После ее ответа мое сердце мчится в овердрайв.

— О, да кто знает? Это может быть, чем угодно. Вчера ему случайно попались мои трусики в ящике, и ты бы видел его реакцию! Он словно никогда раньше не видел женского белья.

Меня это просто застало врасплох! Неужели мужчина не может рассчитывать, что возьмет боксеры и не наткнется при этом на шелковые стринги? И что такого, даже если я неподвижно стоял с ее трусиками в руке, пока Тейлор не вышла из ванной и не увидела, на что я пялился, прежде чем вырвать их из моих рук?

Роберт, однако, не дает мне шанса оправдаться, веселясь так, как будто никогда в жизни не слышал ничего более смешного.

— Ты закончил? — Убиваю его взглядом.

Он ухмыляется и вытирает слезы.

— О, почти.

— Тейлор, ты уволена.

Я должен хотя бы попробовать.

Но от этого Роберт снова сгибается пополам от смеха, после чего уходит, оставляя нас с девушкой наедине.

Да что, черт возьми, случилось с уважением к боссу?!

Ах да, Тейлор случилась.

Она смотрит на меня своими большими глазами в этой нелепой каске. На ее полных губах играет улыбка. Она верила в «ты уволена» не больше Роберта.

— Я-то думала, что после сегодняшнего ты будешь счастлив, — протягивает она сладким голоском. — Не зря же я стащила для тебя два печенья. Их сейчас тяжело найти.

— Вчера вечером ты ответила на мой звонок от Айлы, — резко бросаю я.

На ее побледневшем лице исчезает улыбка.

— Не специально! — спешит она оправдаться.

— Верно. Я постоянно не специально отвечаю на чужие звонки и разговариваю с человеком на другом конце провода.

Ее хорошее настроение улетучивается от моих суровых обвинений, но она заслужила это за то, что сунула нос в мою личную жизнь и что снова вышла за рамки дозволенного. И вот мы пришли туда, откуда начинали: опять готовы вцепиться друг другу в глотки.

— Мне казалось, я дал ясно понять, что по телефону ты можешь связаться со своей семьей, а не с моей. С этого момента ищи другое средство связи.

На ее лице появляется маска гнева, и могу сказать, что ее руки чешутся меня прибить. Я хочу, чтобы она меня ударила. Тогда мне будет за что ее уволить.

— И на выходных тебя чтобы здесь не было.

Тейлор молча стоит вокруг облака ярости, которое обволакивает ее, словно дым. Но мне этого мало. Я хочу быть уверен, что мои слова до нее дошли, чтобы она подчинилась моей воле. Хотя бы сейчас.

Я подхожу ближе.

— Я ясно выразился?

Она сдергивает с головы каску и прижимает ее к моей груди.

— Да, сэр.


* * *


Неудивительно, что Тейлор избегает меня до конца дня, но все же ей удается завершить все свои задачи. Когда я начинаю собираться в Остин, ее уже нет в домике. Мне приходит в голову дикая мысль не уезжать. Вероятно, что мне стоит остаться, дабы убедиться, что Тейлор выполнила приказ, но у меня нет выбора. У меня назначена встреча в главном офисе «Локвуд Констракшн» с потенциальным клиентом. Партнеры ясно дали понять, что мое присутствие необходимо, так как являюсь одни из ключевых игроков в компании.

Следовательно, мне остается только надеяться, что Тейлор уедет на выходные. Я вынужден сосредоточиться на чем-то другом во время долгой дороги домой, и все же, подъезжая к своему тихому дому, все задаюсь вопросом, не был ли я слишком жестким и непреклонным по отношению к ней.

Прежде я не был настолько суров с сотрудником, но называть Тейлор обычным сотрудником – грубое преуменьшение. Единственное объяснение тому, что она так глубоко проникла в мою жизнь - что раньше я не жил с работниками.

До сегодняшнего вечера мой дом не казался мне слишком тихим. Мне всегда здесь нравилось. Коттедж в стиле шестидесятых я приобрёл несколько лет назад, когда еще было возможно купить недвижимость в Остине, не обанкротившись при этом. Он расположен недалеко от делового центра города, но не в самом пекле. Довольно большой по площади участок находится в тени трех раскидистых дубов, самому же зданию предстоял капитальный ремонт. Благодаря помощи Стивена я составил план реконструкции, а затем медленно и кропотливо его исполнял, чтобы все исторические детали не были стерты новыми, современными новшествами.

Дом можно считать роскошным особняком по сравнению с нашей хибарой в лесу.

