Р. Грей - Бессердечный Босс

Я смотрю поверх ее головы, изо всех сил стараясь скрыть удрученность от ее слов.

— Вообще-то, раз уж ты заговорила об этом, стоит отметить, что с друзьями у меня все в порядке. Думаю, нам лучше придерживаться отношений, которые подходят нам лучше всего.

— Каких именно? — с надеждой спрашивает она.

— Работодатель и работник, — холодно бросаю я.

Она отшатывается, пораженная, и я использую эту возможность протиснуться мимо нее и выйти за дверь.

Что ж, могло быть и лучше. Я попыталась протянуть оливковую ветвь Итану, но он сломал ее о колено и швырнул мне в лицо. Не понимаю его... правда. Быть рядом с ним всё равно, что шествовать по минному полю, и я терплю неудачу.

Стоит мне начать прикладывать усилия, чтобы подтолкнуть нас к перемирию и дружбе, он, кажется, пытается достигнуть прямо противоположного.

Иногда я серьезно подумываю, что он на самом деле вредный и противный, но потом одёргиваю себя. Я видела в нем светлые проблески, когда тот разговаривал по телефону с сестрой или играл в карты с Робертом. Он может быть добродушным и очаровательным, неотразимым и улыбчивым, по-настоящему отзывчивым человеком, и именно такого Итана я бы хотела узнать поближе.

Что, вероятно, не произойдёт.

Босс не появляется в домике вечером или, по крайней мере, до тех пор, пока я не засыпаю. Утром до меня доносятся мягкие звуки из ванной: звон зубной щетки, попавшей в стакан, журчание воды в раковине, а затем тишина. Открыв глаза и поморгав, я ищу Итана.

Приоткрытая дверь в ванную позволяет мне заглянуть внутрь. Чётко и ясно увидев мужчину, неосознанно прикусываю губу.

Он стоит у раковины в полотенце, обернутым вокруг талии.

В воздухе витает аромат его геля для душа, и я глубоко вдыхаю, наполняя им легкие. Мужчина наклоняется ближе к зеркалу и проводит бритвой по щеке и подбородку. Я словно наблюдаю за тенистым матчем, бегая глазами по загорелым мышцам на спине Итана, которые напрягаются, когда он двигает рукой, по широким плечам, тонкой талии и гладким мышцам его плеч и бицепсов.

А ведь это только вид сзади. Заметив отраженные в зеркале пресс и грудь, у меня появляется непреодолимое желание скинуть одеяло, потому что внезапно стало слишком жарко. Вот только делать это нельзя, так я обращу внимание на себя и тот факт, что я не сплю, а лежу и пожираю его глазами, пока он не видит.

Я восхищенно наблюдаю как бритва начинает скользить по другой щеке. Как бы мне хотелось самой прикоснуться к этому месту, чтобы ощутить сочетание только что побритой кожи и волевого подбородка. За время, проведенное на улице, Итан загорел. Из-за этого цвет его карих глаз кажется светлее, а волос наоборот - темнее.

Закончив бриться, он смывает излишки крема и поворачивается.

Я быстро закрываю глаза.

— Я чувствовал, что ты смотришь на меня. Можешь не утруждаться и не притворяться, что спишь. — Его манера речи кажется еще более ровной из-за того, что я ничего не вижу.

Я приоткрываю один глаз. Итан стоит у комода и берет одежду.

— Если ты не встанешь, — продолжает он, — то опоздаешь на работу.

— Ты занял ванную, — язвительно замечаю я, немного смущенная тем, что меня поймали.

— Ну, теперь она в твоем полном распоряжении.

Стиснув зубы, я срываю с себя одеяло и придвигаюсь к лестнице. Итан не убирается с моего пути, а я не прошу его об этом, поэтому спускаясь с верхнего яруса кровати, задеваю голыми ногами его плечи и руки. В последнее время я стала спать в огромных футболках без спортивных штанов. Весна уступила место лету, и только так можно хоть немного сохранить прохладу.

Итан отступает, когда я оказываюсь внизу, дабы предоставить мне немного пространства, что только усугубляет проблему. Мы возимся в этом тесном углу, пытаясь обойти друг друга. Запах чистого тела поглощает меня, подавляет и опьяняет. Задеваю рукой его пресс, пока наши ноги танцуют вокруг друг друга. Я издаю раздраженный смешок, после чего мужчина вцепляется в мои бицепсы, отрывает от пола и относит в ванную, подальше от себя.

