Мэйс бормочет что-то шепотом себе под нос, тянется к моим волосам и притягивает мою голову к себе, снова целуя. И когда он ласкает мой язык своим языком, играет с ним и, наконец, полностью затягивает меня в этот поцелуй, я больше не могу ясно мыслить.

– Ты так убьешь меня, кошечка.

– О да, я сделаю это, – шепчу я ему в ответ, – если ты немедленно не разденешь меня, не сорвешь одежду с меня и с себя.

Его гортанный смех достигает моего уха, и я вздрагиваю от него. Мэйс прерывает поцелуй, разглядывает мое лицо и с такой любовью гладит по волосам, убирая выбившуюся прядь со лба, что я едва могу дышать. Я отвечаю на его взгляд, и мое сердце разрывается от любви к нему. Ее так много, что у меня даже болит в груди. И мне больше никогда не придется подавлять ее в себе! Мне не нужно от него прятаться. Я наконец могу быть собой. Я могу быть свободной.

– Теперь я все знаю, – серьезно шепчет он. – Я знаю, почему ты ушла, когда мы впервые были вдвоем. Наверху, в моей комнате, – я продолжаю внимательно смотреть на него, в то время как мое сердце все сильнее бьется о ребра. – Я назвал тебя красивой. Это напугало тебя.

Я не могу ни ответить ему, ни хотя бы кивнуть, поэтому просто смотрю на него во все глаза.

– Ты прекрасна, Джун, – повторяет он свои слова, как и в тот вечер, и на этот раз они меня не пугают. На этот раз они не заставят меня плакать. И я никуда не уйду.

Вместо этого я обнимаю его за шею и улыбаюсь. Он улыбается мне в ответ, после чего целует меня коротко и очень нежно, прежде чем оторваться от меня, и я протестующе хнычу, пока я не вижу, что он задумал. Он стягивает рубашку через голову и бросает ее на пол. Менее чем через секунду его ловкие пальцы нащупывают пояс моего платья и развязывают его. Тепло его ладоней обжигает меня сквозь ткань. Когда я наконец чувствую его прикосновение прямо на своей коже, я делаю глубокий вдох. Наше дыхание сплетается в воздухе, и я хочу поцеловать его снова, но Мэйс отталкивает меня и выпрямляется. Я издаю протестующий звук, но он не реагирует. Вместо этого он аккуратно спускает лямки платья и стягивает его сантиметр за сантиметром с моей груди в тонком бюстгальтере и с моих ребер, неотрывно наблюдая за мной. Он делает это так медленно, что я всхлипываю, потому что не смогу долго терпеть эту пытку. Его руки спускаются все ниже по моей коже, и я словно в огне.

– Мэйс, – выдыхаю я. – Пожалуйста, я умоляю тебя. Просто разорви это чертово платье.

Тем временем я любуюсь мускулами на его руках. И рывком – потому что я не могу больше терпеть – я притягиваю Мэйса к себе и впиваюсь губами в его шею с силой и напором. Отпустив его, я с удовлетворением смотрю на свою работу.

– Вот это, – шепчу я, – настоящий засос.

Мэйсон начинает смеяться.

– Спасибо, кошечка. Можешь пометить свою территорию, она больше никому не принадлежит. Но, чтоб ты знала, засос тоже был специально.

– Я ревновала, Мэйс. И ужасно злилась. Я хотела закидать тебя пончиками до смерти.

Его ухмылка заставляет меня замолчать.

– Таков был план, – признается он.

Я с силой отталкиваю его от себя, чтобы освободить ноги и соскользнуть со стойки. Я поворачиваю Мэйса за плечи, пока он не окажется спиной к танцполу. Он явно не ожидал этого.

– Что ты задумала? – Его хриплый голос и горячий взгляд поднимают во мне волну возбуждения.

– Знаешь, я не очень терпелива, – бормочу я, проводя пальцами по мышцам его груди, живота и тонким светло-коричневым волоскам, исчезающим под поясом его штанов, вдоль которого я нежно рисую пальцами линию, чем вызываю у Мэйсона тихий вздох. Я чувствую, как напрягается его тело.

Расстегнув пуговицу, я стягиваю с него штаны и, к счастью, трусы-боксеры сразу вместе с ними. Затем я тяжело сглатываю. Я хочу его. Немедленно.

Туфли, брюки и носки падают на пол, и я снова выпрямляюсь, полностью снимаю платье, отчетливо сознавая, что Мэйс следит за каждым моим движением. Я с удовольствием избавляюсь от лифчика, роняю на пол и трусики следом за ним, после чего отталкиваю вещи ногой в сторону.

