Если Маттео прошел этой дорогой, то она намного отстала от него. Вокруг не было ни одного камня, чтобы подпереть дверь. Она почла за лучшее вернуться в дом вдовы, поскольку Дарио мог быстрее найти глупого мальчишку.

Ним вдруг перестал рваться наверх, завилял хвостом и отрывисто гавкнул. В ту же секунду что-то сильно ударило ее сзади, она упала на колени, заметив, как мимо нее пронесся к лестнице Маттео. Она бросилась за ним, и ей удалось схватить его за щиколотку. Он яростно брыкался, но Элейн все-таки смогла подтянуться, чтобы прижать его своим весом к ступеньке. Они молча боролись, Ним прыгал вокруг. Тусклый свет неожиданно погас. Она с ужасом осознала, что дверь за ними закрылась и фонарь остался снаружи.

– Маттео, успокойся! – прошипела она ему на ухо. – Ради Бога, послушай меня. Ты не должен туда ходить. Неужели ты хочешь, чтобы люди твоего отца схватили Иль-Корво? Тебя не волнует, что случится с Зафером и Маргарет? Он там, чтобы их спасти, каждый миг ему грозит опасность. Им всем. Понимаешь? Ты не можешь помочь, только помешаешь. Ты не сможешь таким образом завоевать его доверие, но ты можешь стать причиной его гибели. Он тебя не ждет, не знает, что ты хочешь сделать. Маттео, прошу тебя, не подвергай его дополнительной опасности.

Мальчик перестал бороться, его маленькие плечи тряслись.

– Я хочу помочь, – всхлипнул он. – Просто хочу помочь.

Элейн осторожно села, притянула его к себе. Он еще сопротивлялся, но затем уткнулся лицом ей в плечо.

– Я знал, что не смогу это сделать, – дрожащим голосом сказал он. – Я ничего не могу сделать правильно. Теперь он не поверит мне никогда.

Он этого не заслуживает, гневно подумала она. Аллегрето не достоин такой любви, во всяком случае, после того, что он сделал с этим ребенком. От гнева, страха и жалости у нее перехватило дыхание.

Они вдруг услышали какой-то удар, сотрясший, казалось, даже каменные стены подземелья. Ним испуганно тявкнул. Вечерние молитвы стихли. Элейн повернулась к лестнице, удерживая Маттео, который вырывался, чтобы посмотреть. Над ними была одна чернота. Издалека доносились тревожные крики.

– Мы должны идти назад, – решительно сказала она и потащила его к двери.

Мальчик не сопротивлялся, ибо сила удара была такова, что они сразу поняли: наверху произошло нечто из ряда вон выходящее. Элейн ощупывала дверь, ища задвижку или резьбу, но под ее руками был только гладкий металл. Она никак не могла открыть эту дверь.


Сквозь потайное отверстие Аллегретто наблюдал, как горят подъемный мост и сторожевая будка у ворот, как поднимается к снежным вершинам гор черный дым. Легкое сотрясение двух стеклянных флаконов, которые он нес по тоннелю к мосту, – и он бы увидел ад намного раньше, чем хотел. Но его не разорвало на куски, и стрелы метких лучников Филиппа зажгли порошок гремучего золота, вызвав сильнейший удар грома и пламя, стремительно пожиравшее намазанное смолой дерево. Единственная известная дорога из Маладира была теперь преграждена стеной огня.

Есть и другие пути, но Аллегрето уже знал, что Риата их не обнаружил. Все тайные проходы, которые ими найдены, или перекрыты, или разрушены. Последние сутки Аллегрето провел, обследуя тоннели и ловушки. Он знал, где содержатся закованные в кандалы Зафер и Маргарет, знал, где под охраной пяти стражников и мастифа, сидящего в ногах кровати, спит Франко Пьетро. Ему не понадобится много времени, чтобы сообразить, что он попал в ловушку.

Аллегрето покинул свой наблюдательный пост, держась за перила, осторожно прошел в темноте несколько шагов, пока не увидел отверстие в крыше. Он протиснулся через него уже не так легко, как в юности, и начал спускаться по наклонной балке к мощному деревянному столбу, поддерживающему крышу. В темноте он дважды терял равновесие, но все равно чувствовал холодное удовлетворение от паники, которую посеял внизу. Он без труда нашел отверстие в ложном потолке и, сев на корточки, полз меж двойных балок до тех пор, пока снова не почувствовал запах дыма и не увидел сквозь щели в досках тусклый свет. Он был около внутреннего двора. Оранжевое пламя освещало зарешеченное окно. Он даже видел Зафера, сидящего на голом полу и глядящего вверх. Одной рукой он держал цепь, которой был прикован к стене, а другой сжимал руку Маргарет.