— Извини, — неубедительно пищу я.

Он хмыкает и поворачивается, мне же остается только хмуро таращиться ему в спину.

Итан нарушает тишину, которую мы хранили во время сборов на работу, оказавшись у выхода.

— В эти выходные ко мне приедут друзья. Наверное, тебе стоит знать, раз уж будешь здесь.

Я сглатываю. Он не уедет?

Мне удалось пережить последние несколько дней лишь благодаря мысли, что на горизонте маячит уикенд в одиночестве, во время которого я смогу сбросить напряжение и сложить орудие.

У меня нет выбора. Мне необходимо уехать. Свалить. Убежать. Поймать попутку. Мне совсем не светит разыгрывать сценарий, где мы с Итаном оказываемся в лагере на праздники. Не выживет никто.

Быстро собравшись, спешу найти Макса за завтраком. Его окружает толпа парней, где каждый приветствует меня теплой улыбкой и дружеским взмахом руки.

— Тейлор! Голодна? Принести тебе завтрак?

Я отклоняю щедрые предложения.

— Макс, у тебя есть минутка? — И киваю в сторону двери.

Брови присутствующих взлетают вверх.

Всех точно распирает, зачем это мне понадобилось пообщаться с Максом тет-а-тет. Не сомневаюсь, что большинство в этой ситуации видят слишком много и уже собираются петь «Тили-тили-тесто, жених и невеста», но мне все равно - мне необходимо переговорить с Максом.

— Что такое? — спрашивает он, когда мы оказываемся на улице. За время работы на стройке его светлые волосы заметно выросли, что делает его еще больше похожим на мальчишку, или полной противоположностью моему соседу по комнате.

Я заламываю руки.

— Тебе отвозил домой Нолан, верно? — Он кивает. — Машина битком? Нет места и в этот раз?

— Ну да, сейчас нас набьётся даже больше... Но если тебя нужно подвезти, мы можем сделать два заезда или, может быть, поменяться...

Я перебиваю его, почувствовав себя еще более неловко, чем было до этого. Мне совсем не хочется кого-то напрягать и занимать чье-то место.

— Нет-нет. Все нормально. Я позвоню маме и узнаю, сможет ли она заехать за мной.

— Окей, но если она не сможет, то дай мне знать. Мы что-нибудь решим.

В течение целого дня я пытаюсь дозвониться до мамы. Просить телефон у Итана нет никакого желания, учитывая, что в последний раз он ясно дал понять, что мне стоит подыскать другой способ для связи. Если честно, то я лучше отправлю почтового голубя или дымовой сигнал, вот только делать мне это не приходится, потому что ближе к вечеру я достигаю своей цели.

Как только раздаются гудки, на меня накатывает волна облегчения. Решаю не терять время на «поболтать»

— Есть ли вероятность, что тебе удастся вытащить тачку из автомастерской? — спрашиваю я, треща со скоростью мили в минуту из-за страха, что связь может оборваться в любой момент. — Типа вдруг механик ошибся, и машина не нуждается в ремонте? Что она в идеальном состоянии и ты можешь заехать за мной сегодня вечером?

— О чем ты говоришь? Что случилось? — обеспокоенно засыпает вопросами мама. — Машина все еще в гараже, но я могу поймать попутку и приехать за тобой. — Я зажмуриваюсь, когда отчаяние мчится по моим венам. — У Маккенны вечером небольшая церемония награждения в школе, но Нэнси может одолжить мне машину. Правда за топливо придется заплатить, а то в последнее время я частенько беру у нее...

— Да нет, мам. Все в порядке. Ничего плохого не случилось. Просто соскучилась по вам, ребята, и хотела приехать на выходные. Не переживай.

Она вздыхает. Судя по всему, она так же расстроена ситуацией, как и я.

— Мы тоже по тебе скучаем. Хотелось бы мне, чтобы все было иначе. И скоро будет, — с надеждой, которой хватило бы для нас обеих, говорит мама. — Как только я окончу курсы и получу сертификат, я все тебе компенсирую. Обещаю.

Доброта в ее словах - моя погибель. Непролитые слезы обжигают глаза, а горло начинает нестерпимо сжиматься.

Так и придется разыскать Макса и попросить его подбросить меня до дома. Я могу сесть к кому-нибудь на колени. Или валяться в кузове пикапа весь путь, лишь бы свалить из этого места.

