— Мы опаздываем, Александра, — сказала вдовствующая Герцогиня, стоя в гостиной Алекс и от нечего делать разглядывая великолепную статуэтку четырнадцатого века на столике атласного дерева. — И надо тебе сказать, теперь, когда все уже готово, у меня появились еще худшие опасения, чем раньше. А моя инуиция меня никогда не подводит.

Александра закусила губу, стараясь подавить растущее волнение.

— Виллингтоны живут прямо за углом от нас, — сказала она, предпочитая ответить на первую реплику, чтобы не обсуждать более грустный предмет. — Как только мы будем готовы, то окажемся у них через несколько минут. Кроме того, я хочу, чтобы все уже собрались к тому времени, когда появится Элизабет. И я все еще не потеряла надежды, что Родди ответит на мою записку.

Словно в ответ на ее слова в дверях гостиной появился дворецкий.

— Родерик Карстерс, ваша светлость, — сообщил он Алекс.

— Слава Богу! — воскликнула она.

— Я проводил его в голубую гостиную. Алекс мысленно скрестила пальцы на счастье.

— Вот и я, моя прелесть, — приветствовал ее Родди со своей обычной усмешкой, отвешивая глубокий ироничный поклон, — явился по твоему срочному вызову и… прошу заметить, прежде, чем появиться у Виллингтонов, в точности, как было приказано.

Родди был стройным мужчиной атлетического сложения, ростом пять футов десять дюймов, с уже редеющими каштановыми волосами и светло-голубыми глазами. Несмотря на довольно обычную внешность, его всегда можно было выделить в толпе благодаря самым элегантным костюмам, а также шейному платку, который он умудрялся завязывать так, что его замысловатые складки никогда не повисали. Этой его способности завидовали все без исключения мужчины, однако Родди своими секретами не делился. Но самой замечательной его чертой был острый насмешливый ум, который не щадил никого и не признавал никаких границ.

— Ты уже слышала о Кенсингтоне?

— О ком? — рассеянно спросила Алекс, думая, как бы ей уговорить его сделать то, что ей нужно.

— О новом маркизе Кенсингтонском, когда-то известном как мистер Ян Торнтон, персона нон грата. Забавно, не правда ли, посмотреть, что сделают с ним богатство и титул? — смеясь, спросил он, внимательно следя за напряженным лицом Алекс. — Два года назад его бы не пустили дальше парадной двери, полгода назад прошел слух, что он разбогател, и мы начали приглашать его на приемы. Сегодня его объявили наследником герцогства, и отныне мы будем охотиться за приглашениями на его приемы. И если посмотреть на вещи с этой точки зрения, — усмехнулся Родди, — то мы довольно неприятная и непостоянная компания. Алекс невольно рассмеялась.

— Ох, Родди, — сказала она, запечатлевая поцелуй на его щеке, — ты всегда заставляешь меня смеяться, даже когда я нахожусь в ужасных обстоятельствах, — как, сейчас, например. И ты мог бы мне очень помочь — если бы захотел.

Родди приподнял надменно изогнутые брови в ожидании продолжения, глядя на Александру подозрительным и одновременно заинтригованным взглядом.

— Ты же знаешь, я всегда твой покорный слуга, — дурашливо ответил он, снова отвешивая ей поклон.

Несмотря на это заявление, Алекс отнюдь не была уверена в этом. В то время как других мужчин боялись из-за горячего нрава или умения владеть оружием, Родди Карстерса боялись из-за его убийственных реплик и острого языка. И если первые не могли принести с собой на бал шпагу или пистолет, то Родди ничто не мешало воспользоваться своим оружием. Даже добропорядочные матроны опасались поссориться с ним. Алекс было отлично известно, как сильно он может навредить и как сильно — помочь, потому что на собственном опыте испытала и то, и другое. Когда она появилась в Лондоне в свой первый сезон, Родди превратил ее жизнь в настоящий ад. Позже он вдруг сделал резкий поворот на сто восемьдесят градусов и сам же заставил свет принять и полюбить ее. Он сделал это не по дружбе и не из чувства вины, а просто потому, что ему показалось забавным попробовать свои силы в восстановлении чьей-то репутации вместо того, чтобы погубить ее.

— Ты мог бы оказать большую помощь одной молодой женщине, имя которой я открою тебе через несколько минут, — осторожно начала Алекс. — Ты мог бы помочь ей так же, как когда-то помог мне.

— Одного раза вполне достаточно, — пошутил Родди. — Мне до сих пор стыдно смотреть людям в глаза, когда я вспоминаю о своем беспрецедентном поступке.

