Р. Грей - Бессердечный Босс

— Экскаваторы?

— Уже здесь.

Я прищуриваюсь. Он поворачивается и улыбается.

Хадсон только-только с университетской скамьи, и раздражает столько же, сколько и помогает. Мы ещё даже не опубликовали объявление о вакансиях, когда он явился в контору «Локвуд Констракшн» и попросил переговорить с кем-нибудь из главных. Конечно, этого не произошло (мы же занятые ребята), потому он пришел на следующий день... И на следующий. В конце концов, мне не осталось ничего иного, кроме как взять его на стажировку, после которой он остался на полную ставку.

— Стоп, стоп, стоп! — Он начинает смеяться, наклоняется вперед и сужает глаза, чтобы рассмотреть нечто, что привлекло его внимание.

Я начинаю громко клацать по ноутбуку, надеясь тем самым доставить сообщение в его тупую башку: «Перестань меня отвлекать».

— Срань господня! Либо это самый горячий чувак, которого я когда-либо видел, либо это вовсе не чувак.

Я хмурюсь, оказавшись меж двух огней. Если я встану взглянуть на мужика, о котором он говорит, то отвлекусь. А если не посмотрю, то умру от любопытства.

Вздохнув, неохотно поднимаюсь и подхожу к окну.

— Вон там. Видишь?

Смотрю на море новичков, ни один из которых не заслуживает внимания.

— Там, в синей бейсболке. — Хадсон тычет пальцем. — Подожди, пока он повернется.

Я замечаю парня, но он развернулся в противоположную сторону, осматривая толпу позади него. Даже сейчас я могу сказать, что он - дохляк, ибо вдвое меньше остальных. А одежда на четыре размера больше не помогает его ситуации.

Я бы не удивился, узнав, что это ребенок, пытающийся выдать себя за совершеннолетнего. В прошлом такое случалось ни раз, но, по крайней мере, те парни были похожи на восемнадцатилеток. Судя по всему, этот пацан даже не достиг половой зрелости.

Парень, наконец, поворачивается, когда очередь сдвигается вперед, а его приятель подталкивает его. Тот поднимает голову так, что козырек его бейсболки больше не скрывает лицо, и в этот момент у меня сводит живот.

Мне знакомы эти глаза.

Мне знакомы эти губы.

Мне знакомо это лицо.

Мне. Знакомо. Это. Лицо.

От шока я замираю. Но затем адреналин врывается в вены. Давление подскакивает. Сердце начинает бешено колотиться. Я едва могу в это поверить. Не думал, что увижу эту цыпочку снова, но вот она здесь: в очереди на работу в мою компанию... притворяется парнем. О, все слишком хорошо.

— Понимаешь теперь, о чем я? — спрашивает Хадсон. — Черта с два это чувак!

Мозг усиленно работает, пытаясь прикинуть, что я хочу сделать с этим подарком судьбы. Верно, подарком. Целый месяц с момента нашей встречи я не мог выбросить эту девушку из головы. Неспособность забыть ее лишь расковыривала рану, которую она нанесла моему самолюбию. Понятия не имею, почему она оказалась такой незабываемой. Конечно, существует вероятность, что тот обжигающий поцелуй в уборной оставил след в памяти, но, скорее всего, просто моя гордость нуждалась в неком успокоении.

— Только взгляни на эти губы, — продолжает бормотать Хадсон. — Нет, я отказываюсь верить, что это парень, потому что если это так... — Он принимается чесать затылок. — Ну, наверное, тогда я по парням. Кто знает?

Оставив его реплику без ответа, я с силой подталкиваю Хадсона к двери трейлера.

— Я хочу, чтобы ты проследил, чтобы этого парня наняли.

Он путается в ногах, не поспевая за моим темпом.

— Зачем? — Он поворачивается ко мне. — Что ты недоговариваешь?

Я открываю дверь и собираюсь пинком помочь ему выйти, но он спрыгивает с первых ступенек, успевая избежать моего «мягкого» толчка, что к лучшему. Совсем не хочу сделать кому-то больно. Сильно.

— Иди.

Он поднимает руки в знак поражения.

— Окей! Окей!

Хадсон идет, а я снова подбегаю к окну и наблюдаю за девушкой в синей бейсболке, которая уже сидит за столом кадровика. Хадсон бросается к нему и что-то шепчет тому на ухо. Ну, всё, она нанята.