Он бросил в щель соломинку. Зафер увидел сигнал, вскочил и молча потянул за собой Маргарет. Отодвинув доску ложного потолка, Аллегрето спрыгнул вниз.


Когда до Элейн дошло, что ее напугали звуки вечерней службы, у нее появилась надежда. Видимо, они сейчас находятся под церковью, и тут может быть другой выход. Она поднялась по лестнице, но та привела к сводчатой пещере с водоемом, который освещали странные отблески из сточной трубы над ним. Единственный край был таким узким, что она крепко держала Нима, опасаясь, как бы он не свалился в черную воду. Маттео стоял позади, держась за ее юбку.

– Не пускайте Нима, – попросил он.

– Конечно.

Где-то должен быть проход, они не могли оказаться тут в западне. Судя по размеру, водоем глубокий, наверное, вода для крепости. Больше всего Элейн тревожило, что они в Маладире и замок горит.

– Ваша светлость, посмотрите.

Маттео дергал ее за юбку, пытаясь развернуть спиной к лестнице. Но там уже не было ступенек, только каменная стена. Он провел рукой вверх-вниз, и Элейн чуть не свалилась в воду.

– Зеркала, – сказал он. – Как в замке Иль-Корво.

Если бы Маттео не взмахнул рукой, она бы видела один камень. Дотронувшись пальцами до того места, где должна быть стена, Элейн ничего там не почувствовала, но когда сделала шаг вперед и протянула руку, то увидела отражение своих юбок и руки в маленьких стеклянных пластинах, укрепленных под углом к стене.

– Идемте, – уверенно сказал Маттео, направив ее в проход, которого там, казалось, не могло быть.

Узкие ступени опять вели в темноту, стены будто давили Элейн на плечи всей тяжестью крепости над ней. В одной руке она сжимала поводок Нима, другой ухватилась за рубашку Маттео. Не потому, что он мог убежать, просто чтобы ребенок знал, что она не бросит его одного в этой страшной темноте.

– Конец, – вдруг прошептал он.

– Конец? – Элейн охватила тревога.

– Я думаю... – Маттео сделал шаг вперед. – Я немного вижу. Тут смотровая щель. Думаю, это церковь.

– Дай взглянуть!

Элейн увидела маленькую часовню, освещенную свечами. Кажется, они рядом с алтарем. Напротив пара сидений на хорах, фрески на стенах, блеск золота на большом распятии. Ни священника, ни прихожан... Служба прервалась, когда начался пожар.

Она нащупала деревянный барьер, пальцы коснулись металла, и панель перед нею бесшумно открылась. Чувство внезапного освобождения было таким сильным, что она, даже как следует не осмотревшись, шагнула внутрь и оказалась на хорах.

Пустой алтарь и неф были маленькими, но богато украшенными, пол выложен мраморной черно-белой плиткой, на стенах изображения библейских святых с золотыми нимбами.

У Элейн не было времени их рассматривать. Когда они шли к двери, она пожалела, что оставила в доме вдовы плащ и вуаль. При такой суматохе на пожаре они могли бы незаметно выйти из замка.

Осторожно приоткрыв дверь, она увидела перед собой башню Маладира. Значит, они внутри крепости. Элейн отступила назад, дверь захлопнулась. Маттео выжидающе смотрел на нее.

Снаружи она видела только башню да покрытый снегом двор, усыпанный камнями и обломками скал. Но уже никакая сила не могла бы заставить ее вернуться в те узкие ходы между стенами, в тоннели с ловушками в тупиках и зеркалами.

– У ворот должна быть толпа горожан, – прошептала Элейн. – Давай постараемся выглядеть обыкновенными зеваками.

Маттео кивнул, теперь он с готовностью ждал ее распоряжений. Она схватила его за руку и быстро открыла дверь, пока он не успел испугаться.

Они спустились по вырубленным в камне ступеням. Дым и возбужденные голоса позволили легко определить направление. Элейн пошла по дорожке, протоптанной в снегу, внимательно глядя себе под ноги, чтобы не поскользнуться и не вывихнуть, не дай Бог, лодыжку. Зато у Нима таких забот не было. Он тянул поводок, и она с трудом удерживала щенка, пока тот с веселым лаем не бросился вперед. Потеряв равновесие, Элейн растянулась на земле, и Маттео прошмыгнул мимо нее, пытаясь схватить поводок. Она старалась подняться, но ботинки скользили, не находя опоры. Помог ей какой-то человек, который грубо поднял ее за руку и не дал снова упасть. Опустив голову, Элейн краем глаза видела Нима, прыгавшего перед огромным мастифом, и второго человека, державшего Маттео.