Я ловлю возбуждение и радость в его глазах и решаю сменить тактику. Я становлюсь перед ним на колени и смотрю на него. Я колеблюсь на мгновение, потому что мне пришло в голову, что на мне нет макияжа. Я забыла про это. Мэйс заставил меня забыть об этом… Но теперь это уже не имеет значения.

– Джун, что это… господи! – Он хрипло ругается, откидывая голову назад, когда я сжимаю его рукой, сжимаю и глажу его член вверх и вниз. – Котенок, пожалуйста, остановись, – умоляет он, но не сопротивляется. На самом деле он не против. Он цепляется руками за край стойки, ритмично шевелит бедрами, и мне это нравится. Я не хочу останавливаться. Так что я поддаюсь своему побуждению, чувствуя, как Мэйсон реагирует на мои движения, как его мышцы напрягаются и он заводится все больше. Я улыбаюсь, опускаю голову, покрываю поцелуями нижнюю часть его живота и, наконец, без предупреждения кладу его член себе в рот. Мэйсон задыхается и стонет мое имя. Я обхватываю его губами, провожу языком, снова и снова, и это чертовски классно… Пока Мэйсон внезапно не тянет меня вверх, и тогда мне приходится отпустить его. Он без усилий поднимает меня на ноги.

– Стоп. Если ты не остановишься, у нас возникнут проблемы.

Я облизываю губы и страстно целую его, покусывая его нижнюю губу, пока мои руки лихорадочно тянутся за презервативом. Мои пальцы борются с надоедливой упаковкой, а Мэйс никак не облегчает мне задачу, потому что он начал ласкать мою грудь, играть с ней. Соски болезненно и выжидательно сжимаются, когда он прикасается к ним, и я шумно выдыхаю. Наконец-то! Упаковка рвется, я спешно отбрасываю и надеваю на него презерватив.

– На самом деле у меня были другие планы, – еле выговаривает Мэйсон, дрожа от возбуждения, но я только усмехаюсь.

С животным рычанием Мэйс снова поднимает меня рывком, делает несколько шагов за стойку и наконец зажимает меня между собой и стеной, которая неожиданно холодит мою спину. Его член касается моего пульсирующего тела, и глубокий стон вырывается из моей груди. Я скрещиваю лодыжки у него за спиной, цепляюсь за него и, не задумываясь, приподнимаю таз, принимая удобное положение. Когда он немного отклоняется и затем дразняще упирается в меня, я нетерпеливо всхлипываю. Мэйс впивается пальцами в мои бедра, поддерживая меня по-прежнему на расстоянии, и по напряжению в его мышцах, по пульсирующей вене у него на шее я вижу, сколько усилий на это требуется, особенно потому, что я ни капельки не помогаю ему делать все это медленно, а это именно то, что он все еще пытается делать.

– Мэйс, – шепчу я и немного наклоняюсь вперед. – Опусти меня, – я напрягаю мышцы ног.

– Это не будет долгим удовольствием, кошечка, если ты на меня так набросишься. Я так долго этого хотел, и… о! – Я смогла слегка оттолкнуться тазом, оторваться от стены и немного впустить его в себя.

Моя левая ладонь лежит у него на щеке, я провожу указательным пальцем по его нижней губе, обнимаю его за шею, мои пальцы скользят по его волосам.

– Ты будешь спать со мной чаще, чем мог подумать. Обещаю. – Я целую его, горячо и глубоко, и чувствую, как его сопротивление исчезает. Сейчас! Плавным быстрым движением я снова оказываю давление на его руки, он полностью погружается в меня, и я выгибаю спину от удовольствия.

Мэйсон настолько глубоко внутри, что я не знаю, где начинается он и где заканчиваюсь я. Я стону его имя, и он обнимает меня, пока я наслаждаюсь этим моментом. Пока он не приподнимет мой таз и не выскользнет из меня мучительно медленно… лишь для того, чтобы снова войти в меня быстро и сильно.

Моя спина прижимается к стене с каждым толчком, и я никогда не думала, что меня это так заводит. И то, как он это делает. Как он держит меня. Эта смесь осторожности и необузданного желания. Он берет меня быстро и жестко и весь отдается этому моменту.

Наше дыхание эхом разносится по комнате, мы находим общий ритм, становясь все быстрее и быстрее, в то время как давление во мне нарастает и усиливается. На коже появляется пот, мне жарко, почти как в лихорадке. Я не могу думать, только чувствую. Чувствую абсолютно все.

Мэйс целует меня, его язык вырывается наружу, отскакивая от моего с каждым толчком его бедер, а я стону, не отрываясь от его рта, безжалостно цепляясь за его предплечья. Я разрешаю ему перехватить инициативу. Я отпускаю себя.

Внезапно внутри меня чувствуется растущее напряжение.

– Джун… – Я слышу, как он выдыхает мое имя. Потом он кончает.