Понимаю, что поступаю неправильно. Мне стоит притащить ее в полицейский участок и сообщить о преступлении; пусть с ней разбираются стражи правопорядка (я уверен, что она разыскивается за множество других беззаконий), но что-то в этом кажется неправильным. Возможно, я хочу сам решить свои проблемы. Возможно, меня забавляет идея немного поиграть с ней и преподать урок. Возможно, моя гордость, наконец, нашла путь к возмездию.

Я ощущаю себя страшным серым волком, который готовит ловушку.

Мне почти жаль ее. Почти.

— Ты забыл упомянуть о бараках, когда рассказывал мне об этой работе!

Джереми отклоняется от моего удара в плечо, спокойно продолжая движение по шоссе.

— Да я сам не знал, но как по мне, то это звучит весело.

— Весело?!

Он избегает еще одного удара.

Теперь Джереми держит меня на расстоянии вытянутой руки, чтобы я до него не доставала. Я не могу дотянуться до него щуплыми ручонками, поэтому бью по воздуху.

— Ага, хочу сказать, что это удобно. Работа находится в полутора часах езды от Оук Дейла, а твой трейлер вообще на другом конце города. Поездка туда-сюда слишком затратная как в деньгах, так и во времени. К тому же, они дают выбор: либо остаешься в бараках, либо ездишь на работу каждый день.

— Что ж, ты - мой водитель и таковым останешься.

Он широко улыбается.

— Значит, проблема решена. О чем тут беспокоиться?

О, даже не знаю... обо всём?!

Из рассказа Джереми я выяснила, что «Локвуд Констракшн» предстоит построить роскошный курорт на старой территории лагеря в сосновом лесу. Новый гостиничный комплекс будет располагаться на местах бывших конюшен, полосе препятствий и конференц-зала, потому что те с видом на озеро. Бараки, в которых остановятся рабочие, в итоге превратятся в роскошные люксы, но эта фаза строительства произойдет много позже. Таким образом, компания предоставляет команде возможность жить здесь во время работы.

— Ты, как никто другой, не должен хотеть торчать там сутки напролет. Когда ты будешь видеться с Хлоей?

Этот аргумент казался убедительным, но Джереми беспечно пожимает плечами.

— По выходным. Я и до этого работал допоздна на мельнице, так что не часто виделся с ней в течение недели. Ничего не изменится, кроме зарплаты... Или ты забыла об этом?

Я скрещиваю руки на груди и пялюсь в окно. Разумеется, не забыла. Я, само собой, не считаю хорошей идеей разбить лагерь посреди леса с толпой неприветливых строителей, но предлагаемые деньги слишком хороши, чтобы вот так просто уйти. Да и Джереми будет выполнять роль буфера между мной и парнями.

— Даже не знаю... Смогу ли я оставить Маккенну одну? Кто проверит, сделала ли она домашнее задание?

— Она - умная девочка. Ты беспокоишься о ней больше, чем нужно.

— А кто будет готовить?

— Думаю, она сама сможет наляпать себе бутерброды с арахисовым маслом и джемом.

Вау. Окей. Грубо, но верно.

— И все же... не думаю, что это хорошая идея. По другим причинам…

Джереми пожимает плечами.

— Ну, так откажись.

Подождите... он ведь должен убеждать меня в обратном. Я думала, что именно этим мы сейчас и занимаемся – он втягивает меня в эту рутину, чтобы в случае чего я могла обвинить его.

Я поворачиваюсь к Джереми, нахмурив брови.

— Ты считаешь, что мне не следует этого делать?

Он качает головой.

— Эм, я думал об этом. Работать будет тяжело, а через несколько недель еще и жара начнется. Лучше продолжай убираться в отеле. Там хотя бы есть кондиционер.

Я уверена, что он говорит специально, и все же моя гордость поднимает уродливую голову.

— Значит, ты думаешь, что я не справлюсь? Ты это хочешь сказать?

Он одаривает меня дразнящей ухмылкой.

— Не хотелось бы, чтобы твои изящные ручки насобирали заноз.

Звучит до невыносимости по-сексисткси…

Верно. Что ж, неудивительно, что когда Джереми высаживает меня через несколько минут, прежде чем хлопнуть дверью и потопать к трейлеру, я наклоняюсь к окну пикапа и очень будничным тоном сообщаю ему, чтобы он не забыл захватить меня на работу в воскресенье вечером.

Судя по всему, я еду на природу.

* * *

Мама и сестра все время рыдали, пока я набивала сумку предметами первой необходимости. Стоя в крошечной ванной, я пыталась решить, сколько рулонов туалетной бумаги взять с собой (на всякий случай), когда Маккенна подошла ко мне сзади, обхватила тощими руками и так сильно сжала, что ужин мог удостоится еще одних смотрин.

