машину. Мне даже пришлось попросить помощи у Джереми, но всё было бесполезно. Дело было дрянь. У нас не было необходимых запчастей, чтобы ее починить. В итоге мне пришлось руками стирать каждую деталь гардероба Итана, что не должно было занять слишком много времени, если бы на его джинсах не было въевшейся грязи, а на спортивных штанах следов от травы. Я не хотела оставлять ни единого пятнышка, потому что ни в коем случае не собиралась давать ему повод в виде оружия против меня. Всё отстирав, я забросила вещи в сушилку, которая, к счастью, все еще работала, но недостаточно хорошо. Сушка одежды заняла вдвое больше времени, чем должна. Складывать вещи я начала уже во время обеда, тут-то мимо и проходил Макс.

Для протокола, я его не приглашала. Он пригласил себя сам.

У него было несколько свободных минут после обеденного перерыва, вот Макс и зашел поздороваться. По всей видимости, он находит моё общество приятным, в отличие от некоторых людей. На самом деле, я нравлюсь Максу больше, чем следовало бы. В прошлый раз я верно отметила: Макс будет обеими руками «за», если захочу пересмотреть статус наших отношений. На самом деле он почти сразу же заговорил на эту тему.

— Почему у нас не сработало? — спросил он, прислонившись бедром к стиральной машине и наблюдая, как я складывала одежду Итана.

Я весело ему улыбнулась.

— О, не знаю. Должна ли быть причина? Нам было по пятнадцать.

— Так в этом дело? Мы были слишком молоды?

Я заметила, как он окинул меня взглядом, прежде чем снова посмотреть мне в глаза.

— И ты любил пофлиртовать.

С парнями вроде Макса это вечная проблема. Он впитывает внимание, как губка, и раздает улыбки и любовь всем и каждому, совершенно не разбираясь в том, кому они адресованы. Нет, не поймите меня неправильно, это хорошая черта характера (про Макса нельзя сказать ничего плохого), но я не уверена, что смогу встречаться с кем-то вроде него. Я предпочла бы стать одной на миллион, чем одной из миллиона.

Тем не менее, капелька времени с ним была полезна для моего эго. Я ничего не имела против небольшого флирта и приятного общения.

Но затем, как грозовая туча на чистом небе, появился Итан.

— Сколько парней в этой команде из числа твоих «друзей»?

От этих воспоминаний мои руки сжимаются в кулаки от ярости. Будь сейчас передо мной его одежда, она бы полетела на пол. Хотя нет, я бы отнесла её к озеру, бросила в воду и смотрела бы с безумной улыбкой на лице, как медленно она идет ко дну.

После обеда я не потрудилась спрашивать Итана о следующем задании. Я не доверяла себе, поэтому посчитала необходимым держаться от него подальше. К счастью, меня заметил Роберт и вежливо попросил принести ему воды, за возможность чего я быстренько ухватилась. Все равно не была занята ничем важным. Когда я принесла попить, то спросила, как продвигается снос. Возможно, я говорила весьма жалобно или, может, у меня всё ещё горели от ярости щеки, но он нашел время, чтобы расписать мне весь процесс, а я внимательно его слушала.

А сейчас я торчу в домике Итана с чистящими средствами, которые захватила из столовой. С моей стороны это гениальный ход – всё здесь нуждается в хорошей чистке, и это очень, очень сильно отдаляет меня от босса.

Последний год я работала горничной в придорожном мотеле, и, хотя работой моей мечты никогда не было мытье чужих туалетов, не могу сказать, что ненавижу эту работу. Она отнимает много времени и заставляет прилагать усилия. Я решаю сосредоточиться на ванной и отмываю её до блеска. Ну, или настолько, насколько может быть чистой тридцатилетняя плитка. Затем протираю раковину с зеркалом и идеально ставлю зубную пасту и зубную щетку Итана в стакане.

Его кровать уже заправлена, но не очень хорошо, поэтому я перестилаю её, следя за тем, чтобы ни один уголочек не выпирал, и не было ни единой складочки на покрывале. Если бы у меня была плитка шоколада, я бы оставила ее на подушке. Потом вспоминаю, чью постель застилаю, поэтому решаю, что если бы у меня был шоколад, я бы со злобой слопала его за один присест.

Время ужина наступает к моменту, когда я дометаю пыль с крыльца. Доходя до столовой, я готова упасть в обморок. После моего «бодрствования» на матрасе, я готова уснуть стоя, но сначала мне необходимо подкрепиться. Я чувствую на себе взгляды жующей команды, когда вхожу внутрь с чистящими средствами, которые пришлось притащить назад. Я знаю, что всех заинтересовало моё присутствие. Оно на самом деле кажется странным, но, так как я не собираюсь уезжать отсюда в ближайшее время, им просто придется привыкнуть ко мне. Джереми, стоя в очереди за едой с Максом, обещает взять мне порцию, а я иду убирать чистящие средства на место.

Вернувшись к ним, мы выходим есть на улицу. Я все еще не до конца переварила эту жизнь в лесу. Если бы не стройка и не соотношение девушек и парней, можно было бы решить, что все мы в летнем лагере для переростков. Сейчас замечательная для конца весны погода: температура держится в районе двадцати градусов и над головой постоянно светит солнце. Вокруг великолепный пейзаж, а еда так вообще много лучше стряпни, что я готовлю дома. Сейчас мы уплетаем лазанью на шезлонгах под тенью сосен. В нескольких футах от нас парень бренчит на гитаре, которую, должно быть, прихватил из дома. В общем, все не так уж плохо, особенно, когда ты среди друзей.