– Лживая тварь! – рявкнул он, хватая Элейн за подбородок. – Я... – Он быстро взглянул на нее и сразу отпустил.

Хотя она не смотрела ему в лицо, однако успела заметить темную повязку на левом глазу.

– Нет, это не шлюха язычника, – процедил Франко Пьетро. – Значит, они еще, слава Богу, взаперти.

Он сделал жест, как бы приказывая своему человеку идти за ним, потом остановился. Факел освещал его лицо, изуродованное шрамом, идущим от верхней губы к повязке на глазу. Оно казалось пародией на лицо Маттео, но они были ужасно похожи: мальчик, пытавшийся вырваться, и отец, не узнавший, кто попал ему в руки.

– Держи ее, – приказал Франко стражнику и опять схватил Элейн за подбородок. – Ты не из замка. Кто ты?

Она не решалась поднять глаз, боясь, что даже в темноте их цвет может ее выдать.

– Милорд! – Стражник, до боли сжимавший ее руку, поднял факел. – Посмотрите на ребенка...

– Он мой брат! – выпалила Элейн. – На пожаре он убежал от меня, погнался за собакой. Но Франко уже не смотрел на нее.

– Он только ловил собаку, милорд! Позвольте мне отвести его домой, наш отец его накажет.

– Этот ребенок не из города, – твердил стражник. – И они были тут еще до пожара. Они из его людей.

– Нет. – Голос у Франко странно изменился. Он повернул Маттео к свету, обхватил его лицо железными рукавицами, затем наклонился к нему и прошептал: – Маттео? от пытался вывернуться.

– Я ненавижу тебя! Ненавижу!

– Маттео... Что за чудеса? – Риата выглядел скорее взволнованным, чем разозленным. Он быстро оглядел стены, потом уставился на Элейн: – Твой брат, да? – Он плюнул в снег. – Ты еще одна лживая шлюха Навоны?

Она не знала, как исправить положение. Она вообще ни о чем не могла думать, только отступала назад, когда Франко шел к ней. Он дернул Элейн за волосы, пристально изучая ее лицо своим единственным глазом, и так резко оттолкнул, словно увидел привидение.

– Отведи ее к турку, – приказал он, уже идя по двору и таща за собой Маттео. – Если они меня дурачили, все они умрут. А проклятый ублюдок Навоны отправится в нижний круг ада!

Глава 22

Услышав скрип снега за дверью, Аллегрето поднялся. Он стоял один в подвале, в языческой одежде и тюрбане Зафера, а юноша с Маргарет вылезли через отверстие наружу, исчезнув в тайных проходах.

Судя по шагам, приближался не один человек. Плохо. Он делал ставку на то, что Франко, взбешенный ложью Зафера, не пошлет стражников, а придет сам. Надев открытый наручник на запястье, он взял цепь в левую руку. Когда в замке повернулся ключ, Аллегрето отошел в угол, чтобы скрыть меч, который он держал за ногой.

Дверь со скрипом открылась, но он не повернулся. Только поднял руку, словно защищая глаза от света факела. Сквозь пальцы он увидел знакомое лицо. Франко Пьетро сунул дымящий факел в стенное кольцо и оглядел помещение. Прежде чем он успел заподозрить неладное, Аллегрето уже отбросил цепь, вскинул меч и... замер.

Между ним и Франко оказалась женщина, которую втолкнули в комнату. Элейн. А за ее спиной бился Маттео, пытаясь вырваться из рук стражника.

Аллегрето застыл с поднятым мечом. Но промедление свело на нет все его преимущество.

Элейн смотрела на него широко распахнутыми, немигающими глазами, в которых был ужас. Молчание нарушил лающий смех Франко.

– Ну конечно! Так я и думал. Нечестивый ублюдок Джино. Я почуял неладное, когда начался пожар. – Отбросив Элейн с Маттео к стражнику, он выхватил меч.

Аллегрето сделал ложный выпад с намерением отогнать его подальше от Элейн. Однако Франко был не так глуп, чтобы бессмысленно кидаться на меч врага.

– Ну что, не удался твой план? – ухмыльнулся он. – Похоже, ты не принимал меня всерьез. И тем более не рассчитывал, что я найду Маттео и эту девушку с прекрасными глазами. Знатную девушку. Мою невесту, которую ты собирался у меня украсть.