Понравилось бы здесь Тейлор? Стоп, я быстро выдергиваю эту мысль из головы и тянусь к телефону.

Уже поздно, и у меня встреча с утра, но я не могу здесь оставаться. Если сейчас попытаюсь лечь в постель, то буду ворочаться без сна, думая о помощнице и прокручивая моменты этой недели, которые меня как бесили, так и увлекали.

Айла по дороге написала, что собирается с друзьями в бар «Полегче, жеребец», так что я решаю к ним присоединиться, как только сполоснусь и переоденусь.

В баре я рад видеть друзей, которые наводят шум в тесной кабинке. Заметив меня, Броуди вскидывает руки, привлекая внимание остальных. Все поворачиваются в мою сторону и улыбаются.

— Не думал, что ты придешь, — говорит он, перетаскивая для меня стул с другого стола.

Я сажусь и подзываю официанта.

— Да, неделя была долгой. Мне нужно пиво.

Джейс и Элис сидят вплотную друг к другу, как и предупреждала Айла. Рядом Броуди и Лив, поженившиеся несколько лет назад. Айла сидит напротив них, а рядом с ней Камилла, коллега Лив, и новичок в нашей компании.

Забавно видеть ее рядом с Айлой. Более разными быть просто невозможно. Сестра обладательница ряда веснушек на носу, каштановых волос по плечи и склонности носить несочетаемые вещи, которые на ней отлично смотрятся. Сейчас она в джинсовом комбинезоне поверх белой блузки, а на шее завязан шелковый шарфик. Ее карие глаза – в точности, как у меня, – счастливо сияют. Всё моё недовольство к ней за разговор с Тейлор испаряется.

Камилла же, напротив, одета в облегающее черное платье. Черные длинные волосы рассыпаются на плечах, накачанные губы покрыты настолько ярким слоем красной помады, что каждый представитель мужского пола в этом баре их заметил. Но больше всего внимание привлекают ее глаза – умные и проницательные. Они с Лив работают в юридической фирме в центре города, и Лив хвасталась, что Камилла редко проигрывает дело.

— Рада тебя видеть, — мурлычет она с кокетливой улыбкой.

Айла ловит мой взгляд и едва сдерживает смех. В этом вся сестра: всегда улыбается во весь рот, даже сейчас, тонко подтрунивая над Камиллой.

Я смотрю на нее с укором. Ей стоит быть помягче с Камиллой. Любому в нашей компании очевидно, что девушка мной заинтересовалась, но Айлу беспокоит вовсе не это. Она недолюбливает Камиллу, потому что во время первой встречи Камилла спросила, кем Айла работает, а когда сестра упомянула, что в рекламе, Камилла косо на нее посмотрела и ехидно спросила, не она ли придумывает «эти маленькие рекламные слоганы». Айла обиделась, учитывая, что только получила повышение до старшего арт-директора в одном из крупнейших рекламных агентств страны. Нет, она не придумывает слоганы. Она - художник и дизайнер.

Мне казалось, что они разобрались после того конфликта. Но, судя по всему, нет.

— Как работа? — интересуется Броуди, заказав всем еще по порции напитков, а я открываю себе счет.

— Все идет по графику, и это все, на что можно надеяться в таких масштабных проектах, — отвечаю я, когда официант уходит.

— Айла нам все рассказала, — улыбается Камилла. — Похоже, там будет великолепно.

— Не могу дождаться, чтобы взглянуть, — говорит Джейс, обнимая Элис за плечи.

— Да, праздники обещают быть насыщенными, — добавляет Броуди.

Я перевожу взгляд на Айлу, которая глазами умоляет меня не портить момент и не сообщать всем, что поездка отменяется. Через две недели День поминовения, и к этому времени на курорте еще ничего особо не будет, так что там точно не может быть никаких посетителей.

Не хочется портить всеобщий веселый настрой, но и врать не хочу. Если они поймут убожество лагеря в настоящий момент, сомневаюсь, что захотят туда приехать.

— Сейчас там нет ничего великолепного или роскошного. Лагерь старый, жить пока негде. Рабочие заняли все старые бараки.

— Так мы разобьем палатки! — радостно отвечает Айла.

Ребята соглашаются. Камилла морщит нос от этой мысли, что только больше возбуждает Айлу.

— Там же есть озеро? Поплаваем?

Мы брали пробы воды во время тестирования почвы просто, чтобы выяснить уровень загрязненности. Оказалось, что благодаря подземным источникам озеро намного чище воды, идущей из крана большинства людей.

— Плавать можно, но холодно.

И это никого не смущает. Бесполезно.