Я пытаюсь ухватиться за эти мелочи, пока могу, потому что как только Роберт бок о бок заходит в столовую с Итаном, мое настроение сразу портится.

— Он смотрит на тебя, — говорит Джереми, подталкивая меня локтем.

— И что с того? — шиплю я, макая хлебную палочку в соус маринара. Неужели не видно, что я занята?!

— Он идет сюда.

Сердце уходит в пятки. Пожалуйста, господи, только не это! Не перед Джереми и Максом. Не пока у меня в руках тарелка лазаньи. Я бы очень хотела съесть ужин, а не швырнуть его Итану в лицо, когда он скажет что-то грубое, после чего снова слечу с катушек.

— Тейлор, могу я с тобой поговорить? — холодно спрашивает Итан.

Гитарист перестает бренчать, и все в радиусе пяти ярдов оборачиваются и таращатся на меня. Я просто обязана встать.

— Конечно, — бормочу я сквозь стиснутые зубы, ставя тарелку с едой на сиденье и повернувшись к нему. Я хотела уйти подальше от столовой, чтобы не допустить свидетелей нашей дискуссии, но мы отходим всего на несколько шагов. Настолько далеко, чтобы нас не услышали, но все еще видели. Я напрягаюсь и поднимаю глаза на Итана. Теперь никто не сможет обвинить меня в трусости.

Он смотрит на меня, склонив голову и моргнув одним глазом. Затем упирает руки в бока, делает глубокий вдох и говорит:

— Я хотел бы извиниться за то, что сказал сегодня днем.

Звук соскальзывающей с пластинки иглы проигрывателя.

— Что?

— Мой комментарий был неуместен.

От шока моя челюсть ударяется об пол.

— О, ладно. Спасибо. — Я обнимаю себя руками и понимаю, что шаркаю ногами, и немедленно прекращаю это делать. — А ты прости, что бросила твое белье на пол. Оглядываясь назад, я понимаю, что это было довольно глупо.

Он кивает, разворачивается и уходит.

Я стою и наблюдаю, как он заходит внутрь вместе с Робертом.

Вот это да! Все прошло... хорошо?

Джереми и Макс доставали меня расспросами в течение десяти минут на счет этого инцидента. Для них это выглядело непонятным обменом любезностями, а не случайным разговором между работодателем и работником.

— Ты застыла, — замечает Джереми. — Выглядела, как олененок в свете фар.

Макс соглашается.

Серьезно?! Мне-то казалось, что была похожа на задиру. Эй, я даже встретилась с ним взглядом! И подбородок подняла!

— Он тоже не выглядел счастливым, — добавляет Макс. — Хотя, может быть, он всегда такой? Когда он увидел, что я с тобой разговариваю, то вел себя, как придурок.

К счастью, Джереми не просит дальнейших объяснений, и мы, наконец, возвращаемся к лазанье. Мы еще некоторое время сидим возле столовой и болтаем, пока не заходит солнце. Кто-то из ребят ушел в душ или пытается позвонить домой. Кто-то решает поиграть в покер. Однако мы остаемся на месте, слушая цикад и тихое бренчание гитары Майка. Я знаю его имя, потому что мы пригласили его присоединиться к нам. Мы все собрались в большой круг и наслаждаемся его игрой. Кто-то начинает рассказывать «городскую легенду», и мы все слушаем, запрокинув головы и глядя на деревья и Луну в небе. Большинство из нас родились и выросли здесь. Даже если мы не ходили в одни и те же школы и не жили в одних и тех же маленьких городках, у всех нас было одинаковое воспитание. Никто не важничает. Никто не обижается на звук чьего-то плевка или запаха горящей рядом сигареты. Пусть я ничего из этого не делаю, но меня это никак не задевает. Мы все нищеброды. Каждый из нас, и эта мысль заставляет меня улыбнуться.

* * *

Спустя час я забираюсь в свою новую спальню, а-ля пикап Джереми. Всё было бы ничего, будь у него сплошное сиденье от одной двери до другой. Будь это так, я бы давно дрыхла без задних ног.

К сожалению, автомобиль Джереми старше грязи, поэтому посередине установлена огромная коробка переключения передач, которая разбивает сиденье на два, так что я не могу лечь поперек, как на кровати. Мне ничего не остается, кроме как спать на пассажирском сиденье, прислонив голову к окну. Даже с подушкой, зажатой между ухом и дверью, это бесполезно. Утром я похожа на ходячего мертвеца.

Я пытаюсь себя убедить, что сон переоценивают. Молодые родители не спят. Страдающие бессонницей не спят. Люди, которые чтобы избежать босса спят в пикапах, тоже не спят. Я с энтузиазмом приветствую утро и вступаю в день с хорошим настроем, игнорируя боль в шее. Вчера я все испортила. Когда дело касается Итана, я теряю бдительность. Даже после его быстрых извинений за ужином вполне очевидно, что он - бессердечный придурок. Но все в порядке. Теперь я это понимаю и буду начеку. Обязана быть начеку. Возможно, у Итана нет причин быть милым со мной и помогать налаживанию наших непростых отношений, но у меня есть. Мне так нужна эта работа, что я готова проглотить гордость и приступить к задачам, держа себя в руках.