— Она невероятно красива, — сказала Алекс. И В глазах Родди вспыхнул некоторый проблеск интереса, но не больше. В отличие от других мужчин, поклонявшихся женской красоте, Родди получал удовольствие, отыскивая в этой красоте недостатки. Ему нравилось ставить женщин в затруднительное положение и наблюдать, как они из него выпутываются. Но если на него Находила блажь проявить великодушие, он проявлял редкую лояльность к недостаткам своих друзей.

— Два года назад она стала жертвой низких сплетен и была вынуждена покинуть Лондон. Это моя давняя и очень любимая подруга.

Алекс с надеждой всматривалась в бесстрастные черты Родди и никак не могла понять, согласен он помочь ей или нет.

— Сегодня вечером мы все — вдовствующая герцогиня. Тони и Джордан — собираемся встать на ее сторону на балу у Виллингтонов. Но если бы и ты согласился уделить ей хотя бы немного внимания, а еще лучше — стать ее кавалером на этот вечер, это было бы неоценимой поддержкой, и я стала бы твоей вечной должницей.

— Алекс, если бы ты была женой кого-нибудь другого, а не Джордана, я бы поинтересовался, каким образом ты собираешься выразить свою благодарность, но поскольку у меня пока нет желания проститься с этим бренным миром, я, пожалуй, воздержусь от подобного вопроса и вместо этого попрошу у тебя только твою очаровательную улыбку.

— Родди, я говорю серьезно, мне очень нужна твоя помощь, и я буду всю жизнь благодарна тебе за это.

— Я начинаю дрожать от нетерпения, моя прелесть. Кто бы она ни была, дела ее, должно быть, действительно плохи, раз тебе требуется моя помощь.

— Она очень красивая и храбрая и понравится тебе необычайно.

— Я даже смущен оказанной мне честью встать на ее защиту. Кто… — его взгляд скользнул к двери и застыл там, а обычно бесстрастное выражение лица уступило место благоговейному восхищению. — О, мой Бог, — прошептал он.

В дверях, словно сказочное видение, стояла молодая женщина в переливающемся серебристо-голубом платье с глубоким квадратным вырезом, открывающим восхищенному взгляду роскошную нежную грудь, и перехваченным по диагонали лифом, подчеркивающим тонкую талию и округлые бедра. Блестящие золотые волосы были сколоты на затылке сапфировой булавкой и в художественном беспорядке спадали на ее плечи и спину, их мягкие волны вспыхивали золотыми искрами в мерцающем свете свечей. Из-под ровных разлетающихся бровей и длинных темных ресниц, как драгоценные камни, сияли зеленые глаза — не нефритовые и не изумрудные, а нечто среднее между этими оттенками.

После первых минут потрясения Родди стал с пристрастием истинного знатока выискивать в ней какие-нибудь недостатки, но, пристально вглядываясь в каждую черту, находил только совершенство — и в нежно очерченных скулах, и в стройной белой шее, и в мягком изгибе губ.

Видение в дверях слегка пошевелилось.

— Простите, — тихим музыкальным голосом сказала девушка Александре с улыбкой, от которой растаял бы лед, — я не думала, что у тебя кто-то есть.

И, грациозно взмахнув серебристо-голубым подолом платья, она развернулась и исчезла, оставив остолбеневшего Родди изумленно смотреть в дверной проем. Александра воспарила от надежды. Первый раз в жизни Родди проявил искренний интерес к женскому лицу и фигуре. Его слова вдохновили ее еще больше.

— Мой Бог, — благоговейно прошептал он, — она настоящая?

— Самая что ни на есть настоящая, — радостно заверила его Александра, — и очень нуждается в твоей помощи. Только она не должна знать, что я попросила тебя об этом. Ведь ты поможешь нам, правда?

Оторвав взгляд от двери, Родди потряс головой, чтобы стряхнуть наваждение.

— Помочь ей? — сухо спросил он. — Да я готов предложить ей свою драгоценную руку! Но сначала мне нужно узнать ее имя, хотя что-то в ней кажется мне чертовски знакомым.

— Так ты поможешь?

— Разве я уже не сказал? Как зовут это сказочное существо?

— Элизабет Камерон. Она дебютировала в позапрош… — Алекс замолкла на полуслове, увидев, как улыбка Родди вдруг стала сардонической и жестокой.