Всем хочется туда попасть, кроме, разве что, Камиллы. Никто не возражает против праздников без удобств в чаще леса.


* * *


Оставшиеся выходные протекают со скоростью улитки. Если честно, я вообще не уверен, что время движется в правильном направлении. Переговоры в субботу длятся несколько часов, где я сидел, погруженный в мысли, учитывая, что проект весьма прост и базируется в Остине. За последние пять лет я занимался десятком подобных. После этого я немного поработал, посетил спортзал, отклонил приглашение пропустить по стаканчику с Камиллой и тушил каждую неправильную мысль о Тейлор, словно фитиль свечи пальцами.

Правда это не всегда срабатывает. Пламя все еще мерцает, так что каждую свободную минуту я занимаюсь внутренними разглагольствованиями, обдумывая, не вернуться ли мне в лагерь пораньше. И практически это делаю. Собираю вещи в субботу днем, но прежде чем выйти за дверь ловлю себя на мысли.

Что, черт возьми, я творю?

Мне незачем возвращаться в лагерь так рано, разве что повидаться с Тейлор. О, конечно, я всеми силами пытаюсь прикрыться другими мотивами, например, желанием подготовиться к рабочей неделе или убедиться, что ассистентка последовала моему приказу. Тем не менее, факт очевиден и прост, хоть с ним и трудно смириться: я просто хочу увидеть ее, хочу вернуться в «Розовый домик».

Само собой, меня это бесит, поэтому я разворачиваюсь и заставляю себя оставаться в Остине даже дольше, чем планировал. И для этого присоединяюсь к родителям и Айле за ужином вечером воскресенья.

Я дергаю коленом под столом и каждые пять минут поглядываю на часы. Сумка уже ждет меня в машине. Бак заполнен топливом. Прямо отсюда я собираюсь в лагерь.

— Ощущение, что у тебя в голове много всего, — замечает мама, кивая на нетронутый десерт передо мной. Мой любимый: теплый яблочный пирог с шариком подтаявшего мороженого. А я его даже не попробовал!

Айла улыбается через весь стол. За эти дни я ни разу не упоминал при ней Тейлор, но сестра слишком хорошо меня знает.

Я сужаю глаза, а она злорадствует, накладывая себя огромный кусок пирога.

Интересно, еще не поздно отдать её в детский дом? Кажется, неплохо быть единственным ребенком в семье.

После ужина мы с Айлой вместе идем к машинам. Я жажду тишину, но у сестры другие планы.

— В уикенд ты действительно круто постарался. Я все ждала, что ты сорвешься на меня за тот разговор с твоей ассистенткой. Как там ее звали? Ты не упоминал.

— Я забыл.

Она хихикает.

— В общем, я признаю поражение. Я зря пыталась найти чувства там, где их нет. Очевидно же, что ты не хочешь иметь с этой девушкой ничего общего.

Я хмурюсь и поворачиваюсь к Айле лицом, когда мы подходим к моему пикапу. Понимаю, что не стоит ступать на этот путь, но все же спрашиваю:

— Почему ты так думаешь?

— Ну, только так я могу объяснить, почему ты бездельничаешь вместо того, чтобы ехать в лагерь. Она настолько отвратительна? У нее характер как у Камиллы? Если так, то я нисколько не виню тебя за то, что ты избегаешь ее.

Ни то, ни другое.

Она так прекрасна, что у меня появляется искушение стать поэтом, чтобы воспевать ее красоту. Скорее всего, я буду нищим поэтом. Розы красные, а фиалки нет, но это не важно, давай посидим где-нибудь тет-а-тет. И она настолько очаровательна, настолько энергична, что, как бы мне ни хотелось презирать ее, я не в силах это делать.

Айла изучает меня, прижав голову к плечу. Своим долгим молчанием она дает понять, что на счет всего этого думает.

Не проронив ни слова, я открываю дверь пикапа и, вместо того, чтобы направиться на стройку, еду домой. Это не просто проверка моей силы воли, это еще и способ снова себе доказать, что я совсем не тороплюсь к Тейлор.

Переночевав дома, отправляюсь в лагерь только на рассвете и добираюсь до места к началу рабочего дня.

Когда Тейлор входит в трейлер с чашкой кофе для меня, я сразу понимаю, что за наш пятничный спор я еще не прощён. Ее поразительные черты застыли в холодной отчужденности, подбородок поднят, плечи расправлены. Она ставит кружку, смотря в точку над моей головой, а затем делает реверанс (реверанс!), прежде чем вежливо напомнить, что если мне еще что-то понадобиться, то она будет счастлива «повиноваться», делая акцент на этом слове.