— Я буду так по тебе скучать.

Я похлопала ее по руке, стараясь не хихикать.

— Ты же понимаешь, что я не переезжаю?

Она ответила мне тихим фырканьем. Тем временем мама прислонилась к дверному косяку и вытирала мокрые щеки, чтобы скрыть слезы. Я бы не удивилась, если бы обнаружила возле ног лужу.

— Джереми будет навещать по выходным Хлою, так что я буду приезжать с ним, — заверила я родных. — В любом случае, будние дни быстро пролетят с вашей учебой и работой. Вы даже не заметите моего отсутствия.

Маккенна покачала головой, уткнувшись мне в лопатку.

— Неправда. Я замечу.

Я пытаюсь выкинуть из головы ее полный печали голос, пока Джереми паркует автомобиль. Сегодня вечер воскресенья, и те из нас, кто будет жить в бараках, потихоньку прибывают и пытаются освоиться, чтобы спокойно начать работать завтра утром.

Я прожила в Восточном Техасе – части штата, известной своей деревообрабатывающей промышленностью – всю жизнь, но до сих пор густой лес поражает меня. За лобовым стеклом пикапа простирается огромное количество сосен, настолько высоких и могучих, что кажется, будто они росли здесь с незапамятных времен. Лесная подстилка покрыта густой зеленью. Все вытоптанные человеком тропинки исчезли после закрытия лагеря. Природа забрала свое.

Джереми открывает дверцу и выпрыгивает, и я следую его примеру, схватив сумку и проверяя, на месте ли бейсболка. Мы обсудили все по дороге, и оба согласились, что лучше продолжать носить кепку и одолженную им одежду как можно дольше. Если все пойдет по плану, я найду позицию, которая не потребует наличия огромной мускулатуры, буду держать голову опущенной и работать. Разумеется, останется хороший шанс, что парни заметят, что я не одна из них, но, надеюсь, к тому времени я вольюсь в коллектив, и это уже будет не важно.

Мы проходим длинный ряд машин, двигаясь в сторону лесной опушки. Старый деревянный знак впереди гласил, что вход в лагерь здесь, но вьющиеся растения окутывают столбы и скрывают половину нарисованных букв. Остальные же тусклые и выцветшие. Хруст опавших хвоинок под ботинками кажется единственным звуком на многие километры вокруг.

— Жутковато как-то, — бормочет Джереми, улыбнувшись через плечо.

А мне кажется, что здесь круто. Мы прошли совсем чуть-чуть, но я уже знаю, что это место способно запасть в мою душу, если я это позволю. Воздух свежий и прохладный, его подавляет древесный аромат. Ладно, лес, сейчас ты уже выделываешься. Не зря множество чистящих средств выпускаются с ароматом «сосновая свежесть», но они даже близко на него не похожи. Такое просто невозможно, слишком много дополнительных ноток: влажная земля, дикий жасмин и цветущая жимолость.

Возможно, все будет не так уж плохо. Но так я думала перед тем, как увидела первые признаки старого лагеря. Мой мимолетный оптимизм мгновенно улетучивается. Здесь уже целая толпа парней; их больше, чем я предполагала, и со многими мне предстоит жить неделю. По-видимому, многие согласились, что мотаться туда-сюда пустая трата топлива, следовательно, вряд ли у нас с Джереми будет отдельный барак. Понимаю, что с моей стороны было бредом считать, что такое в принципе возможно, но это был единственный способ убедить себя сесть в грузовик брата в Оук Дейле.

Я не хочу спать в комнате с дюжиной парней, которых никогда не встречала!

Где я буду переодеваться?

Где я буду принимать душ?!

Джереми, должно быть, заметил мои сомнения, учитывая тот факт, что я перестала двигаться вперед и теперь активно отступаю назад к его пикапу.

Он спешит ко мне, обнимает за плечи и подталкивает вперед.

— Ладно, прежде чем ты признаешь поражение, давай оценим обстановку в комнате и решим, что делать дальше. Клянусь, ничего плохого не произойдет.

Все уже плохо.

Поскольку бестолковый Джереми решил поужинать с Хлоей перед тем, как покинуть Оук Дейл, нам точно не достанутся лучшие спальные места. К счастью, остался один барак с двумя свободными койками. К сожалению, кровати находятся на противоположных сторонах комнаты. Забросив сумку на кровать и развернувшись, чтобы взглянуть на Джереми, я понимаю, что даже не вижу его за множеством двухъярусных коек.