— Ах, это маленькая Элизабет Кэмерон, — пропел он как бы про себя. — Jонечно, как же я сразу не догадался. Имя этой крошки было на слуху у всего города, после того как ты уехала в свадебное путешествие. Но должен тебе сказать, она изменилась. Кто бы мог подумать, — продолжал он уже вполне нормальным голосом, — что в качестве компенсации за изгнание судьба наградит ее еще большей привлекательностью.

— Родди, — сказала Алекс, чувствуя, что его настроение резко переменилось. — Ты уже согласился.

— Тебе нужна не помощь, Алекс, — развел он руками. -

Тебе нужно чудо.

— Но…

— Прости. Я передумал.

— Это из-за того старого скандала?

— В некотором роде.

Голубые глаза Александры заполыхали опасным огнем.

— Кому, как не тебе, Родди, знать, как рождаются слухи! :

Кому, как не тебе знать, что в большинстве случаев они не имеют под собой никакой почвы, хотя бы уже потому, что ты сам частенько сочиняешь их и вносишь свой вклад в их распространение!

— Я и не сказал, что верю тому, что о ней говорят, — холодно протянул Родди. — Мне вообще трудно поверить, что мужская рука, включая и руку Торнтона, касалась когда-либо этой фарфоровой кожи. Тем не менее, — остановил он порывавшуюся что-то сказать Алекс, — общество не столь снисходительно, как я, или в данном случае — не столь великодушно. Сегодня вечером на нее будут смотреть в упор, как на пустое место, и ни влияние Таунсендов, ни мое собственное не смогут этого предотвратить. И хотя мне страшно пасть в твоих глазах еще ниже, чем я уже, судя по твоему взгляду, пал, я все-таки скажу тебе малоприятную правду, моя дорогая Алекс, — с сардонической усмешкой добавил он. — Если сегодня на балу у Виллингтонов какой-нибудь холостяк будет настолько неосторожен, что проявит интерес к этой девушке, он станет всеобщим посмешищем, а я не хочу, чтобы надо мной смеялись. Я не настолько смел и именно потому всегда смеюсь над другими. Более того, — Родди потянулся за шляпой, давая понять, что заканчивает разговор, — в глазах общества Элизабет Кэмерон — подержанный товар. Любого холостяка, который приблизится к ней, сочтут либо дураком, либо развратником, в любом случае его постигнет та же участь, что и ее.

В дверях Родди обернулся, уже как всегда улыбающийся и невозмутимый.

— Все, что я могу сделать, это заявить сегодня, что лично я не верю в то, что Элизабет Кэмерон была с мистером Торнтоном в лесном коттедже или в оранжерее, или вообще где бы то ни было. Возможно, это несколько приостановит бурю, но она все-таки разразится.

Глава 21

Не прошло и часа, как в переполненной шумной бальной зале, освещенной сотнями канделябров, Александра с болью призналась себе, что все предсказания Родди сбываются в точности. Впервые на ее памяти они с Джорданом не были окружены толпой друзей и знакомых и даже просителей, которые добивались какой — нибудь услуги от Джордана или его расположения. Сегодня все избегали их общества. Ошибочно полагая, что Джордан и Александра оказывают протекцию Элизабет Кэмерон по незнанию, друзья Таунсендов, стараясь скрыть неловкость, притворялись, что не замечают их присутствия, а тем более того, что они пришли сюда с девушкой, чья репутация была безвозвратно погублена, пока их не было в Англии. Однако старательно не замечая Джордана и Александру, они, как и все присутствующие на балу, не упускали случая бросить беглый взгляд на Элизабет, когда были уверены, что это не заметят те, чью дружбу она каким-то непонятным образом сумела завоевать. Стоя у стены и глядя на кружащиеся пары, Александра время от времени перехватывала эти любопытные взгляды и, кипя от негодования, была готова расплакаться. Когда она поворачивала голову к Элизабет, которая мужественно отвечала ей ослепительной улыбкой, ее горло сжималось от чувства вины и жалости. Музыка и смех создавали такой шум, что Алекс пришлось наклониться, чтобы услышать, что говорит ей Элизабет:

— Если не возражаешь, — сдавленным голосом, который никак не вязался с ее улыбкой, проговорила Элизабет, — я… я думаю, мне надо сходить в дамскую комнату и поправить прическу. Ее прическа и платье были в полном порядке, и им обеим это было известно,

— Я пойду с тобой. Элизабет покачала головой.

— Алекс, если ты не против… мне бы хотелось несколько минут побыть одной. Здесь так шумно.

Элизабет пошла вдоль стены через зал, высоко держа голову и будто не замечая, как люди избегают ее взгляда, и не слыша, как они перешептываются и пересмеиваются за ее спиной.