Совершенно опьяненная им и ошеломленная, я обмякаю между ним и стеной и пытаюсь отдышаться.

Прежде чем я осознаю, что произошло, я уже сижу на стойке, и Мэйс полностью выскальзывает из меня. Я чувствую себя опустошенной. Меня обдувает легкий сквозняк.

Мэйс выбрасывает презерватив и сразу возвращается ко мне.

– Черт, я предупреждал тебя, – он качает головой. – Теперь чувствую себя влюбленным подростком.

– Оно того стоило, – счастливо улыбаюсь я.

– Ты же не думаешь, что я позволю тебе остаться ни с чем?

– Что… – Я не успеваю закончить свой вопрос, потому что пальцы Мэйсона пробегают по внутренней стороне моих бедер, заставляя мои ноги мелко трястись. Он скользит рукой по моей промежности, скрипя зубами. Я судорожно цепляюсь за его плечи, когда он делает это еще раз.

– Вообще-то я хотел насладиться этим, прежде чем переспать с тобой. Придется поработать над твоим терпением, – мурлычет он, и я соглашаюсь. Да, это мне еще пригодится.

Он встает между моими ногами, закидывает их себе на плечи и раздвигает мои колени. Не в состоянии протестовать, я опускаюсь на локти. Его губы без промедления прижимаются ко мне, движения его языка ведут меня к кульминации, и я ничего не могу сделать, кроме как закрыть глаза, возбужденно откинув голову. «Мэйсон», – выдыхаю я, и вскоре чувствую тянущее, невыносимое покалывание. Мэйсон крепко держит меня, пока мои мышцы напрягаются под ним, и продолжает обнимать меня, когда мне кажется, что я вот-вот распадусь на осколки. Оргазм срывается на меня так сильно, что на мгновение я забываю, где нахожусь. Мои руки ослабевают, и я чуть не падаю на спину.

Я тяжело дышу, полулежа, и Мэйсон наклоняется ко мне, его лицо нависает над моим.

– Заниматься любовью мы обязательно будем очень часто. – Он целует меня в висок и щеки, прежде чем поднять меня на руки и унести к танцполу. – А сейчас мы идем спать. Только дай мне несколько минут, прежде чем мы снова попытаемся тебя приручить.

Я улыбаюсь, тая в его объятиях, и прижимаюсь к его груди.


Так странно просыпаться рядом с кем-то.

Когда я открываю глаза, вокруг темно. Я не знаю, где я и что случилось, и, спустив ноги с кровати, тут же спотыкаюсь обо что-то твердое. Как-то на ощупь я нахожу дверь, приоткрываю ее, и тут кто-то шевелится в постели. Яркий солнечный свет падает через маленькое окно в соседней комнате, и я замираю на месте. Я здесь с Мэйсоном.

– Котенок, ты что, убегаешь?

Пойманная с поличным, я оборачиваюсь и смотрю на него, прежде чем вернуться к нему под одеяло. Это мое новое любимое занятие – видеть его сонное лицо.

А еще не было бы особого смысла сбегать отсюда без одежды.

– Трудно избавиться от привычек. Сначала я даже не поняла, где нахожусь, – я снова прижимаюсь к нему, наслаждаясь его теплом и нежностью объятий. – О, Мэйс!

– Хм-м? – умиротворенно мычит он.

– Я увольняюсь.

Теперь он открывает глаза и поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня.

– Как так?

– Я не сплю с начальником, извини. Найду себе другое место. Поверь, мы пожалеем, если я продолжу работать на тебя. Но я с радостью помогу тебе и останусь еще на неделю или две, чтобы Энди успела найти мне замену. Может, тебе повезет, и Сьюзи вернется в скором времени.

Он бормочет что-то неразборчивое, и я начинаю водить указательным пальцем по спирали у него на животе.

– Ты останешься, пока Сьюзи не вернется? Пожалуйста. Или ты хочешь подставить меня?

– Я бы никогда этого не сделала.

– Вот и не надо, – ворчит он, но я слышу по его голосу, что он доволен.

– Что теперь будет? С нами? – Внезапно я превращаюсь в беззащитную женщину, которая хотела бы спрятаться за своим макияжем, но этого больше не будет.

– Надеюсь, ты спрашиваешь только потому, что хочешь услышать это от меня, а не потому, что не знаешь этого.

– Нет, я правда не знаю, – совершенно неприкрыто вру я с большим удовольствием.

– Теперь ты будешь спать в моей постели. Как можно чаще, желательно каждую ночь. Скорее всего, ты больше никогда не сможешь принимать душ в одиночестве. А когда я буду приходить домой утром после гребли, я хочу будить тебя, сорвав с тебя пижаму.