Увы, я решила это слишком поздно, пока прибиралась в «Розовом домике» для Итана и его друзей. Я отдраила всё в ванной и постирала каждый кусочек белья на случай, если кому-то понадобится запасная подушка или одеяло. Я даже поменяла свою постель, вдруг кому-то не хватит места. Меня здесь все равно не будет. Освежив воду у полевых цветов на столе, молнией несусь в центр лагеря прямо к Максу.

Обычно в это время все кишит людьми. Однако сейчас место пустынно. Я замечаю парня из команды, возвращающегося со строительной площадки.

— Привет! Где все?

Он указываете на ворота из лагеря.

— Итан отпустил всех пораньше. Всем натерпелось уехать домой.

ЧТО?!

В панике бегу прочь, прежде чем понимаю, повела себя грубо, поэтому бросила через плечо: «Пока! Хороших выходных!»

Бараки, можно сказать, вымерли. Всего несколько отставших собирают вещи в последнюю минуту. Пытаюсь отыскать среди них Макса и спрашиваю, не видел ли его кто-нибудь. Ответ на вопрос нашелся у одного из ребят.

— Нолан торопился, так что они выдвинулись около часа назад.

Сердце замирает. Макс уже уехал? Он уехал, даже не проверив, нужно меня подвозить или нет? Ну, я, конечно, настаивала, что разберусь сама, но все же...

Я осматриваю троих оставшихся парней, с которыми не особо знакома. Все настолько плохо, что даже не могу назвать их имена. Но на данный момент они - мой единственный вариант.

— Есть ли шанс, что вы, ребята, направляетесь на запад, в сторону Оук Дейла?

Парень, который сообщил об отъезде Нолана, покачал головой и ответил:

— Мы едем в Луизиану.

Другими словами, им в противоположном направлении.

Это к лучшему. Мне не стоит садиться в машину с почти незнакомыми людьми, даже если они являются частью команды Итана. Но для протокола, я бы так и сделала! Я бы отправилась туда, куда, черт возьми, нужно этим парням - о, вау, какая очаровательная лачуга для убийства! - если бы это означало побег отсюда.

Поблагодарив их за информацию, я желаю им хороших выходных, а затем, ссутулившись, выхожу из барака. Ощущаю себя побеждённой. Поверженной. Именно так же я чувствовала себя в тот вечер в баре, когда впервые встретила Итана. Я так близка к тому, чтобы заплакать, что всего один косой взгляд может подтолкнуть меня к истерике.

И именно в этот момент голоса и смех заглушают лесные щебетания и жужжания. Поднимаю глаза и замечаю группу людей, проходящих мимо столовой с рюкзаками и багажом. Итан с ними.

Его друзья!

На секунду они останавливаются, и Итан начинает показывать им территорию лагеря, направляя их внимание вниз на строительную площадку и озеро, хотя ни то, ни другое не видно с того места, где мы находимся. Затем указывает на тропу, ведущую к домикам, а когда оборачивается к баракам, я отпрыгиваю обратно в попытке спрятаться. Сделала я это зря, потому что рабочие закончили сборы и готовы уйти. Я наталкиваюсь на одного из них, ударяя его локтём в живот. Он охает, а я съеживаюсь, молясь, чтобы Итан и его компания нас не заметили.

— Прости! Я нечаянно.

Тот отмахивается от моих извинений, бросив «ничего страшного» и уходит вместе со всеми, оставляя меня одну в бараке. Я стою, прижавшись спиной к стене и еле дыша.

Я могла бы просидеть здесь все выходные, но у меня ничего нет: ни одежды, ни еды, ничего, что могло бы развлечь меня на три дня. Но именно пища заставит меня выйти отсюда. Можно было бы собирать ягоды за бараками, но я понятия не имею, какие из них съедобны, а какие - нет. Скорее всего, я отравлюсь. Такое удовольствие доставлять Итану точно нельзя.

Мне все равно придется сдаться и показаться, поэтому лучше покончить с этим сейчас.

Я представлюсь и объясню, что «Розовый домик» их, как только я заберу из него свои вещи. На обратном пути в барак захвачу немного еды, затем поменяю на одной из кроватей постельное белье и спрячусь здесь на все выходные.

Никаких проблем.

Все будет хорошо.

Или будет хорошо, как только я закончу это неловкое знакомство.

Покинуть барак - равносильно выходу из окопов на поле боя навстречу вражескому огню без брони и щита, без ничегошеньки. Итан с друзьями меня сразу замечают, так что последние несколько ярдов я шествую с восемью парами глаз, направленных прямо на меня.